«Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа…»¹

Церковь в Молотовской области во время Великой Отечественной войны

И.Ю. Федотова, главный специалист
отдела информации, публикации и
научного использования документов
ГКУ «ПермГАНИ»

22 июня 1941 г., в день начала Великой Отечественной войны, патриарший местоблюститель митрополит Московский и Коломенский Сергий (Страгородский), возглавлявший в тот период Русскую православную церковь (РПЦ), выступил с посланием «Пастырям и пасомым Христовой Православной церкви». В нем он заявил: «Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. [...] Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг. […] благословляет всех православных на защиту священных границ нашей родины»². 26 июня 1941 г. в Богоявленском соборе Москвы митрополит Сергий отслужил молебен «О даровании Победы».

Такие же молебны прошли в церквях по всей стране. Состоялись они и в действовавших в тот момент храмах Молотовской области (ныне – Пермского края). Так, священник часовни в п. Пожва Чермозского района Константин Павлович Кунахович сразу по получении послания митрополита Сергия огласил его в часовне и отслужил «молебен о даровании победы нашему воинству»³.

Так уже в первые дни войны православная церковь четко определила свое отношение к происходящему. Тогда же она начала активную и разнообразную патриотическую деятельность.

В сложных условиях начала войны стало ясно, что для успешной борьбы с внешним врагом очень важно единство всего народа, в том числе верующих и неверующих. Приняв во внимание патриотическую позицию православной церкви, руководство страны начало постепенный пересмотр своей религиозной политики.

Наиболее заметные перемены в первые месяцы войны произошли в антирелигиозной пропаганде. Раньше она являлась важным направлением «агитационно-пропагандистской работы». В условиях же войны антирелигиозная пропаганда потеряла свое значение и была свернута. Деятельность Союза воинствующих безбожников была переориентирована с антирелигиозной пропаганды на антифашистскую⁴. Прекратился выход антирелигиозных периодических изданий (газета «Безбожник», журнал «Антирелигиозник» и др.).

После начала войны изменилось и отношение властей к открытию храмов.

На 22 июня 1941 г. в Молотовской области функционировало 10 церквей и 1 часовня (Пророко-Ильинская церковь в с. Усть-Сыны и Свято-Троицкая церковь в с. Григорьевское Нытвенского района, Иоанно-Богословская церковь в Лысьве, Благовещенская единоверческая церковь в с. Ильинское Пермско-Ильинского района, Свято-Духовская церковь в с. Заспалово, Иоанно-Предтеченская церковь в с. Курашим и Иоанно-Златоустовская церковь в с. Шубино Кунгурского района, Покровская церковь в с. Блины и Спасо-Преображенская церковь в с. Полыгорец Юго-Осокинского района, Сретенская церковь в с. Романово Ворошиловского района и Свято-Алексеевская часовня в п. Пожва Чермозского района и др.)⁵.

После начала Великой Отечественной войны в Молотовской области прекратилось закрытие храмов. Последнее решение об этом облисполком принял 20 июня 1941 г.⁶ Впоследствии молитвенные здания в области официально, то есть по решению облисполкома, не закрывались (некоторые церкви могли перестать функционировать и позднее из-за отсутствия священнослужителей). В то же время до осени 1941 г. в облисполком для утверждения поступали решения райисполкомов, докладные записки их председателей о необходимости закрытия той или иной церкви. Например, 26 августа 1941 г. Юго-Осокинский райисполком принял решение поддержать ходатайство жителей Кособановского сельсовета о закрытии церкви в с. Кособаново, здание которой предполагалось использовать для хранения зерна. Объяснялось это тем, что после ухода на фронт членов сельскохозяйственной артели «Красный доброволец» (с. Кособаново) строительство зерносклада в этом колхозе было прекращено из-за нехватки рабочих рук⁷.

2 сентября 1941 г. Нытвенский райисполком принял решение о закрытии церкви в с. Говырино. Причины: фактически она не функционирует с 1936 г., церковный совет распался, здание церкви и находящееся в нем имущество «приходят в ветхость и негодность». В 3 км от данной церкви в с. Воробьи находится действующая церковь, где верующие из с. Говырино могут удовлетворять свои религиозные потребности⁸.

