30 января 1949 г.

Долго не писал потому, что жил два месяца в Москве. Вернее, под Москвой на ст. Щербинка Курской ж.д.

Работал вначале вместе с Виктором Зыряновым, потом один. Он уехал в Молотов, а оттуда в Сочи на курорт.

Сменил меня Чертков, тоже мой бывший знакомый. Уехал из Москвы 23/I-49 г. Дома был уже в 11.00 час. утра 25-го. А туда я действительно улетел на самолете. Летели без посадки 5 ч. 45 м. через Ижевск, Киров, Казань, Арзамас, Горький. Садились в Захарково у Химкинского речного вокзала.

Работа нравится, самому работать приходилось мало. Только мерз я там здорово, но это потому, что у меня сапоги плохие. А вообще, погода там была теплая, но плохая. Все были дожди, грязь. Снег выпал окончательно только 8-10 января и уже больше не стаял. Грелся в палатке у печки из бензобочки.

В Москве ходил только в музеи: 1. Революции, 2. Красной Армии, 3. Изобразительных искусств, 4. Зоопарк и 5. Планетарий. В кино был только в «Урале» один раз. Остальное время бродил по улицам пешком. Москву немного изучил. Объездил все станции метро – ездил около 3-х часов. В театрах нигде не был. Был раз на вечере в МАТП и иногда ходил в Дом офицеров. Вообще-то, скучно жилось, все думал о Зине и Бореньке. Денег хватило, но с трудом. Домой купил очень мало. Боре – мяч и ботинки, да еще кое-что Зине по мелочам.

С отчетом все прошло благополучно. С них должен еще денег 840 руб. получить. В новую командировку хотели послать в Казань, а вчера сказали, что, наверное, поеду в Куйбышев, но еще ничего официально неизвестно. В общем, началась у меня кочевая жизнь. Летом буду брать с собой Зину и, может быть, даже Бореньку.

Д. 13. Л. 138 об. – 139.

4 февраля 1949 г.

Завтра еду в Куйбышев. Вот теперь-то я уже и посмотрю многие города Советского Союза. Правда, там, говорят, жизнь неважная, но мне немного надо. Я-то уж как-нибудь проживу. Денег с собой беру очень мало. Буду ждать, что мне туда перерасход пошлют. Вообще-то, обещали послать после 10-го февраля. Если пошлют – будет хорошо, если же нет, то я там скучновато жить буду, т.е. питаться не на что будет.

Я Зине денег оставил, заплатил за сапоги рабочие, которые должны выдать на днях. Но так как я их получить не успею, то я взял сапоги у отца со склада, а потом ему принесет Колька из цеха, когда их там выдавать будут. Вот это меня немного волнует. Неужели с сапогами ничего не выйдет. Тогда ведь мне от отца будет нехорошо.

Еду через Москву, так что, может быть, удастся там командировку в МАП отметить. А это мне дало бы лишних рублей 130. Думаю, что все будет очень хорошо. Жаль только с Зиной да Боренькой расставаться. Опять буду без них скучать. Но ничего не поделаешь – такая работа. А вообще-то, уезжать неохота. Тем более что мы сейчас в квартире живем опять одни. Клавка с Колькой уехали на казенную квартиру.

У Яшки с Анкой были между собою крупные неприятности, но это не наше дело. Лишь бы у нас с Зиной ничего такого не было. Только этого одного я и хочу, чтобы Зиночка ничего лишнего себе не позволяла. Но, думаю, что все у нас с ней всегда будет благополучно. Пока кончаю писать. Домой вернусь только уже 1-го апреля.

Д. 13. Л. 139 об. – 140.

6 апреля 1949 г.

Вчера приехал из Куйбышева. Едва оттуда вырвался. Приехали когда уже на смену 3 человека, то только тогда удалось уехать. Жизнь там очень скучная. Работали все до 8-10 часов вечера и только уже в конце я стал уходить с завода в 6 час. вечера. Ходить некуда, да и не хотелось. Сходил 5 раз в кино и все.

С продуктами там плоховато. Сахару нет совсем. Жил на частной квартире. Хозяйка хорошая, живет только с сыном. Платил по 100 руб. в месяц. Удалось отметить командировку в Москве, не выезжая из Куйбышева. Если отчет пройдет хорошо, то все будет нормально, и я опять получу приличную сумму перерасхода.

