Передача в ПермГАСПИ доработанной базы данных
«Книга Памяти. Великая Отечественная. 1941–1945.»

База данных военнослужащих, призванных из Молотовской области (Пермского края),
погибших в Великой Отечественной войне

Запись сделана Т.М. Ромащенко

26 декабря 2017 года в Пермском государственном архиве социально-политической истории состоялась церемония передачи исправленной и дополненной электронной версии и печатного экземпляра – а это 16 томов – краевой Книги Памяти. Открывает церемонию директор архива Сергей Васильевич Неганов.

С.В. Неганов: Я считаю, что событие у нас происходит историческое, по-моему, все присутствующие представляют, какой огромный труд стоит за этим явлением, которое называется Книга Памяти, труд многих этапов, многих лет, многих людей, который без энтузиазма, ну, прежде всего Зои Романовны, конечно, не мог бы реализоваться. Книга Памяти и Козлова Зоя Романовна – это одинаковые понятия, это все знают. Труд, который развивался на протяжении этих лет, совершенствуясь, углубляясь, накапливая новые знания. Книга Памяти стала, на мой взгляд, живым явлением, постоянно живущим и развивающимся. Сегодня я не могу сказать, не знаю, Зоя Романовна, что это финальный этап, не финальный этап… (З.Р. Козлова – Да что вы, что вы… начало финального этапа.) Один из этапов, на котором подводятся очередные итоги, благодаря которым люди получат больше информации, больше возможностей через - прежде всего - интернет добраться до той информации, которая людям нужна. А она действительно нужна. Когда мы начали делать первые шаги, наполняя, допустим, наш сайт той информацией, которую Зоя Романовна постепенно передавала, востребованность в интернете считается очень просто, у нас средняя посещаемость – сколько, Инна Юрьевна, в день? – 400-500 человек уникальных пользователей заходят на наш сайт, чтобы посмотреть разную архивную информацию. А 9 мая этого года сколько зашло на наш сайт? – больше 6 тысяч, т.е. 500 человек обычно и 6 тысяч 9 мая. Понятно, что если человек зашел 9 мая, то он зашел ради своего деда, прадеда, того, кто воевал, кто погиб, кого он ищет. Мне кажется, нет больше наглядной иллюстрации: 500 человек и 6 тысяч – вот он тот интерес, вот то, ради чего делается этот труд и почему легко доказать, что это нужно людям.

Вот я так эмоционально начал, Зоя Романовна, просто чтобы подчеркнуть значимость и важность этого события, а все, что можно сказать о нем. можете сказать только вы, так что вам слово.

З.Р. Козлова: Спасибо. Я хочу начать свое выступление с одного стихотворения, которое прислали мне из поискового отряда Саратовской области. Поисковики отвечают, видимо на чей-то вопрос, который задала [неразборчиво]: «А зачем вообще искать? – ну, погибли и погибли…»

Вы говорите мне «зачем искать?»
Давно исчезли те, кто здесь убиты.
Ушли и те, кто их могли бы ждать,
И все они давным-давно забыты.

Не знаю я, смогу ль вам доказать,
Но, думаю, что вы не правы:
Пусть некому солдата ждать,
Но он солдат и сын своей державы.

Он за нее на поле боя пал,
Ей жизнь отдал и кровь свою до капли,
Наград и благодарностей не ждал,
И знал, что жив останется он вряд ли.

Он долг свой выполнил и вправе ждать,
Что Родина солдата не забудет,
Что будет каждого пропавшего искать,
И помнить каждого вовеки будет.

Дорогие коллеги, спасибо, что пришли сегодня на это [важное] для меня и для моих коллег [мероприятие], которые знают, что в Книге Памяти есть эта команда Фонда Мира, честная, порядочная ответственная, со мной они прошли все эти годы, начиная с 91-го г., когда мы начали работать над Книгой Памяти. Здесь вон Федор Ильич, представитель военного комиссариата, потому что мы до сих пор работаем в тесной связке: они без нас и мы без них просто не можем, каждый вопрос мы согласовываем, чтобы человеку дать полный ответ.

Но с чего начиналось? Начиналось это с того, что у нас День Победы отмечался уже по-настоящему, с выходным днем, только спустя 20 лет. Возложение цветов, выходной день, шествия и так далее – люди еще больше пошли с обращениями и с предложениями увековечить имя каждого солдата. Надо отдать должное, первое предложение в Центральный Комитет партии в Советском Союзе – я подчеркиваю – обратились комсомол, Центральный Комитет комсомола обратился издать поименное… такие книги, т.е. увековечить, речь шла об увековечении памяти. И в 87-м г. первое решение заострить на этом внимание было постановление Центрального Комитета КПСС, учредителями Книги Памяти были Министерство обороны РФ, Советский, а потом Российский Фонд Мира, Центральный Комитет комсомола (это в документах, я их сдам тоже в архив) и тогда Комитет по печати, так он назывался – 4 организации были учредителями создания этой книги. Но в 91-м г. КПСС не стало, не стало Советского Союза, но (слава богу) эта тема осталась предметом для Правительства, для новой власти в России и в союзных республиках. В 91-м г. был уже подписан Указ 1-го Президента СССР – еще в 91-м г. успел он подписать 1-й указ – Горбачева об издании поименных Книг Памяти; а уже в 92-м г. – решение Правительства России под председательством Черномырдина (многие знают эту фамилию), а потом уже следующие указы и следующие законы об увековечении памяти погибших в годы Великой Отечественной войны и при исполнении служебного долга.