Решения Юго-Осокинского и Нытвенского райисполкомов были направлены в Молотовский облисполком, но он их даже не рассматривал⁹. В то время как еще в конце 1930 х – начале 1941 г. перечисленных обстоятельств было достаточно для принятия облисполкомом решения о закрытии церкви. Так, на основании подобных мотивов были закрыты в 1939 г. Крестовоздвиженская часовня и Успенская (Старокладбищенская) церковь в г. Перми, в 1940 г. – монастырская церковь в г. Чердынь, в январе 1941 г. –

Всесвятская и Вознесенская церкви в Кунгуре и многие другие храмы в области¹⁰.

Война принесла с собой новые испытания и лишения, тревогу за судьбу близких, переживания по поводу смерти боевых товарищей. Все это вызвало оживление религиозных чувств населения, как в тылу, так и на фронте. Люди искали в церкви утешение и моральную опору. В результате увеличилось количество прихожан в храмах. В различные органы власти стало поступать больше ходатайств об открытии церквей¹¹.

В некоторых населенных пунктах местные власти разрешили использовать молитвенные здания по прямому назначению, не оформляя при этом данный факт юридически¹². Определить точное количество храмов, открытых в Молотовской области в 1942 г. – 1 й половине 1943 г., очень сложно, так как точного учета в этот период не существовало. Однако установлено, что в это время в Молотовской области было открыто, по меньшей мере, 3 храма. В феврале 1942 г. начала функционировать Всесвятская (Новокладбищенская) церковь в г. Молотов, в марте 1943 г. – молитвенный дом в г. Чусовой и Свято-Николаевская церковь в д. Заборная Краснокамского района¹³.

Хочется отметить, что открытие молитвенных зданий часто было затруднено и смогло осуществиться только благодаря настойчивости верующих. Например, так произошло в г. Чусовом. Еще в декабре 1941 г. Чусовской горисполком ответил отказом на заявление «двадцатки» о возвращении церкви. Причинами отказа послужило то, что храм был закрыт в 1930 г. с соблюдением требований законодательства, здание используется «под специальные цели». В течение 1942 г. верующими Чусового было направлено несколько ходатайств на имя депутата Верховного Совета от Молотовской области и председателя Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинина. Они писали, что в некоторых городах церкви уже открыты, а им Чусовской горисполком до сих пор не дал разрешения¹⁴. Только после подачи многочисленных ходатайств удалось добиться открытия молитвенного дома.

Положение Русской православной церкви коренным образом изменилось осенью 1943 г. Активная патриотическая деятельность православного духовенства и верующих, рост религиозности не могли остаться незамеченными руководством страны. Кроме того, требовалось нейтрализовать влияние фашистской пропаганды на оккупированных территориях, которая представляла Германию защитницей христианства. Также по мере освобождения территории СССР возникла необходимость установить контроль властей над стихийно возродившейся там во время оккупации религиозной жизнью¹⁵.

Значительное влияние на изменение государственной политики в отношении православной церкви в 1943 г. оказал и внешнеполитический фактор. В это время стратегическая инициатива перешла к РККА. Победа над врагом казалась теперь делом времени. В этих условиях руководство СССР начало задумываться о послевоенном устройстве мира. Предполагалось использовать возможности РПЦ для влияния на международную обстановку через церковные каналы. Кроме того, важно было произвести благоприятное впечатление на союзников по антигитлеровской коалиции и ускорить этим открытие Второго фронта¹⁶.

Особенно важно это было накануне Тегеранской конференции стран – членов антигитлеровской коалиции. С этим связан выбор даты для встречи И.В. Сталина с иерархами Русской православной церкви. В результате встреча руководства СССР и иерархов РПЦ произошла незадолго до Тегеранской конференции – 4 сентября 1943 г.

Ночью 4 сентября И.В. Сталин и В.М. Молотов приняли патриаршего местоблюстителя митрополита Московского и Коломенского Сергия (Страгородского), митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия (Симанского) и митрополита Киевского и Галицкого Николая (Ярушевича). И.В. Сталин, высоко оценив патриотическую деятельность церкви, поинтересовался ее нуждами. Властями были разрешены выборы патриарха¹⁷.

После встречи И.В. Сталина с иерархами РПЦ советское руководство перешло к осуществлению новой религиозной политики.

8 сентября 1943 г. на архиерейском соборе в Москве при участии 19 архиереев состоялись выборы патриарха. На этот пост был избран патриарший местоблюститель митрополит Московский и Коломенский Сергий (Страгородский). 12 сентября состоялась его интронизация¹⁸.

