Государственная религиозная политика и возрождение Русской православной церкви в годы Великой Отечественной войны. На примере Молотовской области
И.Ю. Федотова, начальник
отдела НСА, ААТ и ИПС
ГКБУ «ПермГАНИ»
Советская власть с первых дней своего существования проводила жесткую религиозную политику. Наступление на религиозные организации, в том числе на Русскую православную церковь (РПЦ), шло по нескольким направлениям: репрессии в отношении духовенства и «активных верующих», административные меры по закрытию церквей, антирелигиозная пропаганда. Пика гонения на православную церковь достигли к 1938 г. По данным, приводимым М.В. Шкаровским, всего в 1937 г. было закрыто более 8 тысяч церквей, ликвидировано 70 епархий и викариатств. Репрессировано за веру к 1941 г. было 350 тысяч человек, в том числе не менее 140 тысяч священнослужителей. Из них в 1937 г. было арестовано 150 тысяч, 80 тысяч расстреляно. В РСФСР были области, где не осталось ни одного действующего православного храма, в 20 областях функционировало от 1 до 5 церквей1. Гонения в отношении религиозных организаций обосновывались проводившейся в тот период антирелигиозной пропагандой. Духовенство пытались представить как «террористическую банду церковников»2.
Названные процессы происходили и на центральном, и на региональном уровне. Изучить их позволяет, в частности, анализ ситуации в Молотовской области (до 1940 г. – Пермская область, ныне – Пермский край).
В 1918 г. – 1-й половине 1941 г. на территории Прикамья по политическим мотивам было арестовано 372 православных священнослужителя, 130 из них были приговорены к высшей мере наказания – расстрелу3. Таким образом, репрессии были применены в отношении примерно 37,6% священнослужителей от их общего количества в Пермской епархии в начале XX в., расстреляно было около 13% от этого же числа4.
В результате репрессивной политики государства с конца 1930-х гг. в Пермской епархии отсутствовал правящий архиерей5. Те, кто даже в эти тяжелые для РПЦ годы, желал стать священнослужителем были вынуждены ездить для рукоположения в сан в другие города, как, например, священник из Осинского района В.Д. Мокрушин, который был рукоположен в сан в 1939 г. в Москве6.
Активно происходил в Молотовской области и процесс закрытия церквей. В 1939 г. – 1-й половине 1941 г. Оргкомитетом Верховного Совета РСФСР по Пермской области7, а затем исполкомом Молотовского областного Совета депутатов трудящихся было принято 167 решений о закрытии 177 православных молитвенных зданий (152 церкви, 23 часовни и 2 молитвенных дома)8. К началу Великой Отечественной войны в Молотовской области действовало всего 10 церквей и 1 часовня (Пророко-Ильинская церковь в с. Усть-Сыны Нытвенского района, Иоанно-Богословская церковь в г. Лысьва, Иоанно-Златоустовская церковь в с. Шубино Кунгурского района, Свято-Алексеевская часовня в п. Пожва Чермозского района и др.)9. В самом областном центре после закрытия в феврале 1941 г. Всесвятской (Новокладбищенской) церкви не функционировало ни одного православного храма10.
Ситуация резко изменилась поле начала Великой Отечественной войны. 22 июня 1941 г. местоблюститель патриаршего престола митрополит Московский и Коломенский Сергий (Страгородский) выступил с посланием «Пастырям и пасомым Христовой Православной церкви», в котором благословил верующих и духовенство на защиту Отечества. 26 июня 1941 г. в Богоявленском соборе Москвы митрополит Сергий отслужил молебен «О даровании Победы». Подобные молебны прошли на всей территории страны11. Состоялись они также в оставшихся незакрытыми храмах Молотовской области12.
Таким образом, уже в первые дни войны РПЦ четко определила свою патриотическую позицию и начала активную и разнообразную патриотическую деятельность: иерархи православной церкви выступали с посланиями и воззваниями, призывавшими к мужественной борьбе с врагом, к самоотверженному труду в тылу, к вере в Победу, священники в храмах служили молебны о даровании победы, читали проповеди, в церквях начался сбор средств на патриотические цели13.
В сложившейся ситуации первых дней войны, учитывая патриотическую позицию православной церкви, осознавая важность единства всего народа в борьбе с внешним врагом, руководство страны начало постепенный пересмотр своей религиозной политики14.
