КАВКАЗ ПРЕДО МНОЮ…
(ПО СЛЕДАМ «ДИКОЙ ДИВИЗИИ» И «ДЖИГИТА МИШИ»)
Мое погружение в тему, углубление интереса к личности и судьбе великого князя Михаила Александровича начиналось, в сущности, с простых вопросов. Вот мы видим на мемориальной доске его парадный портрет в военной форме, вся грудь – в орденах. А понюхал ли Михаил пороху на самом деле? Может быть, это все награды, положенные Августейшему лицу по чину и по статусу.
Когда же мы узнаем, что боевой опыт у генерала Романова действительно имелся, всплывает другой интересный вопрос: как это великому князю, аристократу и богатею, удалось сладить с «дикими горцами»? Ведь он командовал в годы 1-й мировой войны легендарной Кавказской туземной конной дивизией, которую чаще называли «Дикой»! Однако сладил, обуздал всадников, о которых писали, что «война для них – веселый праздник».
Тема «Дикой дивизии», роль и место ее первого командира генерала М.А. Романова повлекли за собой неизбежные – и невыигрышные для нас, пермяков, сравнения. Если на Северном Кавказе изучение, музеефикация и увековечение подвига несправедливо забытых героев успешно развиваются уже не первое десятилетие, то что же мешает Перми? В Прикамье очень мало сделано в этом направлении.
Наших «отцов» города и края смущало и смущает то обстоятельство, что воспитывать у молодежи чувство патриотизма приходится «на негативе»; мол, хватит нам музея «Пермь-36», «Хромой лошади», «Боинга», обойдемся без темы убийства последнего российского императора, каким де юре считается Михаил Александрович. Но если посмотреть на проблему под другим углом, то патриотический ресурс можно найти не в цареубийстве, а в героическом прошлом Михаила Александровича. Вся суть в подходе к освещению актуальной темы нашей истории.
Изучение этих подходов, знакомство с северокавказским опытом и стало целью моих поездок и создания серии кавказских писем. Сразу отвечу на звучавшие уже вопросы: никто на Кавказ меня не посылал, я сам себя командировал, как говорится, меня гнал в дорогу вечный искус познания истины.
Но прежде чем перейти к моим встречам в кавказских горах, предлагаю небольшой исторический экскурс. Итак, несколько штрихов к портрету полководца.
«ДЖИГИТ МИША» КАК ВНЕОЧЕРЕДНОЕ ВОИНСКОЕ ЗВАНИЕ
В мирное время военную подготовку великий князь получил превосходную. Окончил Михайловское артиллерийское училище (1901 г.); был отличным наездником, стрелком, автолюбителем.
Как всякий русский, любил быструю езду, обожал драйв, увлекался охотой на волков. С середины 1900-х Михаил Александрович являлся покровителем, а затем и Почетным президентом Императорского Российского автомобильного общества, председателем Московского общества воздухоплавания. За плечами у него – 16 лет службы в армии, командование двумя кавалерийскими полками: «Черниговскими гусарами» и кавалергардским полком. Он заслужил репутацию отличного командира, и все бы было хорошо, если бы не его нашумевший роман и морганатический брак.
В августе 1914-го, когда началась война, строптивец Михаил Александрович не смог усидеть за границей (где он на тот момент находился, попав в немилость у царя из-за своей женитьбы на Натали). Движимый естественным чувством любви к своему Отечеству, без всяких громких фраз, он просил разрешения у Николая II отправиться на фронт.
И Николай простил его, назначив… командующим Кавказской дивизией. Дивизию комплектовали из представителей горцев на добровольной основе. Оригинальная форма прощения, если вспомнить, что раньше дворян, офицеров за различные прегрешения, дуэли и т.п. направляли в ссылку на Кавказ, усмирять туземцев. Для Михаила новое назначение стало серьезным испытанием, и он справился с ним. Сослуживцы полюбили великого князя, а всадники уважительно называли царского брата «джигит Миша».