Вскоре был создан орган, призванный осуществлять связь правительства и РПЦ. 14 сентября 1943 г. СНК СССР было принято Постановление об организации Совета по делам Русской православной церкви при СНК СССР. Возглавил Совет полковник государственной безопасности Г.Г. Карпов¹⁹.

На местах при СНК союзных и автономных республик и обл(край)исполкомах были введены должности уполномоченных Совета по делам РПЦ. Уполномоченным Совета по делам РПЦ по Молотовской области был назначен заведующий секретной частью облисполкома Л.И. Смирнов. В середине 1944 г. его сменил П.С. Горбунов, в течение некоторого времени совмещавший должность уполномоченного Совета по делам РПЦ с обязанностями начальника спецсектора Молотовского облисполкома²⁰.

Тогда же осенью 1943 г. была замещена Молотовская кафедра. Указом Московской патриархии от 7 сентября 1943 г. сюда был направлен епископ Александр (в миру Анатолий Михайлович Толстопятов) (с 26 декабря 1944 г. – епископ Молотовский и Соликамский; с 22 февраля 1945 г. – архиепископ). Возглавляя епархию до своей смерти 26 сентября 1945 г., епископ Александр много сделал для ее развития и укрепления²¹.

В это же время РПЦ продолжала активную патриотическую деятельность. Иерархи православной церкви неоднократно выступали с посланиями, воззваниями и т.п. В них они призывали верующих и духовенство к мужественной борьбе с врагом, к самоотверженному труду в тылу, к вере в Победу. Всего за годы войны митрополит Сергий выступил с 24 посланиями, в которых откликнулся на основные события войны. Рядовые священнослужители в проповедях тоже стремились вселить в души верующих мужество и любовь к Родине.

Церковь передала значительные средства на нужды обороны страны. Некоторые священнослужители были призваны в ряды Красной Армии, участвовали в партизанском движении на оккупированной территории Советского Союза²².

Верующие и духовенство Молотовской епархии тоже принимали участие в патриотической деятельности.

Епископ Молотовский Александр (Толстопятов) уделял патриотической деятельности большое внимание. В своих проповедях он стремился вселить в души верующих патриотические чувства, призывал их молиться о скорейшем разгроме врага и установлении мира²³.

Рядовые священнослужители Молотовской епархии также принимали участие в этом направлении патриотической деятельности. Так, репрессированный священник часовни в п. Пожва Чермозского района К.П. Кунахович, во время допроса в районном отделении НКВД рассказывал, что призывал прихожан быть милосердными по отношению к эвакуированным, разъяснял, что работа в дни религиозных праздников является грехом, только если она направлена на достижение личного блага, если же ее цель – общее благо, то она угодна Богу, т.к. «служение людям есть служение Богу»²⁴.

Священнослужители и верующие Молотовской епархии так же, как и других епархий, активно участвовали в сборе средств на патриотические цели. Государство, с начала войны не препятствовало этому процессу, но строго регламентировало его. Собранные денежные средства могли перечисляться только в общие фонды: Красного Креста, обороны и т.п. Конкретная же благотворительная деятельность (открытие и содержание приходом на свои средства госпиталей и т.п.) была запрещена²⁵.

Средства, собранные верующими и духовенством Молотовской епархии, направлялись на разные цели. Так, согласно информационному отчету уполномоченного Совета по делам РПЦ по Молотовской области П.С. Горбунова с 1942 г. по 1944 г. от церквей Молотовской епархии на текущие счета в Госбанке поступило в Фонд обороны 1 700 688 руб., в помощь семьям и детям фронтовиков – 53 536 руб., на подарки военнослужащим Красной Армии – 920 250 руб. Активно происходил в епархии и сбор пожертвований на танковую колонну имени Дмитрия Донского. Только в Молотове к концу февраля 1943 г. было собрано 300 000 руб.sup>26 (она была передана РККА в марте 1944 г.).

Многие священнослужители передавали личные сбережения на патриотические цели. Некоторые из них подписывались на военные займы на 10 000 – 20 000 руб. Встречались и более крупные взносы. Так, священник из с. Шубино Кунгурского района Александр Александрович Троицкий во время подписки на II военный заем в 1943 г. внес 60 000 руб.²⁷.

