26 марта 1946 г.

Очень большой перерыв в писании дневника был вызван большими неприятностями в жизни. В основном причиной этому был квартирный вопрос.

Сейчас с квартирой я устроился окончательно и дневник опять буду вести регулярно. Тем более что за последнее время произошло много интересных событий. Точные даты я указать уже не смогу, но все, что я запомнил, будет указано ниже.

У нас в цехе есть некий К.Г., который пишет книгу «Сталинцы». Это тоже род дневника, и ему посоветовали сдать ее в Обллит. У меня тоже имеется кое-какая писанина, и вот я решил тоже попытаться отдать ее в печать. Вчера я решил написать несколько рассказов из уральской жизни, хотя я больше занимаюсь писанием стихов, но думаю, что и эти рассказы у меня получатся неплохие. Ну, заранее я хвастать не буду, а с сегодняшнего дня начну их писать. Первый рассказ я назову «Волки».

Д. 12. Л. 55 – 55 об.

10 апреля 1946 г.

Рассказы написал. Завтра хочу с ними сходить в редакцию газеты «Звезда». Понесу я туда три рассказа: «Волки», «Счастливец» и «Камень Олений». Интересно, что мне там скажут?

Работаю пока в ночную смену и никак не могу записать все прошлое, что со мной происходило за последние 3 месяца.

Д. 12. Л. 55 об.

Пермская краевая (до 2005 г. областная) газета, издается с 1917 г., в рассматриваемый период – орган Молотовского обкома ВКП(б) и облисполкома.

22 апреля 1946 г.

В конце декабря, как раз перед Новым годом, я получил неплохую сумму денег. Во-первых, нам уплатили за «комиссионку» по 1,5 тысячи рублей, да аванс по 1500 рублей, так что я получил только лишь на руки 3000[1] рублей.

В январе месяце ничего особенного со мной не произошло. Только лишь на работе все время были неприятности. Я не хочу сказать, что они касались лично меня, но факт тот что ни одна комиссионная машина за это время не прошла. А это значит, что никаких дополнительных премий я не получал.

В феврале месяце происходили выборы в Верховный Совет СССР. Это было 10 февраля 1946 г. Вся эта комедия с выборами закончилась в один день. И пусть меня считают кем хотят, но я недоволен такими выборами. Это фактически не выборы, а только лишь сообщение народу, что в депутаты назначены такие-то и такие-то лица, как, например, у нас в городе – секретарь Обкома ВКП(б) Гусаров и секретарь ВЦСПС Шверник.

Правда, эти выборы помогли народу лишь только в том, что в наших магазинах ОРСа всем отоварили жиры за прошлые месяца … ржаной мукой.

Может быть, через несколько лет этот дневник попадет кому-нибудь в руки, и он посмеется над этой записью и скажет, что этого не могло быть. Но я еще раз пишу, что жиры действительно отоварили мукой.

15 февраля 1946 года мы переехали на новую квартиру. Мать Зины возвратила обратно проданный ею раньше дом, и мы въехали в него. Первое время мы жили совместно с купившими этот дом, а потом я занял денег и полностью их отдал им, так что они через несколько дней уехали, и мы во всем доме остались одни.

За это дело нам пришлось уплатить 28 тысяч рублей.

На этом деле я сыграл на заводе небольшую, выгодную для меня сделку. Взял компенсацию за отпуск за 1946 год, чтобы, пока не упал заработок, получить побольше денег. Но это я сделал при условии, что летом мне дадут отпуск без содержания. А если его мне не будут давать, то я и так уйду, потому что мне уже терять нечего. Но я думаю, что начальство не обманет. Получил я также свидетельства на деньги, не полученные за отпуска за 1942-1943 и 1944 годы.

В феврале нам поставили мотор на 200-часовые государственные испытания, но он не прошел по дефектам, и нам за него ничего не заплатили, несмотря на то что мы его прогнали полностью по 200-часовой программе. А цеховые премии нам стали платить самые маленькие, т.е. мне, Витьке и Толе.

Март месяц тоже есть чем вспомнить. 5-го числа я выступил в клубе как конферансье, т.е. вел программу по смотру самодеятельности цехов. Получилось неплохо. Смех все время в зале не затихал, когда я рассказывал разные случаи из «моей жизни».

На работе «гонял» другую государственную машину, но и она также прошла 200 часов, но по дефектам не была засчитана.

Дома все было в порядке, за исключением того что у нас прежние хозяева сняли электросчетчик и у нас это дело обнаружили. На все это был составлен акт, но никакого штрафа мы не заплатили. А светом стали пользоваться без счетчика, да еще так, что всю ночь жечь плитку, электро-кипятилку и еще целый ряд приспособлений. Если бы это все у нас обнаружили, то пришлось платить бы штраф не менее 1,5 тысяч рублей. Но все пока хорошо. На день мы свет выключаем, и об этом никто не догадывается.

С Зиной отношения очень хорошие. Не ссоримся – живем мирно. Купили у Лены (на старой квартире) комод и зеркало за 1000 рублей. Вообще-то дали дорого, но зато приобрели вещь. Весь февраль и март я на рынке продавал патефонные пластинки и на этом деле зашибал до 100 рублей в день. Пластинки брал в магазине и продал все свои старые. Сейчас у меня, например, осталось очень мало пластинок, но зато все хорошие.

У нас накопилось очень много долгов, но я еще не знаю, как с ними расплачиваться. Долгу у нас около 2-х тысяч. Да еще вот сапоги надо из ремонта выкупать тоже за тысячу с лишним. Что и делать, не знаю.

Д. 12. Л. 55 об. – 58.

[1] В тексте после цифр 3000 автором ошибочно прописано слово «тысячи».

Здесь: комиссионные испытания на полный ресурс, подтверждающие качество партии двигателей, которые проходили только сдаточные испытания.

Выборы в Верховный Совет СССР 10 февраля 1946 г. – первые после Великой Отечественной войны выборы депутатов в высший орган законодательной власти в стране, согласно Конституции 1936 г. Выборы проходили на безальтернативной основе: одно место – один кандидат. Каждый избиратель голосовал за двух кандидатов – одного в палату национальностей; второго – в палату Союза. Все кандидаты в депутаты, формально выдвигаемые т.н. «нерушимым блоком коммунистов и беспартийных», на практике назначались и утверждались высшими партийными инстанциями, в 1946 г. – ЦК ВКП(б).

Николай Иванович Гусаров (1905 – 1985 гг.) – в 1939 – 1946 гг. 1-й секретарь Пермского (Молотовского) обкома ВКП(б), кандидат в члены ЦК ВКП(б) с 1939 г. по 1952 г.

Николай Михайлович Шверник (1888 – 1970 гг.) – советский государственный и политический деятель, один из руководителей коммунистической партии, в 1946 – 1953 гг. Председатель Президиума Верховного Совета СССР, 1953 – 1956 гг. – председатель ВЦСПС.

Здесь: денежные обязательства предприятия перед работником: компенсация за пропущенный отпуск. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1941 г. « в военное время» отменялись отпуска рабочим и служащим с заменой их денежной компенсацией. В апреле 1942 г. выдача компенсаций была прекращена вплоть до окончания Великой Отечественной войны. С 1946 г. началась их постепенная выплата.

Предусмотренная государственным стандартом СССР обязательная для советских заводов процедура проверки качества продукции при сдаче авиадвигателя заказчику.

4 мая 1946 г.

Я сейчас вообще стал недоволен жизнью: ведь все в мире построено на обмане. Правда, и я не отрицаю, что живу за счет своей хитрости. Я, например, уже мог бы быть несколько раз отдан под суд за опоздания на работу, но мне все это сходит, т.к. я это делаю так хитро, что никто даже и не замечает моих опозданий.

Но в основном меня беспокоит денежный вопрос. Вот если матери удастся продать в деревне строения, и она отдаст мне деньги, то это будет очень хорошо. Все те деньги я отложу на отпуск.

А в этом году я обязательно вместе с Зиной поеду на пароходе в компании с Алешкой К…. Я это обязательно сделаю, а уж у меня твердость в решениях большая. В августе месяце я буду писать свой дневник на пароходе.

Хотел продать я свой патефон, но что-то еще это дело окончательно не решил. В свободное время дома занимаюсь безделушками, а также и серьезными хозяйственными делами. Сегодня, например, делал в огороде новый забор, прибрал все в ограде. А на днях сделал себе ночную лампочку, которую жгу через трансформатор, притащенный из цеха. Хорошо получается.

Не очень давно чуть было не утонул на Каме. Ходили с Шурой пилить дрова для себя. Я пошел мыть ботинки да и провалился под лед. Хорошо, что тут было бревно, а то бы ушел под лед. И поминай меня только как звали. Вымок в воде по пояс. Но это неважно. Главное – жив остался. Да я смерти и не боюсь!

Майские дни провел неплохо. Правда, начало было неудачным. Но зато дальше все пошло хорошо. Мы все майские праздники должны были работать, но в самый последний день этот приказ отменили. Деньги дали за март и за апрель аванс очень поздно, и у меня ничего не было запасено к празднику. Но все же я сумел кое-что сделать.

1 мая утром с Борькой ходили на демонстрацию – первую после войны. Потом с Зиной пошли к Аньке в кафе за пивом, но его там не оказалось. В кафе встретился с Медведем, Витькой Н. и Колькой З., они меня угостили водкой. Но много я пить не стал. После этого Зина ушла домой, а я уехал к Шуре в столовую. Там я пива купил, но зато и сам так напился, что не помню, как пришел домой, и весь вечер проспал. А нам в этот день надо было пойти гости к Алешке К…, но мы так у него и не были из-за того, что я не мог встать с постели.

2 мая с утра пошел приглашать к себе гостей. Сходил к Сережке Л…, к отцу и к Алешке. И везде мне предлагали выпить, но я отказывался. И вот только у Алексея выпил полстаканчика, после чего мне стало легче.

Вечером все собрались у нас. Но Сережка не пришли, а ушли со своей Надей в другое место. Мы выпили, подзакусили, потанцевали. Потом все ушли, а я улегся спать. Но ночью пришли Анька с Яшкой и Клавдия с каким-то мужичком и снова меня подняли. Еще выпили и потанцевали, и уже поздно ночью я все-таки улегся спать. Но пил я в этот день мало. Потому что меня крепко «ломало». Я даже есть ничего не мог. Но потом прошло.

