Пермский государственный архив социально-политической истории

История поисков и открытий документов и вещественных доказательств по Делу об убийстве Представителей Дома Романовых, убитых на Урале в 1918 г.

Л. А. Лыкова,
Российский государственный архив
социально-политической истории (Москва)

Мне хочется обратить ваше внимание на следующее обстоятельство: император и его семья причислены к лику святых, как и Преподобномученица Великая княгиня Елисавета Феодоровна, инокиня Варвара и доктор Евгений Сергеевич Боткин. Следовательно, принадлежащие им вещи и предметы – это святыни нашего государства и нашей Русской Православной Церкви. С этих позиций и надо говорить о возможном возвращении на Родину спасенных следователем Н. А. Соколовым вещественных доказательств по Делу об убийстве представителей императорской династии Романовых.

Вот краткая хронология работы следователя Н. А. Соколова по собиранию и сохранению вещей и предметов, приобщенных к следствию. Н. А. Соколов подчеркивал в материалах следствия не только непреходящее государственно-историческое значение расследования обстоятельств гибели представителей Дома Романовых, но и особо указывал, что предметы и вещи, обнаруженные в ходе расследования, – это национальные реликвии.

Н. А. Соколов, находясь в Омске, «…усиленно занимался производством следственных действий: осмотрами громадного количества вещественных доказательств, полученных от Дитерихса, совершенно никем не осмотренных и не изученных, имевших для дела громадное значение и требовавших экспертиз» [1].

17 января 1919 года адмирал Колчак отдал приказание Дитерихсу [2]:

«Приказываю Вам собрать и вывезти из городов района театра военных действий все, что имеется как в Правительственных учреждениях, так и что окажется возможным найти у частных лиц, относящееся до членов бывшей царской семьи.

Все Правительственные и общественные учреждения сим обязуются выдать вам как вещи принадлежавшия бывшей царской семьи, так и документы относящиеся до следственнаго производства» [3].

8 февраля 1919 года адмирал Колчак распорядился в следующем [4]:

«Приказываю Вам, собранные на театре военных действий вещи бывших Членов Дома Романовых и состоявших при них лиц, с соответственными по Вашему усмотрению мерами охраны, перевезти специальным поездом в город Владивосток, где поступить с вещами согласно преподанных мною Вам указаний.

Документы, имеющие следственный характер – передать Следователю по Особо Важным делам при Омском Окружном Суде Соколову» [5].

10 апреля 1919 года Верховный Правитель адмирал Колчак отдал секретное распоряжение Дитерихсу:

«Возлагаю на Вас дальнейшие розыски вещей и документов бывшей царской семьи, ни в чем не стесняя ныне производимого следствия.

Военные и гражданские власти должны оказывать Вам содействие в пределах законности и их прав.

Разрешаю Вам сохранить для сбора вещей состоящие у Вас пассажирские, товарный и кухню для команды вагоны и для охраны вещей караул, но только в пределах театра войны.

Если встретятся расходы по сбору и охране вещей, то счета должны быть представлены мне» [6].

11 июля 1919 года Соколов получил приказ Дитерихса выехать из г. Екатеринбурга и вывезти все акты подлинных следственных производств вместе с вещественными доказательствами, а 7 августа 1919 года адмирал Колчак распорядился об оказании помощи Соколову [7].

«Настоящим повелеваю всем военным, гражданским железнодорожным властям оказывать Судебному Следователю по особо важным делам Соколову, производящему возложенное на него по моей воле предварительное следствие по делу особой важности, всемерное содействие к беспрепятственному его передвижению на всей освобожденной территории России в предоставленном ему по моей воле служебном вагоне № 1880, каковой вагон является его служебной камерой и никоим осмотрам не подлежит» [8].

