«Мериканцы с чудными машинами»
В 1921-1922 гг. в России был страшный голод. Сказались последствия двух войн – мировой и гражданской, неурожайные годы, неумеренное изъятие государством сельскохозяйственных продуктов (продразверстка). По оценке некоторых исследователей по всей стране за период голода умерло около 8 млн. человек. В Пермской губернии, насчитывающей в 1921 г. 1764000 жителей, голодало по подсчетам госорганов 657977 человек, или 37,3%. Всего из-за голода в нашем крае умерло 6974 человека, 20798 человек серьезно заболели1. Пермская газета «Звезда» писала 3 мая 1922 г.: «По данным городской милиции, в г. Перми за сутки, 30 апреля, поднято на городских улицах 12 трупов, умерших от голода лиц…», 31 мая: «В детском приюте в Кусье-Александровском, вследствие голода, происходит повальное вымирание детей». Особенно голодом были поражены южные районы Прикамья – Сарапульский, Осинский и Оханский уезды. Люди питались лебедой, древесной корой, опилками, белой глиной, мхом, соломой с крыш. «Звезда» сообщала: «Смерть от голода достигает десятков и сотен случаев еженедельно… в пищу употребляют мясо собак, кошек и даже мышей и крыс». В Сарапульском уезде официально было зарегистрировано 2 случая людоедства. В связи с голодом в губернии началась эпидемия тифа и холеры.
Голод 1921-1922 гг. правительство, в отличие от голода 1930-х годов, не скрывало и потому весь мир, узнав о страданиях и смерти тысяч людей, стал помогать России. Из Германии, Франции, Америки шли грузы с сотнями тонн продовольствия. Простые люди и общественные организации собирали деньги и продукты и отправляли в голодающую Россию. Например, в Америке одной из первых общественных организаций откликнулась АРА (American Relief Administration» - «Американская администрация помощи»). Уже 23 сентября 1921 в Поволжье прибыл первый эшелон с продуктами «для питания детей и беднейшего населения». 4 июня 1922 г. представители АРА прибыли в Пермь. Они привезли с собой продукты для 7000 детей и кукурузу для 5000 взрослых. 11 июня в южные районы Прикамья отправился пароход с продуктами и американцами. Эта экспедиция подробно описывалась пермскими газетчиками: «Зашли в первую избу. Сидит мужчина лет 45, «кожа да кости». На полу лежит опухшая женщина и около нее копошатся два ребенка… Идем во вторую избу. Дома только хозяйка и трое детей… Просим показать какой они едят хлеб. «Нету батюшки, вот три дня уж крошки никто не едал хлеба». «Вы нам суррогат (хлеб из лебеды и опилок) покажите». «Вот, вот, милые, его то и нет. А про тот настоящий-то хлеб мы и думать забыли…». Американец на глазах изумленной матери и детей начал доставать из кармана бисквиты, которых в этой деревне не видели и в сытые годы. «Поздно вечером возвращались мы на пароход молча. У всех на душе было слишком тяжело, чтобы разговаривать. На пароходе американец, не понимающий по-русски, повторял: «много плохо». А переводчик добавил: «Я видел один взгляд ребенка, который мне никогда не забыть». Этот пароход оставил в Осе 20000 месячных продуктовых пайков2.
Другая международная организация – Межрабком (комитет международной рабочей помощи) решила помочь не только продуктами, но и техникой и квалифицированными рабочими для восстановления хозяйства страны. По мысли руководства Межрабкома бороться с голодом нужно радикально, т.е. так организовать сельское хозяйство России, чтобы голод был в принципе невозможен. Они считали, что импортированная из наиболее экономически развитых стран техника, технологии и способы организации труда навсегда избавят Россию от голода.
Американский комитет Межрабкома собрал деньги и купил 21 трактор и различную сельскохозяйственную технику. Несколько американских фермеров и итальянцев-механиков отправились в голодную, тифозную Россию. В России их отправили в один из самых неблагополучных уездов – Сарапульский Пермской Губернии, в село Тойкино (сейчас Большесосновский район Пермского края). Экспедиция прибыла на станцию Верещагино, трактора разгрузились и своим ходом направились в Тойкино. Больше всего поражало крестьян окрестных деревень то, что одним трактором управляла женщина. Пермские журналисты оставили для нас репортажи о реакции сельских жителей на колонну «мериканцев с чудными машинами». Верещагинский мужичек прокомментировал: «Нет, наш плуг-соха куда способнее этой затеи», очерская бабушка: «Пронеси Господи, эко чудовищо, пыхтит, трохтит, дымит, нет, тут не путево, нечисто»3.
