Презентация книги:
О. В. Лавинская, В. М. Хрусталев. Гибель членов Дома Романовых на Урале летом 1918 года.
Материалы предварительного следствия судебного следователя по особо важным делам при Омском окружном суде Н. А. Соколова: сборник документов
В конце 2017 г. в издательстве «Кучково Поле» вышел сборник документов «Гибель членов Дома Романовых на Урале летом 1918 года. Материалы предварительного следствия судебного следователя по особо важным делам при Омском окружном суде Н. А. Соколова». В сборнике представлены материалы двух следствий: по делу об убийстве в ночь на 18 июля 1918 г. в г. Алапаевске Великой Княгини Елизаветы Федоровны, Великого Князя Сергея Михайловича, князей императорской крови Иоанна, Константина и Игоря Константиновичей, князя Владимира Павловича Палея, управляющего Великого Князя Федора Семеновича Ремеза и монахини Варвары Яковлевой и по делу об убийстве в ночь на 13 июня 1918 г. в г. Перми Великого Князя Михаила Александровича и его секретаря Николая Жонсона.
Подлинные тома следствия по этим двум делам хранятся в Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ) (Ф. 1837. Оп. 4. Д. 3 и 4). Дела поступили в архив в 2011 г. из Следственного комитета РФ. Ранее они хранились в ведомственном архиве Главной военной прокуратуры, куда попали в составе трофейных материалов из Советской зоны оккупации Германии. Помимо этого, в ГА РФ хранится комплекс вещественных доказательств по всем трем делам, которые расследовал Соколов, настольный реестр, журналы регистрации входящих и исходящих бумаг, а также переписка, связанная с деятельностью Соколова и судьбой собранных им материалов. Эти подлинные документы были приобретены в 1994 г. на аукционе «Сотбис» правящим князем Лихтенштейна Хансом-Адамом II и в 1997 г. переданы российской стороне в обмен на архивные документы Княжеского дома Лихтенштейн.
Часть документов следствия по делам об убийстве Великих Князей в Алапаевске и Великого Князя Михаила Александровича в Перми впервые была опубликована в книге «Расследование цареубийства. Секретные материалы».
Новизной сборника «Гибель членов Дома Романовых на Урале летом 1918 года…» является то, что в нем представлены все без исключения документы названных следственных дел. Составители сборника ставили задачей максимально полно отразить ход расследования по Алапаевскому и Пермскому делам и представить следственные действия во всей их полноте и совокупности. С этой целью большая часть документов следствия опубликована полностью, а другая часть представлена в виде регестов. Подобный подход к публикации позволяет составителям избежать возможных упреков в субъективизме, неизбежном при отборе документов. Безусловно, это оказалось возможным только благодаря незначительному, в сравнении с делом об убийстве Царской Семьи, объему документальной базы следствия по этим двум делам.
Предварительное следствие по делу об убийстве князей в Алапаевске было начато 11 октября 1918 г. Для производства следствия был назначен член Екатеринбургского окружного суда Иван Александрович Сергеев. В производстве Сергеева с 7 августа 1918 г. находилось также дело об убийстве Николая II и его семьи.
Позднее, на основании повеления Верховного правителя адмирала А. В. Колчака от 17 января 1919 г., Сергеев от следствия был отстранен, все следственное производство со всеми относящимися к делам вещами и документами было передано исполняющему должность Главнокомандующего Западным фронтом генерал-лейтенанту М. К. Дитерихсу.
7 февраля 1919 г. производство следствия по делу об убийстве Царской Семьи и по делу об убийстве князей в Алапаевске было возложено на следователя по особо важным делам при Омском окружном суде Николая Алексеевича Соколова.
9 февраля 1919 г. генерал Дитерихс выдал Соколову подлинное следственное производство члена Екатеринбургского окружного суда Сергеева, озаглавленное «Дело об убийстве бывших великих князей в Алапаевске». Таким образом, дела об убийстве Николая II и его семьи и об убийстве князей в Алапаевске являются, по словам самого Соколова, результатом «преемственного судебного расследования», они состоят из двух следственных производств – члена Екатеринбургского окружного суда И. А. Сергеева и следователя по особо важным делам при Омском окружном суде Н. А. Соколова.