Итак, когда в 91-м г. все-таки появилось уже официальное решение правительства, я еще тогда работала в обкоме партии, мне поручили это дело – принять участие в семинаре, который состоялся в Челябинске, куда приехал председатель российской редакционной коллегии, т.е. учеба своеобразная была, как составлять эти поименные Книги памяти. Было принято решение… Конечно, большую информацию поместить в книге просто невозможно, положим, с орденами там, с наградами, или в каких боях [участвовал], или какой путь прошел солдат, - это было невозможно. Был избран критерий такой: фамилия, имя, отчество, дата рождения (если она есть), место рождения (если оно тоже есть), дата призыва и военкомат, воинское звание, дата смерти и место захоронения. К великому нашему сожалению, перелопатив вот это огромное количество списков военкоматов, полного [досье] на каждого погибшего у нас не было и нет до сих пор, вы можете полистать – специально положили книги, мои коллеги знают, что это такое, исписанные… откроешь любую страницу – там обязательно человек 20 на развернутой «без вести пропавшие», и, конечно, когда нам военные комиссариаты давали списки, используя те призывные книги, которые были у них и книги безвозвратных потерь, то там было тоже миллион ошибок, и очень мало полной информации, а вот «пропал без вести» - эта цифра достигала 70-ти тысяч из тех 200 тысяч у нас погибших на фронтах Великой Отечественной войны и не вернувшихся к родному очагу. Я вам скажу, работа над Книгой Памяти – она сразу стала просто объемной, такой трогательной, прямо скажу, душераздирающей, потому что когда читаем: совсем юный, не успел 3 дня побыть, уже погиб; или в пожилом возрасте призванный тоже погиб… А мы всегда читали между строк: а дома семья, а дома дети, а дома пожилые родители оставались, и это всегда мы проносили через сердце… Здесь вот присутствуют 6 человек из нашей рабочей группы Книги Памяти – они сами скажут, что это такое… Эта работа шла длительно, но Книга Памяти – это справочный материал, это не юридический документ, и нам его не позволили называть юридическим, особенно вот когда вышел Указ о детях войны, они пошли к нам валом, но мы не имели права давать справку, потому что – еще раз говорю – везде, где бы ни было, люди делали ошибки, не было еще интернета, тогда мы вручную делали, и все это надо было бегом, и все это надо было быстро к 50-летию Победы. Этого было невозможно сделать, и ни один регион на открытии музея Великой Отечественной войны на Поклонной горе не привез полное количество томов, хотя мы – Пермская область – мы привезли в этот музей первые 7 томов, но это была адская работа, без выходных по 12 часов в день, и в то же время мы переживали: сколько там белых пятен или ошибок, вот даже мы использовали огромное количество справочников… Мы сегодня принесли и сдаем в архив эти старые-престарые справочники Пермского края, и России, и РСФСР, и Советского Союза, мы их вам отдаем, потому что, может быть, придется потом, продолжая работу, туда заглядывать.

Мы делали выкопировки из других регионов, потому что названия менялись, например, Калининская область потом стала Тверская, на Украине – там вообще поменялось, Калининградская область – она вошла в книги Восточной Пруссией, и потом, когда вышла Калининградская Книга Памяти, мы старались максимально изменить, положим, был город [Гобенин], а сейчас где этот [Гобенин] искать? Мы использовали также карты и списки Венгрии, Румынии, Германии, Польши, чтобы правильней записать тот населенный пункт, который нам присылали. Но ошибки эти шли с фронта… Я вам пример приведу: ко мне пришел на прием Окулов Ефрем Фотиевич, участник Великой Отечественной войны, токарь знаменитый, лауреат государственной премии, пришел, когда вышел 1-й том. Он пришел и говорит: «Зоя Романовна, ну что ж вы у меня отчество отца-то исказили!». Я говорю: «Да Ефрем Фотиевич, бог с тобой, откуда мне знать отчество твоего отца». «Отец мой тоже погиб». Он проверял отца и говорит: « И меня заодно посмотрите, на меня тоже похоронка шла». Я говорю: «Ну, давай, будем исправлять (мне ж неудобно), показывай документ, что он не Кирьянович, а Киприянович, Фотей Киприянович». Он достает похоронку и показывает, а там точно так, как в книге. Я говорю: «Ефрем Фотиевич, золотко, мне дал списки военкомат, там написано Кирьянович», но потому что у него был паспорт с собой и там было записано, он, конечно… У нас написано сейчас: «Внесено изменение «Киприянович». Случай, а если б не пришел, так и был там «Кирьянович». Случаев было очень много разных. Пришел на прием Матвеев Герман, он прошел 13 концлагерей, судьба удивительная, он попал буквально на 3-й день войны на западной границе наши пограничники там 112-я дивизия они были, они погибли все, оставались единицы, и вот мы знакомились со многими судьбами, и все это мы проносили, вот все мои коллеги (им низкий поклон) они и я проносили через свое сердце и до сегодняшнего дня.