От самого города жил в 12 км. Ездил в город редко, только на почту да в магазин. Грязь там страшная. Ходил чуть не по колено в воде да в грязи. Ноги промокали.

Город не понравился, большой, а толку мало. Стоит на самой Волге.

Вначале был там со Скотниковым, потом он уехал, а приехал[и] Рылов, Гущин и Маховиков. Выехал оттуда 1-го апреля. Простых билетов не было, пришлось взять в мягкий вагон. Все деньги издержал. В Москве оказался совсем без денег. Съездил в Астафьево, занял у Ложкина 50 руб. денег. Витьку не видел, он уехал в Москву. Из Москвы ехал очень плохо. Мучился на боковой верхней полке. В Кирове Боре купил деревянных игрушек. Но ничего больше купить не мог, так как не было денег. Домой приехал нормально.

Зина меня встретила на вокзале. Все хорошо. Только вот с переводом дома на маму что-то не получается. На днях должен быть суд. Ну, узнаем, что будет, тогда и напишу результат.

За прошлую командировку в Москву мне прислали в Куйбышев перерасход в сумме 897 руб. 84 коп. Это неплохой кусочек. И они нам с Зиной очень пригодились. Дома все здоровы. Я тоже чувствую себя нормально. Все хорошо.

В завод пойду только 8-го числа. Куда теперь поеду, еще неизвестно, но в Куйбышев мне очень не хочется.

Д. 13. Л. 140 об. – 141 об.

11 апреля 1949 г.

Сегодня не работаю. Взял отгулы на 2 дня. Ездил в райвоенкомат. Там мне в военном билете исправили статью учета 133 на 74а.

Заходил в речной техникум. Взял обратно все свои документы, которые я туда сдавал еще в 1944 году, когда хотел поступать учиться. Попутно заплатил за свет.

Уехал в театр и взял билеты на драму «На той стороне». Ходили с Зиночкой вдвоем. Вещь очень понравилась. Да и в театре все хорошо отделано. Правда, он небольшой, но уютный.

Сдал в заводе авансовый отчет. Все благополучно. Должен с них получить 778 руб., если, конечно, отчет утвердит директор. Отчет по работе так же сдал нормально. Даже в протоколе записали, чтобы мою работу признать хорошей. Эта запись мне не помешает. Это все к лучшему.

На заводе все по-старому. В цехе ребята получают сейчас очень плохо, не больше тысячи в месяц. Видел нашего Кольку и отца. Пообещался зайти к ним завтра.

В субботу и воскресенье были у Клавы. Напились там нормально оба дня. Закусили, поговорили. В общем, время провели хорошо. Все прошло благополучно. Домой пришли нормально.

Д. 13. Л. 141 об. – 142.

Военно-учетные специальности. Буква в конце указывает на «особые признаки службы»: А – сухопутные войска, мотострелковые войска, береговые части ВМФ.

Театральная постановка по пьесе А.А. Барянова (1907–1978 гг.), жанр: шпионская драма, рассказывает о событиях, происходивших на советской дальневосточной границе в апреле – августе 1945 г.

12 апреля 1949 г.

Сегодня перебрал все свои книги, тетради и разные записи и письма. Все секретное уничтожил, чтобы ничего никому не попало. А то у меня были старые конспекты, разные учебники по моторам и записи моей работы в командировках. Все это я сжег.

Пишу то, что произошло со мной в поезде, когда я ехал уже домой. Ко мне подошла одна женщина и спросила, жил ли я когда-нибудь в г. Вязьма. Я ответил, что не жил, и что даже вообще-то не знаю, где этот город находится. Тогда она меня спросила, а есть ли у меня брат Борис. Я ответил: «Да, есть, но он убит в 1941 году под Смоленском». Она мне ответила на это: «Нет, он жив». Потому что когда она жила в Вязьме, то он будто бы часто бывал у них вместе с ее мужем, что муж ее с ним «барыгал»[1] на рынке. Описала, что Борис ходил в сапогах, в шинели и шлеме, но потом он с ее мужем попал в тюрьму. И с тех пор она его не видела. Сама она сейчас едет к мужу куда-то на север в лагеря. Едет она с маленьким ребенком.

Все это меня очень заинтересовало. Неужели наш Борька жив и сидит где-нибудь в лагерях? Так почему тогда он опять письма домой не пишет?