По настольному реестру следователя Соколова делу об убийстве князей в Алапаевске был присвоен номер 21.
В графе «Время вступления дела» записано: «7 февраля 1919 г.».
В графе «Повод к возникновению дела» – «предложение министра юстиции от 7 февраля 1919 г. № 25/а 2437».
В графе «Предмет дела» сделана запись: «Об убийстве Великого князя Сергея Михайловича, Великой княгини Елизаветы Федоровны, князей Игоря, Иоанна и Константина Константиновича и бывших при них лиц».
В графе «Какие вещественные доказательства имеются при деле и где хранятся», сказано: «1) Сорок три телеграммы Алапаевской почтово-телеграфной конторы. 2) Две расписки Петра Константиновича Старцева. 3) Две расписки Ефима Андреева Соловьева. 4) Счет фотографа Введенского. 5) Дело следственной комиссии г. Алапаевска № 2. 6) Дело той же Комиссии № 6. 7) [Дело той же Комиссии] № 14. 8) [Дело той же Комиссии] № 7. 9) [Дело той же Комиссии] № 42. 10) [Дело той же Комиссии] № 123. 11) Черновой список вещей убитых Августейших Особ, продававшихся в Алапаевском обществе потребителей. Все эти предметы при деле».
Все обозначенные в реестре вещественные доказательства в настоящее время находятся на хранении в ГА РФ (Ф. 1837. Оп. 1).
В деле № 21 представлены различные акты предварительного следствия: протоколы, постановления, переписка. Общее число протоколов допросов в деле – 21 при числе допрошенных – 40. В основном это протоколы допроса жителей г. Алапаевска, проходивших по делу в качестве свидетелей. Кроме того, для проверки показаний обвиняемого Соловьева были допрошены начальник Ирбитской почтово-телеграфной конторы и начальник Ирбитской тюрьмы. Протоколов допроса обвиняемых в деле немного, поскольку к следствию удалось привлечь лишь троих обвиняемых – П. К. Старцева, Е. Соловьева и И. П. Абрамова, из них Старцев был допрошен трижды.
В деле представлены в извлечении копии 9 документов, выделенных из дела № 20 об убийстве Царской Семьи. Все копии заверены следователем Соколовым.
Среди материалов дела № 21 следует особо отметить несколько документов.
В рапорте начальника милиции Алапаевского района штабс-капитана Шмакова от 21 октября 1918 г. 8 представлено подробное, полное трагизма, описание поисковых работ в шахте под Алапаевском.
Постановление члена Екатеринбургского окружного суда И. А. Сергеева от 28 декабря 1918 г. 9 о привлечении к следствию 16 человек в качестве обвиняемых аккумулирует в себе практически всю известную на тот момент информацию по делу об убийстве в Алапаевске. В постановлении обозначены: обстоятельства совершения преступления; время и место совершения преступления; звания, имена, отчества и фамилии обвиняемых; определение по закону – какому именно преступлению соответствуют признаки рассматриваемого деяния. Никаких новых фактов, дополняющих или меняющих картину преступления, следствием впоследствии добыто не будет.