19 июля 1922 г. тракторный отряд прибыл в село Тойкино. В составе отряда были новейшие трактора «Форд» и «Кейс», бороны, сеялки, молотилки, запас бензина и даже передвижной кинотеатр. Директором отряда был Гарольд Вэр. Он подготовил специальную записку для руководства губернии, сейчас мы бы назвали ее «бизнес-планом». Вэр мыслил чрезвычайно широко и в первых абзацах своей записки писал о принципиальной возможности реорганизации всего сельского хозяйства страны. По его замыслу на национализированных землях должны быть созданы крупные механизированные сельскохозяйственные предприятия, которые в короткое время при минимальных трудовых затратах смогут избавить страну от голода и накормить промышленных рабочих. По мнению Вэра, эти сначала единичные совхозы смогут стать образцом ведения хозяйства, и все остальные русские крестьяне воспримут эти новшества, превратятся в фермеров, ездящих по воскресеньям на своих автомобилях в кинематограф.
По предложению Вэра во главе совхоза должно стоять три равноправных человека, «причем каждый из них должен нести определенную долю ответственности». Развитием должен ведать американец («до тех пор, пока присутствие в совхозе американских товарищей …необходимо для правильной эксплуатации и снабжения совхоза»). «Русский товарищ» будет заведовать хозчастью, отчетностью и связями с соседними колхозами, еще один «русский товарищ» должен заниматься пропагандой новой техники и технологии среди крестьян и рабочих. Важные решения должны приниматься только этим «комитетом» из трех руководителей.
В плане развития совхоза было многое: строительство дорог «нивелированных по американскому способу», передвижной лесопилки «для возможности расширения строений», ремонтных мастерских, мясомолочной фермы на 1000 коров специальной английской породы «Герферд», домов, гаража. Причем дома должны быть «из расчета по одному на шесть человек… пригодные в санитарном и общественном отношениях». Сельскохозяйственные работы должны были вестись с применением «жатвенных машин, грабель, веялок, приспособлений для собирания сена в копны, картофелесажалки, клеверные сеялки и т.д.»4.
Самое удивительное это то, что весь план высокопроизводительного хозяйства создавался не для получения выгоды, а более для пропаганды новых способов работы и возможностей новой техники. Вэр мечтал: «Одно большое хозяйство, оборудованное по последнему слову техники и хорошо налаженном производстве даст основу, которая может быть использована для постепенного развития более мелких хозяйств, может также служить крайне полезным воспитательным центром для крестьян. Кинематограф, тракторный плуг и современная молотилка, направленные в окрестные деревни, окажут гораздо большее воздействие на сознание крестьянина, чем всякая другая письменная или устная пропаганда».
В первые дни по прибытии в село, американцы организовали демонстрацию невиданной местными жителями техники. Из Оханска приехало начальство, тысячи крестьян собрались со всей округи: «…вот задымились – зашипели гиганты на семи саженой ширине поля, выстраиваются в шеренгу, заходя правым плечом вперед и поползли 16 заморских чудовищ. Идут впереди 12 тракторов с плугами, за ними 2 с дисковыми боронами, далее 2 с катками и боронами, 2 с сеялками, которые одновременно сеют и боронят. Почти трехтысячная толпа замерла, жавшиеся до сих пор мужички, кто, разинув рот, тянется рядом, а кто не утерпел и залез на диковинную машину – которая пашет, боронит, сеет и заборанивает одновременно». Для наглядности рядом пахали с помощью лошади и местного плуга. Результат 40 минутной работы тракторного отряда был ошеломляющий. Наиболее практичные жители соседних деревень тут же попытались сманить «мериканцев» к себе: «Батюшка, кормилец, извини, не знаю твоего имени, мериканец. Пошли к нам…» - записал наблюдения в свой блокнот корреспондент «Звезды».
Сам быт и культура иностранных рабочих, по мнению Гарольда Вэра, также должны были влиять на сознание крестьян. Американцы разбили временный уборочный палаточный лагерь. В палатках стояли кровати с белыми простынями. Лемент Харрис, бывший в отряде Гарольда Вэра, так описывал лагерь: «Когда наконец был создан наш уборочный лагерь, то, со стороны он напоминал бродячий цирк. В центре была большая палатка, с окнами, в которой могли разместиться 30 коек. Поближе стояла похожая палатка, предназначавшаяся для рабочих собраний. В палатке для собраний стояли стулья и столы, а также находились книги и журналы, которые рабочие могли читать в свободное от работы время. Снаружи перед ней размещался передвижной домик, где жили женщины-трактористки и поварихи. Другой домик на колесах предназначался для починки сломанной техники. Открыли полевой кинотеатр, куда бесплатно приглашали всех крестьян». После работы в поле можно было принять душ. Конструкцию полевого душа придумал Гарольд Вэр. Трактора были доставлены из Америки в специальных деревянных контейнерах, вот эти контейнеры и стали душевыми кабинками. На крышу контейнера ставили бочки с водой, в дно бочки вставляли резиновый шланг с зажимом. Харрис вспоминал: «Цистерны на колесах привозили воду, а ручной насос накачивал её в контейнеры. Горячее июльское солнце нагревало воду и делало для нас вполне приемлемый душ»5. Для крестьян каждый вечер устраивали специальные образовательные киносеансы – показывали, как в Америке производят трактора, как живут и работают фермеры.