Следуя с отступающей армией Колчака, Н. А. Соколов не прекращал расследования: находил новых свидетелей, протоколировал опросы их, собирал вещественные доказательства. Соколов собрал бесценные документы по расследованию обстоятельств гибели царской семьи, сохранил их, в невероятных условиях вывез из хаоса Гражданской войны, пресек попытки различных военных и административных властей захватить документы и вещественные доказательства по «Делу…».

См., например, документ:

Р.С.Ф.С.Р.
ТОМСКАЯ УЕЗДНАЯ
ЧРЕЗВЫЧАЙНАЯ КОМИССИЯ
Секретно-оперативный отдел
10 марта 1920 г. № 49
г. Томск
Секретно
Всероссийской Чрезвычайной Комиссии
по борьбе с контрреволюцией
и преступлениями по должности.

При этом представляется переписка на трех полулистах о вывозе судебным следователем по особо важным делам Н. А. Соколовым из г. Екатеринбурга всех актов подлинных следственных производств по делу о смерти бывшего царя Николая II и уполномоченным Алапаевского горного округа трупов бывших Великих князей, для сведения.

Председатель

М. Берлинг

Соколов просил помощи у Высокого Комиссара Англии [9]. Он писал ему:

«Ваше Высокопревосходительство. Господу Богу было, в Его неисповедимых для нас путях, вверить моим слабым силам охрану чести нашего покойного монарха и его столь мученически погибшей августейшей семьи, – близких родственников его величества короля.

Готовый нести какую угодно ответственность перед кем угодно, я совершенно официально заявляю Вам, господин Высокий Комиссар, что его величество государь император и его августейшая семья погибли потому, что не пожелали изменить Родине и пойти на соглашение с немцами. (…)

…В настоящий момент политическая обстановка (общая) и в частности, обстановка, которая окружает самое дело, столь неблагоприятна для меня, что я вынужден доложить Вам следующее. Я, обязанный хранить нашу национальную святыню (выделено Л. А.) – честь покойного императора, ближайшего родственника его величества короля, нахожусь в большой опасности. Немецкие шпионы уже окружили здесь меня и, если я останусь еще здесь, в Харбине, то погибнет все.

Поэтому я почтительнейше прошу Ваше Высокопревосходительство сделать распоряжение, чтобы г. Сляи оказал мне и состоящим при мне господам офицерам капитану Булыгину и есаулу Грамотину, […] [10] ко мне ее величеством императрицей, содействие к немедленному нашему отъезду в Пекин, где я имел бы пребывание; что он передал для этого нам имеющееся у него два предмета, чтобы все предметы с документами и вещами г. Сляи опечатал английскими печатями, дабы они не подверглись в пути осмотрам.

Кроме того, я позволю себе покорнейше просить ваше высокопревосходительство приказать, кому следует, чтобы при всех этих вещах с нами следовал бы капитан Воккер, сейчас находящийся в Харбине. Мне очень трудно без помощи английского офицера выходить из затруднений и я особенно прошу о прикомандировании к делу капитана Воккера, знающего многое по делу.

Я знаю всю опасность, которая сейчас грозит делу и нам здесь, и я покорнейше прошу сделать все возможное в срочном порядке.

Просит принять уверение в совершеннейшей почтительности имеющий честь быть Вашего Высокопревосходительства покорнейшим слугою» [11].

«23 февраля 1920 г. секретарь посольства информировал Соколова, что для получения инструкций была послана телеграмма в Лондон. 19 марта 1920 г. мистер Сляи, британский консул в Харбине, передал Соколову ответ английского правительства. Он был отрицательный» [12].

Так как помощи от Британии ждать не приходилось, Соколов обратился к французскому генералу Жанену, командующему Соединенными силами Сибири. Жанен проезжал через Харбин, его личным секретарем был П. Жильяр – учитель цесаревича. По официальному запросу М. К. Дитерихса во французское посольство, Жанен взял в свой специальный вагон 18 марта 1920 года материалы следствия, в том числе и сафьяновый синий сундучок.

Архив Н. А. Соколова был опечатан дипломатическими печатями и перенесен на военный корабль, отправляющийся в г. Марсель. Материалы следствия некоторое время генерал Жанен хранил в своем доме под Греноблем.