Кроме сбора денежных средств, происходил сбор теплой одежды, продуктов питания и т.п. на нужды фронта, госпиталей, детских домов. Так, к празднику 27-й годовщины Октябрьской революции церквями г. Молотова было пожертвовано 70 полотенец. А к 15 мая 1945 г. духовенством и верующими было сдано для домов инвалидов и детских домов 350 полотенец и 3,5 кг шерсти²⁸.

Церкви Молотовской епархии продолжали участвовать в сборе средств и в дальнейшем. Так, во время подписки на IV военный заем в I половине 1945 г. церковно-приходской совет Молотовской Всесвятской (Новокладбищенской) церкви внес 200 000 руб., причт – 33 750 руб.; церковно-приходской совет Свято-Троицкого (Слудского) собора – 10 000 руб., причт – 16 000 руб. Всего же в 1942 – 1944 гг. духовенство и верующие Молотовской епархии на патриотические цели пожертвовали 4 476 004 руб.²⁹.

Духовенство Молотовской епархии принимало участие и еще в одном направлении патриотической деятельности. Трое священнослужителей, священник И.А. Смердов, дьяконы В.П. Балдин и А.Ф. Пантелеймонов, (в эту цифру не вошли те, кто принял сан после возвращения с войны) сражались на фронтах Великой Отечественной войны и были награждены медалями «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.»³⁰.

***

Изменение государственной религиозной политики повлекло за собой восстановление традиционных форм церковной жизни, выборы патриарха, замещение пустующих кафедр и ускорение процесса восстановления организационной структуры православной церкви. Возрождалось духовное образование. В Москве был открыт Богословский институт и пастырские курсы. Возобновилось издание «Журнала Московской патриархии». Активизировался процесс открытия храмов, закрытых в 1920 – 1930 е гг.³¹.

В Молотовской области, так же как и в целом по стране, увеличилось количество ходатайств об открытии церквей. Так, в 1943 г. к уполномоченному Совета по делам РПЦ по Молотовской области поступило 52 ходатайства, в следующем же 1944 г. в 6 раз больше – 316³².

Каждое ходатайство об открытии храмов, согласно Постановлению СНК СССР «О порядке открытия церквей» от 28 ноября 1943 г., должны были подписать не менее 20 человек, «совершеннолетних, не лишенных по суду избирательных прав, граждан, проживающих в данном населенном пункте, с указанием их возраста, местожительства и рода занятий»³³.

Все ходатайства верующих (кроме тех, которые поступали на имя епархиального архиерея, и которые он считал необходимым отклонить) должны были рассматриваться уполномоченным Совета по делам РПЦ при СНК СССР. Он должен был выяснить, кто является инициатором подачи заявления, имеет ли он «личные корыстные интересы и его отношение к церкви в прошлом». Необходимо было установить количество верующих в данном населенном пункте; определить, насколько настойчиво их ходатайство; узнать, вынесено ли властями в отношении данного культового здания решение о закрытии или оно просто не функционирует в силу различных причин (отсутствие священника и т.д.). Уполномоченный должен был познакомиться с техническим состоянием культового здания, узнать стоимость необходимого ремонта и согласие верующих на его проведение, существование жилплощади для служителя культа. Кроме того, важно было выяснить, сколько церквей функционирует в данном районе или городе, каково расстояние до ближайшей из них; «совершаются ли среди жителей этого населенного пункта или в ближайшей местности богослужения незарегистрированным духовенством; […] какое, примерно, количество верующих посещает эти молитвенные собрания»³⁴.

Таким образом, процедура открытия церквей была достаточна сложна. Отказать в открытии храма властям было проще, чем верующим добиться его одобрения³⁵.

. В тоже время, несмотря на сложность процедуры, верующим Молотовской области удалось добиться открытия ряда церквей. На 1 июля 1944 г. в области функционировало 32 церкви, на 1 января 1945 г. – уже 49³⁶.

15 мая 1944 г. умер патриарх Сергий. Для выборов нового главы Русской православной церкви в 1945 г. в Москве состоялся Поместный собор (31 января – 2 февраля). В его работе участвовали представители всех епархий Русской православной церкви. Делегацию Молотовской епархии возглавлял епископ Александр (Толстопятов)³⁷. На Поместном соборе также присутствовали православные патриархи и их представители из Грузии, Румынии, Болгарии, Сербии, стран Ближнего Востока и др. Всего в деятельности Собора принимало участие 204 человека.

