Николай Гурьевич Толмачев

Над осенней Невой метался холодный ветер. Потрескивали костры на петроградских мостовых. Красногвардейцы с нарукавными повязками, матросы в черных бушлатах наспех перезаряжали винтовки и маузеры. Наступало первое утро великой русской революции... А в этот же день в далекой заснеженной Перми можно было видеть юношу, чем-то напоминающего студента, — худого, в пенсне, в стареньком легком пальто. Вот, пожимая продрогшими плечами, он склонился над записной книжкой. На бумагу легли торопливые строки:

«Пермь, 25 октября 1917. Здесь изменений мало... Много митингов. Но не этим полна голова, хотя возня с ними и отнимает день. Революция идет к девятому валу. Столкновение в форме «захвата» или «восстания» неизбежно и, по-моему, нужно. Может быть, уже началось...».

И это — совпадение двух событий, одно из которых стало началом нового мира, а другое лишь достоянием историков, — глубоко символично.

Так мог думать и писать только человек, тонко чувствовавший время. Ведь известие об Октябрьском восстании в Петрограде получили в Перми через день — двадцать шестого. Вот почему можно удивляться точности этих строк, их горячей уверенности. Чудесным даром настоящего революционера — умением видеть назревающие события обладал Николай Гурьевич Толмачев, которому принадлежит записная книжка, сохранившая приведенные выше строки.

О том, каким был второй день революции в Перми и что делал тогда Толмачев, мы узнаем из репортерской заметки: «В четверг 26 октября очередной митинг 107-го полка в трамвайном парке прошел при исключительном подъеме. Днем по городу пронеслась молва о питерских событиях. Смутно, сбивчиво из уст в уста передавались последние известия, хотелось проверить, узнать... Густо валила солдатская масса в этот вечер, мало осталось свободного места в огромном зале парка... Выступали два члена Революционного комитета Толмачев и Шварц о событиях в Петербурге. Была предложена резолюция митинга:

«Мы, солдаты пермского гарнизона и рабочие, на общем собрании, заслушав доклад по поводу петроградских событий, постановили: 1) Всеми силами поддерживать вновь сформировавшуюся революционную власть солдат, матросов, рабочих и крестьян. 2) Требуем от местного Пермского С. Р. и С. Д. взять на месте власть в свои руки и отстранить от должности комиссаров Врем. пр...».

Так, Николай Толмачев оказался в самой гуще революционных событий в Перми. Но где начало его пути к девятому валу революции?

Казалось, ничего такого не предвещало детство Николая в тихом доме его отца — мелкого екатеринбургского чиновника, коллежского советника Гурия Николаевича Толмачева. В этом доме Николай родился 31 октября (старого стиля) 1895 года. Начальную школу ему заменили занятия с матерью. Потом реальное училище и политехнический институт в Петербурге. С поступлением в институт в 1912 году начал Николай другую школу — революционной борьбы. В этом году он вступил в партию. Первым его товарищем стал однокурсник Константин Кирста. Тот самый Кирста, который сражался потом в отряде большевика Подтелкова и был расстрелян белоказаками. Сцену героической гибели этого отряда описал Михаил Шолохов в романе «Тихий Дон».

...Перед тем как летом 1916 года приехать в Екатеринбург на Верх-Исетский завод проходить практику, Николай Толмачев получил задание от Русского бюро ЦК РСДРП (б): установить связи с местными большевиками, помочь им в налаживании партийной работы в Екатеринбурге и в других уральских городах.

Бесспорно, такое поручение могло быть дано только зрелому и испытанному революционеру. Им и стал к тому времени Николай Толмачев — умелый агитатор и пропагандист, активный организатор подпольной типографии Петроградского комитета. В ней в феврале 1915 года был отпечатан первый номер нелегальной большевистской газеты «Пролетарский голос».

С мая 1917 года Николай Толмачев снова на Урале. Центральный Комитет партии направляет своего двадцатидвухлетнего агитатора в самую гущу пролетарских масс. Толмачев ездит по заводам Алапаевского и Гороблагодатского горных округов, где выступает против меньшевистско-эсеровских предателей, защищает ленинскую линию перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую.