Когда принято было решение о том, что пойдут Бессмертный полк, к нам опять пришли за информацией, мы консультировали, что нужно сделать, как сделать, вот эта работа нам казалась бесконечной. Но сейчас уже идет гораздо меньше народу. Если, когда мы начинали делать книги, то у нас было по 50 человек в день, и мы не уходили, пока последнего не примем. Как говорил Александр Васильевич Суворов, удивительный полководец, удивительный человек: «Война не кончилась, пока не будет похоронен последний солдат с почестями». Почести – это Книга Памяти, здесь занесены имена и это почесть однозначно, хотя не каждому поставлен обелиск, на сегодня, думаю, что мы тысяч 5 закрыли без вести пропавших, 70 вначале нас пугало. И, конечно, поисковые отряды присылают нам, но это очень мало, особенно сейчас поисковых отрядов много, а уже найти уцелевший медальон практически невозможно. С самолетами проще: там по номеру самолета определяют, кто летчик, вытаскивают там из болота или откапывают, а пехота или артиллеристы, даже танкисты гибли на поле боя. Сначала это были временные захоронения, потом их укрупняли, в тех областях, где шли бои, там очень много братских могил. Например, в городе Зубцов на Калининском фронте (ну вы знаете – наши потери там составили почти миллион человек, но не меньше погибло и гитлеровцев. В городе Зубцове создали мемориал – 25 тысяч. Мы были на Калининском фронте – сейчас это Тверская область – и мы поклонились там каждому нашему воину, а на Калининском фронте у нас погибло почти 6 тысяч пермяков, под Сталинградом – 4 тысячи, во всех крупных сражениях наши потери исчислялись в тысячах. Я бы могла вам сегодня долго и много говорить о тех моментах, о тех судьбах людей. Но сегодня из моих коллег 4 человека могут сказать, что их привело их в Книгу Памяти, кто погиб у них в семье, мы сразу с Андреем Владимировичем покажем, как найти сейчас уже на сайте архива. В Книге Памяти у нас всегда были волонтеры, и дети войны – вот они, сегодня убеленные сединой, и студенты госуниверситета 5-й курс нам помогали. Вот здесь вы видите красивый такой тонкий детский почерк, очень аккуратно они записывали дополнения, изменения из карточек Центрального архива Министерства обороны, их нам прислал Подольский архив, это Центральный архив Министерства обороны, в 2000-м г., книги очень уже такие потертые. Работали у нас и патриотический клуб из гимназии № 4, это замечательная гимназия им. братьев Каменских, и из педуниверситета выпускники уже 5-й курс, они переводили нам карточки концлагерей с немецкого языка на русский… Ну, у нас много было волонтеров, и мы всем благодарны и признательны, и я вам скажу, что еще впереди очень-очень много работы. Сергей Васильевич, я хочу вручить вам этот диск – это то, что мы сделали, но это, как говорится, еще полдела, там еще делать, и делать, и делать, а пока я вам это передаю… (С.В. Неганов – Я с благодарностью принимаю.) …и еще работать нам совместно, Сергей Васильевич, очень-очень долго.

С.В. Неганов: И книги сразу передадите?

З.Р. Козлова: Книги все привезли.

С.В. Неганов: Давайте их продемонстрируем…

З.Р. Козлова: Давайте, вот они все потрепанные такие, потому что мы реставрацией… это мои помощники так занимались, вы реставрируйте…

С.В. Неганов: Это уже не просто книга – это документ, исторический документ, мы их так воспринимаем и так принимаем, тем более что наполовину они, как Зоя Романовна сказала, рукописные…(З.Р. Козлова – Рукописные, да…) … поэтому это уникальный исторический документ, и хранить мы их будем именно как исторический документ… Спасибо.

З.Р. Козлова: …и мало ли, если придется – откуда взято? – а вот там есть: номер карточки Центрального архива Министерства обороны, хотя у них тоже много ошибок, или, например, мы старались (но не везде) записать: обратился кто, например, дочь, или там с похоронки, но мы еще передадим вам 3 папки – 900 документов: где-то похоронка, где-то обращение, где-то письмо из военкомата, приказ занести в Книгу Памяти, потому что подтверждено. Я говорю, что поскольку мы не юридическое лицо, мы подчинялись военкомату, если есть от них письмо, мы заносили, т.е. они проверяют: да, призывался, да, погиб, и вот эти документы мы тоже вам сдадим в отдел, чтобы мало ли что.

Я буду заканчивать, потому что я могу вам очень долго, я принесла показать указы, первые указы правительства, но они все есть уже у нас в интернете, вот такие извещения были, например, копии извещений, но если это шло официально, в данном случае это военный комиссариат, Конаковский Тверской области, то мы, конечно, верим, у них там вот мы были в Калининской (ну, в Тверской сейчас) области: в их военкомате четко записано – все погибшие на Тверской земле, и это нам очень понравилось, и если от них шло такое извещение, то мы обязательно верили. Я – еще один пример: пришел Пименов Леонид Иванович, бывший директор «маргаринки», может, кто-то знает его, он сейчас на пенсии. Он стал искать отца, нашел отца и поехал на место захоронения, и, вы знаете, он поставил памятник своему отцу на свои личные средства, и поставил памятник дивизии, в которой служил… Я могу даже зачитать: «Вечная память неизвестным солдатам 92-й Дальневосточной стрелковой дивизии, погибшим при защите Новгородской земли». И он приходил, мы ему, конечно, низко поклонились, что он не только своему отцу поставил там, но рядом поставил всей дивизии, где служил отец. А я считаю так: наши отцы, и мой отец... И моя семья потеряла, из 12-ти пятеро не вернулись, и мой отец защищал Ленинград, и мы просто обязаны хранить память, мы, дети, потому что мы остались живы, нам позволили выучиться, причем, бесплатно в Советском Союзе в вузах, и внеочередное поступление было для детей войны. И сейчас, слава богу, есть внимание детям войны, но у тех, у кто погибли. Я считаю, что мы сами должны по гроб жизни – вот так вот я выражусь – помнить, чтить, и это наш долг. Спасибо. Если есть вопросы, я готова ответить.