Она в Кирове вылезла. На другой день я взял карту железных дорог и посмотрел ее. Оказывается, что Вязьма как [раз] недалеко от Смоленска и от того места, где был убит наш Борька, как это было указано в письме. Неужели он жив и все это окажется правда, что он всю войну и после войны до ареста жил в городе Вязьме?

Как об этом узнать, я подумаю. Может быть, запрос в МГБ гор. Вязьмы придется сделать. Подумаю! Подумаю!

Д. 13. Л. 142 об. – 143 об.

[1] Так в документе.

16 апреля 1949 г.

Сегодня получил новую командировку. Опять еду в этот проклятый Куйбышев с его разными Безымянками[1] и непролазной грязью. Вместе со мною едет один из новеньких, некий Шагов. Я даже уже и билеты купил. Едем 19-го апреля, но в Куйбышев надо прибыть 25-го, так что два дня мне придется болтаться по Москве. Товарищ же должен сойти в Горьком, чтобы повидать там своих родных. В Москве мы должны с ним встретиться и уже дальше ехать вместе. Не знаю, что мне сделать в Москве, отметить там командировку или не отмечать.

Пришли Николай с Клавой, и помешали мне писать дальше. Напишу остальное завтра.

Д. 13. Л. 143 об. – 144.

[1] Так в документе.

17 апреля 1949 г.

Вчера договорились, что сегодня сходим к Витьке послушать пластинки. Значит, вечером наверняка мы к нему съездим.

Позавчера Зина немного кое-что приготовила. Купили вина и пива. Пришли отец с матерью, да еще родная мать. Выпили. Правда, пьяными не были. Но я ничего не мог поделать. Денег и так мало, а надо еще кое-что в Москве купить по мелочам, да и в Куйбышеве жить до получения второго подотчета.

Беру я, правда, с собой около 800 рублей, но это[го] все равно будет недостаточно. А как мне не хочется уезжать из дома. И как раз это дело перед самыми майскими праздниками. Опять я буду один там, в Куйбышеве, и Зиночка тоже одна здесь, в Молотове.

Мне уже стала надоедать такая жизнь – по отдельности друг от друга. И, главное, не нравится ездить в поездах. Но ничего не поделаешь, надо терпеть. В цехе я все равно бы долго не наработал. А сейчас еще и заработки там сейчас[1] очень стали низкие, так что жить нам было бы очень трудно.

Сережка что-то болеет. Говорят, что лежит в больнице. Это его, по-видимому, мотоцикл довел. Простыл, наверное, когда ездил, вот сейчас и мучается.

Ну, ладно, на этом заканчиваются записи в моей уже одиннадцатой тетради. Новую начну писать, когда уже вернусь из Куйбышева, а может быть, еще и там начну ее писать.

Д. 13. Л. 144 – 144 об.

[1] Так в документе.

21 октября 1949 г.

Сколько уже поездок сделал я после того, как перестал вести дневник. И вот сегодня решил возобновить свои записи. Начну писать по порядку. Я кончил свои записи на том, как во второй раз поехал в Куйбышев вместе с новым работником Шаговым. Из дома мы выехали 19/IV 49 г. В Москве задержались на два дня. Я ему показал кое-что в Москве. Сходили там с ним в кино «Форум». Встретились в Щербаковском универмаге случайно с Витькой Зыряновым. Ну, конечно, пришлось выпить. Жили мы у моей знакомой на Самотеке.

В Москве я в тот раз чуть было не погиб. Зашли с Валькой в парикмахерскую и там после бритья я упал в обморок. Оказалось, что у них где-то была утечка газа, и я им отравился. В общем, я едва очухался. В Куйбышев я приехал тогда 25 апреля.

Хозяйка, у которой я жил на частной квартире зимой, оказывается, вышла замуж. Нам и пришлось устроиться жить в заводское общежитие. Вообще-то, там было хорошо, но уж очень много жило народу. Май провели скучновато. 1-го ходили на демонстрацию. Вечером здорово выпили на Садовой. На другой день утром мы на экскурсионном пароходе ездили смотреть Жигулевские горы, но в этих горах ничего замечательного нет. Деревья все лиственные, не то что у нас на Урале: сосны, пихты, ели.

