Конструкторские бюро в ГУЛАГе
Взаимоотношения Советской власти и интеллигенции всегда были очень сложными. В.И. Ленин определял интеллигенцию непечатными выражениями, интеллигенция отзывалась о Ленине и его режиме печатно, но нелицеприятно. Имеющие власть большевики критику в свой адрес интерпретировали как «антисоветскую агитацию» и после массовых высылок интеллигенции из страны в начале 1920-х г., перешли к травле «спецов» и арестам «специалистов-вредителей». В результате «Шахтинского дела» в 1928 г. десятки специалистов – инженеры, механики, техники были обвинены в создании контрреволюционной вредительской организации и осуждены. После слов Сталина на апрельском пленуме 1929 г. – «Шахтинцы сидят теперь во всех отраслях нашей промышленности» по всей стране начались поиски вредителей среди интеллигенции. Так, только за 1931 г. ОГПУ было осуждено 1152 инженера за «вредительство»1.
Многие из осужденных специалистов в лагере работали на общих работах – валили лес, копали котлованы и каналы. Но, часто были случаи, когда их образование и умения использовались администрацией лагеря. Так, в Вишерском лагере особого назначения, располагавшемся на самом севере Пермского края, в начале 1930-х годов бывший военный инженер С.А. Белоутов наладил работу радиоузла и обеспечил регулярную трансляцию в 120 радиоточках. Заключенному инженеру-электрику Э.З. Дижур работа нашлась только в качестве заведующего автогужевым транспортом2. Писательские наклонности будущего поэта и автора замечательных рассказов В.Т. Шаламова в том же лагере нашли применение в работе делопроизводителя учетно-распределительной части3.
Наполнение лагерей и тюрем инженерами, техниками, химиками и т.д. естественно вело к их значительной убыли на воле и привлечению внимания к этой особой группе заключенных высокого начальства. 15 мая 1930 г. появился особый Циркуляр, подписанный председателем ОГПУ Ягодой и председателем ВСНХ4 Куйбышевым, который предлагал «…использовать вредителей …таким образом, чтобы работа их проходила главным образом в помещении органов ОГПУ. …Оказывать им содействие в деле постановки опытных работ…»5. Но, фактически к этому времени первое тюремное конструкторское бюро уже существовало. Попавших в разряд «вредителей» специалистов по самолетостроению и авиадвигателям ОГПУ сосредоточило в Бутырской тюрьме, где они еще в декабре 1929 г. занимались конструированием новых самолетов6. Циркуляр от 15 мая 1930 г. давал возможность широко использовать опыт Бутырской тюрьмы. Причем, инженеров – «вредителей» предполагалось использовать исключительно в области «производства новых средств вооружения армии и флота»7. Такие тюремные КБ были организованы в Москве, Ленинграде, Таганроге, Ростове, Казани.
В Перми до 1941 г. таких КБ не было. Но, многие пермяки инженеры-изобретатели были арестованы и осуждены за контрреволюционную «троцкистскую» деятельность, т.е. фактически за критику власти, анекдоты, а часто вообще ни за что – следователи НКВД просто выполняли план, пришедший из вышестоящих инстанций. Так, например, Баранов Арон Генрихович инженер-механик авиамоторного завода №19, награжденный орденом «Красная звезда» за изобретения в авиамоторостроении, был осужден в 1936 г. по 58 статье, отправлен в Ухтпечлаг, где умер на лесоповале в 1938 г.8 Весной-летом 1938 г. были арестованы многие конструкторы завода №19 за «вредительство» - несколько партий пермских моторов не прошли испытания, что было интерпретировано как «умышленный срыв освоения и запуска в серийное производство новых типов мощных авиадвигателей»9. Среди арестованных также были награжденные орденами «за достижения в создании авиационных моторов». Все конструкторы получили по 10 лет ИТЛ (исправительно-трудовых лагерей), но были отправлены в распоряжение Четвертого спецотдела НКВД, т.е. в тюремные конструкторские бюро. Так, «вредитель» М.С. Владимиров продолжил конструирование авиационных моторов в казанском КБ, Ф.В. Концевич стал старшим конструктором подмосковного КБ (Тушино), Д.М. Дроздик после нескольких лет лагерных скитаний попал в ленинградское ОКБ10.