С.В. Неганов: Я думаю, что это аплодисменты как раз в благодарность за тот труд, который был сделан, и спасибо за передачу. Наша функция – все это сохранить.

З.Р. Козлова: Я думаю, надо послушать сегодня вот кто… Тамара Матвеевна, давайте.

Т.М. Вотинова: [В Книге Памяти] не оказалось фамилии моего брата, а там была пометочка, что обращайтесь, Фонд мира указал, что обращайтесь, если кто-то не разобрался в чем-то, пожалуйста, в Фонд мира. И я, конечно, пришла в Фонд мира, 93-й г., к Зое Романовне. Она приняла очень любезно, выслушала меня, но была в недоумении большом, потому что говорит «как», а это мой брат погиб, в 12 лет сбежал, а в неполных 15 погиб, этого быть не может, потому что он несовершеннолетний, непризывной. Но я пришла не просто, а принесла все документы: извещение о гибели его, о награждениях и так далее. Таким образом, Зоя Романовна, конечно, сразу приняла меры: она позвонила в военкомат г. Кизела, где он жил, там подтвердили что да, такой мальчишка был, короче говоря, я дала себе такой обет, что ли, или как слово сказать, что я, пока на ногах, я всегда буду проводить работу в честь памяти не только моего брата, а всех погибших. И в 1987-м г. съездили в Польшу на могилу брата, и в 1999-м г. я имела честь еще посетить могилу брата в Польше, город Кельце. Мы ездили делегацией, знаете, если сравнить 87-й г. в Польше, когда нас приняли очень хорошо, мы даже в школах встречались с польскими ребятами, они были тоже крайне удивлены, что какой-то мальчишка с глубокого тыла, с Урала освобождал польскую землю. Брали торжественное обязательство ухаживать за могилой брата Алеши, и была переписка со школой, где он учился, и с родителями. Но вы знаете, что время было уже потом другое, и в 1990-м г. уже было отношение не то, могила была, конечно, так, как есть, но уже у нас прекратилась связь с польскими товарищами.

Знаете, ну я не могу даже как выразить, каждый, действительно, приход на работу и каждым вот этим участием было очень тронуто сердце, потому что приходилось смотреть, разбираться, и очень много, вы понимаете. И я еще хочу подчеркнуть, что бывает, на работу пришли, общественные организации, где-то трали-вали, поговорили о личном… У нас этого не было: у нас пришли на работу – дисциплина, мы тогда имели хорошие помещения большие, могли группы работать, а последнее время до того у нас кабинет стал маленький, Зоя Романовна пошла на вариант, составила график, и стали по графику ходить в определенные дни. патриотическое воспитание программа шла, значит, в школах проходили уроки мира, мужества, и ребята часто задавали [вопрос] во многих школах: «А как это – мальчишка, а мы такого не знаем, не слыхали». Ну, стали вести разговор в Фонде мира, и Зоя Романовна пришла к выводу, что нужно создать памятник Алеше – единственному такому мальчишке в Пермском крае, что было сделано к 65-й годовщине в 2010 г. Знаете, прошло мероприятие очень торжественно, приехали делегации и школьников с районов края и города Перми, и ветераны были, прошло все торжественно. Сейчас памятник стоит, я дома создала альбом и думаю, куда бы его потом, или передать, хотя у нас 2 есть еще потомка Алеши Щукина – один в Петрозаводске живет, врачом работает, а 2-й – 1-й класс г. Кизел. Пока мы еще не решили, но альбом такой семейный есть. (С.В. Неганов – если решите, это мы точно не потеряем, мы сохраним.) Это мы решим обязательно, конечно, спасибо.

Работали, как могли, память – она живая, будет передаваться… (реплика из зала – Не работали, а работаете, до сих пор работаете, и уроки не проводили, а проводим…) Ну так, пусть будет… Коллектив у нас очень хороший, дружный, и единомышленники, вы понимаете, вот единение такое произошло очень хорошее, и благодаря, конечно, Зое Романовне. Зоя Романовна – это исключительный человек совершенно, вы знаете, я всегда говорю: «А если бы у нас в правительстве было таких побольше людей, может, у нас бы и дела были лучше». (реплика из зала – В президенты порекомендуйте…)

З.Р. Козлова: Ну, Маргарита Николаевна, я вижу, вы уже готовы, пожалуйста.

М.Н. Дзюбенко: По радио услышала – выходят Книги Памяти, пошла в Горьковскую библиотеку (реплика из зала – вы проверили отца…), прочитала, а там написано: «судьба неизвестна». Такая расстроенная пошла в Фонд мира, узнать почему, как, Зоя Романовна приняла меня, и я рассказала, что мы об отце знаем вообще все: похоронка была – отец погиб – город Бернштайн, Германия. И я в свое время – это были 60-е-70-е гг. – решила найти отца – где его могила, этого города Бернштайн не было ни на одной карте. И тогда мне хорошие знающие люди подсказали, что надо писать в Общество дружбы и связей с зарубежными странами, тогда это работало активно. Я стала писать, мне сказали, что Бернштайн – это Польша, город Пельшице, когда заняли Польшу, они свои названия переделали сразу. Я стала писать в Польшу, в Пельшице, там ответили, что он был похоронен трижды: сначала в ограде городской больницы – он был врач, врач передвижного полевого госпиталя, потом – общее кладбище воинов, а потом уже город Мыслибуж – третье перезахоронение, там было общее советско-польское кладбище. Зоя Романовна взяла мои документы, все записала, и я ей говорю: «Вот мы живем мечтой с сестрой побывать на могиле отца, исполнить долг перед отцом». Зоя Романовна говорит, что как раз формируется группа в Польшу, я не знаю, как я это все пережила, эту весть, и сразу же пригласила, представляете, и мы побывали на могиле у отца, и, конечно, жить стало после этого легче, долг мы исполнили перед ним.