Приезжавшее из Очера и Перми начальство устраивало митинги, улыбалось и приветливо жало руки американцам, обещало всемерную помощь. А на деле так запутало дело, что в итоге из Тойкино сбежали все американцы.
Американцы рассчитывали, что им дадут пустующие земли, где они смогли бы организовать свое показательное хозяйство. Но, дали им земли уже имеющие хозяина - Управление Кизел-копей (добыча угля). Весной 1922 г., еще до прибытия тракторного отряда, тойкинская земля была отдана кизеловским шахтерам для создания своего совхоза. Управление Кизел-копей засеяло землю, посадило огородные культуры, и вдруг появился тракторный отряд, также претендующий на эти земли и имеющий свой план развития этих сельскохозяйственных угодий. Тракторный отряд пригласил в Россию Межрабпомгол (комитет международной рабочей помощи голодающим). Пока отряд ехал из Америки Межрабпомгол был ликвидирован и отряд оказался в Пермской губернии по выражению начальника Губземуправления «без роду, без племени», т.е. никому не нужным. За деятельностью отряда следил лично Владимир Ильич Ленин, поэтому пермские чиновники, не долго думая, направили его в Тойкино. Американцы просили чиновников Перми и Москвы расторгнуть договор с Кизел-копями и отдать землю им. После долгих согласований получилась следующая схема руководства – заведующий совхозом назначался Управлением Кизел-копей, тракторный отряд подчинялся Межрабкому (международная организация, подчиненная Коминтерну), но обязан был выполнять работы по распоряжению заведующего совхозом. Т.е. фактически тракторному отряду отводилась роль машинно-тракторной станции – организации, отвечающей только за узкую часть сельскохозяйственного процесса – механизированной обработки земли. Все остальные хозяйственные операции оставались у заведующего совхозом, подчиненного Кизел-копям. В таких условиях создание образцового сельскохозяйственного предприятия было невозможно. Благородные планы Гарольда Вэра уже начали разбиваться о пермские реалии.
Кизеловский заведующий совхозом сразу усомнился в компетентности Вэра и в принципиальной возможности изменить уклад крестьянской жизни и труда. Он так охарактеризовал американского руководителя: «т. Веэр, который по-русски не говорит и русскую действительность не знает и меньше всего знает расположение пластов земли, но все же считал себя могущим сделать чудеса…»6. Американские планы строительства домов и гаража, заведующий также отверг, он предложил под гараж использовать закрытую церковь, а под жилье – кельи монастыря. Американцы в ответ остались в палаточном лагере и начали самовольно строить гараж, мастерскую и кузницу. Для этого они применили хозрасчетную схему. Вэр предложил тойкинским крестьянам распахать тракторами землю, а за это крестьяне должны были заготовить лес для американцев.
Заведующий совхозом параллельно вел строительные работы, приспосабливая монастырь под сельскохозяйственную базу. Конфликт между руководством совхоза и тракторным отрядом все углублялся и начал сказываться на производстве. Так, несогласованность действий привела к тому, что еще весенние посевы клевера были распаханы под зябь, а вместо посеянной репы вырос рапс. Заведующий совхозом обвинял в этом американцев, американцы - заведующего. Такая ситуация была неприятна и для заведующего совхоза – его руководство требовало одного, американцы – другого, Москва и Пермь – третьего. Заведующий уже сам был рад все бросить и уехать в родной Кизел – за лето 1922 г. он два раза подавал рапорт об отставке, жаловался, что он находится «в лабиринте ведомственной путаницы».
Совхоз в Тойкино был расположен в 70 верстах от ближайшей железнодорожной станции – Верещагино. Дорога была настолько плохой, что трактора, доехав по ней до Тойкино, уже нуждались в ремонте. Бензин также нужно было возить со станции. Было принято решение доставлять бензин и вообще все грузы с помощью обычных для России телег, запряженных лошадью, пока не будет построена новая дорога по американскому образцу. Нанятые для перевозки бензина крестьяне, почти всегда разбавляли бензин водой или вообще крали. Такое разбавленное топливо отрицательно сказывалось на работе механизмов, ломало их.