Первые изменения коснулись пропаганды. Если раньше антирелигиозная пропаганда считалась важным направлением «агитационно-пропагандистской работы», то в условиях войны она потеряла свое значение и была свернута. Деятельность Союза воинствующих безбожников была переориентирована с антирелигиозной пропаганды на антифашистскую15. Прекратился выход антирелигиозных периодических изданий (газета «Безбожник», журнал «Антирелигиозник» и др.).
После начала войны сократились масштабы репрессий в отношении священнослужителей. Так, в Молотовской области с июня 1941 г. до середины 1943 г. было арестовано 6 православных священнослужителей: трое в 1941 г., двое – в 1942 г. и один в 1943 г. Со второй половины 1943 г. до конца 1945 г. в области православные священнослужители не арестовывались16.
Изменилось и отношение властей к открытию храмов. В некоторых областях прекратилось закрытие церквей.
В Молотовской области последнее решение о закрытии церкви облисполком принял 20 июня 1941 г.17 Впоследствии молитвенные здания в области официально, то есть по решению облисполкома, не закрывались (некоторые церкви могли перестать функционировать и позднее из-за отсутствия священнослужителей). В то же время до начала осени 1941 г. в облисполком для утверждения поступали решения райисполкомов, докладные записки их председателей о необходимости закрытия той или иной церкви. Например, 26 августа 1941 г. Юго-Осокинский райисполком принял решение поддержать ходатайство жителей Кособановского сельсовета о закрытии церкви в с. Кособаново, здание которой предполагалось использовать для хранения зерна18.
2 сентября 1941 г. Нытвенский райисполком принял решение о закрытии церкви в с. Говырино. В нем отмечалось, что фактически она не функционирует с 1936 г., церковный совет распался, здание церкви и находящееся в нем имущество «приходят в ветхость и негодность». В 3 км от с. Говырино в с. Воробьи находится действующая церковь, где верующие могут удовлетворять свои религиозные потребности19.
Решения Юго-Осокинского и Нытвенского райисполкомов были направлены в Молотовский облисполком, но не были им даже рассмотрены20. В то время как еще в конце 1930 х гг. – начале 1941 г. перечисленных обстоятельств было достаточно для принятия облисполкомом решения о закрытии церкви21. Не вызывает сомнений, что церкви перестали закрывать в связи с изменениями государственной религиозной политики, вызванными началом Великой Отечественной войны.
Фактическое смягчение государственной религиозной политики создало благоприятные условия для оживления религиозной жизни в стране. Верующие получили возможность открыто удовлетворять свои религиозные потребности. Вместе с тем следует отметить, что важнейшей причиной этого стала сама война. Она принесла с собой тяжелые испытания и лишения, тревогу за судьбу близких, переживания по поводу смерти боевых товарищей. Все это вызвало оживление и рост религиозных чувств среди населения, как на фронте, так и в тылу. Люди искали в церкви утешение и моральную опору22. В результате увеличилось количество прихожан в действовавших храмах. В различные органы власти стало поступать больше ходатайств об открытии церквей23.
В некоторых населенных пунктах местные Советы разрешили использовать молитвенные здания по прямому назначению, не оформляя при этом данный факт юридически24. Определить точное количество храмов, открытых в Молотовской области в 1942 г. – 1 й половине 1943 г., крайне сложно, так как точного учета в этот период не существовало. Однако установлено, что в это время в области было открыто по меньшей мере 3 храма. В феврале 1942 г. начала функционировать Всесвятская (Новокладбищенская) церковь в г. Молотов, в марте 1943 г. – молитвенный дом в г. Чусовой и Свято-Николаевская церковь в д. Заборная Краснокамского района25. Вновь открытые церкви быстро наполнились верующими. Так, уже через несколько месяцев после открытия в Молотове Всесвятской церкви количество посещающих ее верующих было таково, что во время служб возникали теснота и давка, и появилась потребность в открытии в городе еще одного храма26. Священнослужители и верующие вновь открытых церквей проводили активную патриотическую деятельность. Так, Всесвятской церковью Молотова за 1943 г. на нужды обороны страны было сдано около 1 млн. руб.27
Необходимо отметить, что открытие молитвенных зданий во многих населенных пунктах было затруднено и смогло осуществиться только благодаря настойчивости верующих. Так, только после направления верующими г. Чусового многочисленных ходатайств в различные органы власти и на имя различных государственных деятелей от Чусовского райисполкома до председателя Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинина им удалось открыть в городе молитвенный дом28.
