Деятельность международной группы по поискам останков Великого Князя Михаила Александровича и его секретаря Николая Жонсона

П. А. Сарандинаки,

президент и основатель SEARCH Foundation, Inc.,

г.Рестон, США

Спасибо за предоставленную возможность сделать доклад о поисках останков Великого Князя Михаила Александровича и его секретаря Николая Жонсона на Международной научно-практической конференции «Пермская ссылка Великого Князя Михаила Александровича и его убийство в ночь с 12 на 13 июня 1918 г».

С 1994 г. я занимаюсь поисками истины в деле об останках Царской Семьи. Я организовал несколько экспедиций, которые проводили раскопки в Ганиной Яме и Поросёнковом Логу. В последние годы я организую поиски останков Великого Князя Михаила Александровича в пригороде Перми. Это очень трудная работа, которая началась в 2009 г.

И вначале я хочу рассказать вам, почему я здесь, и что я делаю в Перми. Я – русский американец, по профессии морской капитан. Я президент и основатель группы под названием SEARCH Foundation, Inc. (Фонд ПОИСК, Инкорпорейтид). Мой прадед, генерал-лейтенант Сергей Николаевич Розанов, был участником Белого движения. Перед Первой мировой войной он служил в Пензе, был командиром 178-го пехотного Венденского полка. Следователь по особо важным делам Николай Соколов, который расследовал убийство Николая II и его семьи, также служил там в юридическом отделе. Они стали очень хорошими друзьями и вместе охотились в имении тёщи моего прадеда баронессы фон Розен. Во время Первой мировой войны мой прадед сражался на австрийском фронте, он служил в армии адмирала Колчака, позднее стал военным начальником Амурской области. Вначале Розанов вынужден был служить в Красной Армии, а затем он перешел к белым. Но еще когда он служил у красных, он сотрудничал с подпольной организацией, помогая переправлять офицеров к белым. Они придумали способ, как спасать офицеров. Мой прадед посылал свою дочь Анну, переодетую прачкой, на Лубянку забирать белье офицеров в стирку. А в их одежде были записки с именами и адресами офицеров, которых нужно было спасти. Она ходила на Лубянку много раз и, я думаю, спасла значительное количество офицеров. Моя бабушка была очень храброй.

В 1918 г., через семь дней после казни Императорской Семьи, белые вошли в Екатеринбург, и мой прадед Сергей Розанов и его адъютант, мой дед полковник Кирилл Нарышкин, были в числе первых. Генеральный штаб Белой армии вначале назначил Александра Наметкина, а затем Ивана Сергеева провести расследование, но они оказались ненадежными, и у них не было энтузиазма, необходимого для выполнения задания. Когда мой прадед узнал, что его друг Николай Соколов перешел линию фронта, он рекомендовал Соколова на эту работу.

Мои дедушка и бабушка уехали из Екатеринбурга во Владивосток, а оттуда – в Японию. Соколов сбежал из России в Харбин (Китай), везя доказательства казни Царской Семьи. Он затем поехал в Японию, где встретился с моими дедушкой и бабушкой, Кириллом Нарышкиным и Анной Нарышкиной (урожденной Розановой), которые уже были там. Соколов и Нарышкин с женами уехали из Японии в Италию на корабле, где делили одну каюту на четверых. У Соколова была маленькая шкатулка, где он держал самые важные свидетельства убийства Царской Семьи, которые он нашел. Во время путешествия шкатулка хранилась под койкой моей бабушки и всег- да кем-то охранялась. Однажды моя бабушка заглянула в нее… и увидела там палец Императрицы, серьги Императрицы, зубной протез доктора Боткина… В ней было много реликвий. Многие со- хранились, и сейчас находятся во владении Русской Православной Церкви за границей в Джорданвилле и Брюсселе. Однажды я видел и держал в руках ту самую шкатулку Соколова. Это был очень трогательный момент.

Моя бабушка начала рассказывать мне все это, когда мне было десять лет. Это оставило глубокое и продолжительное впечатление на мой молодой ум и возможно объясняет, почему я полон решимости найти истину сегодня. Я узнал о семейной истории из многочисленных рассказов моей бабушки.

Будучи морским капитаном, я люблю работать один, и история моей семьи постоянно открывала мне многие двери. В 1994 г. я впервые приехал в Россию, поехал в Екатеринбург, и я был везде и видел всё. Перед этим я разговаривал с д-ром Мейплсом (Maples), который приезжал в Россию для помощи русским. Я активно участвовал в этой работе, так как меня очень интересовало это дело, потому что моя семья участвовала в нем. В 1993 г. Александр Авдонин приехал в Америку для доклада в Академии наук о своем обнаружении останков Царской Семьи около Екатеринбурга. Чтобы удостовериться, что это была Царская Семья, в Великобритании была проведена генетическая экспертиза английским генетиком Питером Гиллом (Peter Gill) и Виктором Видном (Victor Weedn) с участием русского генетика Павла Иванова, но результаты были неоднозначными. Позднее, в 1994–1996 гг., была исследована ДНК Георгия Александровича, брата Царя.