Дальнейшая судьба документов следствия, переданных Н. Соколовым М. Н. Гирсу, до недавних пор не была известна. Н. Росс писал в 1987 году то же, что Джон Стюарт в 1995 году повторил: «Обычно считается, что ящики были помещены в одном из парижских банков, где они оставались вплоть до Второй мировой войны» [13]. «…Ящики в парижском банке были разысканы и вскрыты немецкими оккупационными войсками. В. Александров в своей книге сообщил, что в конце войны комиссия по охране императорских реликвий, в составе великого князя Андрея Владимировича, историка Маклакова обыскала Париж в надежде найти эти ящики, но их нигде не было» [14].

Д. Стюарт высказал предположение: «Представляется вероятным, что в самом конце войны, когда Красная Армия оккупировала Берлин, Советы обнаружили их и отправили в Москву» [15].

Предположение Д. Стюарта можно считать верным. В двух ведомственных архивах Российской Федерации в 1992 году были обнаружены следственные тома по делу об убийстве царской семьи.

История возвращения в Россию документальных источников по расследованию обстоятельств гибели Царской Семьи до сих пор неясна. Чуть более 50 лет назад, в 1945 году, папки с документами следствия были обнаружены военнослужащими Группы советских оккупационных войск в Германии в подвальном помещении склада г. Бернау в числе других папок с материалами на русском языке. Все восемь томов попали в Москву, но здесь четыре из них (т.т. №№ 1, 9 – дело № 20, и два тома – дела №№ 21 и 23) оказались на секретном хранении в ведомственном архиве Генеральной прокуратуры СССР [16]. Другие четыре тома (т.т. 5, 8 и 11 – дело № 20, и один том из личного архива М. К. Дитерихса) в 1948 году попали в Главное управление МГБ СССР, с 1949 года – в Центральный архив МГБ – КГБ при СМ СССР. По распоряжению ЦК КПСС 15 июля 1964 года четыре тома были переданы Учетно-архивным отделом КГБ при Совете Министров СССР Центральному партийному архиву Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (РГАСПИ) на постоянное хранение, где хранились в фонде № 588 (Коллекция документов по истории России. 1885–1985), оп. 3с (секретная) [17].

Н. А. Соколов обнаружил во время раскопа возле открытой шахты (шахты № 7) «Четырех братьев» рудника предметы одежды, обуви, драгоценности, принадлежащие царской семье. Следователь обнаружил и значительное число мелких разрубленных и обоженных фрагментов костей млекопитающих. Все находки перечислены Н. А. Соколовым в Протоколе осмотра 23 мая – 17 июня 1919 года рудника и окружающей его местности с чертежами и фотографическими снимками [18] и Протоколе осмотра 19–22 июня 1919 года предметов, обнаруженных при осмотре рудника и окружающей его местности [19].

Н. А. Соколов придавал большое значение вещественным доказательствам, обнаруженным следователями Наметкиным и Сергеевым в 1918 году и лично в 1919 году.

В среде русской эмиграции ходили слухи о том, что Н. А. Соколов вывез не только следственное дело и вещи и предметы, принадлежавшие семье императора, их слугам, но и останки, обнаруженные следствием на руднике «Ганина яма».

Митрополит Антоний обращался с письмом к Великой княгине Ксении Александровне, которая ответила 25 февраля 1933 года, что она и ее сестра, Великая княгиня Ольга Александровна не могут всенародно утверждать, что Соколов не ошибался, они оставляли за собой надежду, что их брат и его семья живы [20]. Митрополит в очередном письме к Великой княгине Ксении Александровне заверял ее, что полностью доверяет следствию, проведенному Соколовым, и настаивал на христианском погребении останков [21].