Нас было четверо: я, Андрей, Валька и Аркашка. На пароходе познакомились с какой-то женщиной. Она пригласила нас на квартиру. Мы зашли к ней, отдохнули, выпили и вечером отправились домой на Безымянку. А потом началась такая бешеная работа по замене проводов, что нам даже в город было съездить некогда. Наступило уже тепло, и мы начали похаживать на Самарку купаться. Приехал Сергей Рылов и тоже жил вместе с нами. Андрей уехал, пришлось остаться одному. Потом приехал Гущин, и я направился домой. Поездом ехать не захотелось, и я взял билет на пароход. Впервые я ехал на пароходе по Волге снизу. Первый раз я плыл по Волге только вверх [по течению] до Горького. Но мне было тогда всего 6 лет, и я все очень помню смутно. Но в этот раз я за всем наблюдал внимательно. Плыл 2-м классом. Пароход «Марксистка» очень большой. Жаль только, что пассажиров было очень мало, всего только человек восемь. Внизу, правда, ехали много. В Ульяновске я хотел посмотреть дом, где жил Ленин, поднялся на гору, но побоялся отстать от парохода и быстро вернулся вниз. Запомнил только, что там очень крутая гора и большая длинная лестница. После приплыли в Камское устье. Место, где впадает Кама в Волгу, я не посмотрел, так как плыли там ночью. Также не видел я и основную гору Жигулей – Молодецкий курган, где, по преданию, очень часто бывал Степан Разин. Вечером мы играли в карты, я проигрался и лег спать уже в 3 часа ночи. Играли мы четверо: два старика и один мужик из Куйбышева, который плыл в командировку в Сарапул.

Я, между прочим, вез домой будильник, который купил в Москве за 65 руб. Он был очень красивый, весь никелированный. Я его завел и поставил на столик. Карманные часы положил рядом. Старики ушли последние, я запер дверь и лег спать. Утром проснулся рано и, чтобы часы не украли, я обоих их положил на пол под столик. Когда проснулся во второй раз, то часов уже не было. Дверь каюты была открыта без ключа. Я бросился к старикам, но они уже вышли на пристани в Тихих горах, а я остался без часов и без денег.

А только что перед этим у меня в общежитии украли черный пиджак. Зинаида меня дома за все это очень поругала. Я ей вначале сказал, что у меня все это в общежитии украли и только через 2 месяца сознался, как было дело. Дорогой продукты на пристанях очень дешевые. Только хлеба совсем не было в продаже. Из Куйбышева мы вышли 21-го июня, а в Молотове я был 26-го июня. Зина с Боренькой встречать меня опоздали. Я уже пришел домой, а они еще только собирались идти к пристани. Я привез в тот раз Борису большой волчок. Зиночка меня встретила хорошо, и я ей был очень доволен. Дома жил все до 8-го июля.

Д. 14. Л. 3 – 5 об.

Кинотеатр в Москве на ул. Садовой-Сухаревской, был построен в 1914 г. по проекту архитектора Ф. Кольбе.

Находился в Москве на углу улиц Колхозной и Сретенки, пользовался большой популярностью у жителей столицы. Был снесен после 1957 г.

Старинный район в центральной части Москвы; это название имела улица, идущая на север от Садового кольца, площадь и река (официальное название Неглинная).

22 октября 1949 г.

8/VII 49 г. [я] выехал опять в Куйбышев. В этот раз со мной поехала моя Зиночка. Кроме этого, с нами ехали еще Валька и Сергей, тоже с женой и двумя детьми. Мы с Зиной занимали отдельную каюту и были очень довольны друг другом. Поездка на пароходе ей понравилась, и я был рад за нее, что она получила хорошее развлечение. Только она очень редко выходила на палубу. У нас был с собой бинокль, но я его разбил и испортил. А получилось так: когда я был еще дома, мы ездили компанией в Верх[нюю] Курью. Были: я, Зина, Николай с Клавой, Валька с Валентиной и Боренька с Лилей. Там хорошо выпили, и Валька толкнул Валю в воду. А бинокль был у нее и весь в воде вымок. Стекла стали тусклыми. Я его разобрал, а собрал неправильно и окончательно бинокль испортил. Дорогой ели много разных ягод, а особенно вишни – она была уже только рубль стакан.

