«С новой жизни»
(к вопросу о коми-пермяцком литературном языке)
В 1930-е годы государство напрямую вмешивается в культурный процесс, стремясь к стандартизации, унификации и формализации общественной и личной жизни. Государственные документы 30-х гг., касающиеся культурных вопросов, носили директивный характер. Критические высказывания заменялись мифологическими, что придавало системе большую устойчивость. Для выполнения поставленных грандиозных задач требовалось создание особой социальной атмосферы, поддерживающей энтузиазм, веру в правильность избранного партией пути.
Корректоры, художники, поэты, редакторы должны были строго следовать инструкциям ЦК КПСС, резолюциям руководящих органов и посещать политкружки, изучать классиков марксизма-ленинизма.
В условиях тоталитарной системы развитие различных областей культуры зависело от вкусов, предпочтений узкого круга высших должностных лиц государства. Писатели - люди свободной профессии. Они всегда творили индивидуально, творчески и независимо. Но режим не терпел вольнодумства, власть сделала все возможное, чтобы подчинить себе и унизить интеллигенцию.
Постановление ЦК ВКП(б) от 23 апреля 1932 г. «О перестройке литературно-художественных организаций»1, отменило многочисленные литературно-художественные объединения. На смену пришли единые союзы творческой интеллигенции на платформе Советской власти, в первую очередь, - Союз советских писателей, Союз советских журналистов и т.д. Союзы объединяли всю интеллигенцию, признававшую социализм. Творческими союзами были признаны «общественные организации, объединяющие профессиональных работников литературы и искусства на основе идейно-творческого метода социалистического реализма в целях создания высокохудожественных произведений»2.
Но для создания таких произведений в духе соцреализма требовался особый литературный язык. Так в феврале 1923 г. на I съезде коми-пермяцкой интеллигенции обсуждался вопрос «О развитии литературного языка», объединении коми-пермяцкого и русского языков, отметили необходимость введения в коми-пермяцкую азбуку буквы «Л» (ее не было в иньвенском диалекте). Уже в 1926 - 1927 гг. писатели А.Н. Зубов и М.П. Лихачев начали использовать в литературной деятельности язык объединенного диалекта. В 1928 г. в свет вышла коми-пермяцкая азбука М.П. Лихачева, а на ее основе учебники по грамматике, арифметике: «Коми-грамматика», «С новой жизни», книга для чтения - «Ясное утро». В 1932 г. коми-пермяцкий алфавит был переведен на латинизированный лад3. Учебные пособия и методические разработки стали издаваться, благодаря Лихачеву, на латинизированной основе. А в 1938 г. они были поставлены на основу русского языка (эти правила сохраняются и сегодня).
Таким образом, на основе азбуки были составлены первые национальные учебники для обучения грамоте коми-пермяков. Слабо разбираясь в программах и декларациях коммунистов, литературных школах и творческих направлениях, авторы искали идеал будущего, который раскрывали в красочных образах, пламенных метафорах. К 1932 г., по мнению Бачева, удалось ликвидировать неграмотность в округе4. Однако судьбы писателей складывались непросто. Биографии Андрея Никифоровича Зубова и Михаила Павловича Лихачева типичны для этого периода: ровесники, уроженцы Кудымкарского района, коми-пермяки, писатели советского периода, просветители, деятели культуры.
М.П. Лихачев с 1926 г. работал в редакции окружной газеты «Пахарь», затем учился в Московском редакционно-издательском институте, совмещая учебу с работой Коми-секции Центрального издательства народов СССР. С 1934 г. он член Союза писателей СССР. Литературное творчество начал с рассказов и стихов для детей. Затем были сборники прозы и стихов, переводы (около 40 книг), роман «Мой сын» в 1936 г.5, посвященный жизни коми-пермяцкой деревни.
А.Н. Зубов стал основоположником коми-пермяцкой литературы и письменности, член Союза писателей СССР. Его стихи, поэмы, сборники рассказов, первая пьеса на коми-пермяцком языке «Сквозь ночную мглу» и др. печатались в местной прессе и центральных издательствах с 1925 года. В 1929 г. в Московском центриздате вышла его поэма «Онджа», которую в 1931 г. запретили, автора обвинили в искажении действительности пермской деревни. В дальнейшем за чтение и хранение этой поэмы осуждали и наказывали.
Просветительская работа Зубова и Лихачева продолжалась вплоть до ареста. В 1937 г. им предъявлено обвинение «за участие в контрреволюционной организации, объединении угро-финских народностей, коми-пермяцких народностей, коми-зырян, карелов и финнов и организации самостоятельной угро-финской федерации. Выход из Союза ССР, объединение с Финляндией, установление буржуазно-демократического строя государственного управления»6. Обвинение было абсурдным и недоказанным. Однако Зубов признал «полностью предъявленное ему обвинение, а Лихачев не признал ни одного из них». Для властей это не имело значения - ученые-пермяки были приговорены к высшей мере наказания7.
По иронии судьбы в этом же, 1937 г. состоялась окружная языковая конференция, после которой принятый проект алфавита был предоставлен на рассмотрение и утверждение в областных и центральных организациях8.
__________________________
1 Власть и художественная интеллигенция. Документы ЦК РКП(б) - ВКП(б), ВЧК - ОГПУ - НКВД о культурной политике. 1917-1953. - М., 1999.
2 Федюкин С.А. Деятельность КПСС по формированию советской интеллигенции. - М., 1984.
3 ГОПАПО Ф.200.Оп.1.Д.919.Л.10.
4 Бачев Г.Т. Страницы истории Коми - Пермяцкого автономного округа. - Пермь, 1995.
5 Зубов А.Н., Лихачев М.П. Избранное. - Кудымкар, 1989.
6 ГОПАПО Ф.541/1.Оп.1.Д.7029.Л.7.
7 Лепаринская Т.Н. «Решение национального вопроса» и судьбы коми-пермяцкой интеллигенции // Тоталитаризм и власть. – Пермь, 2002. С.84.
8 ГОПАПО Ф.200.Оп.1.Д.919.Л.10.