Международный форум «Петербургский диалог»
Как и в прошлом году, в этот раз центральной темой стало обсуждение вопросов, связанных с памятью о тоталитарных режимах ХХ века в России и Германии, способах работы в области сохранения исторической памяти в музеях, мемориалах, архивах, а также освещение данной проблемы в российском и зарубежном медиа-пространстве.
В отличие от прошлогодней Школы, фокус внимания участников которой был направлен на изучение опыта работы с памятью в музеях и мемориальных комплексах Германии, в 2015 году большая часть выступавших говорили о проблемах и перспективах memory studies в России. В своих выступлениях участники отметили, что вопрос памяти и забвения (вытеснения) мрачных страниц истории двух государств до сих пор остается ключевым, а важнейшим условием для его разрешения является проработка темы в историческом и социокультурном дискурсе. Для этого, по мнению специалистов, необходимо от замалчивания травматического опыта переходить к его обсуждению и осмыслению не только в рамках академической исторической науки, но и смежных отраслей гуманитарного знания (в первую очередь психологии, социологии, «публичной истории»). Как заметила аспирантка университета Магдебурга Анке Гизен, понятия «травма» и «посттравматический синдром» применительно к рассматриваемой проблеме в первую очередь связаны с тем, что непосредственные жертвы в своем повседневном опыте стараются максимально дистанцироваться от прошлого, как бы вычеркнуть определенный этап из своей биографии. В рамках круглого стола «Травма 1991 года против травмы 1937 года» заведующий кафедрой культурологии Пермской государственной академии искусства и культуры О.Л. Лейбович, рассуждая о так называемой «травме 1937 года», отметил, что это понятие остается актуальным и для современной России постольку, поскольку в массовом сознании сохраняется страх перед государством.
Практические исследования участников Школы в основном были связаны с изучением того, как травматичное прошлое повлияло на самоидентификацию представителей национальных меньшинств, подвергнутых депортации и иным репрессивным практикам в годы Великой Отечественной войны (на примере ингерманландских финнов), отражению темы тоталитаризма и культа личности И.В. Сталина в российских СМИ, анализу промышленной политики Советского государства в годы первых пятилеток на материалах периодики рассматриваемого периода (газета «За индустриализацию»). Отдельный доклад был посвящен изучению социального портрета заключенных на основе анализа архивно-следственных дел репрессированных в период с декабря 1934 г. по весну 1937 г. жителей Алтайского края.
Напомним, что на хранении в Пермском государственном архиве новейшей истории находятся архивно-следственные и проверочно-фильтрационные дела жителей Прикамья, в отношении которых было заведено судебное производство по ст. 58 УК РСФСР (1926 г.), либо попавших в плен в годы Великой Отечественной войны уроженцев области, после освобождения проходивших фильтрационную проверку в спецлагерях ГУПВИ НКВД (МВД) СССР. На основе указанных документов в архиве были созданы базы данных «Репрессированные» и «Военнопленные». В настоящее время сотрудниками ПермГАНИ ведется работа по редактированию и унификации БД «Репрессированные».