О политических взглядах пермской профессуры в годы гражданской войны
После прихода большевиков к власти в октябре 1917 г. достаточно быстро проявилась их политическая воля покончить с автономией высшей школы и полностью подчинить систему вузовского образования. Это вызвало упорное сопротивление в академической среде. После начала широкомасштабных военных действий, связанных с развертыванием гражданской войны на Урале и наступлением армии Колчака, профессура Пермского университета также получила возможность продемонстрировать открытую оппозиционность по отношению к Советской режиму.
Был подготовлен текст обращения к иностранным университетам «По поводу переживаемого Россией бедствия большевизма», которым в самой резкой форме характеризовалась политика большевиков по ограничению свободы преподавания, проведению мероприятий «военного коммунизма», преследованию вузовской интеллигенции. Большевики были названы в нем захватившими власть самозванцами, действующими от имени народа, растлевающими его душу и губящими его богатства (Государственный архив Пермской области (ГАПО) Ф.Р-180. Оп.1. Д.224. Л.33–40).
Однако следует отметить, что первоначально на Совете Университета голоса сторонников и противников обращения разделились поровну. 11 профессоров отказались подписать этот документ «вне зависимости от его содержания, исключительно по принципиальным соображениям о недопустимости выступления Совета Университета по политическому вопросу» (ГАПО. Ф.Р-180. Оп.1. Д.224. Л.22 об.). После переголосования текст был одобрен большинством в два голоса.
В феврале 1919 г. ПГУ получил от правительства Колчака приветственную телеграмму в связи со 100-летним юбилеем своего «старшего брата» Петроградского университета. Вступление белогвардейских войск в Пермь в декабре 1918 г. вызвало у пермских преподавателей надежду на скорое падение Советской власти, в связи с чем часть профессоров приняла участие в торжественном банкете, организованном для колчаковского командования (ГАПО. Р-180. Оп.1. Д.224. Л.13). Эти мероприятия имели вполне определенный политический подтекст, позволяющий характеризовать настроения вузовской интеллигенции.
Наступление Красной армии в июне 1919 г. заставило пермскую профессуру задуматься об эвакуации университета на восток, в Томск. Решение об отступлении вместе с колчаковцами было принято в ПГУ практически единогласно, в качестве хранителей университетского имущества остались всего два преподавателя (ГАПО. Ф.Р-180. Оп.1. Д.1040. Л.95–96). Однако разгром колчаковского движения привел к вынужденной реэвакуации, что позволило начать занятия в Пермском университете уже осенью 1920 г.
Представители местных губернских властей предприняли сразу после возвращения профессуры из Сибири некоторые административные меры, в частности, направив некоторых научных работников на лесозаготовки, но ЦК партии признал их действия неправильными (Полев В.П. Борьба партийных организаций Урала за перевоспитание старой интеллигенции (1919 – 1927): Дисс… канд. ист. наук.- Свердловск, 1975.-С.33.).
Таким образом, прямое сотрудничество пермской научно-педагогической элиты с колчаковским правительством и другие факты вполне определенно позволяют говорить о крайней её оппозиционности по отношению к советской власти, хотя встречались случаи подчеркнуто аполитичного поведения. Но в условиях активных военных действий и постоянно меняющейся расстановки сил большевики не могли уделить этому достаточно внимания.
Работа по квалификации политических убеждений развернулась более широко только после того, как в стране укрепилась Советская власть и была поставлена задача искоренения инакомыслия в университетской среде. Усилиями осведомителей, добровольных членов Бюро содействия органам ГПУ в Пермском государственном университете в 1923 году было выявлено и поставлено на учет 35 профессоров, тяготеющих к кадетам, и 5 студентов. При этом «определенно установленных кадетов» было 6 человек, заподозренных в принадлежности к партии — 46 (Государственный общественно-политический архив Пермской области (ГОПАПО). Ф.557. Оп.4. Д.32. Л.94). Одновременно выявлялись политические симпатии вузовской интеллигенции в научных кружках и обществах.