Доктор Мейплс сказал мне, что нужно искать двух детей Николая II, так как в могиле в Поросёнковом Логу не было тел Алексея и Марии. С этого момента ведет свое начало наш Фонд «Научная экспедиция по поиску детей Романовых», в английской аббревиатуре – "S. E. A. R. C. H." (ПОИСК). Для поисков необходимы соответствующие инструменты. Я попросил помощи у американских военных, так как у них большой опыт в подобной работе по поиску останков погибших солдат.

В 1998 г. я нашел 10 тысяч долларов, и с этими деньгами привез двух американских антропологов и одного геолога в Екатеринбург для работы вместе с русскими. Они хорошие профессионалы, и они работали бесплатно. Мы искали в районе шахты Четырех братьев. Мы обследовали там всё, и даже нашли следы работы Соколова, нашли некоторые его инструменты и топазные бусины из ожерелья, которое принадлежало одной из дочерей Николая II. Сейчас они находятся в музее в Екатеринбурге.

В июне 1999 г. я вернулся в Ганину Яму. Мы провели электромагнитное зондирование. Моя бабушка говорила мне, что Соколов на- шел там свежую глину.

В 2004 г. вместе с д-ром Сергеем Никитиным и геофизиком Владимиром Филипповичем Константиновым, одним из лучших специалистов по георадарной съемке, который обеспечил георадары и другие приборы, мы начали поиски в Поросёнковом Логу. Мы там ничего не нашли. Мы искали везде, кроме небольшого квадрата, который был в лесу. И именно в этом квадрате жители Екатеринбурга Леонид Вохмяков и Николай Неуймин нашли останки в 2007 г. Я решил организовать исследование ДНК и написал запрос о помощи в Лабораторию по идентификации ДНК вооруженных сил США. Они согласились, потому что они исследовали ДНК членов Царской Семьи и Великого Князя Георгия Александровича.

Следователь Владимир Соловьев согласился на проведение исследования в США. И генетики армии США начали исследовать ДНК останков, найденных в 2007 г. Второй лабораторией, выбранной для исследования, была Лаборатория университета Инсбрука. Третье лабораторное исследование было проведено под руководством ведущего российского генетика Евгения Рогаева. Лаборатории работали независимо друг от друга, и все пришли к одинаковым результатам в 2008 г. Все совпало! Но в декабре 2008 г., в тот день, когда мы объявили результаты нашего исследования, умер патриарх Алексий II. Новый патриарх Кирилл, конечно, не знал эти вопросы настолько хорошо, ему нужно было время для их изучения.

Владимир Константинов сказал мне, что у него есть друзья в Перми, которые хотят найти останки Михаила, брата Царя, и предложил мне участвовать. Я согласился. В 2009 г. я приехал в Пермь, чтобы по- смотреть место. Нам показали предполагаемое место, где Великий Князь Михаил Александрович и его секретарь Николай Жонсон были убиты и похоронены. Мы увидели дерево с буквой М на высоте четырех метров и другое – с буквой А. За деревьями была большая яма. Мы заинтересовались ею. Но позже судебный ботаник, которого я привел на это место, сказал мне, что деревья растут не так: по прошествии лет надписи будут на том же уровне.