Дальнейшие изменения государственной религиозной политики произошли в 1943 г. Активная патриотическая деятельность православного духовенства и верующих, рост религиозности населения не могли остаться незамеченными руководством страны. Кроме того, требовалось нейтрализовать влияние на оккупированных территориях фашистской пропаганды, которая представляла Германию защитницей христианства. Также по мере освобождения территории СССР возникла необходимость установить контроль властей над стихийно возродившейся там во время оккупации религиозной жизнью29.
Значительное влияние на изменение государственной политики в отношении православной церкви в 1943 г. оказал и внешнеполитический фактор. Руководство страны считало необходимым произвести благоприятное впечатление на союзников по антигитлеровской коалиции и ускорить этим открытие Второго фронта. Становится понятно, что победа над врагом лишь дело времени, и руководство СССР задумывается о послевоенном устройстве мира. Предполагалось использовать возможности РПЦ для влияния на международную обстановку через церковные каналы30.
Серьезные изменения государственно-церковных отношений начались зимой 1943 г. 5 января 1943 г. митрополит Сергий направил И.В. Сталину телеграмму с просьбой разрешить РПЦ открыть банковский счет для перечисления пожертвований на патриотические цели и получил разрешение. После этого православная церковь де-факто стала юридическим лицом31.
4 сентября 1943 г., незадолго до Тегеранской конференции стран – членов антигитлеровской коалиции, состоялась встреча руководства СССР и иерархов православной церкви. После нее происходит постепенное официальное оформление политики, начатой еще в 1941 г. Новая религиозная политика предполагала ограниченное сотрудничество с религиозными организациями и допускала восстановление традиционных форм церковной жизни32.
8 сентября 1943 г. на архиерейском соборе в Москве при участии 19 архиереев состоялись выборы патриарха, которым стал патриарший местоблюститель митрополит Московский и Коломенский Сергий (Страгородский). После этого началось возрождение Русской православной церкви: ускорился процесс восстановления ее организационной структуры; началось восстановление епархий; увеличилось количество замещаемых архиерейских кафедр. Открываются закрытые в 1920 – 1930 е гг. храмы33.
Для осуществления связи правительства и РПЦ был создан новый орган – Совет по делам Русской православной церкви при Правительстве СССР. На местах при СНК союзных и автономных республик и обл(край)исполкомах были введены должности уполномоченных Совета.
Началось религиозное возрождение и в Молотовской области. Осенью 1943 г. была замещена Молотовская кафедра. Указом Московской патриархии от 7 сентября 1943 г. сюда был направлен епископ Александр (в миру Анатолий Михайлович Толстопятов) (с 26 декабря 1944 г. – епископ Молотовский и Соликамский; с 22 февраля 1945 г. – архиепископ). Возглавляя епархию до своей смерти 26 сентября 1945 г., епископ Александр много сделал для ее развития и укрепления. Одним из главных вопросов, занимавших его внимание, являлось открытие новых приходов34.
Верующие Молотовской области, желая получить возможность удовлетворять духовные потребности, также активизировали свою деятельность35. Настойчиво стремясь добиться открытия в своем населенном пункте молитвенного здания, они подавали многочисленные ходатайства в райисполкомы, облисполком и на имя правящего архиерея36. Так, в 1943 г. к уполномоченному Совета по делам РПЦ по Молотовской области поступило 52 ходатайства, в следующем же 1944 г. в 6 раз больше – 31637.
Государство регулировало процесс открытия церквей. Данная процедура была достаточна сложна. Отказать в открытии храма властям было проще, чем верующим добиться его одобрения38.
Каждое ходатайство должны были подписать не менее 20 человек, «совершеннолетних, не лишенных по суду избирательных прав, граждан, проживающих в данном населенном пункте, с указанием их возраста, местожительства и рода занятий»39. В соответствии с Постановлением «О порядке открытия церквей», принятым СНК СССР 28 ноября 1943 г., все ходатайства об открытии храмов (кроме тех, которые поступали на имя епархиального архиерея, и которые он считал необходимым отклонить) подлежали рассмотрению уполномоченным Совета по делам РПЦ при СНК СССР40. Он должен был выяснить, кто является инициатором подачи заявления, имеет ли он «личные корыстные интересы и его отношение к церкви в прошлом». Следовало установить количество верующих в данном населенном пункте, определить, насколько настойчиво их ходатайство. Важно было узнать, вынесено ли властями в отношении данного культового здания решение о закрытии или оно просто не функционирует в силу различных причин (отсутствие священника и т.д.). Уполномоченный должен был познакомиться с техническим состоянием культового здания, узнать стоимость необходимого ремонта и согласие верующих на его проведение, существование жилплощади для служителя культа. Кроме того, важно было выяснить, сколько церквей функционирует в данном районе или городе, каково расстояние до ближайшей из них; «совершаются ли среди жителей этого населенного пункта или в ближайшей местности богослужения незарегистрированным духовенством; […] какое, примерно, количество верующих посещает эти молитвенные собрания»41.
