Пермский государственный архив социально-политической истории

Основан в 1939 году
по постановлению бюро Пермского обкома ВКП(б)

А. В. Разгребельская
Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова

СЕКРЕТНЫЕ ОПЕРАЦИИ
ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
(по воспоминаниям П. А. Судоплатова)

Аннотация. В статье говорится о 4-м Управлении НКВД-НКГБ СССР в годы войны и организованных им радиоиграх «Монастырь» и «Березино». Автор поднимает проблему эффективности деятельности этого управления и оценивает роль его руководителя А. П. Судоплатова. Подробно рассматривается каждая из радиоигр и их влияние на ход событий.

Ключевые слова. Великая Отечественная война, война в эфире, радиоигры, 4-е Управление НКВД-НКГБ СССР, разведка, разведывательные органы, А. П. Судоплатов, Л. П. Берия, дело агента Макса, тайная война.


Деятельность разведывательных органов играла важную роль в политике СССР до, во время и после Великой Отечественной войны. К началу войны они продолжали работу, начатую в контрразведывательных отделах ГПУ, по выявлению «направленных против СССР заговоров и подрывной деятельности иностранных государств, их разведок и генеральных штабов, а также антисоветских политических организаций, по вскрытию шпионской террористической деятельности на территории нашей страны иностранных разведывательных органов» [1. C. 12].

К началу войны и во время нее советская контрразведка представляла собой сложный механизм с запутанной структурой, что во многом и стало причиной ее неудач на первом этапе войны. Но постепенно она приняла законченный вид. Увеличение задач, которые руководство страны ставило перед разведкой, и расширение сферы ее деятельности делали ее незаменимым участником борьбы с нацистской Германией. Сформированная в июле 1941 года Особая группа прошла свой путь от одного из отделов 1-го Управления НКВД СССР до самостоятельного 4-го Управления НКВД-НКГБ СССР и стала главным центром разведывательно-диверсионной деятельности органов госбезопасности в тылу противника. Неизменным руководителем все эти годы оставался Павел Анатольевич Судоплатов, который в то же время являлся заместителем начальника внешней разведки госбезопасности.

С началом боевых действий между Советским Союзом и Германией невиданные до этого масштабы приняла тайная война. Немецкие спецслужбы поставили на конвейер «производство» диверсантов, забрасывая в прифронтовую полосу и глубокий тыл плохо обученных агентов. Такие «агенты», оказавшись на советской территории, чаще всего сами приходили в органы безопасности и заявляли о своей решимости искупить вину. Именно от них подчас поступала весьма ценная информация о формах и методах работы германских спецслужб. Советская контрразведка быстро освоила новые методы борьбы с такой агентурой противника и активно начала использовать ее в своих целях. «В чекистcкой терминологии такие спецоперации получили для обозначения заглавную литеру «Э», от слова эфир» [2. C. 196].

Масштабная война в эфире началась после санкции в мае 1942 г. Ставки Верховного Главнокомандования, всего в 1942–1945 годах по линии НКВД, военной разведки и контрразведки было проведено более 90 радиоигр с немецкими спецслужбами [3. C. 285]. Помимо «Смерша» акции подобного рода проводила и контрразведка НКВД-НКГБ СССР. К ним относится и одна из крупнейших радиоигр советской контрразведки периода Великой Отечественной войны, получившая кодовое наименование «Монастырь». Она проводилась 4-м Управлением НКВД-НКГБ СССР под руководством П. А. Судоплатова и продолжалась почти всю войну: с осени 1942 г. по весну 1945 г.

Изначально операция «Монастырь» разрабатывалась 4-м Управлением и Секретно-политическим управлением НКВД, а затем, с июля 1942 г., в тесном взаимодействии с ГРУ.

Целью операции являлось проникновение советской контрразведки в агентурную сеть Абвера, действующую на территории СССР [3. C. 285]. Перед ней ставилось решение следующих задач: 1) создание канала, по которому можно будет забрасывать советскую специальную агентуру в Германию; 2) дезинформация немцев о положении дел в СССР; 3) выяснение круга вопросов, интересующих немцев.

Для их достижения была создана прогерманская антисоветская организация «Престол», ищущая контакты с германским верховным командованием. В качестве приманки контрразведка решила использовать Глебова, бывшего предводителя дворянского собрания Нижнего Новгорода. Он пользовался известностью в кругах бывшей аристократии и потому из всех оставшихся в живых представителей русской знати показался сотрудникам органов безопасности «наилучшей кандидатурой» [3. C. 286]. По сообщениям целого ряда историков, в качестве лидера несуществующей в подполье организации использовался поэт и литературовед Борис Садовский, широко известный в Германии своими поэмами, в которых он восхвалял немецкую армию [3. C. 286]. Всех участников организации связывало место жительства – они все находились на территории Новодевичьего монастыря, куда под предлогом «благословения перед отправкой на фронт» приехал Александр Демьянов.

Это был представитель знатного рода, давний сотрудник ГПУ, широко известный в культурных кругах Москвы: он работал инженером-электриком на Мосфильме. Благодаря приятной внешности и благородным манерам он легко смог войти в компанию киноактеров, писателей, драматургов и поэтов. В его задачу входило расширять круг знакомств среди иностранных дипломатов и журналистов. Накануне войны был зарегистрирован его первый контакт с немецкой разведкой: «Проинструктированный соответствующим образом Демьянов не проявил к словам немецкого агента никакого интереса» [3. C. 288], зато после этого в его деле появилась специальная пометка, означающая, что в случае войны Александр мог стать одной из главных фигур, которыми заинтересуются немцы. Воспользовавшись этим и заручившись поддержкой Берии, Судоплатов начал подготовку «Гейне».