3 мая утром ушли к Кононову. У него выпили. И там я так пил, как когда-то раньше, т.е пил и не пьянел. Вот что называется – вспомнить старое. Ушел от него в здравом уме. Зашли с Зиной посмотрели кинокартину «Небесный тихоход». Пришли домой, покормили и усыпили сына и снова пошли в кино на «Пятнадцатилетний капитан».

И все у нас с ней прошло мирно. Да мы и вообще сейчас с ней не ссоримся. Но только одно я ей говорю, что если увижу ее с кем-нибудь или хотя бы узнаю об этом, то я ее просто до полусмерти изобью и уже, конечно, жить тогда с ней не стану. А сам, наверное, куда-нибудь вообще из Молотова уеду. Тем более что я очень сейчас недоволен жизнью в городе, где даже в магазине взамен жиров дают ржаную муку. Вот это разве справедливо? И пожаловаться некому. Ведь у нас СССР, а не какая-нибудь Америка.

Но все-таки жизнью с Зиной я сейчас очень доволен. Как бы еще не изурочить! И главное, у меня уже большой сын Борис. Очень мировой парень. У него вот сегодня первые зубки появились. А я опять сегодня ночью подписался на заем «Восстановление народного хозяйства». Дал я стране взаймы 1400 рублей, а вот она мне никак не хочет дать ссуду в 3000 рублей. Но ничего – «мы «сдюжим», как сказал писатель Ал. Толстой. А в цехе многие ребята на заем подписывались с неохотой. Да и понятно. Заработок упал, а заем написали большой. Хотя по сравнению с прошлым годом он почти вдвое меньше дан на наш цех. А многие ребята вообще не подписались. Ну, сейчас я с дневником выправился и буду продолжать его писать дальше регулярно. А то за последнее время я о нем почти совсем забыл. Сейчас вот опять к 100 часу ночи на работу надо. Написал я в газету статью «Река Чусовая» и на днях ее туда унесу и сдам в редакцию. Хорошо будет, если ее напечатают.

Д. 12. Л. 58 об. – 61 об.

Советский художественный фильм, 1945 г., режиссер С. Тимошенко, жанр: музыкальная комедия.

Советский художественный фильм по мотивам романа французского писателя Жюля Верна, 1945 г., режиссер В. Журавлев, жанр: приключения.

Официальное название кампании – «Заем восстановления и развития народного хозяйства СССР» 1946 г. Вплоть до 1957 г. правительство брало в долг у населения денежные средства сроком на 10 – 20 лет, в обмен на деньги выдавались облигации, в частности, заем 1946 г. был рассчитан на возмещение через 20 лет. Подписка на заем проводилась в трудовых коллективах, считалось правильным купить облигации на сумму не меньше месячной зарплаты. Держатели облигаций не могли продать их в сберкассах или использовать в качестве залога. На заем 1946 г. было подписано более 70 млн. человек.

«Ничего, мы сдюжим!..» – название очерка А.Н. Толстого, опубликованного в советской печати зимой 1941 – 1942 гг. Вот цитата из него: «высокие задачи устроения добра воодушевляют и ведут наши красные армии в наступление, и они не остановятся и не опустят оружия, покуда задача не будет выполнена до конца».

13 мая 1946 г.

Сегодня в 1405 час. на б[алан]се № 31 поставили мотор на 1-й этап государственного испытания. Это, по-видимому, действительно последний мотор, как говорит начальство, поставленный для защиты марки завода. На весь Союз только наш завод будет вырабатывать авиамоторы, да и то при условии, что мы сумеем «прогнать» этот мотор. Его № 8225153. Нам вначале казалось, что вся подготовка к этому испытанию – напрасная «шумиха», но оказалось, что это было все сделано не зря.

В кабине сейчас так все отделано, что просто не верится, что это наблюдательная кабина для испытания моторов. Все стены покрыты голубой краской, все баки, краны и другие приспособления – серебряным эмалитом. В кабине – письменный стол, мягкий диван, кресло и стулья. Установлен телефон и вообще все удовольствия.

Но нас сразу уже предупредили, что если мотор пройдет, то нам подбросят много денег и дадут дней десять отдыха. Но, а если не пройдет, то что нам будет, знает только УМВД. Это, конечно, будет тогда, если мотор не пройдет по нашей вине.

На Каме уже открылась навигация. Через 2,5 месяца мы с Зиной и Боречкой уже будем плыть на пароходе по Волге. В этом году мы эту поездку обязательно совершим.

Сейчас мне приходится все время работать. Даже в День Победы я и то работал.

Получил письмо от Семена, в мае он обещается приехать домой. Я все еще занимаюсь дома по хозяйству. Вскопал огород, устроил около сирени стол и скамьи. Только надо вот поскорее его «обмыть» – пивом или винцом. А будет очень хорошо посидеть под вечерок за этим столиком, когда расцветет черемуха и сирень.

В цехе проводил опытные работы. Осваивал один новый объект, но ничего не получилось, и на этом начальство решило все опытные работы прекратить.

Ну и пусть, за это дело все равно не платят. За апрель месяц мне вывели всего только 20 смен и окончательный выписали 164 руб. Но неправда, недостающие 6 смен они мне все равно оплатят.

Д. 12. Л. 61 об. – 63.

Раствор целлулоида в ацетоне или в каком-либо другом растворителе, приготовленном на ацетоновой основе. Использовался как клей в авиастроении. Для получения известной «серебряной» краски в эмалите размешивается алюминиевая пудра.

15 мая 1946 г.

Вчера случайно встретился в заводе с другом детства Чаловым. Он прилетел сюда в командировку. Домой шли вместе. Кое о чем поговорили, но основной разговор отложили на субботу. Он пообещался ко мне зайти домой. Толька ничем не изменился, и на первый взгляд кажется таким же, каким был раньше.

Вчера же я у себя в огороде сделал пересадку двух кустов сирени: посадил их под окна своей комнаты. Будет хорошо, если они отрастут.

Д. 12. Л. 63.

23 мая 1946 г.

В субботу ко мне приходил Толька. Мы с ним выпили пол-литра спирту, и я так напился, что даже свалился спать и не помню, как он от меня ушел.

Расцвела черемуха. На улице стали холодные утренники. На Каме вода все еще прибывает. Три дня тому назад вода была выше нормального уровня на 935 см. За Камой все дома затоплены, из воды торчат только одни крыши. Да и в Молотовском р-не на этом берегу Камы многие улицы затоплены.

В этом году Кама поднялась выше, чем в 1941 году, и ожидают, что она может догнать уровень воды в 1914 году, когда она была на 11 метров выше 0. Дни и вечера, несмотря на холодные утренники, бывают очень жаркие.

На работе все моторы сняли по дефектам, но вина в этом цеха сборки. Сейчас ждем, когда нам поставят новые моторы. Приходил ко мне брат Сережка, забрал в ремонт туфли у Зины и мои спортивки. Вот сегодня он их уже обещал принести.

Мы с Костей ходили на Каму насчет дров, но нам не повезло. А все-таки за лето мы с ним дров на зиму запасем. Лодку нам дают, а остальное все в порядке. Дома все хорошо. Только надо вот побольше денег, чтобы рассчитаться с долгами, да и для Зины что-нибудь приобрести. Мама ходила в деревню, подала там в суд, и на днях пойдет за результатом. Если у нее дело будет в ее пользу, то это очень хорошо.

Д. 12. Л. 63 об. – 64.

В 1938 – 1957 гг. название Мотовилихинского р-на г. Перми.

30 мая 1946 г.

Я опять с Зинаидой в большой ссоре. А все получилось из-за пустяков. У меня лежали Костины деньги, и она их у меня нашла. Ну, по-видимому, подумала, что они мои и я их скрываю. Слово за слово – завязалась ссора. Вчера же я купил на эти деньги белые батоны и хотел один унести Граньке, тем более, что она раньше, во время войны, меня очень выручала с питанием. Но Зина, как водится, никогда не помнит старых услуг и всегда старается делать только то, что для нее выгодно. А я все-таки всегда помню все услуги, оказанные мне раньше, и в любое время постараюсь помочь этому человеку. Нашу ссору еще также усилило и такое дело.

В субботу у нас дома была небольшая пирушка. И вот, когда мы все напились, одна из девок стала во время танца лезьти со мной целоваться. Зина это заметила и давай меня, вместе со своими сестрами, укорять. А что я мог сделать, если был сильно пьян.

Да у меня и мысли даже нет, чтобы с кем-то где-то провести время, кроме Зины. Ведь я ее, заразу, сейчас никак забыть не могу. Все последнее время наша жизнь шла мирно и слажено. И вот тебе на – поссорились! Что у нее ко мне за недоверчивость, я так и понять не могу.

Правда, я ее оскорбил тем, что «приписал» к ней одного капитана, но в это время я был так зол, что это и понятно.

Вчера мне сказали, что будто бы приехал с фронта Семка. Но это я еще точно не знаю.

На заводе очень напряженная работа. За май месяц я должен получить денег больше тысячи. Аванс получаю – 500 рублей, да окончательный, наверное, рублей 800. Это еще тоже не точно.

А денег нам надо много. Надо за туфли отдавать, да какое-нибудь платье ей покупать.

Но это еще видно будет, мы еще все с ней в ссоре. Они со своей семьей добиваются, по-видимому, чтобы я ушел от них совсем, но я не могу бросить Борьку. Он у меня такой мировой парень, что из-за него я даже соглашусь терпеть некоторые обидные для меня слова, которые они мне каждый день говорят.

Д. 12. Л. 64 об. – 65 об.

16 июня 1946 г.

(воскресенье)

Сегодня у меня действительно воскресенье, т.е. выходной день. Хотя в цехе и есть работа, но мы не работаем. Вообще-то завод стоит на грани перехода на мирную продукцию. В/преды за последние дни уже большие моторы не принимают. Сейчас из-за этого сильно задержали выдачу зарплаты. Мне надо получать более 1,5 тысяч рублей, но их надо ждать. Кормят нас сейчас на работе, можно сказать, что хорошо. Каждый день бывают яйца, молоко, творог. Ну, а на основные [блюда] даже иногда свинину жареную подают. Дома все идет хорошо. Даже с Зиной перестали ссорится. Несколько раз за эти дни я пил. В позапрошлую субботу мы у нас выпили с Алешкой, а потом он с Галиной и я с Зиной ходили в сад. Были на площадке, но были пьяны, так что все подробно я и не помню.