В 2012 г. Константинов, Никитин и я снова приехали в Пермь. В 2013 г. Константинова не стало, но мы продолжали работать. Во время поисков использовались следующие методики: судебная археология; судебная геофизика (электромагнитометрия и георадар); судебная ботаника; полицейская собака, специализирующаяся на поиске трупов; цифровой графопостроитель; зондирование и визуальный поиск. В июне 2013 г. я собрал очень интересную группу уникальных специалистов. Например, Мик Суинделлс (Mick Swindells) привез из Англии специальную собаку, обученную поиску человеческих останков. Мик Суинделлс – основатель и член Консультативной группы по судебному поиску. Он специализируется на обучении полицейских собак поиску трупов и получил награду за поиски от Министерства внутренних дел. Другой специалист из Великобритании – это Джон Хантер (John Hunter), судебный археолог с 45-летним опытом работы в поле. В Великобритании только во- семь судебных археологов, и Джон Хантер – лучший из них. Профессор древней истории и археологии в университете Бирмингема, он написал около дюжины книг. Он повсюду читает лекции сотрудникам полиции и других ведомств и участвовал в операциях в Великобритании, на Балканах и в Ираке. Американцы Брук Шауб (Brook Schaub) и Кларк Девенпорт (Clark Davenport) – из NecroSearch Inter- national. Карьера Кларка Девенпорта охватывает 50 лет планирования, руководства и выполнения дистанционного зондирования на шести континентах. Он является признанным экспертом в использовании дистанционного зондирования и геофизических методов для обнаружения тайных захоронений и скрытых доказательств. С 1987 г. он лично помогал в более 100 криминальных расследованиях по всему миру. Через NecroSearch Дэвенпорт служит консультантом муниципальных, федеральных и иностранных правоохра- нительных органов, включая ФБР, Управление по охране окружаю- щей среды (EPA), Управление по борьбе с наркотиками (DEA), Бюро алкоголя, табака и огнестрельного оружия (BATF), Национальную службу страхования урожая (NCIS), Секретную службу и Национальный центр для пропавших и эксплуатируемых детей. Брук Шауб имеет ценный опыт в составлении схем уличных мест преступлений. Его квалификация включает: консультант по нераскрытым преступлениям в Национальном центре для пропавших и эксплуатируемых детей и быстрому реагированию на случаи пропажи и похищения детей; подготовка по борьбе со стихийными бедствиями; свидетель-эксперт по компьютерной криминалистике и пропавшим и похищенным детям. Сейчас он является менеджером по компьютерной экспертизе и поиску в Eide Bailly LLP. Кристал Страус (Crys- tal Strouse) – ботаник с 25-летним стажем. Она специализируется в таксономии растений, экологии пожаров, восстановительной экологии и определении характеристик растительных сообществ. Она являлась президентом Общества аборигенных растений штата Колорадо. Она дипломированный картограф заболоченных земель, и сейчас является судебным ботаником в NecroSearch Inter- national. Стив Джэксон (Steve Jackson) – историк, пишет книгу, рассказывающую о событиях, связанных с темой поисков с 1905 г. до наших дней.

Все они работают бесплатно. Наши экспедиции и пребывание в Перми спонсирует Георгий Николаевич Сосновский, которому сейчас больше 95 лет.

Я не могу не упомянуть д-ра Сергея Никитина, судебного медэксперта из Москвы. Он является экспертом в судебно-медицинском исследовании портретов. Самый молодой в нашей международной группе – это подающий надежды археолог из Ростова Дмитрий Зенюк. В этом году Андрей Жонсон из Санкт-Петербурга, правнучатый племянник Николая Жонсона, присоединился к группе, и его участие приносит большую пользу.

Восемь лет я организую экспедиции по поиску останков Великого Князя Михаила Александровича и его секретаря Николая Жонсона. Мы изучали определенные места, указанные убийцами как место захоронения. Их свидетельства сильно отличаются. Мы исследовали маршрут своими инструментами, и, я полагаю, сейчас мы знаем, о каком месте говорили три убийцы. Но это целый километр! Мы разделили участок на куски и обследуем их. Чтобы добраться до уровня 1918 г., мы использовали экскаватор для создания поисковых траншей, которые затем исследовали с помощью георадара, магнетометра и розыскной собаки.

Важно, что было найдено следующее:
– погребенная булыжная мостовая шириной 10 метров, которая, как полагают, имеет существенную важность в убийстве Михаила и Жонсона;
– погребенные остатки сооружений, включая ящичную фабрику, многие из которых показывают признаки сожжения;
– верхняя, заросшая дорога, которая ведет к вышеупомянутой булыжной дороге (эта дорога была прослежена с использованием анализа растительности);
– остатки моста, хотя еще не датированные; по-видимому, строительство относится к началу XX в., а расположение моста точно соответствует тому, что известно из исторических документов;
– восемьдесят пуль обнаружены вогнанными в склон холма, который находится между булыжной дорогой и верхней заросшей дорогой (проходит судебно-следственная проверка в криминалистической лаборатории).

И я так легко не сдаюсь, я продолжаю идти дальше. У нас есть необходимое оборудование и персонал, и мы имеем поддержку правительства Пермского края и Русской Православной Церкви. Наша партнерская организация в Перми – Фонд «Обретение» – оказывает большую материально-техническую поддержку. Мы сейчас знаем приблизительно где, что и как. Я сделаю все возможное, если Бог даст мне силу и здоровье. Это очень важно для меня. Это важно для истории моей семьи. Это важно для нашей Российской истории.

Но чтобы продолжать, нам нужно опираться на исторические документы из архивов и соответствующих информированных источников, нам нужны точные карты 1918 г. и более поздних периодов, чтобы видеть, как прокладка водопровода и газопровода повлияла на поверхность земли в районе поиска. И я очень надеюсь получить надлежащую помощь и поддержку.

Моей целью в этом деле всегда было и есть – дать Великому Князю Михаилу Александровичу и его секретарю Николаю Жонсону почетное и достойное захоронение, которое они заслуживают.

Я благодарю аудиторию за ваше любезное внимание.

Перевод Е. Л. Кавардаковой