В начале июня разъездной агитатор Николаи Толмачев приезжает в Пермь. Меньшевики и эсеры сохраняли здесь значительное влияние. Предстояла длительная и сложная работа Вот почему Пермь и становится местом самой активной деятельности Толмачева. О сложности обстановки тех дней можно судить по его письму, хранящемуся в архиве Военно-политической академии имени В. И. Ленина в Москве.

«Третий день в Перми, а все как-то сумно, точно я где-то около Урала, а не на Урале, отброшен от своей разъездной жизни, жизни «боевого» агитатора, — пишет Николай Толмачев в июне 1917 года, — Партия слаба. Совет рабочих депутатов — мещанское болото, а вокруг обыватели. А тут еще сразу не найдешь себе дела и места. Митинги запрещены. Собрания созывать трудно. Наши «работники», как и все люди, которые не в деле и которым надо работать, всех и вся ругают. Да и трудно не ругаться. Местный исполнительный комитет вынес резолюцию, в которой льет на Питер помои...

Единственно хорошо в Мотовилихе. Здесь порядочно членов Вчера на собрании рабочих, обычном, без особых «гвоздей», было сот 5-6. Собрание прошло живо. Среди рабочих есть много путных людей. Сейчас дежурю в комитете. Людей мало, так что почти все время я один. Местных комитетчиков все как-то не определю. Мотовилихинцы кажутся лучше...».

В Перми Николай Толмачев вошел в состав городского комитета РСДРП (б) и возглавил его военную организацию, был избран членом исполкома Уральского и Пермского городского Советов рабочих и солдатских депутатов. Вместе с большевиками А. Л. Борчаниновым, А. П. Спундэ, А. Г. Кравченко, Г. А. Наугольных и другими Н. Г. Толмачев развертывает агитационную и пропагандистскую работу: налаживает доставку в Пермь центральных большевистских газет, пишет листовки, выступает в солдатских казармах, на заводах. На почве работы с солдатами он сближается с В. И. Решетниковым, впоследствии председателем Пермского городского Совета рабочих и солдатских депутатов. Благодаря энергии этих людей произошел перелом в настроении солдат пермского гарнизона.

Социалистическая революция победила в Петрограде, в Москве. Советская власть установилась во многих заводских поселках Урала. Но в Перми власть еще находилась в руках ставленников Временного правительства. В Пермском городском Совете рабочих и солдатских депутатов эсеры и меньшевики еще составляли большинство. Нужно было укреплять большевистское влияние в массах, бороться за установление Советской власти в губернском центре — Перми.

Огромную помощь в этом могла оказать местная партийная газета. О создании ее давно думали Николай Толмачев и многие местные большевики. Еще 7 июля 1917 года собрание мотовилихинских рабочих высказалось за издание в Перми большевистской газеты. В тот же день был начат сбор денег.

Провести в жизнь это решение оказалось делом очень трудным. «...Скандал, — писал 18 июля Н. Толмачев. — Решили купить типографию, чтобы наладить газету и брошюры, за 11,5 тысячи (с бумагой). Заплатили 3000 рублей. Хозяин, узнав, что мы — большевики, начал пятиться. В один день собрали все деньги. В воскресенье к тому ж и только внутри себя. Давали в заем свои же товарищи не более 200 р., но все отдали, забирая авансы на жалованье... Собрали с избытком. Успокоились. Вдруг сейчас узнаю, что меньшевики сорвали покупку. Злоба на мерзавцев так и клокочет».

Но желание иметь свой печатный орган не покидает пермских большевиков. Не покидает оно и Толмачева. В сентябре 1917 года он пишет: «Послезавтра общегородская конференция — надо ее готовить и к ней готовиться, готовим газету — надо хлопотать о типографии».

Речь о своем печатном органе шла и на первой окружной конференции РСДРП (б), состоявшейся в середине октября. Конференция поручила окружному комитету начать его издание.

29 октября (11 ноября) 1917 года рабочие Перми, солдаты и крестьяне читали первый номер большевистской газеты «Пролетарское знамя» — орган Пермского окружного комитета РСДРП (б).