Ну и потом началась работа в фонде, и как раз книги были выпущены, кроме дополнительных, мы в этой работе не участвовали, это уже как бы второй призыв был у Зои Романовны, и мы начали с грандиозной работы – сверка документов центрального архива с нашими томами.

З.Р. Козлова: … обратите внимание: на экране (Андрей Владимирович нам сегодня помогает) запись в электронной версии, правильно сделано?

М.Н. Дзюбенко: Да, все правильно: Мыслибуж [Гжовского] воеводства, Польша. Так всегда слушаем с вниманием, с трепетом, что там происходит в Польше, они наметили 500 памятников снести, уже десятки, может, сотни снесены, так что теперь мы ничего не узнаем. Всей этой работой руководила Зоя Романовна, она отдавала этой работе всю душу, все сердце, все свои знания, мы учились у нее работать, и меня особенно восхищали ее энциклопедические знания: так глубоко знает дело! Мы работаем с книгами, фамилию ищем, но не можем найти, и так, и так, с разной буквы, потому что возьмешь фамилию, [например,] Пономарев, можно и Пономарев, и Паномарев, и все-все-все проверим, а Зое Романовне скажешь – и ни разу не было, чтоб она не навела нас на путь. Она знала, во-первых, все фамилии, все районы Пермской области тогда, где какие фамилии, в каком районе, и как правильно эти фамилии должны быть. И, конечно, помощь была грандиозная.

И последнее, что я скажу: самая последняя работа была очень горестной и тяжелой – это были списки из архивов концлагерей, были портретики маленькие, отпечатки, по-немецки написано, перевод, но тяжело было читать, узнавать, что все они были замучены, погибли в концлагерях. Но место захоронения – это очень важно, что люди не пропали без вести, а они похоронены, важно и для нас всех, кто принимал участие в этой работе, и для родных, которым, может быть, легче будет, то не пропал он без вести. И я хочу сказать, пользуясь сегодня таким большим собранием, большое спасибо всем за совместную работу очень важную, очень нужную по увековечению памяти всех, кто не вернулся домой.

З.Р. Козлова: Спасибо, Маргарита Николаевна, но я хочу немножко добавить: дело в том, что Маргарита Николаевна во второй раз пришла в Фонд уже вот с такой кипой писем отца с фронта, а Николай Михайлович Липин был военным врачом, хирургом – это среди боли, среди крови, в полевых условиях оказывая помощь солдатам, он находил короткие часы передышки писать такие письма домой добрые, ласковые, с заботой о детях – а осталось у мамы четверо детей, с любовью к жене: «Прошу, сохрани обо мне память». И вы знаете, я предложила: «давайте мы издадим книжечку этих писем» - это было просто заклинание солдата просьба матери сохранить детей, и детей он призывал учиться, и ведь все четверо стали очень грамотными, очень порядочными, очень добрыми, состоявшиеся… дружные – само собой, но все состоявшиеся. Маргарита Николаевна закончила вуз и работала инженером в «Галургии», Ирина Николаевна, сестра Маргариты Николаевны – доктор медицинских наук, профессор, офтальмолог, брат – преподаватель… он кандидат технических наук, до сих пор преподает в политехническом институте, и еще одна сестра, получив музыкальное образование, работала… Вот такие выросли дети, замечательно. У нас сейчас все просят эту книжечку, может быть, Маргарита Николаевна, попробуем набрать денег, как мы делаем это: «дайте на книгу», – и, может быть, мы переиздадим… эти письма с фронта – они проникали, мы так и книжку назвали: «Прошу, сохрани обо мне память». Спасибо, Маргарита Николаевна, за память и за работу в Фонде.

Евгения Никитична Константинова, историк, член рабочей группы по созданию Книги Памяти.

Е.Н. Константинова: Это скорбная летопись, писала ее Великая Отечественная война с 22 июня 1941 г. и, к сожалению, она продолжает писаться. Благодаря великой труженице, подвижнице Зое Романовне Козловой вместе с инициаторами-общественниками, так называемыми волонтерами, родилась вот эта вот книга. В ней все есть: патриотизм, героизм, вера, любовь к родине, которая составляет основу для военно-патриотического, духовно-нравственного воспитания нашей молодежи. В книге воедино собраны имена всех наших земляков, они, по сути дела, являются все героями, они творцы великой победы, они отдали свои жизни на жертвенный алтарь отечества. В этой книге не значится мой брат Константинов Георгий Никитич, погибший в 1944 г. в Белоруссии под Могилевом, потому что он призывался в городе Куйбышеве, ныне Самара, мне - опять-таки благодаря помощи Зои Романовны - удалось побывать в Белоруссии с ветеранами нашего города и области, и я посетила могилу моего брата. Память о моем брате хранится в моем сердце и в сердцах моих детей и моих внуков. Я очень благодарна правительству, которое приняло решение о создании такой уникальной Книги Памяти, по сути дела, письменном памятнике. Зоя Романовна, спасибо вам, я низко кланяюсь, как всегда большое спасибо, здоровья вам, крепости духа, и успеха в дальнейшей вашей жизни, будьте всегда счастливы, мы вас любим, всегда с вами, а вы – с нами.