К осени поставки бензина прекратились вовсе, был предложен только керосин. Русские смазочные материалы оказались недоброкачественными и только вредили машинам (летом практичные американцы пользовались привезенным из Америки маслом). К осени 1922 г. 25% тракторов были выведены из строя. Но, несмотря на это уборка урожая была проведена, и урожай оказался хорошим. Ленин в письме "Обществу друзей Советской России" в Америке так оценил работу отряда: «Дорогие товарищи! Я только что проверил специальным опросом Пермского губисполкома те чрезвычайно благоприятные сведения, которые были опубликованы в наших газетах, относительно работы членов вашего общества, во главе с Гарольд Вэр, с тракторным отрядом Пермской губернии на совхозе (советском хозяйстве) «Тойкино» . . . Я вхожу с ходатайством в президиум ВНИК о признании этого советского хозяйства образцовым и об оказании ему специальной и экстраординарной помощи как в отношении строительных работ, так и в снабжении бензином, металлом и другими материалами, необходимыми для организации ремонтной мастерской. Еще раз выражаю вам от имени нашей республики глубокую благодарность и прошу иметь в виду, что ни одни вид помощи не является для нас столь своевременным и столь важным, как оказанный вами».
Но, оказывать помощь было уже не кому. Гарольд Вэр активно искал другие – более подходящие, организованные и дружелюбные не только на словах районы страны для своего образцового совхоза. Урал-бюро ЦК РКП(б) в ноябре 1922 г. потребовало сведений о совхозе. 2 декабря волостное управление ответило: «Общее число занятых в хозяйстве рабочих 113 человек, из них иностранных – итальянцев – 6, американцев – 4, остальные русские из состава рабочих и частью из крестьян. … Тракторов – 22, из них 9 «Кейс», 3 «Фордзон» с полным оборудованием. Рабочие иностранцы из тойкинского совхоза разбегаются…». Через несколько дней заведующий совхозом представил свой доклад, где писал: «Американцы почти все разъехались, остался только один Эриксон, но и тот собирается уехать». И в очередной раз просил «с 15 января считать меня выбывшим с должности завсовхоза». Вопрос с жильем американцев так и не был решен, жить в заброшенных кельях американцы не желали, а в палатках становилось уже слишком холодно. В итоге к зиме 1922-23 гг. весь отряд уехал в Челябинскую область.
Столкновение двух культур и образов жизни удивляло обе стороны. Крестьяне поражались мощи тракторов, движущимся картинкам кинематографа, ежедневному душу. Американцы – традиционному укладу крестьянской жизни, русскими дорогами, где ломаются даже трактора и особенностью менталитета. Гарольд Вэр писал: «Контраст между подвижным энергичным рабочим-американцем и его медлительным спокойным русским собратом – наилучшим образом выражается двумя поговорками: американец говорит: «время деньги», русский говорит: «дело не медведь, в лес не убежит».
Местное население относилось к американцам хорошо. Харрис вспоминал: «Мужчины и женщины относились ко мне как к своему, но им было интересно, что в их лагере жил иностранец. Если я исчезал на день, они начинали задаваться вопросом, не напился ли я. Когда один из них подсыпал мне в суп жгучего красного перцу, я взял в рот ложку и моментально суп выплюнул, ко всеобщему удовольствию». Крестьяне с интересом посещали кинематограф и учились работать на тракторах.
Волостное руководство также испытало веяния американской культуры, правда, только в ее «дико-западном» виде. В октябре 1922 г. заведующий совхозом на партийном собрании рассказывал о револьверном поединке между техническим секретарем волкома (бывшем чекисте) и председателем исполкома: «зачастую по селу раздаются винтовочные выстрелы - это ответственные работники исполкома и волкома в пьяном виде творят глупости».
К сожалению, «творящие глупости» чиновники - это наша исконная традиция и повседневная реальность. Тепло встретив и организовав множество митингов, пермские чиновники изначально сделали невозможной воплощение американской идеи – создание образцового механизированного совхоза с рациональной и практичной культурой производства. Подчинив тракторный отряд кизеловскому совхозу, чиновники заложили начало ведомственному конфликту, приведшему к полному исходу из Тойкино не только американцев, но и кизеловцев. Вероятно, подобная ситуация была и в Челябинской области. Американская культура сельскохозяйственного производства не прижилась на наших землях, принудительно созданные в 1930-е годы колхозы и совхозы также не отличались рентабельностью, и потому недостаток продуктов ощущался на протяжении всей истории Советской власти, часто доходя до голода. Но голод 1930-х и второй половины 1940-х годов правительство тщательно скрывало и, конечно же, никакой иностранной помощи не было.
__________________________1 "Звезда", 06.08.1922 г.
2 "Звезда", 26.07.1922 г.
3 "Звезда", 13.08.1922 г.
4 ГОПАПО. Ф. 557. Оп.3. Д.68. Л.2-7 с об.
5 http://www.left.ru/2004/12/harris111.html
6 ГОПАПО. Ф. 557. Оп.3. Д.69. Л.307.