На той неделе мы с Костей вычистили у нас дома уборную и заработали за это литр чистого спирту. Разделили его пополам. Я свою часть уже выпил, а Костя все еще хранит. Дров на зиму запас всего еще только 4 м3. Но думаю еще добавить 8 - 10 м3.

3 июня 1946 г. вечером умер всем известный М.И. Калинин. Его похоронили в Кремлевской стене. У меня опять накоплено более 100 рублей мелочи: на 50 рублей по 20 копеек моих, на 50 рублей по полтиннику и на 10 рублей по 1 рублю Костиных. Я себе для шутки сделал из серебряного рубля медаль и некоторым затуманиваю мозги, говоря, что эта медаль выдается за выполнение специального задания.

И некоторые верят.

Семка действительно приехал и обещается на днях ко мне зайти. Но выпить с ним не удастся. У меня нет на это свободных денег. Тем более что близится время отпуска, а у мамы в деревне что-то ничего не получается. Но неправда, я денег займу, а все же на пароходе мы с Зиной поедем. И Борьку с собой заберем. Ему будет уже 1 год.

Дома все еще в свободное время занимаюсь хозяйством. В прошлое воскресенье ходили мы с Зиной и Борисом в Художественную галерею, но все картины посмотреть не успели. Борька заплакал, и мы его никак не могли унять. Пришлось выйти на улицу, не досмотрев все до конца.

Д. 12. Л. 66 – 67.

Михаил Иванович Калинин (1875 – 1946 гг.) – советский государственный и партийный деятель, в 1919 – 1946 гг. являлся номинальным главой государственной власти в стране: в 1919 г. – председатель ВЦИК, с 1938 г. – Председатель Президиума Верховного Совета. В 1919 г. Л.Д. Троцкий назвал его «всероссийским старостой», после 1935 г. его стали называть «всесоюзным старостой».

19 июня 1946 г.

Вторник[1] (2230 час. вечера по Московскому времени)

Пять лет тому назад в эти самые часы я уже шагал по улицам Москвы со своим чемоданом. А на другой день я уже был на квартире у моих знакомых и пил за свой приезд в Москву. Правда, мне тогда мало пришлось там погулять, потому что через два дня началась эта проклятая война с немцами, которая многим тысячам людей перевернула и исковеркала всю жизнь. А какая уже была налаженная жизнь! Все в магазинах появилось: и продукты, и промтовары, – и вдруг все это сразу уничтожила война. Но не буду вспоминать все прошлое. Лучше запишу то, что есть на сегодняшний день.

Сегодня заходил в Дом туриста и разговаривал там с заведующей этим домом Татьяной Павловной. Мы с ней знакомы еще с 1938 года, когда я заключал с ней договор о туристической поездке по реке Чусовой. Она почти ничуть не изменилась, правда, постарела немного, а в остальном осталась прежней разговорчивой вежливой старушкой.

Она меня, между прочим, сразу же узнала. Ну и я ее тоже. Оказывается, зрительная память у нас обоих хорошая. Но ничего хорошего она мне так и не сказала. В этом году здесь никаких путевок нет, и едва ли будут. Но все же велела понаведаться через некоторое время. На всякий случай дала она и свой № телефона – 92-84.

Пора спать! Допишу завтра.

Д. 12. Л. 67 об. – 68.

[1] Автор ошибочно указал день недели, согласно календарю 19 июня 1946 года – среда.

22 июня 1946 г.

В этот день в 1941 г. началась война. Но о ней вспоминать нечего. И так уже все это надоело. Очень много про эту войну разных книг написано. Кто хочет подробней знать об этом дне – пусть читает книги. Мне как-то на днях сказали, что приехал сюда в город Колька «Марсик». А позавчера ночью, когда я шел с работы, я с ним сам встретился случайно. Много говорить было некогда, и поэтому он хотел прийти ко мне домой, чтобы обо всем поговорить по душам. Я эту неделю чуть не каждый день убегаю с работы раньше. Потому что дело не идет, и мы моторы на этапы пока не ставим. Из-за этого заводу не дают денег, и мы еще даже за май деньги не получили. Но вот вчера ходили слухи, что сегодня должны выдать немного денег.

У нас что-то Борис заболел. Ходили с ним в больницу. Там сказали, что у него ангина, а это очень опасная болезнь для его возраста. Но ничего, неправда, выживет, да еще и здоровей будет.

Вот хотел написать много, а опять все забыл. Нет, как-то надо приспосабливаться, все записывать в дневник, пока в голове свежо. Мы сейчас очень выбились из денег. Едим только разные похлебочки. Мясо совсем не видим. Да и отпуск уже, как говорят, – на носу. А к нему мне надо очень много денег. Если у мамы в деревне ничего не выйдет и она мне 2000 руб. не отдаст, то придется еще немного попоститься, чтобы скопить денег к отпуску хотя бы тысячи две с половиной. А на пароходе мы в отпуск все равно поедем.

Д. 12. Л. 68 об. – 69.

1 июля 1946 г.

(понедельник)

Сегодня весь цех переходит на 6-тичасовой рабочий день, но мы т.е. «комиссионщики» пока будем работать по 8 часов.

Вчера мы с Алексеем и женами ходили в оперетку – смотрели «Талисман». Мне эта вещичка очень понравилась. Когда шли по саду, я видел В…, но она меня не заметила. Ребят никого не видел. Они у меня на днях были. Всю ночь просидели – играли в карты. Я у них выиграл около 70 руб. Были у меня Колька М…, Колька З… и Семен Н…. Медведь и Витька не приходили.

Сегодня по радио слышал сам, что на промтовары снизили цены на 50%. Это очень отразится на рыночных ценах на вещи. Ну, это к лучшему!

Мы с Алексеем изменили свое решение о поездке по Волге. Решили ехать только до г. Горького, а не до Астрахани. Это объясняется тем, что у нас может не хватить времени, да и денег надо больше. А кроме того, жить целый месяц на пароходе – надоест.

Я уже с тремя [человеками] разговаривал, которые ездили по Волге в сторону Горького. И все они говорят одно и то же: продукты дешевые, а хлеб очень дорогой. Да и весь путь до Горького и обратно занимает всего 15 дней. На эту поездку денег хватит, а ведь пока у нас нет еще ни копейки. Ну, ничего, если я действительно счастливый, то хоть в самый последний момент, да деньги будут.

Я уже считаю дни, сколько осталось нам до поездки на пароходе.

На заводе работа идет плохо. Правда, деньги за май выдали, но это все дано в долг заводу. У нас сейчас уже действительно последние надежды на моторы, которые сейчас идут испытания. От них зависит все: отпуск, деньги, 6-часовой рабочий день, отоваривание в магазинах и т.д.

Прочел недавно книгу – роман Мамина-Сибиряка «Горное гнездо», ничего – понравилась.

Мама пришла из деревни. Она говорит, что у нее там все с продажей строений получается. Зовет меня с ней съездить вместе в деревню, осмотреть эти строения и посоветовать, за сколько их продать. Так что на этой неделе мы с ней, пожалуй, поедем в Болгары или там какую-то другую деревню.

Ну, уж если там дело выйдет, то отпуск мне будет обеспечен и притом неплохой.

Если с собой будут лишние деньги, то мы на них наберем там разных вещей подешевле, а здесь продадим подороже. И дорогу окупим, да и, пожалуй, еще кое-что нам останется.

Д. 12. Л. 69 об. – 71.

Оперетта (комическая опера) французского композитора Робера Планкетта в трех актах и пяти картинах.

Исторический роман русского прозаика и драматурга Д.Н. Мамина-Сибиряка (1852—1912 гг.) из так называемого «уральского» цикла произведений писателя, написан в 1884 г. Современники отмечали очерковость и реализм данного произведения. В главном герое современники легко угадывали П.П. Демидова – потомка знаменитых уральских заводчиков, пресыщенного, скучающего денди, совсем не похожего на своих предков.

3 июля 1946 г.

Мотор на работе опять сломался. Это значит – опять меньше надежды на получение отпуска в нужное мне время.

Говорят, что приехала Тамарка Жаба, но это еще только слухи. А если это точно, то, значит, скоро будем на свадьбе гулять, ведь они с Колькой давно хотели пожениться. Буду ждать!

Цех работает по 6 часов, а мы все еще по 8 часов, но скоро тоже обещают перевести на 6-тичасовой рабочий день.

Аванс обещают выдать.

Д. 12. Л. 71 – 71 об.

8 июля 1946 г.

Сегодня получил из милиции свой паспорт. Его мне продлили на 5 лет до 4-го июля 1951 года.

На работу выхожу с 7 час. вечера. Все мы сейчас работаем по 6 часов, как и в довоенные годы. Хорошо!

Купил очень много новых пластинок, а выручить за них денег еще ни копейки не выручил.

Д. 12. Л. 71 об.

10 июля 1946 г.

Ходил на берег Камы. Хотел выкупаться, но нигде не было подходящего места, да и ветер был сильный. Но ничего, еще не раз я там побываю.

Анна Васильевна от нас наконец-то уехала к своему Яшке. Сейчас мы остались жить в доме почти одни. Это неплохо.

На работе вчера поставили «большую машину» на 1-й этап. Опять все-таки правительство разрешило поставить ее на длительное испытание. Так это все надоело, что просто работать неохота. Тем более, из-за нее мне и отпуск не дают. Долго ли это будет продолжаться? Скорей бы хоть решали: выпускать их дальше или прекратить совсем их производство, а выпускать только «маленькие машины».

Вчера мы с Костей и еще несколькими работягами ходили на «шабашку» на Молочный завод. Очищали там мостовую от земли и шлака. Работали с 10 час. до 15 час. дня и заработали по 5 кг творогу и 25 рублей деньгами.

Больше половины творогу мы получили, а деньги и остальной творог получим потом. Ну, да пообедали еще там молочными продуктами. На память об этом на руках остались мозоли.

Близится отпуск, а денег еще пока нет.

Но все равно пароход от нас никуда не уйдет. Все равно мы на нем поедем до Горького (я уже вижу себя, Зину и Бориса на пароходе во сне).

Д. 12. Л. 71 об.– 72 об.

15 июля 1946 г.