От отца он унаследовал недюжинную физическую силу. В его дневниках военной поры читаем, как тренировался великий князь, как следил за «контролем мускулов». (Здесь и далее автором использованы дневники М.А. Романова, хранящиеся в Государственном архиве РФ: ф.668 оп.1 д.134).
Записи Михаила в дневнике 1915 года больше похожи на сводки с передовой: столько за день убито, столько ранено… Причем, эти сведения перемежаются с рассказами, как прошли часы отдыха. Разумеется, великий князь не ходил в рукопашную, он не должен был находиться в самом пекле, у него было несколько ординарцев (в том числе из кавказских князей), личный конвой. Но война есть война, всего не предусмотришь, и в переделках ему случалось оказываться не раз.
Дивизия состояла из шести полков: Дагестанского, Ингушского, Кабардинского, Чеченского, Татарского (так называли в те времена азербайджанские народности – В.Г.), Черкесского (черкесами называли адыгов и абазинов; одну сотню сформировали из абхазцев). В конце 1915 года в дивизию влился еще Осетинский полк, развернутый из дивизиона. Вообще представителей народов Кавказа в царской России на военную службу не призывали. Но в период войны многие из них выразили желание идти на фронт. Так образовалось это экзотическое подразделение, воины которого в большинстве своем исповедовали ислам.
Записывались на службу царю каждый со своим конем и своим оружием. Согласно утвержденным штатам, каждый конный полк состоял из 22 офицеров, 575 строевых нижних чинов (всадников), 3 военных чиновников, 1 полкового муллы, 68 нестроевых нижних чинов.
Дивизия была отправлена на Юго-Западный фронт, в Галицию. Горцы были столь же храбрыми воинами, сколь и недисциплинированными. Михаил Александрович с первых же дней боевой службы столкнулся с особенностями горского менталитета. И это не только вольница в отношении порядков в армии. Всадники могли уединиться на молитву в самой неподходящей обстановке. Могли пограбить захваченное село, как говорится, «на законных правах победителя». Традиция кровной мести не забывалась горцами даже в условиях войны с общим врагом.
Помнится, забавная полемика вспыхнула во время обсуждения фильма «Дикая дивизия», презентация состоялась лет десять назад в Пермской краевой библиотеке им. Горького. Один из историков возмущался «некомпетентностью» авторов фильма и привел пример: не воевали всадники этой дивизии с пиками. На поверку же вышло, что пермский критик был и прав и не прав. Как вспоминал А.А. Арсеньев, один из офицеров Кабардинского конного полка, «казенными были только пики и винтовки». Но с пиками всадники не любили ходить в атаку и нередко старались от них избавиться. (См. белоэмигрантский журнал «Военная быль», №117).
«Разруливать» подобные инциденты Михаилу Александровичу помогали опытные командиры полков. Дивизия зарекомендовала себя с самой лучшей стороны . Офицеры полков были профессиональными кавалеристами, с боевым опытом. Благодаря воспоминаниям одного из них, командира Татарского полка Петра Половцева, мы можем представить портрет командующего дивизией в условиях фронта:
«…Он был отважным воином, великолепным наездником. Одевался просто: в легком холщовом кителе с генеральскими погонами, на груди – Георгиевский крест, желтые сапоги. Великий князь умел ободрить ласковым приветливым словом сидящих в окопах».
Командуя дивизией с 23 августа 1914 года, Михаил Александрович участвовал во многих операциях.
После беспрерывной годовой боевой службы, великий князь получил за боевые заслуги Георгиевское оружие и Георгия 4-й степени. Командиры Кабардинского полка князь Амилах-вари и Дагестанского полка князь Бекович-Черкасский, начальники пехотных частей и артиллерии, многие солдаты и всадники получили Георгиевские кресты.
