№ 76
Из воспоминаний графа П. К. Бенкендорфа «Отъезд царской семьи из Царского Села»
[...]
24-го июля, уже в качестве премьер-министра, Керенский приехал в Царское Село и заявил, что их величествам небезопасно оставаться здесь и лучше уехать куда-нибудь внутрь России, подальше от фабрик и гарнизонов. «Большевики нападают теперь на меня, потом будет ваш черед», - сказал он. Царь просил отправить их в Ливадию. Керенский считал это возможным и просил государя начать сейчас же приготовления к путешествию. Он указывал вместе с тем, что удобной резиденцией может быть имение великого князя Михаила Александровича в Орловской губернии и, по-видимому, предпочитал это место Крыму.
Уезжая, Керенский советовал царю готовиться к дороге в строгой тайне, чтобы не привлекать внимания караульных солдат.
7-го августа комендант дворца сообщил, что отъезд произойдет в ночь с 13-го на 14-е августа, но место назначения держалось в тайне. 10-го августа явился назначенный для сопровождения царской семьи комиссар Макаров, но и он не хотел сказать, куда отправляют царскую семью. По некоторым намекам можно было догадаться, что местом их жительства выбран Тобольск.
13-го августа, в воскресенье, утром, весь багаж - очень большой - был уложен, и Бенкендорф обратил внимание коменданта дворца, что для его перевозки понадобится много носильщиков и грузовиков. Но только в половине одиннадцатого вечера комендант распорядился перенести багаж в ротонду дворца.
[... ]
Час спустя приехал во дворец Керенский. «Он мне сообщил, - рассказывает Бенкендорф, - что сейчас приедет Михаил Александрович. Министр устроил это свидание, чтобы братья могли проститься. Я передал об этом царю, который был тронут и удивлен. Когда великий князь приехал, то Керенский вместе с ним и ординарцем первым вошел в кабинет Его Величества. Он сел за стол и рассматривал альбомы. Офицер оставался у двери. Свидание длилось 10 минут.
Братья были так взволнованы тем, что приходится говорить при свидетелях, что почти не находили слов. Великий князь, выйдя, весь в слезах, сказал мне, что он не рассмотрел даже как следует лица царя.
Керенский уселся затем в приемной. Мы разговаривали о разных вещах. Так как он уверял меня несколько раз, что отсутствие Их Величеств продлится не более нескольких месяцев, то я спросил его, когда можно рассчитывать на возвращение царской семьи. Он снова убеждал меня, что после Учредительного собрания, в ноябре, ничто не помешает царю или вернуться в Царское Село, или уехать, куда он захочет. [... ]
Сегодня (Рига). 1928. 18 февраля. № 47. С. 4.