На работе опять идет «комиссионка» и уже прошла 80 часов. Думаем все, что она пройдет. Сегодня уже начали ставить новую машину для проведения 100-часового государственного испытания. Начальство опять говорит, что это «последний» мотор. Это мы каждый раз слышим, когда начинаем новое комиссионное испытание. Как только этот мотор пройдет испытание, так сразу же я могу пойти в отпуск.

Сегодня купил на рынке прорезиненный плащ-накидку за 83 руб. Думаю из него что-нибудь сшить, но что – еще мы с Зиной не решили. А эту цену он стоит, тут больше двух метров материалу, да еще пуговиц на десятку рублей. Сейчас я хочу бросить все мои хождения по рынку с пластинками. Я себе набрал достаточное количество всех новинок, а больше мне ничего и не надо. Сейчас у меня есть, что послушать!

Я хочу заказать Сережке, чтобы он мне сделал нож кинжального типа, а то имеющийся у меня «косарь» очень велик и неудобен для ношения с собой. А мне он всегда кажется нужной вещью в случае, если кто захочет ночью где-нибудь на меня наскочить с плохими намерениями. Бегать я никогда ни от кого не бегал, да и не собираюсь, а с этой штукой я вообще ничего бояться не буду. Думаю, что он для меня это сделает!

Денег для поездки на пароходе все еще нет, но у нас в цехе выдумали новую премиальную систему, по которой можно неплохо заработать. И я думаю, что в самый последний момент перед отпуском у меня будет достаточное количество денег для поездки.

Сейчас работаю с 1 часу дня до 7 часов вечера. Я так не работал почти что пять лет. Хорошая это смена!

Как-то на днях я шел с работы домой в 200 часа ночи и вот на Ирбитской улице из-за угла внезапно вышел какой-то мужчина, и у меня инстинктивно пальцы сжались в кулаки. А в голове мелькнула мысль, что мы сейчас должны с ним сцепиться, как в драке. Но он пошел своим путем, а я – своей дорогой и подумал: «Да, на свете самые хитрые, вредные, безжалостные и в тоже время трусливые животные – это люди». Объяснений к этому никаких не требуется. «Человек – это культурный зверь!»

Д. 12. Л. 72 об. – 74.

16 июля 1946 г.

Машина опять «накрылась». Цеху и заводу просто не везет. Как бы отпуск у меня из-за этого не «накрылся». А то все мои планы сорвутся. Я все же об этом задумываюсь.

Д. 12. Л. 74 об.

17 июля 1946 г.

Встретил Кольку Шутова. Он обещался зайти.

Д. 12. Л. 74 об.

19 июля 1946 г.

Сегодня дома сделали перестановку. Комод вынесли в большую комнату. Дверь к Шурке загородили шкафом. Вымыли все стены, окна и потолок. В общем, навели полный порядок. Сегодня у меня был Мишка Королев. Я ему дал 28 штук пластинок – все новинки. На работе выписали за июнь премию 1069 руб., но утвердит ее ООТ или нет – неизвестно.

Д. 12. Л. 74 об. – 75.

25 июля 1946 г.

Дали деньги за июнь – 585 р. Был у Сережки Лебедева. Он сегодня привез из больницы сына. Близится отпуск, а денег нет. Но я думаю, что все-таки в самый последний момент у нас с Зиной будут деньги. Вот только бы у мамы в деревне все получилось.

Продал свое полупальто нашему Сашке за 800 рублей. А как сам буду зиму проводить, еще не знаю.

В магазине выкупил масло: на Борьку – сливочное, а на себя – растительное. Опять с маслом жить веселее. Эх, только бы мне удалась поездка в Горький, а потом я все деньги держал [бы] только на Зину, да еще на питание. Я понимаю, что ей надо платья, но пока ничего не могу сделать. Продал также свой нож. Сейчас опять отложил в неприкосновенный запас 1000 руб. и её-то я думаю все же сохранить для отпуска полностью.

Мне к отпуску надо не менее 3000 рублей, чтобы провести его получше. На эту сумму я все-таки рассчитываю.

Вчера увез Косте дрова за 50 рублей на машине. Он остался очень доволен.

Чуть было не потерял свои часы. Обронил я их в машине, но снова нашел. Ведь их потерять очень жалко. Они у меня существуют уже 6-й год. Сегодня в городе встретил Петьку Богомолова. Я с ним когда-то учился вместе в Павиате, а потом работал с [ним] вместе в цехе. Он приехал с фронта. Хотел ко мне зайти.

На улице дождь. Воздух такой свежий. В комнатах везде порядок. Хорошо и легко кажется жить, но сама жизнь все-таки еще тяжела. Деньги дают в заводе всегда с опозданием. Их стали давать меньше, а цены пока ни на что не снижаются.

Проснулся Борька – писать некогда.

Д. 12. Л. 75 – 77.

1 августа 1946 г.

На днях встретился с Петькой Богомоловым. Он пришел с фронта и пока живет у матери где-то в деревне. Всю войну он прослужил в авиачастях. Это паренек, с которым мы вместе учились в техникуме, а потом работали в цехе. Куда пойти работать, он еще не решил.

Костя П… уже ушел в отпуск, а я все еще работаю. И даже не знаю, когда пойду отдыхать. Если Кислов выйдет на днях, то я в отпуск пойду числа с 10-го или 15-го.

Ездил недавно я за картофелем, но об этом пишу специальный рассказ.

«Молотов  – Кунгур »

(Поездка за картофелем)

В пятницу мне Зина сказала, что у нас нет картофеля и если я хочу купить его подешевле, то могу съездить в г. Кунгур на поезде. Картофель в городе стоил 7-8 руб., а там 2 р. 30 к. – 3 рубля за 1 кг. Я согласился. В субботу подменился сменами. Вечером пошел на поселок Шпальный, чтобы с мужем Зининой сестры поехать вместе. Из дому вышел поздно. Туда приехал с опозданием, да еще долго не мог найти их дом. Когда я их нашел, то Семен уже собирался. Вышли от них втроем. Пошли на станцию. Когда подходили к ней, то поезд уже прибыл. Это был поезд № 76, идущий из Москвы на Дальний Восток.

Договорились с машинистом паровоза, и когда поезд тронулся, то все забрались на тендер паровоза. Начало темнеть. Холодновато. Но я, невзирая на холод, улегся на доске и всю дорогу спал. Ночью к нам с соседнего вагона перебрался один мужичок. Разговорились. Он, оказалось, едет из заключения, где пробыл 9 лет. Всего ему было дано 10 лет, но год сбросили по амнистии в честь Победы над Германией. Он себя виновным совершенно не считал. Хотя был взят в 1937 году как за измену Родине.

Рассказал о жизни в лагере. Кормят плохо. Нормы выработки очень большие (надо напилить в день 5 кубов дров), и это безразлично: хоть зимой, хоть летом. А местность там очень плохая. Летом – болото, тундра, вода, комары. Зимой – по шею снег. На заключенных смотрят как на простую вещь. Жив – хорошо, умирает – пусть мрет. В общем, он удивляется сам, как остался жив. В том лагере, где он был, исключительно находятся в заключении люди, попавшие по статьям за измену Родине.

За несколько дней до его освобождения туда привезли около 5-ти тысяч «власовцев». Среди них были все, начиная от рядовых до полковников. И вот они, пробыв там несколько дней и сообразив, что их ждет, решили оттуда уйти. Обезоружили охрану, забрали все оружие, продовольствие, деньги, лошадей и ушли в леса. Ушло их две зоны полностью – это примерно 3 тысячи человек. О дальнейших событиях он не знает, потому что как раз вышел из заключения и уехал домой.

Едет он 9-е сутки и все время на крышах вагонов или на подножках. Правда, ему дали на дорогу 150 рублей, но [он] их все на станции издержал, пока ждал посадки, а потом решил ехать, как сумеет. И вот уже добрался до Молотова. Я ему дал хлеба, Семен дал покурить. И было видно, что он очень давно не ел. «Спасибо», – сказал он, и в этом слове чувствовалось какое-то смущение, что вот, мол, я – сильный мужчина, а принял от вас эту подачку. Но ничего, и он еще увидит жизнь более лучшую, чем та, которой он жил почти 10 лет.

В Кунгуре мы сошли, а он поехал дальше. Ему надо добираться все до г. Алма-Ата: там, по его словам, его родина.

Мы зашли в зал ожидания. Ночевали в вокзале. Утром пошли на рынок. Купили картофеля. На мою долю досталось 48 кг. Днем опять погрузились на тендер паровоза, идущего с Дальнего Востока, и поехали в Молотов. За дорогу не платили ни копейки. Только вывозились все как негры, были черные от сажи и дыма паровоза. В 2 часа дня в воскресенье я уже был дома.

В Кунгуре на станции продают замечательные гипсовые статуэтки. Придется еще раз за ними съездить специально. В этот раз Кунгур я совершенно и не видал, т.е. в центре его не был, а поэтому, каким он стал за годы войны, я сказать не могу. А я в нем был только в довоенное время, когда ездил на экскурсию в Ледяную пещеру. Но я как-нибудь специально туда съезжу, чтобы хорошо его осмотреть.

Два последние дня я уходил с работы домой спать, и вот сегодня Толя мне сказал, что там об этом подняли шум. Сегодня придется что-нибудь там соврать, чтобы оправдать себя перед начальством.

Мать приезжала из деревни, но безрезультатно. Денег у нее все еще нет. А это значит, что моя поездка в г. Горький может сорваться. Ну, ничего, где-нибудь займем, да все-таки поедем. А билеты на пароход достать не так-то уж трудно, как говорят. И я думаю, что из-за билетов дело не встанет.

На днях поднял на вышку дома 40 ведер песку и насыпал их на потолок кухни. Перед зимой надо еще утыкать все стены, застеклить окна и сделать проводку для электроплитки. Ну, само собой, еще дров купить. Тогда зиму можно жить – не тужить.

Свой нож я продал Сашке, а мне сделали другой – малого размера, как кинжал. Очень удобный для кармана. Хорошо бы вот еще к нему ножну[1] сшить.

Денег в аванс выписали мало, придется для отпуска ждать окончательный. Но все ближе и ближе отпуск двигается, а я еще к нему не подготовился.

Операции с пластинками закончил. Оставил себе 50 штук, но все хороших.