З.Р. Козлова: Спасибо, Евгения Никитична, я думаю, еще Галина Григорьевна… отец погиб на фронте… Галина Григорьевна, ну, хотя бы несколько слов.

Г.Г. Хорикова: Я должна была бы сказать большое спасибо Пермскому отделению Фонда мира, потому что, увидев большую работу, начавшуюся у нас в области Пермской по увековечению памяти участников войны, я задалась целью – найти место захоронения моего отца. Дело в том что я не уроженка Пермской области, я из города Сарапул, Удмуртия, и год рождения 1941-й, поэтому, как потом рассказали все родные, когда меня несли из роддома, отец уже был на призывном пункте, его оставили на месяц, а в июле 1941 г. он пошел уже на фронт, 7 ноября 1941 г. отец погиб, и, собственно, знаете, так случилось, что с родными отца связи четкой не было, потому что, ну, военные годы, мама молодая, все родные семьи как-то очень заботились обо мне и вообще обо всех детях, и вот когда я уже получила образование и в Перми уже работала, и началась большая работа по поиску неизвестных еще погибших, по увековечению памяти защитников отечества, я задалась целью: надо найти, где похоронен отец, потому что он погиб 7 ноября 1941 г., и началась большая работа во всех областях, республиках по этой поисковой работе. Поехала в Сарапул, пришла в военкомат, там нашли первую книгу призванных из Удмуртии, был назван район Карелии, где погиб отец. Побывала на Поклонной горе, посмотрела там Союзную Книгу Памяти, там тоже я уточнила: не просто Карелия, а район Кондопоги, и я дважды впоследствии побывала на месте захоронения отца. Сначала письмо написала в Кондопогу, в администрацию, ответа не было, 2-е – тоже не было, я и решила – надо ехать.

Мне удалось побывать в Карелии, в Кондопоге, причем, знаете, так сердечно… к Книге Памяти отношение тогда в Советском Союзе было, я считаю, трепетное, потому что совершенно незнакомые люди мне в Петрозаводске помогли добраться до Кондопоги, и когда зашла я в администрацию и говорю: «Не получила я ответ на свое письмо, решила сама прибыть». Ну и, в общем, короче говоря, пригласили работника музея, у них только что была реконструкция их захоронения, и, конечно, это очень волнительно, когда, казалось бы, с незнакомыми людьми идешь на воинское захоронение, но молодцы карелы, потому что воинское захоронение в отличном состоянии, дошла я по алфавиту по аллее до своей буквы, так сказать… Конечно, совершено непередаваемо. А второй раз я поехала, потому что услышала, что в Карелии, в Кондопоге, там у них не все спокойно было, воинское захоронение тоже потревожили, я снова поехала, снова нашла, но уже не могила стала, а просто холм большой, самое высокое место в городе, и поставили стелы, причем, очень эстетично и хорошо, когда я на стеле тоже увидела фамилию отца, сердце мое как-то, с одной стороны, успокоилось, потому что не разгромлено, а все как положено. Ну а Зое Романовне и вообще активистам Фонда мира хочется сказать сердечное спасибо, что мне лично кропотливая работа с Книгой Памяти, сначала Союзной, потом уже областной, ходы и выходы назвала, и я уже знала, как мне действовать самой. Приехав, я съездила в Кировскую область к родным отца, рассказала, показала фотографии, и так далее, и это память на всю жизнь. Спасибо.

Виктор Алексеевич Ембулаев.

В.А. Ембулаев: Величайшее дело это, нравственный, по-моему, очень мощный поступок, очень мощное движение, явление, не знаю даже, как это назвать, полагаю, что оно не только не должно завершиться, но должно продолжаться. Я со своей стороны тоже постараюсь это сделать. Я кандидат наук доцент, бывший подполковник, с Пермью связано очень много, 45 лет занимаюсь только войной и ничем больше, есть всякие научные работы и прочее, но в 2015 г. у нас - я не знаю по чьей это, Сергей Васильевич, инициативе - мы решили создавать многотомную энциклопедию «Пермский край в годы Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг.» - вот такой общественно-политический проект. Этому предшествовало еще одно очень важное событие: небольшая группа авторов, но очень активных, во главе – и Сергей Васильевич, и Зенкова – издатель нашего издательства «Пушка»… (С.В. Неганов – И прежде всего – Татьяна Игнатьевна Демиденко…) … да, Татьяна Игнатьевна Демиденко – главный хранитель фондов, Силина Татьяна Игоревна создали пилотный проект, он так и называется «Пермский край в годы Великой Отечественной войны», ну, как справочное издание, но это пилотный проект, я понял так, что это приглашение к какому-то большому труду было сделано, оно получилось, в общем-то, несмотря на всякую там критику, что-то там хорошо, что-то – плохо. Молодцы женщины, молодец архив, все было очень хорошо, и сейчас хорошо, но этого, конечно, мало, вот группа ученых сложилась, поговорили, собрались, и сейчас мы готовим такое многотомное издание: там будут и сборники документов, и хроника, серия статей по различным направлениям, я не буду о них говорить, это большой очень разговор, сотрудничаем, трудностей много, но я бы хотел об одной вещи все-таки сказать. Вообще, Урал очень много сделал в годы войны, и Пермская область, и Свердловская, и Челябинская… Вот смотрите: за 72 часа построен в Чебаркуле (это Челябинская область) завод высоколегированных сталей, за 72 часа построили завод, а у нас строят сейчас так заводы? Вряд ли, наверное. Я могу приводить такие сотни примеров, но не в этом дело, я не к этому хотел сказать.