В Куйбышеве были 12-го июля. Я сразу принял дела, а Гущин уехал в Молотов. Квартиру нашли чистую, но очень плохую. В городе было очень жарко. Пыли было много. Зине все это не понравилось, и она решила ехать домой обратно. Вместе с ней уехала и Анька с детьми. Я уговаривал Зину остаться, но она все равно уехала, прожив только до 17-го июля, и я остался опять один. После этого я опять ушел жить в общежитие вместе с Сергеем.

В начале августа мне надо было отмечать командировку, и когда приехал Гущин, я отправился на пароходе «Михаил Калинин» в Казань. В Куйбышев мы плыли на пароходе «Маршал Ворошилов».

10-го августа я был уже в Казани. Завод нашел быстро. Увидел там наших ребят. Побыл один день в заводе. Кое-что там посмотрел, походил по Казани. Был на башне Сююм-беки - 74 метра высотой. Она находится в Казанском Кремле. Был в Казанском музее. Видел университет, где учился Ленин, дома, где жили Горький, Киров. Ездил в воинскую часть. Видел там Вовку Лаптева. С другим Вовкой – Волковым – ходил на кладбище. Видел памятник Петлякову, математику Лобачевскому и другим людям, имеющим заслуги перед Россией.

Там на базаре купил Бореньке замечательные татарские сапожки, а себе – рубашку с замком серую. 14-го я из Казани уехал на пароходе «Академик Карпинский». В Камском устье сделал пересадку на [пароход] «Композитор Бородин» и 16-го августа был уже снова в Куйбышеве. Жизнь там текла однообразно, только и развлечений было, что все свободное время проводили на [реке] Самарке. Купались там, загорали.

В этот раз я слетал на новой машине все на 5 тысяч метров. Чувствовал в воздухе себя нормально. Но больше желания летать у меня нет. Перед отъездом из Куйбышева хотел сходить в музей Ленина и Городской музей, но они были в то время оба закрыты, и мне так их посетить и не удалось. В этот раз мне пришлось запросить еще раз подотчет, и домой я поехал с деньгами. Ехал поездом через Москву. Там накупил разных вещичек и домой все-таки приехал без денег. По просьбе Зины я нашел в Москве «Эндокринологический институт». Говорил там с самим директором, но он мне сказал, что глухоту они не лечат. Если же врачи в Молотове дадут ей направление на лечение в Москву, то он сказал, что, пожалуй, возьмется ее лечить для эксперимента. Но сказал, что едва ли это Зине поможет.

Из Куйбышева я уехал 5-го сентября, а 9-го был уже в Молотове.

Д. 14. Л. 5 об. – 8.

Так в документе, правильно Сююмбике. Башня Казанского кремля, постройка датируется XVI–XVII вв.

Владимир Михайлович Петляков (1891 – 1942 гг.) – советский авиаконструктор, ближайший сотрудник А.Н. Туполева, создатель пикирующих бомбардировщиков Пе-2, Пе-3. В 1937 – 1940 гг. – политзаключенный. Лауреат Сталинской премии 1-й степени (1941 г.). Погиб в авиакатастрофе при перелете из Казани в Москву. Похоронен на Арском кладбище в Казани.

Николай Иванович Лобачевский (1792 – 1856 гг.) – русский математик, создатель неэвклидовой геометрии, ректор императорского Казанского университета. Похоронен на Арском кладбище в г. Казани.

Здесь: взять деньги на командировочные расходы по конкретным статьям (суточные, квартирные, проездные), чтобы потом по ним отчитаться.

23 октября 1949 г.

Я так в командировке соскучиваюсь[1] по Зиночке и Борису, что бываю очень рад встрече с ними. В этот раз они меня даже на вокзале встретили. Прожил я дома очень мало, но все, что надо было сделать по хозяйству, я сделал. 18-го сентября я, Зиночка, Николай и Клава уехали в дом отдыха «Песчанка». Я, как и в прошлом году, достал всем путевки. Но в этот раз это было очень трудно. Пришлось все делать обманом, но все вышло так, как я задумал.

