Пермский государственный архив социально-политической истории

Основан в 1939 году
по постановлению бюро Пермского обкома ВКП(б)

Гражданская война и уральская группа российской эмиграции

Н.А. Родионов
Удмуртский институт истории, языка и литературы УрО РАН

Революции, войны и военные конфликты различного межгосударственного, регионального, локально-территориального уровня во второй половине ХIХ — начале ХХ в. вызвали широкие миграционные процессы в России и мире. Среди них особое место занимает российская эмиграция.

Эмиграция как одна из наиболее трагических страниц в истории России ХIХ — ХХ в. рассматривается в трудах отечественных и зарубежных исследователей, подготовленных и опубликованных на рубеже ХХ — начала ХХI в. (Г.Я. Тарле (1996 г.), Н.А. Родионов (1996 г., 1999 г.), З.С. Бочарова (1999 г.), В.Я. Гросул (2001 г.), О.В. Будницкий (2004 г.) и др.).

В региональной историографии достаточно подробно освещены предпосылки и ход Гражданской войны на территории Урала, «Пермская катастрофа», бои за освобождение Перми и Екатеринбурга, история Ижевско-Воткинского восстания 1918 г. и т.д. Вместе с тем несколько в стороне осталось в региональной истории изучение последствий военного противоборства между враждующими силами в период Гражданской войны. Данная проблема не закрыта для новых исследовательских поисков. Как известно, одним из наиболее заметных последствий войны стала массовая эмиграция российских подданных за границу. В связи с этим, на наш взгляд, весьма актуально дальнейшее исследование истории российской эмиграции, в том числе на материалах её региональной уральской группы (УГРЭ).

Здесь следует сразу отметить, что изучение истории Гражданской войны через судьбы людей, покинувших родину, представляет значительный научный интерес. Уральское зарубежье как региональная группа российской эмиграции в отечественной историографии представлено пока слабо. Изучение этой проблемы позволяет открыть одно из новых перспективных направлений в региональной историографии и наполнить конкретным содержанием зарубежные страницы новейшей истории Урала.

В работе ставятся следующие задачи: выявить состав уральской группы российской эмиграции; определить основные географические направления исхода уральских беженцев за границу; показать географию размещения эмигрантов за рубежом; рассмотреть кратко вопросы государственной политики в отношении эмиграции; раскрыть некоторые вопросы истории пребывания уральской группы российской эмиграции за границей, её правового положения и адаптации. Кроме этого, нами предпринята попытка подвести итоги и определить новые направления и объекты изучения проблемы истории УГРЭ.

Известно, что эмиграция как социальное явление имеет длительную историю. Она существовала в ХIХ в. и тесно связана, особенно со второй половины этого столетия, с российской политической эмиграцией (В.Я. Гросул, 2001 г.). В рядах политической эмиграции, как показывают исследования, мы обнаруживаем выходцев с Урала. Так, среди политэмигрантов были известные деятели российского и регионального общественно-политического движения М.П. Сажин, И.А. Наговицын и некоторые другие.

Российское эмиграционное движение получает достаточно широкое развитие в первой четверти ХХ в. Одним из наиболее крупных «выталкивающих» факторов стала развязанная Гражданская война. События 1918—1920 гг. и их последствия инициировали в региональных рамках исход людей за границу.

Состав уральской группы российской эмиграции. В рядах российской региональной эмиграции оказались представители самых разных социальных, профессиональных и возрастных групп. В целом, в составе и структуре эмигрантского потока можно выделить несколько групп: 1) политэмигранты; 2) владельцы предприятий, производств и другой недвижимой собственности; 3) предприниматели и члены их семей; 4) бывшие участники боевых действий; 5) деятели образования, науки, культуры, здравоохранения; 6) церковнослужители и др.

Материалы по Уралу, и, в частности по Удмуртии, показывают, что одну из наиболее крупных по численности групп, оказавшихся в эмиграции, составляли бывшие участники белого движения. Дополняли ряды эмиграции рабочие и служащие со своими семьями с крупнейших в регионе Ижевских оружейного и сталеделательного заводов, а также Воткинского механического и судостроительного заводов, отдельные крестьяне и их семьи, проживающие в окрестностях этих предприятий. Кроме того, среди эмигрантов отмечены предприниматели и члены их семей. Исследования (Н.А. Родионов, 1996; 1999), выявленные архивные источники, воспоминания и другие материалы, показывают, что наряду с преобладающей мужской частью, женская группа являлась заметной в эмигрантской среде, в том числе в УГРЭ.