Как-то так получается, вы знаете, что нашу победу великую и на фронте, и в тылу сейчас надо защищать, вы знаете, от кого, и догадываетесь, как, наверное, я не буду на этом останавливаться, поэтому работа происходит не в очень таких простых условиях, но, тем не менее, мы пока справляемся, я надеюсь, что у нас нормальные специалисты-ученые, краеведы, я там выступал как-то, [слово неразборчиво] приглашала активно сотрудничать, некоторые согласились даже. Мы постараемся все сделать, чтобы максимально приближенную к настоящей картину создать в этой вот энциклопедии. Конечно, было много трудностей, были, наверное, и недостатки, и куча их было, но для воспитания нового поколения, для правды не недостатки делали войну, и фокусировать надо не на недостатках внимание, а фокусировать на положительном, героическом, на совершенно потрясающем труде героическом и партийных работников, и комсомольских, и советских, и хозяйственных, и всех абсолютно. Мы в этом направлении работаем, дискутируем, ну, ученые, знаете, любят это дело, дискутируем, спорим, находим выход, решения каких-то проблем. Так что я вас хочу заверить, что мы.. не знаю, как мы ее закончим – эту многотомную энциклопедию, но мы работаем, черпаем от вас энтузиазм, патриотизм, все что угодно. Я хочу пожелать вам в этом большом деле успехов, вас с Новым годом наступающим, крепкого вам здоровья… Я вот все завидую поколению, хотя сам близок уже к этому поколению тоже, всего вам самого доброго, вам и вашим родным.

Иван Федорович Горбенко, начальник отдела по работе с гражданами военного комиссариата Пермского края.

И.Ф. Горбенко: Уважаемые товарищи, здесь все уже высказались, что, действительно, Книга Памяти Пермской области, Пермского края – это бесценный дневник памяти не только Пермского края, но и всей нашей великой родины России. Вы все по телевидению, по радио видите, какую работу проводит Президент РФ В.В. Путин, Министерство обороны. Ну, естественно, я как сотрудник военкомата хочу отметить, что военные комиссариаты Пермского края, да и России внесли, и вносят, и будут вносить большой вклад в развитие этих книг, потому что сейчас Россия растет, возрождается мощная держава, и человеческая память не пропадает, поэтому, как здесь верно отметила Зоя Романовна, война идет до тех пор, пока не захоронен с почестями последний солдат. Как видите, мир так создан, что всякое движение идет – и плохое, и хорошее, но мы за хорошее движение, за то, чтобы был мир во всем мире. Эти Книги Памяти – я, конечно, больше склонен к книгам, которые написаны, потому что при хорошем хранении они будут храниться веками. Электронная Книга Памяти – это, конечно, достояние тоже большое, общее, большой труд, но что-то попало, какой-то вирус, и все пропало… (С.В. Неганов – Пока еще ничего надежней бумаги не придумано.) Большое спасибо, конечно, Зое Романовне и ее коллективу за этот титанический труд, я надеюсь, что мы и в дальнейшем будем с вами работать в этом направлении, потому что военные комиссариаты – они же сейчас переживают и пережили реформу, и у нас в Положении о комиссариатах есть такой пункт, оказывается, о розыске и увековечении памяти участников Великой Отечественной войны. Это очень большое дело, благородное дело, за которое мы с вами будем бороться, и еще наша важнейшая задача – не только самим помнить, а и наших детей, внуков привлекать к этой работе и воспитывать патриотизм за наше отечество, за наше государство, потому что если наша Россия будет мощной, ее будут и уважать, и почитать, и все у нас будет на нашей Родине – и малой, и большой - в порядке. Спасибо всем и вам, Зоя Романовна, особенно.

С.В. Неганов: Ну что, все-таки слово поэту.

Федор Сергеевич Востриков, пермский поэт.

Ф.С. Востриков: Все дело в том, что я знал, конечно, об этой святой Книге Памяти, и с удовольствием мы ее читали, брали ее в библиотеке Горьковской, и там что еще притягивало нас, пишущих стихи, рассказы, я увидел моих любимых поэтов-фронтовиков, там и Симонов… Зоя Романовна – великого ума человек, она знала притяжение, потому что эти люди тоже прошли муки ада, и вот там есть Сергей Орлов с его «Зарыли шар земной», и Твардовский, и Симонов, Наровчатов… Могу перечислять много. Но в какой-то момент Зоя Романовна пригласила пермских поэтов, и вот я в числе их попал тоже туда, значит, это вечная книга, значит, и я прикоснулся чуть-чуть к вечности. Экспромт такой просто сегодня я записал по пути, потому что детство мое, конечно, удалось почему – потому что преподавали нам в школах фронтовики или вдовы фронтовиков, и попал в студенческие годы в Самаре – тоже они же, и сюда приехал – царство небесное нашему Селянкину, Олег Константинович – он чудо творил, воспитывал, говорил: «Я вас воспитаю…» – он Сталинградскую битву прошел… Такое повезло в жизни, что … патриотические чувства, только так. Я и своих ребят учу, я 30 лет преподаю во Дворце творчества юных, «Тропа» у нас есть такое, но у нас еще памяти Валерия Дементьева конкурс, 26 лет исполнилось… Вот такое стихотворение:

«Давно в истории война,
прекрасно в мире нам живется,
уходят годы, времена,
но память вечно остается».

И просто очень тяжелый новый год, правильно вы сказали, я новогоднее прочитаю стихотворение, оно необходимо:

«С Новым годом, друзья дорогие,
я желаю, как жизнь ни крути,
чтоб ни беды, ни вьюги лихие
не встречались на вашем пути.