В своей первой передовой статье «Только два фронта» газета рассказала читателям о событиях в Петрограде и ставила революционные задачи перед рабочими, солдатами и крестьянами. Газета писала:

«Власть Советов не даст чудес — и не чудес ждет от нее рабочий, солдат и крестьянин: эта власть впервые не на словах, а на деле, не за страх, а за совесть пойдет по пути осуществления народных требований».

Газета обращалась к трудящимся:

«Поймите, что не поддержать сейчас эту власть, значит не поддержать рабочих и солдат Петрограда, предать их на поток и разграбление контрреволюции... Сейчас все силы демократии должны быть направлены к победе ведущих эту борьбу Советов.

Только два фронта — фронт буржуазии и фронт демократии, огранизованной в Советы».

Под передовой статьей стояли инициалы «Н. Т.». Ее автором был Николай Толмачев.

Он занимал первое место среди авторов газеты «Пролетарское знамя». Инициалы «Н. Т.» встречаются на многих газетных страницах. Злободневные и интересные материалы публиковались в газете за подписью «Никто». Чтобы расшифровать ее, пришлось разыскать бывших сотрудников «Пролетарского знамени». Живущая ныне в Москве Анна Григорьевна Кравченко, секретарь Пермского комитета РСДРП (б) в 1917 году, указала, что этим псевдонимом подписывался Николай Толмачев. Псевдоним был образован из первых слогов его имени и фамилии — «Ник» и «То» Это подтверждает и бывший ответственный секретарь редакции «Пролетарского знамени» Надежда Николаевна Лукоянова, живущая также в Москве.

Друзья и товарищи Николая Толмачева удивлялись, когда он успевал спать. Так много было у него дел и обязанностей.

Эсеры и меньшевики, державшиеся еще в городском Совете, старались всеми силами сохранить власть. Они делали ставку на сорокатысячный пермский гарнизон, состоявший в основном из крестьян, одетых в солдатские шинели. Пламенный оратор Николай Толмачев снова и снова выступает на солдатских митингах, убеждая солдат в правоте революции. В декабре 1917 года со страниц газеты «Пролетарское знамя» он обратился к ним с письмом:

«Солдаты, война подходит к концу, скоро мощным потоком вы вольетесь в родные деревни. Задумайтесь же немного над тем, что вы туда с собой принесете... Первое и неотложное дело — завоюйте Советы крестьянских депутатов, сделайте их верной опорой Советов рабочих и солдатских депутатов в городе...».

Советская власть в Перми победила. Озлобленные контрреволюционеры взялись за оружие. Пермские большевики создают из рабочих отряды Красной гвардии. Этим занят и Н. Г. Толмачев. Первые красногвардейские отряды появились в Перми еще в первые месяцы революции. Сейчас их нужно было во много раз больше, чтобы защитить завоевания народа.

В стране разгоралась гражданская война, и Николай Гурьевич сбрасывает свое старое пальто и надевает шинель. Он отправляется на Южный Урал, где сражается против белых банд Дутова. Затем участвует в формировании частей Красной Армии на Урале. В июне 1918 года Толмачева назначают комиссаром Северо-Урало-Сибирского фронта: на его плечи ложится забота о политическом воспитании тысяч красноармейцев. Здесь он и создает первое специальное пособие для армейских политработников — «Конспект политграмоты».

Когда на Восточном фронте была сформирована 3-я армия, Толмачев ведет политическую работу в ней и становится ее главным политическим комиссаром. По его инициативе в Перми создается одна из первых армейских газет в Советской республике — «Красный набат».

В марте 1919 года Центральный Комитет партии направляет Толмачева на политическую работу в военный комиссариат Петроградского округа. В Петрограде он создает политические курсы, на базе которых возник военный институт, а впоследствии Военно-политическая академия. В одном из боев под Петроградом 26 мая 1919 года Николай Гурьевич Толмачев (ему не было и двадцати четырех лет) погиб. Не стало одного из отважных штурманов девятого вала революции.

Именем Н. Г. Толмачева названа улица в Дзержинском районе.