Синод Русской зарубежной православной церкви 11 апреля 1933 года обратился к хранителям царских останков с предложением о временном христианском погребении останков, до получения возможности перевезти их в Россию. Ответ Синод получил 18 мая 1933 года, написан ответ «хранителями следственного производства об убийстве царской семьи, известными Маклакову, скрывающими свои подлинные лица, так как вынуждены были это делать, связанные обещанием хранить эти имена в строжайшей тайне». В отношении хранения царственных останков коротко и безапелляционно: «Никаких священных останков, принадлежащих царственным мученикам, в числе вещественных доказательств не имеется». Однако Архиерейский Синод 7 июня 1933 года настаивал: «...считать по-прежнему, что в следственном производстве хранятся останки, но вместе с тем признать основательность доводов относительно затруднительности для их выделения сих останков из предметов следственного производства».

Конец затянувшейся истории с перепиской Синода, митрополита Антония и Маклакова, положило письмо Е. К. Миллера, председателя Российского общевоинского союза (РОВС) Митрополиту Антонию 27 июля 1936 года Генерал Миллер уверил Митрополита в ошибочности его мнения о том, что останки находятся в руках врагов русского народа и хранятся в неподобающем месте. По этому вопросу еще три года назад было разослано циркулярное сообщение РОВС, которое убедительно доказывало, что останков, которые собираются отпевать и погребать, в действительности нет. «Все это я знаю непосредственно от следователя Соколова, который, приехав зимой 1920–[19]21 гг. в Париж, обратился ко мне с просьбой хранить у меня 2-й экземпляр следственных материалов, конечно, кроме вещественных доказательств следствия, которые находятся при подлинном следствии, привезенных Жаненом. Несколько месяцев чемоданы Соколова с копией следствия хранились у меня на квартире, а вещественные доказательства, среди которых имеется и то, что я перечислил, были тогда же переданы на хранение М. Н. Гирсом Особой комиссии в условиях, совершенно исключающих возможность утраты их, даже и в случае смерти кого-либо из членов коллегии» [22].

Слухи 60-летней давности были вытащены на свет в 1990-е гг., особенно будоражили умы публикации накануне предстоящего в 1998 году перезахоронения царских останков.

Документы Н. А. Соколова позволяют взвешенно и квалифицированно подойти к изучению этой версии. Очевидно, те, кто делали «сенсацию», убеждая нас, что царские останки еще в 1920 году были вывезены в Европу, не подозревали, что появится возможность изучать подлинные документы следствия Н. А. Соколова.

В комплексе уникальных материалов сохранилась Опись предметов, составленная генералом М. К. Дитерихсом, и собственноручно помеченные вещественные доказательства, помещенные в «синюю шкатулку» [23]. Какие это предметы?

В следственном деле Соколова они перечислены в Описи [24].

«Опись вещей, найденных при осмотре разными лицами шахты и района, прилегающего к шахтам.

1. Жемчужная серьга с маленьким бриллиантом, принадл[ежащая], по-видимому, гос. императрице.
2. Три части жемчужины (по-видимому, от парной серьги, указанной в п. 1), части др. украшения с двумя камнями, три разломанных части украшений, топазная буса, осколок от топазной бусы, три тоненьких пружинки от запирающего ювел.[ирного] мех[аниз]ма.
3. Чел.[овеческий] палец и два кусочка чел.[овеческой] кожи с части руки.
4. Большая бриллиантовая подвеска от бриллиантового или иного драгоценного украшения.
5. Кульмский крест с очертаниями из бриллиантов и серединой, заполненной изумрудами. В углах сохранились шпильки, на которых были нанизаны жемчужины (одна – обгоревшая – еще держится). На трех лопастях креста остатки подвесков.
6. Фотографический снимок с Государыни Императрицы, сделанный Жильяром в Ливадии, в 1913 г. На Государыне надеты жемчужные серьги. Рядом, на стуле, наследник цесаревич.
7. Искусственная челюсть.
8. Застежка от сумочки, пряжка от дамской сумочки. Украшения с тремя бриллиантиками и маленький шарик.
9. Карманная складн.[ая] рамочка для портрета.
10. Разломанная икона Спасителя.
11. Разломанная икона Гурия, Симона и Авива.
12. Разломанная икона Николая Чудотворца.
13. 21 обломок от железных предметов: гвозди, тонкий гвоздик, винтик, кольцо ручной гранаты, застежка галстука.
14. Две обгорелые пуговицы и метал.[лический] осколок.
15. Осколки от нарезной бомбы.
16. Предохранит. железка от каблука.
17. Осколки от зеленого флакона с пробкой-короной.
18. Две пуговицы.
19. 28 кусков эмали от разбитой иконы, кусок мастичной массы, 2 крючка, часть жемчуга, 22 фестона, 10 кнопок, 9 петель, 9 крючков, 2 пуговки, 4 винтика, 2 гвоздика, пряжка, черная атласная лента, 13 фестонов, 4 кнопки, 5 петель, 7 крючков, застежка.
20. 4 птичьих кости.
21. Белая коробочка, в ней: кусочек ваты, запонка, 2 осколка от стекла и три обрывка от фотогр.[афической] карточки.