Хожу купаться на Каму, но очень редко.

Д. 12. Л. 77 – 80 об.

[1] Так в документе.

Военнослужащие одного из вооруженных формирований, созданных в 1943 – 1945 гг. германским командованием из советских военнопленных и формально причисленных к Русской освободительной армии (РОА), под командованием генерал-лейтенанта А.А. Власова.

7 августа 1946 г.

Сегодня пишу заявление на отпуск, но не знаю, дадут мне его или нет. А вообще-то мне он очень нужен в эти дни, а потом, т.е. в сентябре, мне уже будет безразлично.

«За грибами»

Вчера я и М. Петров ходили в лес за грибами. Ушли из города в 6 час. утра и в 8 час. уже были в Субботинском лесу около р. Мулянки. Там сейчас от лесу ничего не осталось, кроме небольшого вересовника да маленького леска. Вначале грибов попадалось мало и все синявки. Набрали их понемногу и пошли на Мулянку купаться. По пути поели немного малины и других ягод.

На Субботинской мельнице сейчас все неузнаваемо. Над самой мельницей на горе выстроены дачи облисполкома – это замечательные домики в русском стиле (типа «теремок»). Очень живописно расположены. По словам соседних крестьян, их выстроили в очень короткое время. Это еще раз доказывает, что если нужно, то все можно выстроить быстро и красиво. Но это уж как водится, что областное начальство заботится только о себе, а разрешить вопрос с квартирами для рабочих оно не может.

У мельницы выстроен мост над прудом. Все это огорожено забором. В общем, все как когда-то было сделано в помещичьих усадьбах. Даже на территорию в этом месте посторонним заходить нельзя. Так живут здесь советские помещики. А на остальной народ им «наплевать».

Выкупался я в Мулянке, и мы с Мишкой пошли в деревню Кокорята за молоком и огурцами. Зашли к моей знакомой тетке Татьяне. Она меня все-таки узнала, хотя мы с ней и не виделись около 20 лет. Взяли у нее молока – поели. Огурцов нигде не нашли – еще не поспели. Отдохнули и снова пошли в лес, и вот там я нашел целое месторождение груздей и набрал полную корзину. Все синявки отдал Мишке, так как у меня некуда было уже ложить. Снова спустились к Мулянке около Красной горы, выкупались, попили воды из ключа Гремячего (она в нем очень вкусная) и направились домой. Все по дороге удивляются, где мы сумели набрать столько груздей? А мы идем знай себе да и идем.

Уже около самого дома меня застал сильный дождь, и я весь вымок. Пришел в 6 час. вечера и на работу успел – не опоздал.

Зина сварила из грибов похлебку, зажарила немного, да еще и засолили небольшой горшочек.

В общем, в этот раз я сходил в лес не зря. А то в прошлую субботу мы с Сережкой Л. ходили за Каму в лес и оттуда принесли только на небольшую «жареху».

Видели там змей, бурундука, белку. Змеи я немного даже испугался, так неожиданно она выползла из-под моих ног. Да и на полигоне мы попали под обстрел из пушек. В общем, за Камой мне не понравилось – устали все и не принесли почти ничего. Если уже туда и идти, то надо далеко – все к речке Гайве. А близко ходить бесполезно.

Мама пришла из деревни и принесла деньги. Так что сейчас-то отпуск у меня обеспечен.

Зинаиде покупаю два отреза на платье. Покупаю машину дров и остальные все деньги использую на отпуск. Только вот плохо то, что мне его не дают.

В цехе много «комиссионок» им еще осталось идти много-много часов. А Кислов из отпуска что-то не идет. Ох, и крепко же он меня в этом подвел.

Д. 12. Л. 80 – 82 об.

Здесь: комиссионные испытания на полный ресурс, подтверждающие качество партии двигателей, которые проходили только сдаточные испытания.

16 августа 1946 г.

Приехал Пашка в отпуск, приехал Витька Филипьев сюда в город к родителям на постоянное место жительства. Но я еще ни которого не видел.

Машины в цехе прошли испытание. Осталась только одна государственная. По этому случаю мы на днях сильно напились. Если бы это все пить за свои деньги, то я бы должен был издержать 170 руб. Но хорошо, что все было бесплатно.

Из-за моего Борьки я здорово поссорился с Клавдией, и сейчас даже мы с ней не разговариваем. Купил себе бинокль за 100 р. Ходил с ним на Мулянку и на Каму, очень забавная вещь: что не видно простым глазом, то видно в бинокль.

 В лес ходили с Панькой, но принесли только по полкорзинке рыжиков да груздей. Отпуск мне подписали с 20-го августа, но несколько дней мне придется временно поработать в Толиной смене, так как он ушел в отпуск. Насчет путевок в дом отдыха тоже, пожалуй, получится. Все у меня оформлено, и завтра я уже пойду их получать. А уж как только получу путевки в руки, то, значит, все – жизнь в доме отдыха обеспечена. Возьму с собой Зинаиду с Борькой, прихвачу патефон – и все в порядке.

Вчера ходил к Сашке Петрову слушать свои пластинки через приемник СВД-9. Очень хорошо получается.

С Зиной живем и не ссоримся. Она мне кое-когда уступает, а я ей. Ну, вот у нас все тихо-мирно и получается. Сегодня ей опять купили домашнее платьице в Особторге. А мне носки купили.

Д. 12. Л. 83 – 83 об.

Переносная версия граммофона, механическое устройство для проигрывания граммофонных пластинок. В отличие от граммофона рупор патефона маленький и встроен в корпус, сам аппарат скомпонован в виде чемоданчика, переносится в застегнутом виде за специальную ручку.

Радиоприемники серии «СВД» серийно выпускались с 1936 г. на Александровском радиозаводе (г. Александров Владимирской обл.).

Здесь: Особый торг – организация, торгующая продуктами и промышленными товарами по коммерческим ценам без карточек, существовавшая с 1944 г. по декабрь 1947 г.

20 августа 1946 г.

С сегодняшнего дня я нахожусь в очередном отпуске, но это меня ничуть не радует. Путевку в дом отдыха дали одну, и я ничего не мог сделать, чтобы достать вторую. Мы с Алексем даже специально вчера в Кунгур ездили, но и там директор дома отдыха сказал, что никаких добавочных путевок нет.

Ночевали там на скамьях в общем зале. Утром на поезде, идущем от Свердловска, уехали обратно в Молотов. Правда, еще разок лишь в биллиард сыграли. Обратно ехали без билетов – и хорошо. Здесь в городе ходили в автотехникум, у нас была записка к предзавкому профсоюзов насчет путевок, но там никого не оказалось. А домашний адрес этого студента мы никак не могли найти. Дом-то мы, правда, нашли, но там такой студент совсем не проживает. Ну, вот мы и остались без ничего.

А дома опять только одни упреки да укоры. Я уже даже хотел так сделать – съездить в дом отдыха один, а после этого вместе с Зиной и Борькой уехать в деревню к дяде Васе. Но Зина так не соглашается. И я сейчас не знаю, что и делать.

У меня в голове зарождаются опять очень дурные мысли: оставить все здесь и убежать с работы и уехать хоть куда, только бы не слышать этих ежедневных намеков да упреков.

Я хоть на Сахалин согласен и, пожалуй, я так и сделаю. Все оставлю и уеду куда-нибудь. Пусть поймают, пусть судят и ссылают в любые лагеря. Но только здесь, дома, я не хочу превращаться медленно, но верно в какого-то полупсихопата.

Мне только жаль Бореньку, но если у меня все будет благополучно, то я его никогда не забуду, а буду всем ему помогать. Но если уж меня действительно поймают и засудят, то так тому и быть. А если Зинаида хочет меня до этого довести, то пусть будет так, как она хочет. Почему-то ни у кого не слышно, чтобы жена мужу не давала отдохнуть, а она [у] меня всячески старается мне в этом препятствовать. А мне уже хватит – я все-таки не раб. Я уже привык никому не верить и не подчиняться. Прощай, Боренька, прощай. Тихая, медленная, но верная смерть! Хватит терпеть!

Д. 12. Л. 84 – 85.

23 сентября 1946 г.

Долго не писал. Перерыв был вызван тем, что я весь месяц жил в доме отдыха. А сейчас вот уже 3-й день отработал, даже одно воскресенье прихватил. Работы много, но нет никакой охоты на нее. Опять «гоним» гос-машину. Идет она хорошо, и есть все предпосылки, что она пройдет испытание.

Сейчас все цены на нормированные продукты повышены, а на коммерческие – снижены. Даже хлеб стоит 3 р. 40 к. за 1 кг, а коммерческий – 8 руб. за 1 кг.

Опишу, как жил в доме отдыха. Начал я там жизнь совсем хорошо. Нас было 4 человека: я, Толя, Алексей и Данил. Очень дружно жили, несколько раз пили – и крепко. Танцевал, но с разными девчатами, а не как в прошлом году. Состав отдыхающих был хороший, дружный и веселый. Есть о чем вспомнить. За время отдыха я там ездил в Кунгур, в Молотов – за вином. Ходил в Кунгурскую ледяную пещеру. Мы с Толей часто в лес ходили. В общем, время провели неплохо. Когда я приезжал в Молотов, то зашел в завком и там взял еще 2 путевки на следующую очередь. Во второй раз мы поехали в дом отдыха всей семьей: я, Зина и Борька. Жили тоже неплохо, но была дождливая погода, и мы почти никуда не ходили. Правда, на камне Ермаке Борис побывал.

Ну, как уж водится, были там у нас с Зиной и ссоры. Я даже один раз чуть было оттуда не уехал, но потом походил ночью под дождичком и успокоился. Пить уж больше не пил.

Жили со мной Васька Попов и Ферапонтов. Ну, да еще знакомые ребята были. Играли только в карты, и я даже немного денег выиграл.

Ходили за грибами. И один раз нам их на кухне изжарили. Но получилось плохо – как картофельное пюре с грибами.

Перед отъездом домой я набрал грибов в сумку и чемодан. Дома их изжарили и засолили. Все одни маслята да рыжики.

Там, в доме отдыха, как раз через 13 месяцев после рождения, т.е. 15/IX-46 г., наш Борис начал ходить. И сейчас уже очень хорошо бегает дома в комнате и даже по двору.

Погода все стоит дождливая, но сегодня, например, с самого утра солнце.