Там жили хорошо, не ссорились. Ходили в Кунгурскую ледяную пещеру. Дали даже концерт самодеятельности. В общем, время провели неплохо. Дурачились, как молодые. Мы с Николаем все время увлекались картишками. Я даже в лес только два раза сходил. Вел очень спокойный образ жизни, а прибыл в весе всего только на 100 грамм. В этот приезд устраивали небольшую пьянку. Но спились все без исключения. Даже еще на другой день брагу допивали. Из дома отдыха приехали 30-го сентября. Купили картошки, вставили в рамы стекла, все рамы замазали. В общем, подготовились к зиме хорошо. Дров тоже запасено очень много. В этот раз я выиграл на 2-й заем восстановления хозяйства на 100-рублевую облигацию – 500 рублей. Но так как у нас был долг, да я еще к тому же после отпуска, дома денег почти не осталось. Зиночке будет трудновато, но ничего не поделаешь, как-нибудь перебьется. В эту командировку, если все будет так, как я задумал, положение с деньгами у нас выправится. Потом я еще съезжу разика два-три и буду просить перевод на другую работу. Мне так не хотелось больше ехать в эту Безымянку, но как я ни отказывался, меня все-таки снова послали туда же.

Д. 14. Л. 8 – 9.

[1] Так в документе.

Здесь: государственная ценная бумага, которая удостоверяет отношения займа между ее владельцем и лицом, выпустившим ее. Она может предусматривать право получения в оговоренный срок ее номинальной стоимости в том или ином эквиваленте, а также право владельца (держателя) на получение процента от ее номинальной стоимости. Таким образом, экономическая суть облигаций очень похожа на кредитование. Иногда их выпуск носит целевой характер — для финансирования конкретных программ или объектов, доход от которых в дальнейшем служит источником для выплаты дохода по облигациям. Облигации отличаются многообразием. В частности, они различаются по статусу заемщика; по срокам, на которые выпускаются займы; по целям выпуска; по способам выплаты доходов и/или погашения и другим критериям.

24 октября 1949 г.

На работу я вышел 6-го октября, а 11-го уже выехал из Молотова. Зина хотела поехать со мной в Москву, но ей не дали врачи направление на лечение, и она не поехала. В этот раз я задержался в Москве до 15-го октября. Прошел по всем центральным универмагам, но белых туфель, какие велела купить Клава, нигде не нашел. В этот же раз я все-таки попал на Новодевичье кладбище, видел там памятники жене Сталина, артисту Собинову, Зое Космодемьянской и ее брату, разным писателям, поэтам и артистам. Видел также могилы декабристов, поэта-партизана Дениса Давыдова и разных других выдающихся людей. Заходил там в монастырь, где похоронены царица Софья, 1-я жена Петра Великого и еще какие-то две царевны. Между прочим, я там увидел большую толпу народа и подошел узнать, в чем дело. Оказалось, что народ ждал патриарха Всея Руси Алексия. Он приехал на машине, вышел, благословил весь народ своей рукой, сел в машину и уехал. Вот тут-то и меня он тоже благословил. Так что я сейчас удостоился чести быть перекрещенным самым старшим лицом духовенства Русской церкви.

Больше никуда я в Москве не ходил. Правда, видел новые дома, выстроенные в этом году. Это очень красивые здания. Из Москвы направился в Куйбышев. Между прочим, со мной вместе ехал Сергей Рылов. Он сейчас будет [работать] во Внуково под Москвой. Так что отметка командировки в Москве мне обеспечена. Если все выйдет по-моему, как я задумал, то в этот раз я рассчитаюсь со всеми долгами и следующую командировку буду иметь уже перерасчет по перерасходу в командировке.

В Куйбышеве нас сейчас трое: я, Валька и Андрей Коренов. Работы очень много. Ходить никуда не приходится.

Д. 14. Л. 9 – 10 об.

Скульптура белого мрамора с надписью: «Надежда Сергеевна Аллилуева-Сталина / 1901–1932 / член ВКП(б) / от И.В. Сталина» работы И.Д. Шадра на Новодевичьем кладбище.

Надгробный памятник Леониду Витальевичу Собинову (1872 – 1934 гг.), солисту Большого театра СССР, «Умирающий лебедь» работы скульптора В.М. Мухиной установлен на Новодевичьем кладбище в 1941 г.

Надгробный памятник Зое Космодемьянской (1923 – 1941 гг.) работы скульптора Е.А. Рудакова установлен на Новодевичьем кладбище.

Надгробный памятник Денису Давыдову (1784 – 1839 гг.) работы скульптора Е.А. Рудакова установлен у входа в Смоленский собор Новодевичьего монастыря, отреставрирован или воссоздан в советское время.