«Законными мотивами отклонения ходатайств верующих об открытии церквей», согласно инструктивному письму № 2 председателя Совета по делам РПЦ Г.Г. Карпова от 20 апреля 1944 г., могли являться только: «отсутствие здания для богослужебных собраний», «невозможность освобождения здания бывшей церкви», используемого для других целей, его техническая непригодность; отсутствие 20 человек верующих в районе или городе, фальсификация сбора подписей под ходатайством42. Если уполномоченный Совета обнаруживал, что здание, о котором ходатайствуют верующие, утратило церковный вид, «капитально переоборудовано» и используется под клуб, школу, производственные цехи и т.п., он снимал ходатайство с рассмотрения. То же самое происходило, если инициативная группа верующих состояла из заштатных священнослужителей, бывших церковнослужителей и членов исполнительных органов церквей, которые, по мнению уполномоченного Совета по делам РПЦ по Молотовской области П.С. Горбунова, вполне совпадавшим с позицией руководства Совета, ходатайствуют об открытии церкви в своих «корыстных целях», стремясь жить за счет церковных доходов43. Если же проверка заканчивалась удовлетворительно, вся документация передавалась в исполнительный комитет областного Совета депутатов трудящихся. Облисполком принимал решение, отклонить или удовлетворить ходатайство. Если просьбу верующих было решено удовлетворить, материалы направлялись в Совет по делам РПЦ для вынесения предварительного решения. В случае согласия Совета с мнением облисполкома документы передавались в Правительство СССР на одобрение44. В случае положительного решения происходила регистрация приходской общины, с ней заключался договор о передаче в пользование церковного здания, правящим архиереем назначался настоятель храма45.
Несмотря на сложность процедуры, верующим Молотовской области удалось добиться открытия ряда церквей. На 1 июля 1944 г. в области функционировало 32 церкви, на 1 января 1945 г. – уже 4946.
В 1945 г. после смерти патриарха Сергия для выборов нового предстоятеля РПЦ в Москве состоялся Поместный собор (31 января – 2 февраля). В его работе участвовали представители всех епархий Русской православной церкви. Делегацию Молотовской епархии возглавлял епископ Александр (Толстопятов)47. Собор избрал патриархом Московским и Всея Руси митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия (Симанского). Кроме того, было принято «Положение об управлении Русской православной церкви». Оно было составлено при активном участии Совета по делам РПЦ и одобрено СНК СССР. Согласно «Положению» укрепился иерархический строй РПЦ. В нем были зафиксированы полномочия патриарха, епархиальных архиереев, настоятелей приходов48.
Верующие были воодушевлены решениями Собора. Многие надеялись, что взаимоотношения государства и православной церкви еще более улучшатся. В результате по всей стране произошло оживление религиозной жизни49.
Религиозное оживление наблюдалось и в Молотовской области. Уполномоченный Совета по делам РПЦ П.С. Горбунов в отчете за период с 1 января по 15 мая 1945 г. отмечал, что в области «с каждым днем увеличивается количество отпеваний, крещений и венчаний, особенно после Поместного собора»50.
Таким образом, во время Великой Отечественной войны дважды произошло изменение государственной религиозной политики, что оказало влияние на возрождения РПЦ, создав благоприятные условия для ее легального существования в советском государстве.
Список использованной литературы:
1) Кашеваров А.Н. Государство и церковь: из истории взаимоотношений советской власти и Русской православной церкви, 1917 – 1945 гг. – СПб., 1995. – 205 с.
2) Марченко А., протоиерей. Защитник Отечества и веры Христовой: жизнеописание подвижника Православной веры Александра (Толстопятова), архиепископа Молотовского (Пермского) и Соликамского. – Пермь, 2005. – 152 с.
3) Одинцов М.И. Власть и религия в годы войны (государство и религиозные организации в СССР в годы Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг.). – М., 2005. – 540 с.
4) Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в XX веке. – М., 1995. – 511 с.