Приехали в отпуск с Дальнего Востока, с Южного Сахалина – Владик Поспеев, из Берлина, с Запада – Тамарка. И вернулся домой Петька Овчинников. Он ко мне приходил, но не застал меня дома. Колька уехал жить и работать в театре в г. Свердловск. Тамарка послезавтра тоже уезжает. Они, оказывается, с Колькой официально поженились. Завтра хочем съездить к Петьке на Горки. Застанем ли только его дома?

Сейчас у меня стало туго после отпуска с деньгами. Но ничего, как-нибудь выправимся.

Скоро всем нам будет переаттестация. И сейчас я к ней потихоньку готовлюсь. Думаю, что все сдам хорошо. Но – будь что будет!

Стекло, которое я приготовил на работе, у меня украли. Сейчас вот опять я задумался, где его доставать.

Дома все дрова испилили. Надо вот еще только исколоть и сложить в поленницы. Работать буду с 1 ч. дня.

Д. 12. Л. 85 об. – 87.

Здесь: опытный двигатель, производимый по особому – государственному – заказу.

5 октября 1946 г.

Вчера привезли домой тонну картошки. Она обошлась нам примерно по 1 р. 10 коп. за 1 кг, но чтобы ее доставить домой, нам всем многое пришлось перенести.

Зина с Клавой купили ее в совхозе «Кондратово» 2-го октября, но вывезти не сумели. Домой они пришли очень поздно. 3-го утром я, Сашка и Зина уехали туда на трамвае. Но машины также достать не могли. Там еще был Семен, он пришел раньше нас. Тогда мы с ним пошли пешком в город. Зашли к Шурке в столовую. Там нам пообещали автомашину. Уехали на машине в гараж, пересели на другую машину, и поехали за картошкой. Но едва успели доехать до р. Мулянки, как машина у нас забуксовала и застряла в грязи. Тогда мы перешли через речку пешком, взяли оттуда с собой Зину и Сашку и пошли домой. Шофер с машиной остался на месте. Домой пришли еще позднее. Я в этот день на работу не ходил. На другой день снова пошли в гараж, взяли автомашину «Студебеккер» и поехали туда, где застряла машина. Машину вытащили, и она ушла домой, а мы переехали реку и погрузили всю нашу картошку. Но там была еще одна машина, которая сидела всю ночь, и наш шофер хотел ее вытащить. Когда подъехали к машине, то и сами засели. Они потом выехали без нашей помощи, а мы давай вытаскивать свою машину. Поднимали колеса домкратом, подкладывали под них бревна и доски, и только лишь через 6 часов сумели все же выбраться. Дальше уже пошло все благополучно, и мы приехали домой. Шофера угостили водкой, дали 100 руб. денег, да еще вечером я купил ему 0,5 литра спирту по государственной цене. И я, и он остались довольны. Я еще и на свой пай 0,5 литра спирту купил. Сейчас мы на зиму картошкой обеспечены.

Сегодня нам вручили медали «За доблестный труд». Пусть лежит, как память о войне. Носить ее, конечно, неудобно.

На работе мотор прошел госиспытание, и принят государственной комиссией. Будем ждать за него денег.

 Хлебную норму опять сбавили: на детей на 100 и на иждивенцев на 50 [гр]. Да еще, чтобы получить карточки, я пробыл в цехе с 6-00 час. вечера до 1-30 час. ночи. Ждали все улучшения в жизни, а оказалось наоборот. Очень многие остались этим недовольны. Я два дня прогулял, но опять мне все прошло безнаказанно. Скоро надо будет сдавать зачеты по знанию конструкции моторов и ведении испытания. И если кто это не сдаст, то его переведут в приемщики или контролеры на разряды, что отразится на заработке. Постараюсь все сдать.

 Сейчас вот хвачу спирту и лягу спать, а то завтра к 7 час. утра надо на работу.

Д. 12. Л. 87 – 88 об.

11 октября 1946 г.

Мотор, прошедший государственное испытание, принят государственной комиссией на вооружение. За это мне опять вынесена благодарность директора завода с занесением в личное дело. Это у меня уже 3-я благодарность.

Дома одно окно я закрыл наглухо досками. Сейчас в комнате будет теплее. Надо много денег, чтобы рассчитаться с долгами и справить праздник Октября. Пожалуй, тысячи полторы понадобится.

Д. 12. Л. 88 об.– 89.

23 октября 1946 г.

Вчера наконец-то поставили электросчетчик. Его купила Шурка за 350 р. Сейчас уже плитку жечь не приходится. Она же привезла из ОРСа капусты, и мы сделали 2 бочки на зиму. Надо вот еще где-то моркови запасти. Николай огурцов соленых привез – хорошая закуска.

За «комиссионку» денег не дают и не дадут, а долгу еще много, так что праздник у меня получится неважный. Ну, ничего, как-нибудь время проведем.

Приобрел новые пластинки: «Темная ночь», «Домик на Лесной», «Чужие города».

Д. 12. Л. 89.

Здесь: комиссионные испытания на полный ресурс, подтверждающие качество партии двигателей, которые проходили только сдаточные испытания.

Песня на музыку Н. Богословского, слова П. Агапова, исполнитель Марк Бернес, впервые прозвучавшая в советском кинофильме «Два бойца» (1943 г.)

Песня на музыку Н. Богословского в исполнении Леонида Утесова. Пластинка издана Апрелевским заводом (г. Апрелевка, Московская обл.) в 1947 г.

Песня А. Вертинского, романс в стиле танго: «Принесла случайная молва / Милые, ненужные слова…»

26 октября 1946 г.

Сегодня был суд насчет дома. Суд присудил не в нашу пользу, и мы должны заплатить 1 800 руб. Но было явно видно, что судья куплен. Да и мама растерялась на суде, а мне за нее говорить не дали.

Но ничего, передадим дело дальше, по-моему, все-таки эти деньги платить мы не должны.

Соседа по дому арестовали за злоупотребления по службе. Он за счет завода отремонтировал весь дом, да и жил неплохо. Кроме этого очень много вещей приобрел. Думаю, что дадут ему лет 8-10.

Сегодня впервые остригли волосы Борису. Очень смешной он без волос. Но ничего – вырастут. Только вот он что-то болеет сегодня – ну, это тоже, по-моему, пройдет. Очень хороший парень, и если что с ним случится, то мне его очень будет жаль.

Аванс, говорят, выписали всем по 700 руб. Если не отдать долги, то праздник можно будет провести неплохо.

Сделал опять проводку для плитки, да и свет в своей комнате жгу помимо счетчика. Если обнаружат, то будет неприятно. Но у меня все так хитро сделано, что поймать трудно.

Зина все жаловалась, что она вновь ходит с кем-то в животе, но сегодня сказала, что все идет нормально. А я, вообще-то, не против иметь еще девочку. Хорошая была бы семья:  я, жена и сынок с дочерью. Но и если один Борис будет, так я и то доволен. Буду его воспитывать не так, как меня воспитывали, а чтобы он ни в чем не нуждался.

Мировой он у меня парень, да и Зина неплохая, когда не ворчит лишнего. Я ее очень люблю, только не говорю ей об этом, чтобы она не зазналась. А то, пожалуй, меня и уважать перестанет. Хотя я сейчас и так не очень-то чувствую ее привязанность и уважение.

Д. 12. Л. 89 об. – 90.

29 октября 1946 г.

Сегодня сдал наряды на сверхурочные часы. Все оформил с трудом. Да и верно: мы все выходные дни работали не полностью, а выписал я всем нормально.

Продолжаю учиться в техкабинете по конструкции моторов и агрегатов. Сейчас все более понятно, чем в первые годы работы в цехе.

Недавно слушал по радио репортаж с одного из аэродромов, где испытывается новый пассажирский самолет ИЛ-12. По описанию, это очень красивый и удобный самолет. В день Октябрьской революции он будет пролетать над Красной площадью в Москве. Это я из-за того записал, что моторы, которые на нем установлены, я испытывал сам лично у нас на заводе. Все же радостно видеть свой труд в воздухе.

Прочитал книгу Б. Ясенского «Человек меняет кожу» – интересная вещь. Сейчас принялся за «Титан» Т. Драйзера, но не знаю, сумею ли его прочесть, т.к. книга не моя.

Д. 12. Л. 90 об. – 91.

Роман Бруно Ясенского, впервые издан в 1932 г. Среднеазиатский колорит, живые диалоги, яркие сцены – все это вместе взятое делает повествование про перековку американского инженера в процессе социалистического строительства занимательным чтением. Издание, которое мог читать автор дневника – издание 1935 г. В 1938 г. роман был изъят из библиотек, автор расстрелян. Реабилитирован в 1955 г. Чтение запрещенной книги в 1946 г. было уголовным преступлением.

Роман американского писателя Теодора Драйзера, изданный в 1914 г., 2-я часть «Трилогии желания», рассказывающей о жизни бизнесмена Фрэнка Каупервуда, прототипом которого стал американский миллионер Чарльз Йеркс.

4 ноября 1946 г.

На ноябрь месяц всем рабочим сбавили хлебную норму на 100 грамм. Даже у детей и иждивенцев вырезали по 100 и по 50 грамм за один день, мотивируя тем, что в прошлый месяц был 31 день, и они забыли вырезать их в том месяце. Это еще раз доказывает, какие мелочные люди сидят в местных государственных аппаратах. А в газетах все время пишут, что колхозы сдают хлеб сверх плана, но сами колхозники сидят совершенно без хлеба и ездят за ним в город на рынок.

Кончилась война… Все ждали улучшения в жизни, а сейчас как раз наоборот. Жизнь стала еще тяжелей. В магазинах ничего нет. В Особторге тоже ничего нет. На базаре все дорого. Хлеб, например, стоит 40-50 рублей буханка. И еще, пожалуй, дороже будет, потому что коммерческого хлеба в магазинах очень мало.

На нормированные товары цены тоже очень повышены. Жизнь стала очень тяжелой. Особенно это отражается на тех, кто мало зарабатывает.

В цеховых столовых никаких обедов без талонов нет, и рабочий сейчас не имеет возможности там питаться. Но это все еще можно было бы вытерпеть, если бы в газетах не писали, что жить хорошо. А то люди и так все злы, да тут еще нагло и в глаза обманывают. Может быть, кто-нибудь будет читать эти строки, но пусть он не думает, что их писал какой-то контрреволюционер. Их писал сознательный советский гражданин, который любил говорить правду в глаза и смотреть на жизнь не через газетные строки.

