Участие в антибольшевистском движении в период гражданской войны как компрометирующий фактор в регулировании состава номенклатуры в первой половине 1950-х годов
Гражданская война не только предопределила дальнейший ход советской истории, но и коренным образом повлияла на судьбы многих её участников и последующих поколений. Победа «красных» в боевых действиях отнюдь не способствовала преодолению раскола в обществе по политическому признаку. Участие на стороне противников большевиков надолго стало серьезным компрометирую-щим фактором не только для уцелевших в горниле «красного террора» представителей «белых» и «зеленых», но даже их потомков.
Компрометирующие факторы являлись одной из фундаментальных основ, организовывавших внутреннюю жизнь номенклатуры как политического института в советском обществе. Они играли роль первичного социального регулятора при формировании её кадрового состава, изначально предопределяя возможности карьерного роста потенциальных кандидатов. Считалось, что строгое соблюдение данных параметров является необходимым условием для успешного проведения через номенклатуру партийно-государственного курса.
К компрометирующим работников региональной номенклатуры факторам в изучаемый период относилось участие старших родственников в «антисоветском» движении в годы Гражданской войны, под которым понималась принадлежность к либо «белому», либо «зеленому» (на политическом лексиконе тех лет — «бандитскому») лагерям. (Примеры см.: ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 20. Д. 137. Л. 116–117; Д. 192. Л. 90; Оп. 23. Д. 56. Л. 18–19) Последующие за Гражданской войной периоды советской истории значительно пополнили количество компрометирующих фак-торов. С начала коллективизации к таковым относились принадлежность семьи к категориям «кулаков» и служителей религиозного культа, с 1930-х гг. — наличие судимости за репрессии по политическим причинам, а с 1940-х гг. — пребывание в период Великой Отечественной войны в плену или на временно оккупированной территории, сотрудничество с немецкими захватчиками, письменная связь с род-ственниками за границей.
Необходимо заметить, что номенклатурный работник попадал под «пресс» компрометирующих факторов не только за себя, но и за своих родственников. Одновременно существовавшие регуляторы распространяли компрометирующее воздействие не только на самого «виновного» человека, но и на его детей, и — потенциально — на последующие поколения. Рассматриваемый в данной работе компрометирующий фактор являлся трудно преодолимым препятствием для представителей многих социальных групп советского общества при попадании в партию и впоследствии на дававшие определенные привилегии номенклатурные должно-сти. Регулярно проводимые в 1920 – 1930-е гг. «чистки» способствовали «очище-нию партийных рядов» от таких «политически неблагонадежных» лиц.
Широкие возможности старту профессиональной и политической карьеры для них предоставила Великая Отечественная война, когда наблюдался высокий темп роста численности партийных рядов. В тех условиях партийные организации (особенно на фронте) не всегда имели возможность и стремление для полноцен-ной проверки той информации, которую предоставлял о себе кандидат в партию. Поэтому случаи замалчивания или искажения компрометирующих данных о себе и своих родственниках стали распространенным явлением.
Отчетливо выраженный к концу 1940-х гг. возврат к довоенной модели политического развития потребовал от высшего руководства страны изменить критерии регулирования состава властвующей номенклатуры. На рубеже 1940 – 1950-х гг. это неизбежно проявилось как в ужесточении социальных параметров при комплектовании руководящего состава органов власти, так и целенаправленной кампании по «очищению» кадров номенклатуры от людей, «не внушающих политического доверия». Идеологическим обоснованием в проведении данного курса стали решения XIX съезда партии, по которым задачей первостепенной значимости объявлялось «всемерное повышение революционной бдительности в подборе руководящих кадров», «строгое соблюдение большевистских принципов подбора людей по политическим и деловым качествам» (Маленков Г.М. Отчетный доклад XIX съезду партии о работе ЦК ВКП (б). Молотов: Молотовское областное государственное издательство, 1952. С. 61–93).