5) Чумаченко Т.А. Московская Патриархия и власть в 40 – 50-е гг. XX в. // История церкви. Изучение и преподавание: материалы научной конференции, посвященной 2000-летию христианства. 22 – 25 ноября 1999 г. – Екатеринбург, 1999. – С. 152 – 158.
6) Шкаровский М.В. Русская православная церковь при Сталине и Хрущеве (государственно-церковные отношения в СССР в 1939 – 1964 гг.). – М., 1999. – 400 с. – (Материалы по истории церкви. Кн. 24).
___________________________
1 Шкаровский М.В. Русская православная церковь при Сталине и Хрущеве (государственно-церковные отношения в СССР в 1939 – 1964 гг.). – М., 1999. – С. 92 – 93, 112, 117 – 118.
2 Диверсанты в рясах: сборник статей. – Горький, 1938. – С. 21.
3 Подсчитано по электронной базе данных «Картотека по материалам архивно-следственных дел», созданной на основании архивно-следственных дел, находящихся на хранении в Пермском государственном архиве новейшей истории.
4 Данные на 1910 г. приведены в статье М.Г. Нечаева «Пермская епархия в Синодальный период» (см. Нечаев М.Г. Пермская епархия в Синодальный период // Вехи христианской истории Прикамья: материалы чтений, посвященных 540-летию крещения Перми Великой. – Пермь, 2003. – С. 40).
5 Нечаев М.Г. Религиозные организации и верующие Прикамья в годы Великой Отечественной войны // Вклад религиозных организаций и верующих Прикамья в Победу в Великой Отечественной войне. Материалы круглого стола к 60-летию Победы. 26 апреля 2005 г. – Пермь, 2005. – С. 7.
6 ПермГАНИ. Ф. 643/2. Оп. 1. Д. 18278. Л. 14 – 15.
7 Орган советской власти во вновь образованной Пермской области до избрания областного Совета депутатов трудящихся. 8 ГАПК. Ф. р-564. Оп. 14. Д. 2. Л. 52 – 54 об.; Д. 3. Л. 45 – 47 об.; Д. 4. Л. 40 – 41.
9 ГАПК. Ф. р 1204. Оп. 3. Д. 148. Л. 7; Д. 157. Л. 12; Д. 201. Л. 46; Д. 220. Л. 7; Д. 221. Л. 15; Д. 264. Л. 4; Д. 288. Л. 6; Ф. р 1205. Оп. 1. Д. 333. Л. 18, 66–67; Д. 335. Л. 75–76 об., 91–91 об.; Д. 379. Л. 41, 144. ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 8941. Л. 7, 20 об.
10 ГАПК. Ф. р-564. Оп. 14. Д. 4. Л. 40 – 41.
11 Шкаровский М.В. Указ. соч. С. 119 – 120.
12 ПермГАНИ. Ф. 641/1. Оп. 1. Д. 8941. Л. 22 – 22 об., 23 об.
13 Шкаровский М.В. Указ. соч. С. 119, 196.
14 Шкаровский М.В. Указ. соч. С. 119, 196.
15 ПермГАНИ. Ф. 105. Оп. 8. Д. 301. Л. 39.
16 Подсчитано по электронной базе данных «Картотека по материалам архивно-следственных дел».
17 ГАПК. Ф. р-564. Оп. 14. Д. 4. Л. 41 об.
18 ГАПК. Ф. р-1204. Оп. 3. Д. 218. Л. 6, 15.
19 ГАПК. Ф. р-1205. Оп. 1. Д. 383. Л. 9 – 10.
20 ГАПК. Ф. р-1204. Оп. 3. Д. 218. Л. 16; Ф. р-1205. Оп. 1. Д. 383. Л. 11.
21 ГАПК. Ф. р-1204. Оп. 3. Д. 114. Л. 24; Д. 152. Л. 9 – 13; Ф. р-1205. Оп. 1. Д. 61. Л. 12; Д. 76. Л. 24.
22 Кашеваров А.Н. Государство и церковь: из истории взаимоотношений советской власти и Русской православной церкви, 1917 – 1945 гг. – СПб., 1995. – С. 121.
23 Корнилов Г.Е. Религиозность крестьянства накануне и в годы Великой Отечественной войны // Тоталитаризм и личность: тезисы докладов международной научно-практической конференции. Пермь, 12 – 14 июля 1994 г. – Пермь, 1994. – С. 102 – 103.
24 Одинцов М.И. Власть и религия в годы войны (государство и религиозные организации в СССР в годы Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг.). – М., 2005. – С. 64; Потапова А.Н. Религиозная политика Советского государства и ее осуществление на Южном Урале в 1941 – 1958 гг.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. – Оренбург, 2004. – С. 15.