Постановление судебного следователя по особо важным делам при Омском окружном суде Н. А. Соколова от 6 августа 1922 г. 10 о выделении из дела об убийстве Императора Николая II и его семьи следственных актов для приобщения их к делу об убийстве князей в г. Алапаевске фактически является заключительным актом всего следствия. Соколов сопоставил факты предварительных следствий по обоим делам и нашел, что Великая Княгиня Елизавета Федоровна, Великий Князь Сергей Михайлович, князья Иоанн Константинович, Константин Константинович, Игорь Константинович, князь Владимир Павлович Палей были убиты вблизи г. Алапаевска в ночь на 18 июля 1918 г., т. е. через одни сутки после убийства Царской Семьи; что трупы их были сокрыты в одной из шахт рудника, т. е. для сей цели было избрано место, однородное с тем, где были сокрыты остатки трупов Царской Семьи; что большевики прибегли к обману при увозе Августейших особ из г. Алапаевска под предлогом необходимости переезда в Верхне-Синячихинский завод и в целях сокрытия факта убийства прибегли к ложному сообщению о похищении Августейших особ. Соколов сделал вывод, что «следственная власть и в деле убийства царской семьи и в деле убийства августейших особ в Алапаевске усматривает одну волю». Постановление от 6 августа 1922 г. – яркое свидетельство того, что к 1922 г. расследование Соколова из области чисто юридической, каковым оно являлось в 1918 – начале 1919 г., окончательно перешло в область историко-политическую.
Дело об убийстве Великого Князя Михаила Александровича и его секретаря Жонсона возникло только осенью 1919 г.
Таинственность исчезновение Великого Князя Михаила Александровича в июне 1918 г. (а о его якобы «похищении» было объявлено в газетах) вызвала множество слухов. Говорили, что Великий Князь со своим секретарем и матросом сели в лодку и благополучно отбыли вверх по Каме 11 , что Великий Князь находится в Омске и ведет Сибирские войска против большевиков 12 , что Великого Князя видели в московской больнице, где ему делали операцию аппендицита и т. п.
Версия о спасении Великого Князя Михаила Александровича в то время не вызывала сомнения.
Со своей стороны Соколов не раз пытался что-либо выяснить об участи Великого Князя Михаила Александровича. Эта тема поднималась при допросе свидетелей: 5–6 марта 1919 г. – П. А. Жильяра, 2 июля 1919 г. – В. Н. Карнауховой, 20–23 августа 1919 г. – А. А. Волкова. Но они могли рассказать только то, что Великий Князь Михаил Александрович и его секретарь Жонсон увезены из гостиницы вооруженными неизвестными.
В июне 1919 г. в Пермь со специальным заданием был направлен агент уголовного розыска Сретенский. По-видимому, дознание проводилось негласным порядком, без привлечения пермских официальных кругов. Каких-либо новых фактов, проливающих свет на судьбу Великого Князя, агент Сретенский в Перми не выявил.
Таким образом, до октября 1919 г. Соколов не имел реальных поводов для возбуждения вопроса о проведении предварительного следствия. Представляется, что для Соколова уже в то время гибель Великого Князя сомнения не вызывала. Позднее, в 1922 г., в разговоре с председателем Высшего монархического совета Н. Е. Марковым он скажет, что «факт убийства в г. Перми великого князя Михаила Александровича большевиками, в сопоставлении его с фактом убийства в г. Екатеринбурге государя императора Николая II с его семьей и с фактом убийства в г. Алапаевске великой княгини Елизаветы Федоровны, великого князя Сергея Михайловича и иных августейших особ, не представляет никаких сомнений».
3–5 октября 1919 г. в Чите по делу об убийстве Императора Николая II и его семьи был допрошен прокурор Пермского окружного суда П. Я. Шамарин. Он, в частности, показал, что «отдавая себе ясное значение дела об убийстве Августейшей семьи, собирал также сведения, как прокурор, и об исчезновении Великого князя Михаила Александровича», и представил следствию копии некоторых актов, снятых им в свое время с дела пермского военного контроля об убийстве архиепископа Андроника. Из этих документов самым существенным являлось свидетельство Александра Рябухина, который показал, что ему пришлось как-то разговаривать с начальником милиции в Мотовилихе Алексеем Плешковым и товарищем председателя Исполнительного комитета в Мотовилихе Иваном Бересневым относительно Михаила Александровича. Плешков рассказал Рябухину, что Михаила Александровича увозил из Королевских номеров он, Плешков, вместе с помощником своим Жужговым, и в лесу они его расстреляли.