Обратим внимание на такой интересный факт: после того, как дивизию возглавил Михаил Александрович, большинство командных постов в ней заняли представители российской знати. Кого только среди них не встречаем! Это и князья Гагарин, Святополк-Мирский, графы Келлер, Воронцов-Дашков, Толстой, Лодыженский, Половцев, Старосельский. Здесь и грузинские князья Багратион, Чавчавадзе, Дадиани, Орбелиани, а также султаны Бекович-Черкасский, Хагандоков, ханы Эриванские, ханы Шамхалы-Тарковские. И даже польский князь Радзивилл и принц Наполеон-Мюрат (родственник того самого маршала)…
Со всеми великий князь старался поладить. Опыт межнационального общения, взаимодействия людей разных культур и религий, накопленный в военные годы, приобретает особое значение в наши дни- и особенно на Кавказе.
В марте 1915 года, находясь в Действующей армии, Михаил Александрович записывает в своем дневнике:
«…Вечером получил телеграмму от Ники из Ставки:
«Утвердил с удовольствием представление о награждении тебя орденом Св. Георгия 4 ст.».
Боевой русский орден Святого Георгия был учрежден в 1769 году. В статуте его сказано: «Ни высокий род, ни прежние заслуги, ни полученные в сражениях раны не приемлются в уважение при удостоении к ордену Св. Георгия за воинские подвиги. Удостаивается же оного единственно тот, кто не только обязанность свою исполнил во всем по присяге, чести и долгу, но сверх сего ознаменовал себя на пользу и славу Российского оружия особенным отличием». Кроме офицерского ордена Георгия, в самом начале Х1Х века был учрежден солдатский Георгиевский крест (как и орден, четырех степеней).
Через год Михаил будет награжден орденом Св. Владимира 2-й степени с мечами. И эта награда была вполне им заслужена.
Одним из его адъютантов был назначен князь Вяземский.Молодой князь не пожалел, что получил назначение в Дикую дивизию. Он восхищался как Михаилом, так и его дивизией. В письме своему племяннику он написал:
«Ты не можешь представить, насколько колоритны и своеобразны эти люди, их внешний вид, обычаи. Они смелы и рискованны, абсолютно бесстрашны... У некоторых из них — окутанное тайной прошлое. Для многих из них война — веселый праздник; фатализм же, свойственный всем мусульманам, лишает их страха перед смертью... Если бы ты знал, как они обожают Великого Князя».
Однако дневниковые записи о впечатлениях первых месяцев боевых действий, по тону чаще всего оптимистические и мажорные, затем сменяются все больше тревожными и трагическими картинами. И мыслями совсем не в унисон патриотической прессе тех времен…
«МЫ СТОИМ НА ВУЛКАНЕ» (МЫСЛИ НЕ В УНИСОН)
Поистине трагический случай произошел под румынским городком Тлустэ, где находилась дивизия. Вот как описывает Михаил Александрович день 17 апреля 1915 г.
«…В 10 час. отсюда повезли 1 чеченца и 2 ингушей к тому месту, где их должны были расстрелять. По выезде из Тлустэ один из них бросился бежать, но был задержан. Другие двое также пытались бежать, но конвойные одного убили, а другого смертельно ранили. Кроме того один конвойный был убит случайно, а другой ранен благодаря темной ночи. Ужасно трагично все это окончилось».
За что хотели расстрелять виновных. Не сообщается, но в мародерстве кавказцы были замечены неоднократно, в той обстановке они вели себя довольно вольно. Самое печальное в том, что, как оказалось, убитых воинов хотели помиловать. Михаил пишет: «Так досадно, т.к. телеграмма о их помиловании, которая была получена в 6 часов (т.е. за 4 часа до казни – В.Г.) должна была прочтена им на месте расстреляния для большего внушения – и все это не удалось!»
Однажды генерал Романов чуть не попал в плен к австрийцам, заехав на автомобиле в расположение врага. Удирали на автомобиле под свист пуль, причем Михаилу Александровичу пришлось вести машину самому, поменявшись местами со своим шофером, «так как навыка у меня больше».
Описание того, как великий князь прощался в 1916 году со своей Дикой дивизией – это целая поэма.