В годы Великой Отечественной войны в Пермь (тогда Молотов) были эвакуированы два тюремных бюро. Из-под Москвы (Болшево) было эвакуировано Особое техническое бюро (ОТБ) НКВД при научно-исследовательском институте промышленности боеприпасов, а из ленинградских «Крестов» - артиллерийское Особое конструкторское бюро (ОКБ) №172.
Первым – осенью 1941 г. – прибыло подмосковное ОТБ. Возглавлял его А.С. Бакаев – изобретатель порохов, находящийся в заключении, с небольшим перерывом, с 1930 г. Под его руководством трудились талантливые инженеры-химики – Д.И. Гальперин, А.Э. Спориус, Б.И. Пашков, В.А. Лясоцкий, Ф.М. Хритинин и другие11. ОТБ было размещено при пороховом заводе №98 им. Кирова и сразу же включилось в разработку важнейшего для страны – баллиститного пороха для «Катюш» и новых технологий производства пороха. Над баллиститными порохами Бакаев работал еще с 1928 г. и заряд для «Катюши» также был разработан задолго до войны. Но, в военные годы иссякли запасы централита (один из компонентов баллиститного пороха). А.С. Бакаев и Д.И. Гальперин в пермском Закамске сумели найти замену редкому централиту и создали новый улучшенный состав баллиститного пороха. Разработанная этим же ОТБ система непрерывного шнекового производства ракетных зарядов увеличила в два раза скорость их изготовления12.
Благодаря ученым-химикам из ОТБ НКВД Кировский завод в годы войны стал основным поставщиком порохов в стране13. В 1943 г. часть изобретателей была досрочно освобождена и награждена орденами и медалями.
Особое конструкторское бюро из Ленинграда прибыло в Молотов только в июле 1942 г. Для ученых-заключенных подыскали небольшой двухэтажный домик на улице Ким14. Ведущим конструктором этого КБ был М.Ю. Цирульников, осужденный Особым совещанием НКВД по 58-ой статье к 8 годам заключения.
На пушечном заводе в Мотовилихе существовало свое опытно-конструкторское бюро. Но, начиная с 1940 г. никаких важных разработок не создавало15. Появление еще одного КБ на заводе оживило научную мысль и внесло элемент соревнования между конструкторами. Так, разработку 45-мм противотанковой пушки поручили сразу нескольким КБ. ОКБ Мотовилихинского завода предложило вариант М-6, эвакуированное ОКБ – М-42. При испытаниях М-42 оказалась лучше16. В итоге ведущим на заводе стало тюремное КБ, его разработки почти сразу внедрялись в серийное производство – модернизированная гаубица-пушка 152-мм МЛ-20 (позже использовалась в самоходке ИСУ-152), 122-мм самоходка повышенной мощности М-2217, 76-мм дивизионная пушка БЛ-14, 85-мм противотанковая пушка БЛ-1918 и другие. Опытные образцы ОКБ-172 изготовлялись заводом в первую очередь, что очень обижало работников заводского КБ19.
За годы войны Мотовилихинским заводом было выпущено 48,6 тысяч пушек, т.е. каждая четвертая, произведенная в стране20. Многие из них были разработаны заключенными инженерами. М.Ю. Цирульников по ходатайству наркома вооружения Д. Устинова в 1943 г. был досрочно освобожден, другие конструкторы остались в заключении21. Причем, Цирульников был только освобожден, но не реабилитирован, поэтому возвращаться в Ленинград ему было запрещено. С этого времени судьба Михаила Юрьевича Цирульникова была связана с нашим городом – сначала он стал главным конструктором завода №172 им. Молотова, затем участвовал в разработке маршевого ракетного двигателя для межконтинентальной баллистической ракеты РТ-2 (НПО «Искра»), преподавал в политехническом институте. Похожая судьба была и у Давида Израилевича Гальперина – заключенного «шарашки» при Кировском заводе. После досрочного освобождения – главный инженер порохового завода им. Кирова в Закамске, зам. директора НИИ-130 при пороховом заводе, профессор.
Конечно же, условия жизни в тюремном КБ не походили на жизнь в обычном сталинском лагере. Питание было по специальным нормам, иногда превосходящим питание охраны. Попавший в ОКБ-172 В.Н. Яворский, до этого работавший тачечником на строительстве железной дороги Котлас-Воркута, вспоминал: «В этой спецтюрьме кормили лучше, чем в санатории, не давали только птичьего молока»22. Не нужно забывать, откуда попал в ОКБ Яворский, и более-менее хорошее питание казалось для него санаторным. Одеты заключенные были в штатское, но всюду сопровождались конвоем. Причем, на секретные полигоны конвой не допускался и ждал за оградой23. Этим заключенным иногда прощались даже антисоветские высказывания. Так, например, заключенный казанского КБ пермяк М.С. Владимиров «рассказывал антисоветские анекдоты, надсмехался над страной, ходил по рабочим кабинетам и критиковал советские газетные статьи»24, многочисленные «агентурные донесения» оставались без ответа.