Так в документе. Речь идет о царевне Софье Алексеевне (1657 – 1704 гг.), сводной сестре Петра Великого, правительнице Московского государства в 1682 – 1689 гг. Последние годы жизни провела в заключении. Похоронена в Смоленском соборе Новодевичьего монастыря.

Евдокия Федоровна урожденная Лопухина (1669–1731 гг.), в 1689 – 1698 гг. – русская царица. Похоронена в соборной церкви Новодевичьего монастыря у южной стены собора.

Сестры Софьи Алексеевны великие княжны Евдокия Алексеевна (1650 – 1712 гг.) и Екатерина Алексеевна (1658 – 1718 гг.) Романовы.

Патриарх Алексий I (в миру Сергей Владимирович Симанский; 1877 – 1970 гг.) – епископ Русской православной церкви, избран патриархом Московским и Всея Руси 2 февраля 1945 г.

31 октября 1949 г.

Сегодня получил из дому первое письмо. Ответ напишу с тем расчетом, чтобы письмо пришло домой 6-го ноября. Андрей уехал. Гущин сидит в Дзержинске и ждет результата о квартире. А что ему отвечать, я не знаю, да и денег на телеграммы у меня нет. Я прочитал здесь роман Н.А. Некрасова «Мертвое озеро». Это такая замечательная книга, что я читал ее с удовольствием. Вот тебе и поэт. Оказывается, он и прозаические вещи писал. Сижу все время в общежитии и думаю о своей милой Зиночке и сыночке Бореньке. Как они у меня там живут, а я без них очень скучаю.

Д. 14. Л. 10 об. – 11.

5 ноября 1949 г.

С завтрашнего дня у меня будет три дня нерабочих. Но идти совершенно некуда. Валька гуляет где-то в 4-м районе, а больше здесь из наших никого нет. В клубах, правда, будут вечера, но мне не в чем на них идти, да и билетов продавать не будут, а вход только по пригласительным. Так что все праздники придется сидеть дома. Правда, ребята в общежитии предлагают выпить, так что, наверное, я и выпью с ними. В общем, скучный будет у меня этот праздник. А как там, интересно, Зиночка его проведет? Она хоть дома, а я совсем на чужой стороне. Прочитал я недавно рассказы Ги де Мопассана. В них описывается, как жены изменяют мужьям. Иногда это бывает совсем случайно и не по их вине, а факт тот, что они все-таки изменяют. Только я не хочу, чтобы у Зиночки получились такие случайности. Я ее люблю и никому не отдам, а если кто и попробует ее отнять, тому несдобровать. Я сам пойду в неизвестность, но его в живых не оставлю.

О! Месть моя будет страшной. Как для [н]его, так и для моей Зинаиды. Вот я сейчас понял, как тяжело жить в разлуке, если, кроме работы, никуда не ходить. Как, должно быть, и моей Зиночке скучно бывает, когда она живет без меня. Ну, ничего, еще несколько поездок, и я снова буду все время с моей милой Зиночкой. Как я ее сейчас ценю. Лучше [н]ее, кажется, и в мире больше нет.

Д. 14. Л. 11 – 12.

16 ноября 1949 г.

Я давно не получал писем от Сергея и не знаю, в Москве ли он. А мне подошло время отмечать командировку. И вот сегодня я ее послал. Это очень с моей стороны рискованно. Если я до 19-го числа не получу письмо или телеграмму, значит, вечером я вынужден буду ехать в Москву сам. Но, как говорится, риск – благородное дело. Будь что будет! Получил письмо от Лебедева. Он все же тоже переезжает к нам в ЭРО.

Почему нет мне писем из дому от Зиночки – это мне непонятно. В прошлое воскресенье я видел ее во сне, но этот сон меня не обрадовал. Все ее поведение в нем было очень плохим по отношению ко мне. Сон этот заключался в следующем: будто бы я приехал домой. Зина меня не встретила. Я ее увидел позднее в каком-то очень ярком цветном платье. Мама сказала ей, чтобы она меня покормила, а она на это ответила: «Мне некогда, скоро ко мне лейтенант придет, а он может и сам найти, что ему поесть». В общем, неприятный сон. Не хочу я, чтобы такое получилось наяву, когда я по-настоящему домой приеду.

Но думаю, что Зиночка меня не оставит. Записываю на память две отвлеченные цифры: 15-11800; 16-12600. Это мне понятно, а всем остальным не важно. Скоро-скоро я снова поеду домой к своей семье – к милой и хорошей Зиночке и любимому сыну Бореньке. Осталось как раз месяц. Это очень скоро время пройдет. Как я хочу их видеть!