Дома с сестрами Зины у меня еще все происходят столкновения. Я, например, пользуюсь плиткой совсем от другой линии, а они все время говорят, что я жгу ее через счетчик. И никак я не могу им вдолбить в головы, что счетчик я совершенно не задеваю.

У нас в доме все стараются рвать только для себя, но я все еще к этому не привык, и что у меня есть, так я никогда не считаюсь. Но глядя на них, сейчас и я начинаю разбирать, что ихнее, а что наше.

Денег опять уже нет. А на днях праздник. Я даже не представляю, как мы его проведем. Вообще-то, что унывать: если я достану 1,5 литра вина, то мне больше ничего и не надо. Мне можно все эти дни ходить только по гостям и дома совершенно не быть, но ведь после этого их и к себе надо приглашать. Так что я сейчас немного хитрю, говорю, что мне, наверное, в праздники придется работать, и я совсем к ним не готовлюсь.

Борька растет. Все хорошо. Только вот на голове у него появилась золотуха, да за ухом большой нарыв. Но это, я думаю, скоро все пройдет. Ничего мне для него не жаль. И я из последних сил буду выбиваться, а для него, что необходимо, буду доставать. Сейчас на «комиссионках» мы работаем опять по одному человеку. Немного тяжелее, но зато знаешь, что надеяться не на кого. Мне в цехе выписали свитр[1] по цене 70 руб. Деньги я внес, но хороший свитр или нет, я не знаю. Но, думаю, что все равно дешевле, чем на рынке.

Учеба у нас продолжается, конструкцию мотора уже закончили. Сейчас начнем изучение испытания, всех технологий, снятия характеристик и т.д. Переаттестации все еще не было.

Сегодня подсчитывали заработок за октябрь месяц. Получается что-то очень помалу, но это и понятно. Цех программу октября месяца не выполнил.

Д. 12. Л. 91 – 93.

[1] Так в документе.

Здесь: Особый торг – организация, торгующая продуктами и промышленными товарами по коммерческим ценам без карточек, существовавшая с 1944 г. по декабрь 1947 г.

Здесь: комиссионные испытания на полный ресурс, подтверждающие качество партии двигателей, которые проходили только сдаточные испытания.

5 ноября 1946 г.

Сегодня опять опоздал на час, но, как обычно, все у меня сошло благополучно. Только в табельной смена не отмечена, так я ее потом отмечу. Послезавтра праздник, намечается демонстрация, но много ли на ней будет народу – дело темное.

Мы ждали, что к празднику дадут денег, а, оказалось, что этого не будет. Теперь многие, а в том числе и я, задумались, как провести праздничные дни. У меня ведь еще даже вино не приготовлено, да и денег-то на него нет. Придется опять занимать две или три сотни, а после праздника рассчитываться.

Я к санкам приколотил ящик и сейчас вожу Борьку на свежем воздухе. Он хоть там полной грудью дышит.

Сегодня в цехе вывесил «Крокодил».

Дома Зинаида навела порядочек, и сейчас приятно посидеть в комнате и отдохнуть от дневных забот.

Прочел книгу «Сожженная Москва», понравилось, но не очень.

Скучный прошел праздник. Даже в военные годы я его проводил неплохо.

Д. 12. Л. 93 – 93 об.

Роман Г.П. Данилевского, исторического романиста XIX века, посвященный теме Отечественной войны 1812 г.

Сатирическая стенная газета завода им. Сталина. В связи с большой популярностью журнала «Крокодил» по всей стране появляются подобные издания. На заводах, фабриках и других предприятиях создаются с помощью «крокодильцев» рабочие сатирические журналы и газеты с таким же названием, но уже с примерами из жизни и злободневными темами местного характера. Параллельно сатирические отделы и рубрики появляются в фабрично-за-водских, районных и областных газетах, выпускаются тысячи сатирических стенгазет.

16 ноября 1946 г.

Жизнь настала очень трудная. Люди мучаются даже больше, чем во время войны. Раньше хоть в магазинах отоваривали карточки по твердым ценам, а сейчас некоторые продукты даже дороже, чем на рынке. Каждый хочет достать где-то денег. Продает с себя последние вещи, но их никто не покупает, потому что все сейчас страдают одинаково. Хлеб дорогой. Коммерческого хлеба нет. Иждивенцам хлеба и никаких карточек не дают. Взамен крупы дают гнилую картошку. И на все это некому пожаловаться. А в газетах пишут, что такой-то колхоз сдал хлеба сверх плана, другой еще что-нибудь сдал. В общем, по газетам живется очень хорошо – ну, это и понятно. Живется хорошо тем, кто выпускает эти газеты – не работникам типографии, конечно, а тем, кто выше.

Дома одна неприятность за другой. Вначале плохо получилось у Шурки – дело еще не прекращено. А сейчас вот у Клавки – она сдала деньги в кассу, а приходные ордера не взяла, и сейчас с нее требуют вторые деньги. А она доказать ничем не может, что деньги сдавала, так как в бухгалтерии у них все документы нарочно уничтожили. Сейчас вот ей надо 3200 рублей платить, да еще могут дело и в суд передать. Будем ждать, что получится.

Она нам принесла из столовки тушенки 4 банки и масла почти 2 литра. Деньги мы ей за это отдали, и сейчас все продукты у нас как собственные. Это нам стало на 260 руб. Правда, еще 1 банка джему есть – очень вкусная вещь. А если это все брать бы на рынке, то у нас бы денег не хватило. Сейчас пока [с] продуктами мы бьемся. Но, когда они кончатся, то и нам придется перейти на одни овощи. Хорошо, что мы хоть картошки да капусты запасли. Зима будет трудная, а весна – еще труднее. Но ничего, не умрем.

А я вообще-то так рассуждаю – «народ надо морить голодом до тех пор, пока он серьезно не будет возмущаться последними установившимися порядками и не даст понять правительству, что вся его нынешняя политика очень неправильная».

Вчера у нас в областном суде разбиралось дело с Ошевой. Результата я еще не знаю. У Аньки тоже вчера был пересуд с Ошевым. Суд ей присудил платить ему только одну третью часть суммы, присужденной прежде на суде. А какой будет результат нашего пересуда, я еще не могу знать.

Вопреки моим предположениям, праздничные дни я провел неплохо. При желании мог провести даже еще лучше. Но об этом напишу в следующий раз. Перед самым праздником мне дали 300 руб. денег, и это меня поддержало.

Сейчас работаю в ночь. Один день тоже даже опоздал, но все устроил так, что все смены мне сейчас отметили.

Свитры[1] в цехе все еще не дали, но обещают дать.

Зина за последние дни очень много для меня сделала. Она починила все мои брюки и пальто, то есть устранила все их недостатки. Я себе шубу отремонтировал и сейчас хожу на работу уже, в ней теплее, чем в кожанке.

Купил пластинку «Лунная рапсодия». Хорошая, но не очень. У Утесова есть и лучше в несколько раз.

Сегодня сходил в баню, так даже и там стоял и возмущался жизнью потому, что была очень большая очередь.

Прочитал книгу Т. Драйзера «Титан». В ней есть много умных выражений. Как, например: «Физическое желание – это такой необходимый фактор в браке и во всяких других любовных отношениях, что женщины внимательно следят за ним, подобно тому, как кто-либо, находящийся в зависимости от погоды, – например, мореплаватель, – изучает барометр». Или: «Для каждой женщины, даже для той, которая прожила жизнь исключительно счастливо, бывает мучительно и горько понять, что годы проходят, что любовь – эта живительная песнь – исчезает в надвигающемся мраке».

«Ведь хорошо известно, что никто так не гордится и не тщеславится материальными благами, как те, которые недавно приобрели их».

«Любовь – не куча тлеющего огня, которую можно раздувать мехами и заставлять гореть в любое время. Она ушла и ее ничем не вернешь».

Приехал из Кунгура Николай.

У меня опять не идут часы, и я их все еще не отдал в ремонт.

В Особторге недавно продавали мужские часы по 200 и 225 рублей, дамские часы по 400 рублей и будильники по 200 и 175 рублей. Но у меня не было денег, и я ничего этого не купил.

Д. 12. Л. 93 об. – 96.

[1] Так в документе.

Пластинка с записями песен в исполнении Леонида Утесова.

Роман американского писателя Теодора Драйзера, изданный в 1914 г., 2-я часть «Трилогии желания», рассказывающей о жизни бизнесмена Фрэнка Каупервуда, прототипом которого стал американский миллионер Чарльз Йеркс.

21 ноября 1946 г.

Сейчас, пожалуй, опаздывать на работу не придется, т.к. в табельной цеха ввели очень строгий учет. Работа в цехе не идет – появились трещины на корпусах передних нагнетателей, и военные такие моторы не принимают.

Я недавно видел Петьку Овчинникова, он уже даже успел жениться на Гальке. Пообещались друг у друга побывать.

Клавка уплатила деньги, и ее уволили из треста, но в суд дело не передали.

Денег выписали мне больше тысячи, но пока их не выдают, говорят, что директор завода не подписывает ведомости, так как по цеху очень большой перерасход зарплаты. Так что могут еще и всем заработки срезать.

На улице часто идет снег, но погода все равно холодная. Жить тяжеловато – нет денег!

Д. 12. Л. 96 об.

26 ноября 1946 г.

Выиграли на облигацию 1-го военного займа, но какую сумму – еще не знаю. Уже дают аванс, но я его тоже еще не получил (500 р.).

Купили мне на днях галоши, материал на подклад для перешивки зимнего пальто. А также получил в цехе свитр. Свитр на вид невзрачный, но теплый. В общем, 70 рублей стоит.

В воскресенье работал, но с работы ушел рано. Наблюдал дорогой салют в честь Дня артиллерии. Долго очень пускали ракеты и стреляли.

На ул. Ирбитской встретился с Шуркой Елизаровым. Он зашел ко мне, посидели, поговорили. Вот уже месяц, как он демобилизовался. Служил последнее время в Москве, участвовал в парадах. На фронте после войны громил банды «бандеровцев». Привез кое-что, оделся.

На работе есть неприятности – я поставил на этап машину с большой прокачкой масла. Последствий этого еще не знаю. Могут вообще-то дать выговор или что-нибудь вроде него. Машина пока идет хорошо.