Ученые и изобретатели, осужденные за «вредительство», названные «врагами народа» добросовестно и плодотворно трудились в тюремных конструкторских бюро. Ими были созданы мощнейшие образцы военной техники, разработаны различные технологии и приборы. В отчете Четвертого спецотдела НКВД СССР за 1939-1944 гг. приведены десятки изобретений – самолеты, моторы, пушки, подводные лодки, катера, радиостанции, прибор ночного боя25. Очень долго их вклад в Победу и их имена были засекречены и только сейчас начинается изучение и раскрытие этих «белых» страниц истории.
__________________________
1 Николаве А.С. Большевистская власть и «спецы»: «Ни малейшей политической уступки этим господам»! // Толерантность и власть: судьбы Российской интеллигенции. Пермь, 2002 г. С. 102.
2 Рубинов М.В. Два дела о вредительстве (по материалам Вишерского ИТЛ). // Толерантность и власть: судьбы Российской интеллигенции. Пермь, 2002 г. С.121-122.
3 Из протокола допроса в качестве свидетеля Шаламова В.Т., 17.05.1931 г. // ГОПАПО. Ф. 641/1. Оп.1. Д.14947. Л.51.
4 Высший Совет народного хозяйства.
5 Крук Н.С. История ОКБ-172. // Вестник «Мемориала». 2001 г. №6. С. 46.
6 История сталинского ГУЛАГа. Т.3. Экономика ГУЛАГа. М., РОССПЭН, 2004 г. С. 584.
7 Из приказа НКВД СССР №0021 «Об организации Особого технического бюро», 10.01.1939 г. // История сталинского ГУЛАГа. Т.3. Экономика ГУЛАГа. М., РОССПЭН, 2004 г. С. 444.
8 Архивно-следственное дело Баранова А. Г. // ГОПАПО. Ф. 641\1. Оп.1. Д.14399.
9 Из приговора военной коллегии верховного суда СССР. // ГОПАПО. Ф. 641\1. Оп.1. Д.14520. Т.1. Л.120.
10 Архивно-следственное дело Владимирова М.С. и др. // ГОПАПО. Ф.641\1. Оп.1. Д.14520.
11 История промышленности Пермского края. ХХ век. – Пермь, 2006. С. 254-255.
12 Д.И. Гальперин. Ученый. Учитель. Патриот. - Пермь, 2003. С.13-14.
13 Плюснина О.М., Степанов М.Н. Военно-промышленный комплекс Западного Урала. // Бессмертный подвиг народа. - Пермь, 2000. С. 20.
14 В книге «История промышленности Пермского края. ХХ век». (Пермь, 2006. С. 232) приводится точный адрес – ул. Ким, 41.
15 ГОПАПО. Ф. 889. Оп.1. Д.413. Л. 2-3.
16 Там же. Л. 13.
17 ГОПАПО. Ф.889. Оп.1. Д.413. Л. 17-19.
18 Крук Н.С. Орудия победы. // Вестник Мемориала. №6. СПб., 2001. С.57.
19 ГОПАПО. Ф.889. Оп.1. Д.473. Л.24.
20 Плюснина О.М., Степанов М.Н. Военно-промышленный комплекс Западного Урала. // Бессмертный подвиг народа. - Пермь, 2000. С. 20.
21 Воспоминания Яворского В.Н. // Вестник Мемориала. №6. СПб., 2001. С. 75.
22 Яворский В.Н. Автобиографическое повествование. // Вестник «Мемориал». СПб., 2001 г. №6. С. 73.
23 История промышленности Пермского края. ХХ век. – Пермь, 2006. С.323.
24 Из агентурных донесений, январь-март 1940 г. // ГОПАПО. Ф. 641\1. Оп.1. Д. 14520. Переписка.
25 Отчет Четвертого спецотдела НКВД СССР. // История сталинского ГУЛАГа. Т.3. Экономика ГУЛАГа. М., РОССПЭН, 2004 г. С.445-450.