Д. 14. Л. 12 – 13 об.

24 ноября 1949 г.

Ну, в этот раз с командировкой мне окончательно не везет. Сегодня только что вернулся из Москвы, куда ездил по непредвиденным обстоятельствам. А получилось все так: 18-го ноября я получил письмо из Москвы. Оказывается, что Сергей из Москвы уже выехал 12-го числа. Ну, что мне оставалось делать. Ведь командировка-то была уже послана.

Я занял денег и в тот же день ночью выехал в Москву. Там на Главпочтамте мне без всякого труда удалось получить свое письмо обратно. Командировка была в письме в сохранности. Это было как раз в воскресенье. Поездил по магазинам. Купил кое-каких мелких вещей, а вечером поехал на Красную Площадь посмотреть салют в честь Дня артиллерии. Но ничего такого особенного там я не видел. Были, конечно, залпы из орудий, пускали ракеты и все небо освещено голубыми лучами мощных прожекторов. Народу, правда, было очень много.

После салюта я подошел к киоску Справочного бюро, и там мне очень быстро сказали адрес Пашки Заморина. Я, вообще-то, знал, что он в Москве, но не знал его адрес. Квартиру его я нашел быстро. Он познакомил меня со своей женой Раей. Вообще-то жена у него неплохая молодая женщина, походит на него. Посидели у него, поразговаривали, а потом они меня проводили чуть не до дому, где я остановился.

Оказывается, Володька Б[1] … тоже живет в Москве.

На другой день у Курского вокзала я еще встретился с Адамовым. Он приехал из Молотова тоже в командировку. Но мы с ним только постояли, поговорили и разошлись в разные стороны. Все же какие могут быть случайные встречи. Из Москвы я отослал письмо Зине. 22-го ноября я уже из Москвы выехал обратно в Куйбышев. Набрал там разных продуктов, и мне опять их хватит чуть не до конца командировки. В завод я пойду уже завтра. От Зины получил письмо.

Ну, ладно, хоть командировку-то мне удалось отметить. Хоть на дорогу только потратил 250 рублей, а все-таки мне оплатят 3%.

В общем, спас свое хреновое положение.

Д. 14. Л. 13 – 14.

[1] Далее фамилия неразборчиво.

28 ноября 1949 г.

Сегодня впервые в нашем представительстве произошла ссора. Я сильно поссорился с Гущиным. Он меня вздумал укорить, что я приехал из Москвы на один день позже, а я ответил, что некоторые по полмесяца «гуляют», да им сходит все с рук. Правда, я потом извинился за свою грубость, но все равно уже мне в Куйбышеве не быть.

Если действительно меня пошлют в другое место, то я уже начал подготавливать кое-какие детали, чтобы взять их с собой. Работа за последние дни «чертовская». Весь простыл, работаю помногу. Все мне это так надоело, что я даже согласен бросить командировки. Что Зиночка скажет? Я ее никогда не забываю, как и своего сына. Он для меня дороже всего. Это – моя цель жизни.

Д. 14. Л. 14 об.

29 ноября 1949 г.

Я и совсем забыл, что 26-го ноября исполнился год, как я перешел в ЭРО и начал ездить по командировкам.

Д. 14. Л. 15.

1 декабря 1949 г.

Хочу сделать одну интересную вещь. Когда я уезжал из Молотова, то получил там пачку новых рублей серии БН с № 232721 по № 232820.

Эти рубли я издержал в период с 11/Х по 20/XII. Держал в разных местах: и в Москве, и в Куйбышеве, и в Рязани, и в Пензе, и в Сызрани, и в Ряжске, и на разных станциях железной дороги на пути из Куйбышева в Молотов.

Где эти рубли мне, интересно, встретятся и когда? Хочу вот это дело узнать. Будет очень интересно, какую дорогу проходят деньги и попадут ли они мне снова обратно.

Д. 14. Л. 15 – 15 об.

2 декабря 1949 г.

Вчера видел сон, что у меня выпало 2 зуба, причем один из них был в крови. Но боли, правда, я не чувствовал. Говорят, что это очень плохой сон. Как бы чего-нибудь дома не случилось.

Д. 14. Л. 15 об.

Календарь