«26 марта 1916, суббота, Копычинце. …Я прощался с Черкесами, Ингушами, Чеченцами, пулеметчиками и 1-й конно-гвардейской батареей. Затем в Тлусте, где попрощался с Кабардинцами, Дагестанцами, Татарами, пулеметчиками и 2-й конно-горной батареей. Как тут, так и там, мне пришлось сказать прощальное слово…»
Было чаепитие с офицерами, играли трубачи…
О чем мог сказать Михаил? В другом источнике мне удалось найти содержание этого «прощального слова», вот выдержка:
«Господа офицеры и всадники, я с грустью прощаюсь сегодня с вами, но всегда буду помнить то время, когда я командовал Кавказской туземной конной дивизией и вашу беззаветную службу Родине и Царю. Наградами, Георгиевский крест и оружие, которым я был удостоен, я всецело обязан вашей доблестной работе. Дай бог вам дальнейших боевых успехов до окончательной победы над врагом и желаю всем вернуться на Кавказ героями».
Если почитать воспоминания и романы популярного писателя Н. Брешко-Брешковского (они изданы теперь и в России, к примеру, роман «Дикая дивизия», 1994г.), - то с их страниц Михаил Александрович предстает в образе отважного полководца и будущего спасителя России – не меньше. Судьба распорядилась по-иному…
В феврале 1916 года Михаил Романов был назначен командиром 2-го кавалерийского корпуса. Жена Наталия Сергеевна имела все основания радоваться расставанию его с Дикой дивизией. Во-первых, она думала, что теперь-то ее опасения за жизнь мужа позади, а во-вторых, ей всегда не нравилась форма «джигита» – мужа, черкеска.
5 апреля 1917 года он с грустью записывает в дневнике: «Сегодня вышла моя отставка с военной службы, с мундиром» (то есть, с правом ношения мундира).
Но мундир-то носить было уже небезопасно, особенно с погонами.
Боевой опыт многому учит. Важно отметить то, что Михаил Александрович, понюхавший пороху на войне, впоследствии проявил себя стойким и последовательным противником решения споров вооруженным путем. Приведу выдержку из его фронтового письма супруге:
«Война и весь тот огромный ужас, который она за собой влечет, поневоле наводит каждого здравомыслящего человека на самые грустные мысли; например, я чувствую большое озлобление к людям вообще, а главным образом к тем, которые стоят наверху, во главе, и допускают весь этот ужас…»
И далее – еще откровеннее:
«Если бы вопрос войны решался исключительно народом, в таком случае я бы не так горячо восставал против этого большого бедствия. Но ведь дело в том, что вопрос «быть войне или не быть», решает всегда правительство, и никто и никогда не спрашивает мнение у страны, у своего народа… Мне иногда даже совестно перед людьми, т.е. перед солдатами и офицерами; в особенности я это чувствую при посещении лазаретов, когда видишь столько страданий… И могут подумать, что ты сам виноват в войне, стоишь так высоко и не мог предупредить и оградить свою страну от такого бедствия».
По дневникам и письмам двух первых лет тяжелейшей войны, ставшей испытанием и для великого князя, можно проследить, как менялись его взгляды на все происходящее в целом по стране. Никак нельзя согласиться с коллегой, утверждавшим в своем выступлении на Ноябрьских чтениях–2017, что М.А. Романов, якобы, был способен любоваться кровавой бойней. После знакомства с документальными (а не только литературными) источниками, свидетельствами жестокого времени, - на основе этого знания уже понятнее становится та решимость, с какой Михаил Александрович пошел на очень странный (в восприятии некоторых исследователей) поступок.
Просто вызывающий поступок, в котором кто-то может усмотреть опять же «неблагодарность» по отношению к Августейшему брату. В начале ноября 1916 года Михаил Александрович решился на отчаянный шаг. Он написал письмо-предупреждение своему венценосному брату. Письмо содержит немало тревожных, трезвых наблюдений и даже пророчеств. Предлагая ряд неотложных мер для исправления ситуации, автор предсказывает… то, что вскоре и произойдет.
«Мы стоим на вулкане», -приходит к выводу генерал Романов.