25 ГАПК. Ф. р-1204. Оп. 3. Д. 118. Л. 40 об., 55а; Д. 173. Л. 26; Д. 213. Л. 15.
26 ГАПК. Ф. р-1204. Оп. 3. Д. 109. Л. 1.
27 ГАПК. Ф. р 1205. Оп. 2. Д. 4. Л. 8.
28 ГАПК. Ф. р-312. Оп. 4. Д. 2. Л. 40, 41, 43.
29 Шкаровский М.В. Указ. соч. С. 199 – 200.
30 Чумаченко Т.А. Московская Патриархия и власть в 40 – 50-е гг. XX в. // История церкви. Изучение и преподавание: материалы научной конференции, посвященной 2000-летию христианства. 22 – 25 ноября 1999 г. – Екатеринбург, 1999. – С. 152; Шкаровский М.В. Указ. соч. С. 203.
31 Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в XX веке. – М., 1995. – С. 187.
32 Кашеваров А.Н. Указ. соч. С. 124.
33 Поспеловский Д.В. Указ. соч. С. 191–193; Шкаровский М.В. Указ. соч. С. 206 – 207; Цыпин В. Епархиальное управление и епископат Русской православной церкви. 1700–1999 // Православная энциклопедия. Русская православная церковь. – М., 2000. – С. 247.
34 Марченко А., протоиерей. Защитник Отечества и веры Христовой: жизнеописание подвижника Православной веры Александра (Толстопятова), архиепископа Молотовского (Пермского) и Соликамского. – Пермь, 2005. – С. 105, 110, 112, 113, 149.
35 ГАПК. Ф. р 1205. Оп. 2. Д. 2. Л. 2 об. – 3.
36 ГАПК. Ф. р 1205. Оп. 1. Д. 57. Л. 2, 5.
37 ГАПК. Ф. р 1205. Оп. 2. Д. 2. Л. 30; Д. 8. Л. 6.
38 Поспеловский Д.В. Указ. соч. С. 195.
39 ГАПК. Ф. р 1205. Оп. 2. Д. 4. Л. 17.
40 Постановление СНК СССР «О порядке открытия церквей» // Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.: Сборник документов / Составители: Васильева О.В., Кудрявцев И.И., Лыкова Л.А. – М., 2009. – С. 264.
41 Постановление СНК СССР «О порядке открытия церквей» // Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. С. 263–265; ГАПК. Ф. р-1205. Оп. 2. Д. 3. Л. 100–101; Д. 4. Л. 27–28.
42 ГАПК. Ф. р-1205. Оп. 2. Д. 4. Л. 15 – 15 об.
43 ГАПК. Ф. р-1205. Оп. 2. Д. 8. Л. 110 – 111. Докладная записка председателя Совета по делам РПЦ при СНК СССР Г.Г. Карпова заместителю председателя СНК СССР В.М. Молотову о состоянии РПЦ в СССР. 5 октября 1944 г. // Одинцов М.И. Власть и религия в годы войны. С. 387.
44 Постановление СНК СССР «О порядке открытия церквей» // Русская Православная Церковь в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. – С. 331.
45 ГАПК. Ф. р 1205. Оп. 2. Д. 4. Л. 42 об. – 43.
46 ГАПК. Ф. р 1205. Оп. 2. Д. 2. Л. 4 – 4 об., 22 – 22 об., 52.
47 ГАПК. Ф. р 1205. Оп. 2. Д. 4. Л. 16. Марченко А. Указ. соч. С. 120.
48 Положение об управлении Русской православной церкви (31 января 1945 г.) // Русская Православная Церковь в советское время (1917 – 1991): материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью / сост. Г. Штриккер. – М., 1995. – С. 353–354.
49 Одинцов М.И. Указ. соч. С. 105–106.
50 ГАПК. Ф. р-1205. Оп. 2. Д. 2. Л. 57.
Опубликовано: Великая Отечественная: К 70-летию народного подвига: Материалы Международной научной конференции «Ялта-45. Крымская конференция 1945 г. в контексте «острых» вопросов окончания Второй мировой войны и начала войны «холодной»». Симферополь–Москва, 18–19 марта 2015 г. / Отв. ред. Е.И. Пивовар; Сост. И.А. Анфертьев. – М.: РОИА: РГГУ, 2015. – (Библиотека РОИА). – С. 455–463.