В среде русской эмиграции было известно, что при закладке Храма-памятника РПЦЗ святого Иова Многострадального, построенного в честь Царя Мученика Николая II в г. Брюсселе, в стену была замурована эта драгоценная реликвия.

В 1998 году сценарист С. Мирошниченко встречался в Париже с дочерью Н. А. Соколова Натальей. Она показала ему «синюю шкатулку» и подарила свою фотографию с «синей шкатулкой» в руках.

К митрополиту Виталию, Главе РПЦЗ, обратился с просьбой о предоставлении частиц мощей для идентификации вице-премьер Российской Федерации Юрий Яров. Ответом был отказ: «От светских, земных властей мы ничего не ожидаем, а царственных мучеников прославили еще в 1981 году. Никогда мы не сможем передать их святые мощи какой-либо комиссии». В рамках работы Правительственной комиссии состоялась командировка директора ГА РФ С. В. Мироненко и прокурора-криминалиста ГП РФ В. Н. Соловьева во Францию и Бельгию с 25 октября по 12 ноября 1995 года. Во время встречи с председателем Общества ревнителей памяти императора Николая II, старостой церковной общины православной церкви Святого Александра Невского на ул. Дарю (Париж) князем С. С. Оболенским была достигнута договоренность о выявлении документов, связанных с гибелью царской семьи. Работа Комиссии была положительно оценена в кругах эмиграции и ее вывод о том, что в захоронении под Екатеринбургом обнаружены останки царской семьи и лиц из ее окружения, не вызывает у них сомнения – отметили в своем отчете С. В. Мироненко и В. Н. Соловьев.

В 1995 году члены Правительственной комиссии С. В. Мироненко и В. Н. Соловьев не получили исчерпывающей и достоверной информации о месте хранения «синей шкатулки» и предметов, хранящихся в ней.

Спустя время, в октябре 2016 года, были обнаружены некоторые предметы, принадлежащие императору, его семье и их слугам, вывезенные из России в «синей шкатулке». В храме Св. Иова Многострадального (Брюссель, Бельгия) съемочной группе из России, которая привезла с собой копию документа – Опись предметов «синей шкатулки», – были показаны реликвии.

В их числе под № 1 и № 2 – жемчужная серьга и три осколочка от такой же серьги (вспомним «Опись вещам, найденным на руднике и помещенным в «синюю шкатулку»). Также здесь были погон и шинель, принадлежащие императору Николаю II. Это из вещей, переданных в 1950 году Великой княгиней Ксенией Александровной при закладке храма Св. Иова Многострадального.

Архивные исследования продолжаются, и нас ждет еще много открытий в поиске документов и предметов, вещественных доказательств по Делу об убийстве на Урале в 1918 году представителей императорского Дома Романовых.