Думается, новое, выстраданное мировоззрение великого князя, основанное на неприятии и осуждении им жестокостей войны, почти пацифистское по сути своей, а также стремление его не посильно, а всесильно помогать раненым воинам, оказывать поддержку в полном согласии с христианским учением - эти качества стали основой для причисления Михаила Александровича к лику православных святых Русской православной зарубежной церковью (1981 год). И, конечно, его мученическая, праведная кончина в июне 18-го…
«ГДЕ ВЫ ТЕПЕРЬ?..»
ВСАДНИКИ И КОМАНДИРЫ
Ранее автором этих писем была сделана посильная попытка проследить контакты генерала Михаила Романова с другими полководцами, которые, в основном, воевали затем в стане Белой армии. Сама по себе это увлекательная задача: провести своего рода «перекрестный допрос» современников-сослуживцев по царской армии, поскольку появился целый ряд мемуаров тех людей, о которых упоминает в своих дневниках великий князь. И о которых в советские времена нельзя было добыть никаких объективных сведений, как говорится, о беляках – «или плохо, или ничего».
В моей личной библиотеке есть старый «Огонек», спецвыпуск популярного советского журнала, посвященный 10-летию Октябрьского переворота. Центральный очерк «Где вы теперь?» написан автором Н. Погодиным, а героями его стали Деникин, Врангель, Краснов, Колчак и другие «белые вожди». Написан очерк в оригинальном жанре некролога. Советскому писателю плохо удается скрывать торжествующее глумление над канувшими в лету врагами… да Погодин и не скрывает своего идейного ликования.
Российское колесо истории опять повернулось, теперь мы выслушали другую сторону, вчитываемся в их показания.
Почти в каждой новинке, изданной в последние годы под фамилией «беляков» (Деникин, Врангель, Краснов…), встречаешь эпизоды воспоминаний и о Михаиле Александровиче. Что характерно, впечатления, реплики по его адресу, в основном, положительные. (Подробнее см. в книге: В.Гладышев. «По царскому следу». Пермь, 2014).
Не менее плодотворной и неразработанной проблемой представляется изучение опыта командования М.Романовым Дикой дивизией, на уровне его участия в разработке операций, общения как с офицерами, так и всадниками. То есть, теми храбрыми горцами, которые за что-то уважали своего комдива. Имя «джигит Миша» надо еще было заслужить, его можно воспринимать как внеочередное воинское звание. С изучением данной темы тесно связана и проблема увековечения подвига несправедливо забытых всадников.
В этом плане Кавказ можно рассматривать для Урала как пример для подражания, да и не только Урала. В последние годы я каждое лето езжу на Кавказ, посещаю столицы северокавказских республик, изучаю на месте историю формирования Дикой дивизии. Там, где появились в 1914 году полки знаменитого воинского соединения: Ингушский, Дагестанский, Кабардинский, Чеченский, Черкесский… (Напомню, был еще Татарский полк, в те времена так называли современных азербайджанцев, но до Баку я еще только планирую добраться).
Магас, Дербент, Нальчик, Грозный… Практически в каждом из этих городов в последние годы открылись и открываются новые памятники, мемориалы, музейные экспозиции в честь храбрых всадников и их командиров. Почетное место занимает здесь и личность, образ великого князя Михаила Александровича.
ИНГУШЕТИЯ. МАРИЯ ВЛАДИМИРОВНА БЛАГОДАРИТ ЗА ПАМЯТЬ О РОДСТВЕННИКЕ
ДАГЕСТАН. КНИЖНОЕ АЛАВЕРДЫ
ЧЕЧНЯ. ОБРЕТЕНИЕ РЕЛИКВИИ
КАБАРДИНО-БАЛКАРИЯ. КРАЕВЕДЧЕСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ НА ПЕШЕХОДНОЙ УЛИЦЕ
ПОВЕРХ ГРАНИЦ. Или БАЙКЕРЫ ВСЕХ СТРАН, ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ!
ИСКУССТВО МЕЖКУЛЬТУРНОГО ОБЩЕНИЯ
Пермь, 2018