Собор избрал патриархом Московским и Всея Руси митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия (Симанского). Кроме того, было принято «Положение об управлении Русской православной церкви». Оно было составлено при активном участии Совета по делам РПЦ и одобрено СНК СССР. Согласно «Положению» укрепился иерархический строй РПЦ. В нем были зафиксированы полномочия патриарха, епархиальных архиереев, настоятелей приходов. «Положение» изменило сложившуюся ситуацию, при которой священнослужители были отстранены от административно-хозяйственной жизни приходов, находившейся в ведении избранных из верующих исполнительных органов религиозных обществ. Теперь настоятель храма становился председателем исполнительного органа приходской общины (церковного совета), который должен был «вести церковное хозяйство», распоряжаться денежными средствами прихода и т.п.³⁸. Расширение прав настоятеля храма было серьезной уступкой государства церкви³⁹ .

Верующие были воодушевлены решениями Собора. Многие надеялись, что взаимоотношения государства и православной церкви еще более улучшатся. В результате по всей стране произошло оживление религиозной жизни⁴⁰.

. В частности, председатель Совета по делам РПЦ Г.Г. Карпов в докладной записке в ЦК ВКП(б) о состоянии и деятельности РПЦ от 30 августа 1945 г. писал: «События в жизни православной церкви за последние два года, выборы патриарха, увеличение епископата, проведенный Поместный собор, опубликование в газетах ряда церковных документов; открытие новых церквей, богословских курсов, распространение церковных журналов – способствовали оживлению деятельности церкви»⁴¹.

Оживление религиозной жизни наблюдалось и в Молотовской области. Уполномоченный Совета по делам РПЦ П.С. Горбунов в отчете за период с 1 января по 15 мая 1945 г. отмечал, что в области «с каждым днем увеличивается количество отпеваний, крещений и венчаний, особенно после Поместного собора»⁴².

Победа в Великой Отечественной войне стала для Русской православной церкви, как и для всего советского народа знаменательным событием. Патриотическая деятельность церкви во время войны была высоко оценена советским руководством. Свидетельством этого явилось присутствие патриарха Алексия на трибуне Мавзолея во время Парада Победы 24 июня 1945 г. и награждение его орденом Трудового Красного Знамени⁴³.

