Развитие бандитизма в Центральной России в годы НЭПа как последствие гражданской войны

И.Н. Лозбенев

Гражданская война, развернувшаяся на просторах России в 1918 — 1922 гг. имела множество различных последствий для развития страны, одним из которых стало развитие бандитского движения после её окончания. Безусловно, нельзя все бандитские выступления имевшие место в 1920-х гг. сводить только к итогам Гражданской войны. Однако очевидно, что она обострила многие противоречия имевшиеся в стране. По итогам Гражданской войны мы имеем вооружившееся населения, имевшее военный опыт, возникновение целого слоя относительно молодой части населения не знавшего другой формы деятельности кроме войны, в конце концов и месть проигравших, переносивших свое недовольство ситуацией в форму бандитизма. В той или иной форме мы можем обнаружить все эти формы бандитизма после окончания Гражданской войны на территории губерний Центральной России в годы НЭПа.

Переход к проведению Новой экономической политики в марте 1921 г., сопровождаемый отменой продовольственной разверстки и введением продовольственного налога и свободной торговли сельскохозяйственными продуктами, несколько успокоил основную массу деревенского населения. Это не означало, что обстановка в сельской местности стала спокойнее. Не смотря на то, что гражданская война, как форма противостояния крупных военных группировок к этому времени преимущественно закончилась, однако оставались различные её проявления, и прежде всего — бандитизм. Различные, как по масштабам, так и по форме проявления бандитизма в первой половине 1920-х гг. охватили практически все губернии Центральной России. В отличие от окраин страны, где долгое время действовали крупные бандформирования, в Центральной части Европейской России действия бандитов проявились, прежде всего, в форме нападений небольших групп, занимавшихся, чаще всего, обычным бандитизмом в виде нападений на станции, пункты хранения продовольствия и других материальных ценностей, реже на органы местной власти, ещё реже они делали все это под политическими лозунгами. Вот некоторые примеры: В мае 1921 г. вооруженная бандитская группировка действовала в Воскресенском уезде Московской губернии (Центральный архив общественных движений г. Москвы ф.3. оп.2. д. 46. л. 66). Подобная группа действовала в Дороховской волости Орехово-Зуевском уезде Московской губернии и была ликвидирована в ноябре 1921 г. При ликвидации банды погибли 2 красноармейца и секретарь Дороховского районного комитета РКП (б) (Там же. д.49. л.110). В Щелковском районе Московского уезда Московской губернии в ночь с 21 на 22 ноября 1921 г. произошло вооруженное нападение на фабрику бывшую Шилова. В результате нападения завязался бой между охраной и нападавшими, закончившийся отступлением нападавших (Там же. л. 119). В декабре 1921 г. недалеко от станции Серпухов была обнаружена и атакована банда уголовников (Там же. л. 191). В тот же период в пределах Ржевского и Осташковского уездов Тверской губернии была отмечена деятельность нескольких групп численностью по 8–12 человек каждая (Государственный архив Тверской области. ф. р-291. оп.16. д.143. л.25). В Шиздеровской и Оленинской волостях в январе 1923 г. действовала банда Антоненкова (Советская деревня глазами ВЧК — ОГПУ — НКВД. Т.1., М. 2000 г.с.452). В Ефремовском уезде Тульской губернии подобная банда была уничтожена в феврале 1922 г. (Центр научной информации Тульской области ф.1. оп.2. д.518. л.21). В марте 1923 г. в Сычевском уезде Смоленской губернии действовала банда под руководством уездного уполномоченного ОГПУ (вскоре арестованного) («Совершенно секретно». Лубянка — Сталину о положении дел в стране (1922 — 1934 гг.). Т.1. Ч.2. М. 2001 г., с.843.). В сводках действия данных групп никак не оцениваются, указывается лишь то, что они «бандитские». Другой формой деятельности стал «идеологический бандитизм», когда грабеж, по крайней мере внешне, не носил характера основной деятельности, хотя таких примеров было и немного. В частности в Тверской губернии 10 мая 1921 г. хорошо вооруженный отряд, численностью 12–18 человек захватил Дуновский волисполком, уничтожил все бумаги, а зерно из местного ссыпного пункта раздал населению (ГАТО. Там же). В сентябре 1921 г. крестьяне д. Бутово Алексеевской волости Щелковского уезда Московской губернии оказали вооруженное сопротивление сборщикам продовольственного налога. Для разрешения ситуации в деревню был вызван отряд ЧОН. Только после этого инцидент был исчерпан и без применения репрессий (ЦАОДМ. ф.3. оп.2. д. 49. л.53). В Бежецком уезде Тверской губернии в марте 1922 г. были отмечены случаи изгнания вооруженным путем из деревней продотрядов («Совершенно секретно». Лубянка — Сталину о положении дел в стране (1922 — 1934 гг.). Т.1.Ч.1. М. 2001 г., с. 282). Подводя определенный итог можно указать, что несмотря на определенное географическое распространение бандитское движение в Центральной России не стало действительно массовым.

Как всегда из любого правила есть исключения. Совершенно особая ситуация, как по размаху действий бандитских формирований, так и по форме проявления антисоветской деятельности сложилась в первой половине 1920-х гг. в Смоленской губернии, где оно опиралось на поддержку из антисоветских групп, формировавшихся в Польше, а при переходе границ с СССР использовало преимущественно лесистую местность. Большую часть отрядов, действовавших в тот период на Смоленщине, составляли группы, приходившие из Польши. Так, в начале ноября 1922 г. из Польши на территорию Смоленской губернии перешла банда численностью в 100 человек. Здесь к ней присоединился отряд в 80 человек. Ходили слухи, что объединенной группировкой руководил Махно. Бандиты выдвинули лозунги: «Да здравствуют партизанские отряды! Гражданская свобода!» (Там же., с. 369). Одновременно с этой группировкой в Демидовском, Духовщинском и Смоленском уездах действовала группа численностью в 150 человек. Бандиты агитировали против сбора продовольственного налога, однако поддержкой населения она не пользовалась (Там же., с.412). В конце 1923 г. в губернии действовал сводный отряд Иванова — Прудникова, ядро которого формировалось в Польше. Туда позднее оно ушло после разгрома отряда (Там же. Ч. 2., с.978). К январю 1925 г. в Смоленской губернии было ликвидировано 19 бандитских формирований из 35 официально зафиксированных, а численность участников банд сократилась с 243 — 233 до 100 — 140 человек (Государственный архив Смоленской области. ф.3. оп.1. д.2439. л.44). Говоря о бандитском движении в Центральных Европейских губерниях Советской России, становится очевидным, что его оценка только с точки зрения «осколков» гражданской войны недостаточна. В нем проявились различные тенденции: элементарная уголовщина, движение дезертиров, остатки белогвардейских отрядов, недовольство действиями Советской власти. Сочетание указанных тенденций облегчало советскому руководству борьбу против них, позволяя лавировать и использовать жесткую борьбу с определенными уступками населению. Очевидно, что такая тактика дала свои положительные плоды, и к середине 1920-х гг. бандитское и любое другое вооруженное сопротивление в регионах Центральной России постепенно исчезло.