Инициированная «сверху» кампания по «очищению» номенклатуры сопровождалась усилением активности масс, почувствовавших наступление очередного этапа «сведения счетов с начальством» и решения своих личных проблем. Одним из обвинений в адрес ряда номенклатурных работников стали как реальные, так и вымышленные факты участия их родственников в антибольшевистском движении в период Гражданской войны. (Примеры этих разбирательств см.: ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 20. Д. 59. Л. 23–24; Д. 101. Л. 75–80; Оп. 22. Д. 18. Л. 78–79)
В рамках данной политической кампании начала 1950-х гг. была существенно ужесточена степень наказания за скрытие компрометирующих фактов. Если в результате длительной и многоступенчатой проверки по каналам органов МВД-МГБ и партийной линии выявлялись факты искажения информации о прошлом номенклатурного работника и его родственников в период Гражданской войны, то его ждало не только привлечение к самой строгой партийной ответственности (исключение из партийных рядов), но и административное наказание (снятие с занимаемой должности). В этом наказании за «неискренность» и «обман партии» были равны между собой ответственные партийные и советские работники, крупные хозяйственные руководители, представители «силовых» структур, и рядовые коммунисты. На объединенном пленуме Молотовской областной и городской партийных организаций в июле 1953 г. первый секретарь Молотовского ГК КПСС А.М. Бобров подвел итоги данного курса: «Иногда к руководству про-бираются люди, скрывающие правду от партии, не искренни перед ней. Более четырех лет работал в Кировском райисполкоме Медников, который скрывал, что его жена — дочь кулака и белогвардейца». (ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 20. Д. 17. Л. 16)
Однако инициированная «сверху» целенаправленная кампания по «очищению» номенклатурных рядов от «политически неблагонадежных лиц» уже при жизни И.В. Сталина сталкивалась с определенным нежеланием «на местах» проявлять излишнее рвение. Фактическое нарушение установок центральных органов, вероятно, объяснялось и отсутствием в «резерве» местных органов власти требуемого числа работников, идеально подходящих под критерии комплектова-ния кадрового состава номенклатуры. Существовавшие социальные и политиче-ские ограничения в определенной степени противоречили интересам номенклатуры, поскольку искусственно сдерживали приток «свежих сил», чей потенциал можно было использовать для более квалифицированного управления.
После смерти И.В. Сталина в практике региональной номенклатуры наблюдается частичное изменение отношения ко многим компрометирующим факторам. Во-первых, основанием для исключения из партии и снятия с номенклатурной должности в большей степени служил факт сокрытия от партийных органов компрометирующей информации. За проявленную искренность представитель номенклатуры уже не подвергался слишком суровому наказанию. Во вторых, в изменившихся условиях некоторые партийные комитеты даже начали предпринимать определенные действия по выборочной реабилитации работников своей номенклатуры, имевших взыскания за наличие компрометирующих фактов в своей биографии. В качестве смягчающих обстоятельств фигурировало их участие в Великой Отечественной войне, безупречная работа в органах власти.
Наконец, самая главная новация заключалась в рекрутировании в состав региональной номенклатуры людей, имевших «скомпрометированную» Гражданской войной биографию, но при этом обладавшими необходимыми профессиональными качествами. Очевидное изменение параметров регулирования социального состава номенклатуры объясняется отчетливо ощутимым противоречием между сталинскими нормами комплектования кадрами властных институтов и необходимостью общего повышения эффективности управления обществом в условиях позднеиндустриального этапа модернизации. На первый план объективно стали выходить не столько политически безупречные анкетные данные, сколько деловые и профессиональные качества работника при безусловном соблюдении им политической лояльности по отношению к проводимому партийно-государственным руководством страны курсу.
Об этом недвусмысленно свидетельствуют материалы заседаний бюро Молотовского обкома КПСС. В 1954 г. в должностях председателей колхозов (после сентябрьского пленума ЦК КПСС 1953 г. данные должности входили в основную номенклатуру областного парткома — Ю.Б.) было утверждено два человека, которые в период Гражданской войны некоторое время служили рядовыми в частях Белой армии. В пояснительной справке на одного из них, председателя укрупненного колхоза «Колос», было отмечено: «Областное управление сельского хозяйства и Верхне-Городковский РК КПСС… характеризуют Сирина П.В. как опытного и знающего сельское хозяйство руководителя, при руководстве которого колхоз экономически окреп и справляется с планом развития хозяйства по всем отраслям». (ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 21. Д. 97. Л. 78, 102)
Очевидный отказ от применения многих компрометирующих ограничителей был институционально закреплен рядом постановлений ЦК КПСС. В середине 1950-х гг. ещё существовавшая во многих местных учреждениях практика «самовольного включения» в учетные документы «большого количества ненужных и утративших свое значение» вопросов о ближайших и дальних родственниках, номенклатурного работника уже трактовалась как «канцелярско-бюрократическое извращение в учете кадров». (ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 22. Д. 48. Л. 20–22) В начале 1960-х гг. местные партийные комитеты серьезно критиковались за инициативу занесения в новые партийные документы «политически устаревшей» информации: «Вместо лаконичной, краткой записи о занятиях родителей, в настоящее время указывают их социальное прошлое до и после революции, хотя надобность в подобной записи о родителях в изменившихся условиях отпала». (ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 29. Д. 60. Л. 67)
Итак, с началом «политической оттепели» связано изменение принципов комплектования и социального регулирования кадрового состава номенклатуры. Учитывая и сложившуюся практику на «местах», высшее руководство страны постепенно берет курс на фактический отказ от некоторых, показавших свою неэффективность, ограничителей. «В прошлом при рассмотрении партийности коммунистов в результате предвзятости, схематизма и непозволительной поспешности нарушался товарищеский подход, а бдительность иногда подменялась излишней подозрительностью», — подвел итоги прежней практике кадровой работы предсе-датель партийной комиссии Пермского обкома КПСС А.С. Золотов на пленуме областного парткома (октябрь 1958 г.), посвященном вопросам регулирования рядов партии. (ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 25. Д. 32. Л. 53)