За последнее время что-то очень часто стала болеть голова.

Д.12. Л. 97 – 97 об.

Здесь: государственная ценная бумага, которая удостоверяет отношения займа между ее владельцем и лицом, выпустившим ее. Она может предусматривать право получения в оговоренный срок ее номинальной стоимости в том или ином эквиваленте, а также право владельца (держателя) на получение процента от ее номинальной стоимости. Таким образом, экономическая суть облигаций очень похожа на кредитование. Иногда их выпуск носит целевой характер – для финансирования конкретных программ или объектов, доход от которых в дальнейшем служит источником для выплаты дохода по облигациям.

Облигации отличаются многообразием. В частности, они различаются по статусу заемщика; по срокам, на которые выпускаются займы; по целям выпуска; по способам выплаты доходов и/или погашения и другим критериям.

Здесь: один из ряда займов, выпущенных государством во время Великой Отечественной войны с целью финансирования военных нужд.

Здесь: участники украинских боевых формирований, действовавших террористическими (партизанскими) методами против советских властей в 1944 г. – начале 1950-х гг.

1 декабря 1946 г.

В городе все сильнее и сильнее развивается хулиганство. Вечером даже опасно стало по улицам ходить. Мужчинам еще не так, но женщинам уже почти невозможно.

Сейчас вот только что пришла домой Шурка, и у нее почти у самых ворот чуть-чуть не отобрали сумку. Но когда я вышел на улицу, то там никого уже не было. А очень бы мне хотелось поймать одного или двух ребят, чтобы хорошо отлупить. Это для того, чтобы они знали, что в этой ограде живут не трусливые бабы, а люди, которые в любое время могут дать отпор. Из-за этого даже чуть с домашними не поругался. Вообще не люблю, когда мне противоречат. И я тоже вырос на улице, так что терять мне нечего, и если только когда-нибудь будет со мной такой случай, что на меня нападут, то я ручаюсь, что или я выйду из этой «шумихи» победителем, или рядом со мной будут лежать один или два из нападающих. Пусть это считают моим хвастовством, но когда это будет, то все узнают, что я был прав и своему слову не изменил.

Нельзя вот только с собой ножи носить, но я не могу бросить свою привычку и всегда в ночное время у меня есть нож. А городская милиция с хулиганством почти не борется. Да ей и невозможно бороться, потому что те, кто нападают, никогда не оставляют следов. А вот если хотя бы одного угробить, то по нему могут найти и остальных.

В День артиллерии одного из наших работяг тоже крепко «угостили». Сильно ударили по голове, сломали 2 ребра и в левую ягодицу нанесли ножевую рану. Он объясняет это тем, что они у него вначале деньги просили, а уже потом стали бить. Но этот Алеша Шаламов сам не прочь всегда на кого-нибудь налезть первым. Так что, я думаю, тут дело началось с простой драки. Тем более что в то время я как раз был около того места, где, по его словам, все это случилось, и там было все спокойно. Вернее всего его избили где-нибудь в другом месте и пьяного еще притом. Сейчас он на бюллетене. Но вот будут ли его ему оплачивать – это еще вопрос. Хотя я сам писал акт на несчастный случай с ним. А причиной всему этому хулиганству и нападениям на прохожих с целью ограбления – это сама жизнь. Когда все сидят на очень малой хлебной норме и не имеют возможности выкупить продукты даже в своем орсовском магазине, потому что цены-то там не [на]много меньше, чем в Особторге и на рынке. Да, кроме того, и там-то еще ничего нет.

Но что делать, если это все последствия войны. И пока не будут стрелять и бить этих людей на месте – хулиганство не прекратится.

Д. 12. Л. 97 об. – 99.

9 декабря 1946 г.

Вчера наблюдал солнечное затмение[1]. Наблюдал я его в бинокль – это гораздо виднее, чем простым глазом. Тень начала находить на Луну слева снизу и закрыла всю Луну полностью. На Луне были видны три красные цветом пятна, очень было похоже, что на ней происходят извержения вулканов. Кроме того, было заметно, что вокруг тени Земли имеется какая-то туманность в виде столбов. Я думаю, не была ли это тень слоев атмосферы, окружающей землю, как более плотной среды, чем безвоздушное пространство. Затмение началось в 9 час. 15 мин. вечера, а конец его я не наблюдал.

В День Конституции и вчера я не работал – комиссионки только еще ставятся. Несколько штук, хотя и с дефектами, прошли.

Хочу своего брата Кольку устроить в наш цех работать. Взял записку от начальника цеха, чтобы из ОНУ его направили в цех, где я работаю. А в цехе я постараюсь устроить его на комиссионки, там он скорее научится работать и будет больше зарабатывать.

Купил я себе пластинку «Дождь» Утесова и «На полянке» Виноградова. Слушать можно. А Витька первую хоть сейчас берет за 50 руб. Но продавать мне не хочется, пусть будет она у меня.

Вот уже 2-й день, как на улице стоят холода до -26ºС. Перешил себе зимнее пальто. Сейчас оно у меня как новое и как раз по мне – его сделали короче.

Вчера с Зиной ходили в краеведческий музей, но он открыт не весь, и я был этим не совсем доволен.

Жить трудновато… Свободных денег у нас нет. Все идет на питание.

Д. 12. Л. 99 – 100 об.

[1] Здесь, вероятно, имеется в виду лунное затмение.

Здесь: комиссионные испытания на полный ресурс, подтверждающие качество партии двигателей, которые проходили только сдаточные испытания.

Пластинка с песнями в исполнении Леонида Утесова, названная по одной из песен «Дождь» на музыку К. Листова, слова С. Щипачева.

Пластинка с песнями Георгия Павловича Виноградова (1908 – 1980 гг.), советского певца (лирический тенор), названа по одной из песен на музыку Альберта Гарриса, слова Юрия Цейтлина.

10 декабря 1946 г.

Прочел несколько водевилей Чехова. В них есть много истин. Как, например: «Надо относиться к жизни серьезно, а лечиться в шестьдесят лет, жалеть, что в молодости мало наслаждался, это, извините, легкомыслие». Или: «По законам природы всякая жизнь должна иметь конец». Или еще: «Страх смерти – животный страх… Надо подавлять его. Сознательно боятся смерти только верующие в вечную жизнь, которым страшно бывает своих грехов… А вы, во-первых, неверующий, во-вторых – какие у вас грехи?» Все эти выдержки – из пьесы «Чайка».

В цехе опять новости. На премию ведомости не подписывают, и ребята окончательный расчет получат по одной – две сотни. А как я получу – еще неизвестно.

В городе неимоверные грабежи. Обокрали бывшего главного инженера нашего завода Шехова. Преступники вошли к нему ночью, когда он спал. Пригрозили ему ножом и все забрали. Он даже на кровати повернуться не мог. Так с женою оба и лежали, пока не ушли бандиты.

Д. 12. Л. 100 – 100 об.

17 декабря 1946 г.

Вчера температура воздуха была - 30ºС.

Колька уже первый день работал. Все получилось, как я хотел. Он будет работать на комиссионках. Только в холодное время он начал работать, но ничего, зато закалится, и сразу же привыкнет к зимним условиям работы в цехе.

Бандитов начали расстреливать. Это хорошо! В газете все чаще и чаще пишут об этом. А то действительно город почти на военном положении стал. Даже на днях, когда я шел на работу, меня остановили три милиционера и спросили: «куда иду, кто такой и где живу». В общем, как в Москве в первые дни войны. Кроме этого, никаких встреч, особенно с темными личностями, не происходило у меня никогда.

Сегодня опять пришел монтер и выключил свет. Оказывается, была задолженность за плату пользования электроэнергией (осталось от Зелениных). Я сходил в Молотовэнерго. Там все выяснили, и завтра или на днях снова свет включат. Сегодня мы «сидим без свету», но ничего, стерпим.

Дома нет-нет да получаются стычки. То с Клавкой, то с Зиной. Они думают, что если я хожу молчу, так на что-то сержусь. Что будто бы я жалею хлеба для Клавки. Ничего этого у меня даже в мыслях нет. И вот из-за этого и кажется мне обидно, что все говорят и думают не так, как надо, и я начинаю, конечно, поднимать шум. То есть я не могу терпеть то, в чем считаю себя невиноватым.

В цехе ребята, которые работают на серии, должны были получить большие заработки, но ведомости не подписали, и они сейчас получают гроши: некоторые – 100 руб., другие – меньше или немного больше. А с отдельных лиц даже долги остались. Но комиссионщикам должны оплатить нормально, но все же меньше, чем в прошлые разы.

Посоветовавшись с Зиной, я решил купить себе новые валенки, а старые подшить и ходить в них на работу. В ботинках ходить холодно, а надо беречь свое здоровье, хотя бы для сына, пока он не станет сам на ноги, т.е. не вырастет большой. Он только и хорошее, что есть в моей жизни. Да Зина еще, когда она не кричит на меня и не сердится.

Д. 12. Л. 101 – 102.

Здесь: комиссионные испытания на полный ресурс, подтверждающие качество партии двигателей, которые проходили только сдаточные испытания.

24 декабря 1946 г.

В воскресенье купил себе валенки за 440 рублей, а Клавдины валенки продал за 450 руб. Валенки белые, но прочность их я не знаю. Все говорят по-разному: кто говорит, что хорошие, а кто – что они скоро развалятся. Ну, буду носить – узнаю.

Опять решился приняться за ремонт обуви. Принес сапоги от Чазова, он их так мне и не сделал. Хочу их отдать в цех.

Сегодня Анька дала мне проверять свои облигации. Я их проверил. Выиграла только одна 25-тирублевая, но сколько, не знаю. Я бы мог ей об этом не сказать, но не стоит «мараться», а то еще скажет, что «крохи» денег, да и то хотел скрыть.

Соседа судили два дня. Дали ему 3 года, но имущество не конфискуют. Он очень легко отделался. Могли бы дать больше, если бы все знали.

Морозы доходили до - 40ºС, а сейчас стало очень тепло (-6º – -9ºС).

Составил себе новый блокнот данных мотора – это очень помогает в работе. Скоро все-таки всем нам будет переаттестация. Надо все помаленьку повторять.

Д. 12. Л. 102 об. – 103.

Календарь