Возникает вопрос: почему сам прокурор Шамарин не счел показания Рябухина достаточным основанием к тому, чтобы потребовать начатия следствия? Быть может, как и многие в Перми, он полагал, что Великий Князь Михаил Александрович увезен с целью его спасения? Между тем обнаружение осенью 1918 г. в Алапаевске тел мученически погибших Великих Князей показало всю лживость официальных советских сообщений в отношении фактов, касавшихся членов Дома Романовых вообще.
7 октября 1919 г. Соколов принял постановление о возбуждении уголовного преследования по делу об убийстве Великого Князя Михаила Александровича 16 . Дело возбуждалось в порядке ст. 314 Устава уголовного судопроизводства, т. е. ввиду обнаружения обстоятельств нового преступления при производстве следствия по делу об убийстве Императора Николая II и его семьи. О своем решении Соколов сообщил министру юстиции через прокурора Казанской судебной палаты.
7 декабря 1919 г. последовало предложение министра юстиции приступить к производству предварительного следствия по делу об убийстве Великого Князя Михаила Александровича. 22 декабря 1919 г. Соколов принял постановление о начатии предварительного следствия по делу об убийстве Великого Князя Михаила Александровича по признакам преступления, предусмотренного ст. 1453 Уложения о наказаниях.
В «Настольном реестре» Соколов сделал следующую запись: «№ по порядку. – № 23-1919 года. Время вступления дела. – 22 декабря 1919 года у судебного следователя по особо важным делам Н. А. Соколова. Повод к возникновению дела. – Предложение министра юстиции от 7 декабря 1919 года № 199-с. Предмет дела. – Об убийстве великого князя Михаила Александровича».
Дело № 23 по объему невелико, в нем всего 34 документа. Более половины из них составляют документы в копиях, выделенные из дела № 20 (всего 19 документов). Все они заверены следователем Соколовым.
10 февраля 1920 г., находясь в Харбине, Соколов принял постановление о выделении из дела № 20 об убийстве Императора Николая II и его семьи обстоятельств, относящихся к убийству Великого Князя Михаила Александровича, для чего «надлежащие акты в извлечениях и копиях приобщить к сему делу». Было приобщено 14 документов, в том числе извлечения из протокола допроса свидетелей: П. А. Жильяра, В. Н. Карнауховой, А. А. Волкова, Р. М. Нахтмана; донесение агента уголовного розыска И. М. Сретенского о показаниях жительницы Перми В. К. Кобяк. К делу также было приобщено извлечение из протокола осмотра телеграмм Уральского областного Совета. Соколов отметил две телеграммы за подписью председателя областного Совета Белобородова от 22 июня 1918 г., в которых введенный для Великих Князей в Алапаевске тюремный режим увязывался с «побегом Михаила Романова» 23 . Вместе с показаниями прокурора П. Я. Шамарина к делу были приобщены копии рапорта начальника уголовного розыска г. Перми П. Н. Ярославцева и протокола допроса помощником начальника военного контроля штаба 1-го Средне-Сибирского корпуса А. Ф. Кирстой обвиняемого А. С. Рябухина, свидетелей Г. Г. Карасева-Черняева и Г. Ф. Митревели.
В сентябре 1920 г. Соколов приобщил к делу 114-й номер издававшейся в Берлине газеты «Время» от 6 сентября 1920 г. В статье под названием «Убийство великого князя Михаила Александровича (Беседа)», подписанной «Г. Б-н», был передан рассказ некоего лица, при- бывшего в Берлин из Москвы, с подробностями о казни Великого Князя, якобы полученными непосредственно от «начальника всероссийской чрезвычайки Дзержинского». В статье говорилось, что «великий князь был отвезен в автомобиле далеко в лес и здесь расстрелян и закопан своими палачами».
В 1921 г. следственных действий по делу № 23 не производилось, записи в исходящем и входящем реестрах отсутствуют.