О численности российской эмиграции и её уральского регионального компонента. Большой интерес представляет вопрос о численности российской эмиграции, в том числе её регионального компонента. За 30 лет (1860—1889 гг.), по учтенной легальной эмиграции, за границей оказалось 1 128 563 подданных России, за следующие 26 лет (1890—1915 гг.) — 3 347 618 человек (В.В. Оболенский (Осинский), 1928 г.). Первая мировая война, блокада России в 1918 г. и боевые действия в период Гражданской войны сократили эмиграционное движение. Однако уже в последующий период, особенно с окончанием войны, оно снова увеличивается, главным образом за счет военной эмиграции. Исследования показывают, что уже в октябре 1920 г. в европейских странах нашло пристанище около 2 млн. военных и гражданских лиц из России.

Можно только сожалеть, что российская статистика не локализирует подробно объем региональной эмиграции. Выделить из общероссийского эмиграционного потока численность выходцев из Уральского региона, а также из его отдельных национально-территориальных субъектов в настоящее время вряд ли возможно, для этого пока имеется крайне мало выявленных данных. Фамильный ряд уральского зарубежья стал пополнятся недавно. Поэтому вопрос о численности УГРЭ остается открытым.

Власть и вопросы эмиграции. В послевоенный период власти постоянно контролировали эмиграционный процесс в стране и регионах. Так, на заседаниях Постоянной комиссии Совета Труда и обороны по сельскохозяйственной и промышленной иммиграции (КОМСТО) в 1924 г. периодически рассматривались вопросы о создании эмигрантского фонда, принимались решения, в частности, по эмиграции советских граждан в США (ГА РФ. Ф. 364. Оп. 1. Д. 54. Л. 17, 26, 28). Постановлением КОМСТО от 20 октября 1924 г. была образована специальная подкомиссия, которая занималась работой по урегулированию эмиграции за границу. Вместе с тем, как показывают выявленные архивные источники, КОМСТО задерживало вместе с другими властными структурами продвижение дел и выработку закона об эмиграции (ГА РФ. Ф. 364. Оп. 1. Д. 54. Л. 56). Так, на заседании КОМСТО от 12 января 1925 г. было принято постановление, в котором рекомендовалось: «…отложить выработку закона об эмиграции до окончательного рассмотрения законодательными органами СССР постановления ЦИК и СНК СССР о въезде в СССР и выезде из пределов ССССР за границу» (ГА РФ. Ф. 364. Оп. 1. Д. 54. Л. 56, 57).

Географические направления исхода уральцев за границу. Выявленные источники позволяют вполне определенно наметить два важнейших направления в исходе уральцев за границу — азиатское и юг России, что, в общем, совпадает с общим потоком российской эмиграции. Некоторые эмигранты ещё до Второй мировой войны выехали в Австралию, США, Японию и страны Европы. После окончания войны процесс перемещения уральских эмигрантов по миру продолжался. В целом, сегодня размещение уральской группы российской эмиграции представлено, по выявленным данным, такими государствами, как Япония, США, Китай, Франция, Бельгия, Англия и т.д. (И.И. Кобзев, 1990 г.; Н.А. Родионов, 1996; 1999).

Жизнь и деятельность уральцев на чужбине. Как складывалась жизнь выходцев с Урала за рубежом? Где и как они обустраивались в новых и сложных для них условиях? Сведений по этим и некоторым другим вопросам социальной адаптации разных групп эмигрантов пока мало. Они представлены в основном в письмах и воспоминаниях. Сохранившиеся в уральских архивах перлюстрации из писем позволяют увидеть некий срез тяжелой жизни людей, «вытолкнутых» гражданской войной на чужбину. Так, в одном из писем, подвергшемся в апреле 1924 г. перлюстрации соответствующими службами Сарапульского окружного отдела ОГПУ, констатировалось, что власти выдают эмигрантам «…суп как воду и немного хлеба». Среди них отмечено «…абсолютное безденежье, отсутствие одежды, вовсю развито нищенство». Многие из них в эмиграции не могли найти достойной работы. В письмах сообщалось, что «…интеллигентные эмигранты служат конюхами, садовниками и поварами». В выявленных архивных источниках отмечается также, что «… отношение иностранцев к русским эмигрантам самое ужасное»; наши соотечественники сообщали: «…настроение эмигрантов самое, что ни есть худшее, у всех преобладает желание вернуться домой» (Центр документации общественных организаций Свердловской области (ЦДОО СО). Ф. 4. Оп. 2. Д. 63. Л. 63). Не все из них смогли преодолеть встретившие препятствия. Вместе с тем, среди уральских эмигрантов, как показывают воспоминания В.М. Наумова, были и более удачливые, которые смогли адаптироваться в иностранном окружении.

В целом, исследование истории уральского зарубежья, определение его численности, выявление наиболее известных и крупных деятелей, изучение вопросов социальной адаптации эмигрантов в условиях инонационального окружения, установления связей, путей и средств общения с исторической родиной и др. остается в центре внимания исследователей.

Вернуться к списку