Список источников и литературы:

↩1. РГАСПИ. Ф. 588. Оп. 3. Д. 3. Л. 27.

↩2. Документ впервые введен в научный оборот. В левом верхнем углу штамп «Верховный правитель и Верховный Главнокомандующий». 17 января 1919 г. Омск. Рукой Колчака в правом верхнем углу сделана надпись: «Совершенно секретно». Внизу – автограф: Колчак.

↩3. ГАРФ. Ф. 1837. Оп. 1. Д. 6. Л. 1.

↩4. Документ впервые введен в научный оборот; на бланке – угловой штамп и печать «Верховный Главнокомандующий» и автограф: Адмирал Колчак.

↩5. ГАРФ. Ф. 1837. Оп. 1. Д. 8. Л. 1.

↩6. ГАРФ. Ф. 1837. Оп. 1. Д. 6. Л. 3. На левом поле документа рукой Дитерихса сделана запись: «Верх. Прав. Очень не хотелось выдавать мне это предписание и согласился только после предъявления мною ему телеграммы Соколова, просившего моего приезда в Екатеринбург. Причина этому кроется в том, что за период с 1-го марта в Верх. Правителе произошел перелом в пользу жидо-немецкой партии, а потому выяснение картины и обстоятельств убийства в полной мере было для него нежелательным. 10/05. М. К. Дитерихс».

↩7. Документ впервые введен в научный оборот. Копия этого документа обнаружена в фотоальбоме, переданном в коллекции Американо-русского историко-просветительного и благотворительного общества «Родина» в Российский фонд культуры. На оригинале угловой штамп Верховного правителя. Печать и автограф Колчака. В правом верхнем углу сделанная рукой Колчака надпись: «Доверительно».

↩8. ГАРФ. Ф. 1837. Оп. 1. Д. 9. Л. 2.

↩9. ГАРФ. Ф. 1837. Оп. 1. Д. 15. Л. 1, 1 об. Высокий Комиссар Англии – Майлз Лампсон. См.: Стюарт Дж. Правда о смерти царя – правда о страданиях России // Наше наследие. 1995. № 33. С. 42.

↩10. Вероятно, пропущено слово: направленных, присланных и т. п.

↩11. Документ впервые введен в научный оборот; текст напечатан на пишущей машинке на бланке, в левом углу которого штамп: «М. Ю. Судебный следователь по особо важным делам при Омском окружном суде Н. А. Соколов». Дата и другие выходные данные отсутствуют, как и подпись следователя.

↩12. Стюарт Дж. Указ. соч. С. 42.

↩13. Росс Н. Указ. соч. С. 16; Стюарт Дж. Указ. соч. С. 43.

↩14. Александров В. Конец Романовых. Бостон, 1966.

↩15. Стюарт Дж. Указ. соч. С. 43.

↩16. Информация о 4-х томах архива ГП РФ изложена в книге В. И. Прищепы и А. Н. Александрова. С. 5.

↩17. РГАСПИ. Ф. 588. Оп. 3с. Д. 5, 6, 7, 8. Отметим, что в Справке ЦК КПСС не упомянуто об этих документах.

↩18. РГАСПИ. Ф. 588. Оп. 3. Д. 8. Л. 32–61. Документ опубликован нами без купюр в «Российском архиве». Т. VIII.

↩19. РГАСПИ. Ф. 588. Оп. 3. Д. 8. Л. 101–115. Документ не опубликован.

↩20. ГА РФ. Ф. 5853. Оп. 1. Д. 44. Л. 29–29 об.

↩21. Там же. Л. 33.

↩22. Там же. Л. 99.

↩23. В многочисленных публикациях вещественные доказательства помещены то в «саквояж», то в «сундучок», никто из исследователей не обратил внимания на подлинные документы следствия, где зафиксировано, что предметы и некоторые вещи по «Делу об убийстве царской семьи» помещены в «синюю шкатулку».

↩24. РГАСПИ. Ф. 588. Оп. 3. Д. 6. Л. 122.