Только радость, любовь и раздолье,
уводящее в дивный полон,
да шампанского брызги в застолье,
да романсов [булаховских] звон.

А недобрые темные силы
не пройдут в наступающий год,
если будем душой за Россию,
за ее хлебосольный народ».

Спасибо.

С.В. Неганов: То, что было сказано сейчас уже о достигнутом, об огромной работе, действительно, это подвиг, в общем: сделать эту книгу, да еще продолжить, да еще продолжать, как сказала Зоя Романовна, не продолжить, а продолжать, – мощный поступок, который можно называть подвигом. И очень важно, что это не прерывается. Можно было бы сказать, что собрались пожилые люди, которым это важно, которых воспитали в советское время, я себя тоже к этой категории отношу, и как бы вот нам понятно, почему этим надо заниматься, а вроде бы сейчас, может, это никому и не надо? Но это не так, я недавно в этом убедился: пришел парень сюда, в архив, Зоя Романовна его видела, когда мы собирались на День неизвестного солдата здесь он рядом с вами сидел за этим столом, Усманов Антон Рашидович, работает в школе учителем, до этого служил в спецназе ГРУ, разведчик, участвовал в боевых действиях. Что-то горит в душе у парня: он ездит на Калининский фронт, там на местах боев копает, и взгляд у него какой-то совсем другой, допустим, когда он описывает места, где он ведет раскопки, он описывает как боевой офицер, он понимает, как шел бой, где, значит, там по окопам, огневым точкам что происходило, где надо искать останки, возможно, не захороненные, оставшиеся там, и он этим горит, он собрал карты, схемы, оценивал ход боевых действий, и я понял, что он это и своим ребятам в школе рассказывает, он же учитель истории, он их в это вовлекает. Я думаю, что этот живой огонь, который у Зои Романовны горит и у присутствующих здесь, и который, как оказалось, передается молодым, - это очень важно, и если мы дальше будем этим заниматься, это никогда не прервется. Архив всегда готов принять материалы и сохранить их, это его главная функция: все, что найдено, уж точно должно остаться, даже если это что-то из семейных архивов и так далее… Архив – это ведь не спецхран, т.е. он ничего не засекречивает, здесь можно положить, обеспечить сохранность и всегда получить, всегда воспользоваться, мы же это делаем, мы специально развернули с прошлого года большую программу по популяризации документов, которые у нас хранятся по Великой Отечественной, сделали уже две выставки, мы их возим по всему краю, не только в Перми, в суворовское училище в Бершеть вывозили, она там стояла, эта выставка, ребята с ней работали, курсанты, и вывозили на большие маневры в Хохловку, и на «Взлетку» в Лысьву… То ест это ведь тоже важно, когда не на картинках, а на живых документах, в том числе фотографиях, которые у нас хранятся фронтовые и так далее, люди видели, как это было на самом деле. Архив это все готов принимать, поисковым движением мы договорились заниматься отдельно, и я, честно говоря, для себя впервые открыл, что есть две ипостаси: есть поисковое движение, которое как у Зои Романовны, по книгам, по документам, и есть те, кто ездит, копает, находят там люди... Наша функция – сохранить и создать те возможные условия – превратить в электронный вид и на сайте дать возможность доступа к Книге Памяти, аккумулировать документы, какие-то материалы с раскопок, которые привозят поисковики, и всем, чем можно, помочь, так что я приглашаю сюда, на еще, я думаю, не один раз проводимые здесь мероприятия по этой важной для всех нас теме, и, заканчивая, прежде всего хочу сказать спасибо Зое Романовне и всем тем, кто вложил свой труд в Книгу Памяти.

З.Р. Козлова: Здесь присутствует заместитель председателя городского Совета ветеранов. Геннадий Александрович, нам тоже надо как-то сесть за стол переговоров и составить план действий, потому что у нас есть материалы, которые еще надо изучить по районам, и, может, через советы ветеранов мы можем выйти на родственников, потому что просто так родственников очень трудно найти, и еще судьбы некоторых погибших наших или подтвердить, или сказать: да нет, он вернулся живой. У нас такие тоже в Книге Памяти есть, когда председатели Советов ветеранов заходили ко мне и говорили: «Да, похоронка была, но он-то живой вернулся». И, слава богу, таких случаев было много, порядок был, что только те, кто не вернулся с фронта – Книга памяти.

З.Р. Козлова: Городским ветеранским десантом проведено 1714 уроков мужества за год и охвачено более 39 тысяч школьников. Я считаю, что это работа большая, и она направлена на благое дело. Стало известно, что, так скажем, в коридорах нашей власти прорабатывается закон о патриотизме, и я так думаю, что с принятием этого закона работа оживится, наверное, с новой силой. Действительно, это требует уже, по-моему… Тот негатив, который сегодня льется и на советскую власть, и на наших фронтовиков, и на нашу победу – с этим надо прекращать все-таки, сегодня в школах на ту же историю Великой Отечественной войны отводится полстраницы, сегодня люди не знают ни Космодемьянских, никого, потому что не знают дети, родители, видимо, тоже уже, молодые, по сравнению с нами, я имею в виду, не знают, может, даже сами, кто такой Гастелло и кто такой Матросов, а это надо знать. Это наша история, никуда мы от этого не уйдем, мы только должны дальше как-то вновь говорить о том, какие были замечательные люди, именно люди Советского Союза. Спасибо за внимание.