__________________________
¹Обращение митрополита Московского и Коломенского Сергия (Страгородскаго) Пастырям и пасомым Христовой Православной церкви // Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.: Сборник документов / Составители: Васильева О.В., Кудрявцев И.И., Лыкова Л.А. – М., 2009. – С. 38.
²Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.: Сборник документов / Составители: Васильева О.В., Кудрявцев И.И., Лыкова Л.А. – М., 2009. – С. 38–39.
³ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 8941. Л. 22 – 22 об., 23 об.
⁴ПермГАНИ. Ф. 105. Оп. 8. Д. 301. Л. 39.
⁵ГАПК. Ф. р 1204. Оп. 3. Д. 148. Л. 7; Д. 157. Л. 12; Д. 201. Л. 46; Д. 220. Л. 7; Д. 221. Л. 15; Д. 264. Л. 4; Д. 288. Л. 6; Ф. р 1205. Оп. 1. Д. 333. Л. 18, 66–67; Д. 335. Л. 75–76 об., 91–91 об.; Д. 379. Л. 41, 144. ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 8941. Л. 7, 20 об.
⁶ГАПК. Ф. р-564. Оп. 14. Д. 4. Л. 41 об.
⁷ГАПК. Ф. р-1204. Оп. 3. Д. 218. Л. 6, 15.
⁸ГАПК. Ф. р-1205. Оп. 1. Д. 383. Л. 9 – 10.
⁹ГАПК. Ф. р-1204. Оп. 3. Д. 218. Л. 16; Ф. р-1205. Оп. 1. Д. 383. Л. 11.
¹⁰ГАПК. Ф. р-1204. Оп. 3. Д. 114. Л. 24; Д. 152. Л. 9 – 13; Ф. р-1205. Оп. 1. Д. 61. Л. 12; Д. 76. Л. 24.
¹¹Корнилов Г.Е. Религиозность крестьянства накануне и в годы Великой Отечественной войны // Тоталитаризм и личность: тезисы докладов международной научно-практической конференции. Пермь, 12 – 14 июля 1994 г. – Пермь, 1994. – С. 102 – 103.
¹²Одинцов М.И. Власть и религия в годы войны (государство и религиозные организации в СССР в годы Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг.). – М., 2005. – С. 64.
¹³ГАПК. Ф. р-1204. Оп. 3. Д. 118. Л. 40 об., 55а; Д. 173. Л. 26; Д. 213. Л. 15.
¹⁴ГАПК. Ф. р-312. Оп. 4. Д. 2. Л. 25, 40, 41, 43.
¹⁵Шкаровский М.В. Русская православная церковь при Сталине и Хрущеве (государственно-церковные отношения в СССР в 1939 – 1964 гг.). – М., 1999. – С. 199 – 200.
¹⁶Чумаченко Т.А. Московская Патриархия и власть в 40 – 50-е гг. XX в. // История церкви. Изучение и преподавание: материалы научной конференции, посвященной 2000-летию христианства. 22 – 25 ноября 1999 г. – Екатеринбург, 1999. – С. 152; Шкаровский М.В. Указ. соч. С. 203.
¹⁷Кашеваров А.Н. Государство и церковь: из истории взаимоотношений советской власти и Русской православной церкви, 1917 – 1945 гг. – СПб., 1995. С. 124 – 125.
¹⁸Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в XX веке. – М., 1995. – С. 191 – 192.
¹⁹Одинцов М.В. Указ. соч. С. 77, 82 – 83.
²⁰ГАПК. Ф. р-1205. Оп. 2. Д. 2. Л. 64; Д. 3. Л. 1, 7.
²¹Марченко А., протоиерей. Защитник Отечества и веры Христовой: жизнеописание подвижника Православной веры Александра (Толстопятова), архиепископа Молотовского (Пермского) и Соликамского. – Пермь, 2005. – С. 105, 110, 112, 113, 149.
²²Шкаровский М.В. Указ. соч. С. 120 – 122, 126.
²³Марченко А. Указ. соч.. С. 117 – 119.
²⁴ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 8941. Л. 22 – 22 об., 23 об.
²⁵Шкаровский М.В. Указ. соч. С. С. 126.
²⁶Правда. – 1943. – 25 февраля (№ 56). – С. 2.
²⁷ГАПК. Ф. р 1205. Оп. 2. Д. 2. Л. 2 об. ПермГАНИ. Ф. 105. Оп. 9. Д. 203. Л. 47.
²⁸ГАПК. Ф. р 1205. Оп. 2. Д. 2. Л. 33 об., 54.
²⁹ГАПК. Ф. р-1205. Оп. 2. Д. 2. Л. 47, 84 об.
³⁰ГАПК. Ф. р-1205. Оп. 2. Д. 2. Л. 163.
³¹Поспеловский Д.В. Указ. соч. С. 193.
³²ГАПК. Ф. р 1205. Оп. 2. Д. 2. Л. 30; Д. 8. Л. 6.
³³ГАПК. Ф. р 1205. Оп. 2. Д. 4. Л. 17.
³⁴Постановление СНК СССР «О порядке открытия церквей». 28 ноября 1943 г. // Одинцов М.И. Власть и религия в годы войны (Государство и религиозные организации в годы Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг.). – М., 2005. – С. 331 – 332. ГАПК. Ф. р-1205. Оп. 2. Д. 3. Л. 100–101; Д. 4. Л. 27–28.
³⁵Поспеловский Д.В. Указ. соч. С. 195.
³⁶ГАПК. Ф. р 1205. Оп. 2. Д. 2. Л. 4 – 4 об., 22 – 22 об., 52.
³⁷ГАПК. Ф. р 1205. Оп. 2. Д. 4. Л. 16. Марченко А. Указ. соч. С. 120.
³⁸Положение об управлении Русской православной церкви (31.01.1945) // Русская Православная Церковь в советское время (1917 – 1991): материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью / сост. Г. Штриккер. – М., 1995. – С. 353–354.
³⁹Шкаровский М.В. Указ. соч. С. 214.
⁴⁰Одинцов, М.И. Указ. соч. С. 105–106.
⁴¹Докладная записка председателя Совета по делам РПЦ при СНК СССР Г.Г. Карпова в ЦК ВКП(б) о состоянии и деятельности РПЦ // Одинцов М.И. Власть и религия в годы войны (государство и религиозные организации в СССР в годы Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг.). – М., 2005. – С. 458.
⁴²ГАПК. Ф. р-1205. Оп. 2. Д. 2. Л. 57.
⁴³Православная энциклопедия. Т. 7. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.pravenc.ru/text/150063.html#part_3.