1 января 1922 г. от председателя Высшего монархического совета Н. Е. Маркова было получено письмо «от 8/21 декабря 1921 года с копией заявления поручика Сердюкова о спасении им Великого князя Михаила Александровича». 2 мая 1922 г. от того же Маркова была получена «копия заявления Игоря Постникова об отъезде Великого Князя Михаила Александровича из Сибири при письме от 28 марта – 10 апреля 1922 года за № 1001» 26 . Эти свидетельства расходились с вектором следствия, избранного Соколовым. К делу № 23 документы не приобщены, определены «к наряду».
10 июня 1922 г. Соколов приобщил к делу извлечение из протокола осмотра книги «Рабочая революция на Урале», изданной в 1921 г. в Екатеринбурге. Книга эта попала в распоряжение Соколова 25 мая 1922 г., была осмотрена в Париже 2–4 июня. Соколова заинтересовал очерк П. Быкова «Последние дни последнего царя», в котором упоминалось о расстреле Михаила Романова.
4–5 июля 1922 г. в отеле «Лафайет» в Париже состоялась встреча Соколова с председателем Высшего монархического совета Н. Е. Марковым. Последний заявил судебному следователю, что им добыты агентурным путем некоторые документы, которыми устанавливается факт убийства Великого Князя Михаила Александровича, и что он готов предоставить копии этих документов к следствию. Марков пояснил, что «некоторые лица» – члены монархической организации – проникли на территорию России и под видом коммунистов устроились в большевистские учреждения, что одному из таких лиц удалось получить доступ к документам так называемой «Всероссийской Чека», что это лицо имело возможность видеть переписку Перми и Москвы по поводу убийства Великого Князя Михаила Александровича и снять фотографии с некоторых подлинных документов.
13 июля 1922 г. в Берлин к Маркову за документами был направлен штабс-капитан лейб-гвардии конной артиллерии Д. В. Кологривов. Он привез из Парижа письмо Маркова и машинописные копии двух документов – телеграмму начальника Особого отдела Харьковского военного округа Н. М. Быстрых начальнику Особого отдела ВЧК А. Х. Артузову от 21 июня 1921 г. по поводу убийства Великого Князя Михаила Александровича и препроводительную к ней записку на имя помощника секретаря Президиума ВЦИК А. С. Енукидзе. В телеграмме Быстрых, в частности, сообщалось, что Великого Князя «в фаэтоне увезли на Газовый завод в Мотовилиху и там расстреляли, а тело сожгли».
Сложно сказать что-либо о соответствии этих документов подлинным, которые могли бы отложиться в архиве ВЧК, без проведения поиска их оригиналов в архиве ФСБ. В то же время обращает на себя внимание путаница в написании фамилии и должности заместителя начальника ОО ВЧК Артузова, который в одном случае фигурирует как Артизов, в другом – Артучев. Если предположить, что документ не подлинный, тогда его появление можно объяснить намерением представить «весомые доказательства» факта смерти Великого Князя Михаила Александровича для использования в борьбе за определение престолонаследника. В этом случае документ мог быть изготовлен как самим Марковым, так и в недрах ГПУ, для внесения противоречий в монархические эмигрантские круги.
21 июля 1922 г. полученные от Маркова документы в копиях были приобщены к делу № 23.
7 августа 1922 г. Соколов выделил из дела № 20 и приобщил к делу № 23 извлечение из показания свидетеля С. Н. Смирнова, секретаря княгини Елены Петровны королевны Сербской. Допрос Смирнова проходил 16 марта 1922 г. в г. Фонтенбло. В июле – октябре 1918 г. Смирнов находился в заключении в Пермской губернской тюрьме. Вместе с ним там находились жандармский полковник П. Л. Знамеровский, камердинер Великого Князя В. Ф. Челышев и его шофер П. Я. Борунов, с которыми Смирнов вел беседы о судьбе Великого Князя Михаила Александровича.
Постановление от 7 августа 1922 г. – последний по времени документ в деле № 23. Более никаких следственных действий по делу об убийстве Великого Князя Михаила Александровича в Перми Н. А. Соколовым не производилось.