Итак, в декабре 1941 года «Гейне» на лыжах пересек линию фронта в качестве эмиссара антисоветской и пронемецкой организации «Престол», при себе он имел листовки, написанные Садовским для германского командования: «Дорогие друзья! Мы русские люди, из Москвы, организующие здесь скрытые ячейки союза подлинного освобождения России из-под ненавистного ига большевиков. Знайте, что у Вас есть союзники в этой войне… Дайте нам знак действовать, и мы будем готовы. Мы поможем Вам во всем» [2. C. 203]. Первоначально немецкое руководство не поверило перебежчику. Но как только выяснилось, что он не вовлекался до войны в разведывательные операции, проводившиеся ОГПУ-НКВД через русских эмигрантов, ему поверили [3. C. 289]. Кроме того, им стало известно, что еще в середине тридцатых годов в немецком штабе он разрабатывался в качестве источника и в берлинском досье фигурировал под кодовым именем «Макс».

Александр прошел курс обучения в школе Абвера: «Единственной трудностью для него было скрывать, что он не умеет работать на рации и знает шифровальное дело» [4. C. 204]. Немцы были в восторге, что им удалось завербовать столь способного агента. Перед ним были поставлены следующие задачи: «Он должен был осесть в Москве и создать, используя свою организацию и связи, агентурную сеть с целью проникновения в штабы Красной Армии» [3. C. 290]. Кроме того, он должен был заниматься диверсией на железных дорогах. В феврале 1942 года «Макс» был заброшен на советскую территорию с двумя немецкими диверсантами [3. C. 291], по другим данным, с одним [2. C. 208]. По возвращению в Москву Демьянов передал доклад Судоплатову об обстановке на оккупированной территории и реакции, которую производят налеты советской авиации на противника, вся информация была доложена Сталину.

«Гейне» был устроен в Москве под другой фамилией младшим офицером связи в Генштаб Красной Армии [5. C. 297]. Он имел полную поддержку семьи: курьеры, прибывающие в Москву, являлись на квартиру к его тестю, профессору Березанцову, который прекрасно говорил на немецком языке и был в курсе двойной службы своего зятя; жена Александра, при необходимости, растворяла спецтаблетки в чае и водке и угощала этим немецких агентов на квартире, а пока они спали, советские эксперты успевали обезвредить их ручные гранаты, боеприпасы и извлечь яды [3. C. 291].

Вся операция превращалась в важный канал дезинформации: немецкая разведка в больших количествах получала ложные сведения, тщательно подготовленные 4-м Управлением. Чтобы продемонстрировать успех деятельности организации «Престол», Демьянов сообщил в штаб Абвера, что им успешно проведена диверсия на железной дороге под Горьким. Органы контрразведки для подтверждения диверсионного акта и упрочения репутации Александра организовали несколько сообщений в прессе о вредительстве на железнодорожном транспорте [3. C. 291].

С октября 1942 г. началась новая фаза операции, получившая наименование «Курьеры», которая была вызвана засылкой в Москву еще двух курьеров – Зобача и Шалаева. Они сразу же были перевербованы советской контрразведкой. По легенде курьеры, якобы опираясь на собственные связи, должны были осесть в Москве. Им было поручено тщательное наблюдение за передвижениями войск через Москву и сбор сведений о формирующихся в городе войсковых частях [2. C. 216]. Таким образом, под контролем советской контрразведки оказались сразу две радиостанции противника, что увеличивало количество дезинформации, передаваемой Абверу. Кроме того, немцам помимо военной дезинформации агенты сообщали о своих «диверсионных подвигах» – захваты продовольствия, расстрелы активистов и т. д.

Чтобы оживить игру, «в конце 1942 года “Макс” сообщил немцам, что “Престолу” удалось привлечь в организацию видного работника наркомата путей сообщения (НКПС), который располагает информацией о передвижении частей и техники Красной Армии» [6. C. 247]. При этом было оговорено, что для налаживания работы «по линии НКПС» необходимо пятьсот тысяч рублей. Немецкая разведка проявила интерес к открывающимся возможностям, и вскоре появились очередные курьеры с крупными суммами денег. Следует отметить, что это были не первые денежные суммы, полученные от Абвера. К декабрю 1942 г. у арестованных немецких шпионов было изъято пятьдесят семь тысяч пять рублей пятьдесят копеек.

Передаваемая информация строилась с расчетом на то, чтобы германская разведка не потеряла интереса к получаемым сведениям. Подтверждение тому, что дезинформация «Макса» – «Гейне» действительно достигала получателя и производила нужное впечатление, можно неоднократно найти в источниках.

Во-первых, дезинформационные материалы «Гейне» трижды возвращались в советские органы безопасности. Впервые – в феврале 1943 г. через Шмита, затем в марте того же года – через члена «кембриджской пятерки» Бланта, который также сообщил, что немцы имеют важный источник информации в высших военных сферах в Москве. А в апреле английская разведка передала миссии связи советской разведки в Лондоне изложение сообщения «Гейне» в Берлин. Кроме того, У. Черчилль лично сообщил Сталину в 1941 г., что у Абвера имеется ценный источник в штабе Красной Армии [5. C. 297].

Во-вторых, в ноябре 1942 г. «Макс» сообщил в «Центр», что Красная Армия нанесет немцам удар 15 ноября не под Сталинградом, а на Северном Кавказе и под Ржевом. Немцы ждали удара под Ржевом и отразили его. Зато окружение группировки Паулюса под Сталинградом явилось для них полной неожиданностью [3. C. 292]. Кроме того, существует мнение, что «именно благодаря дезинформации “Гейне” и поддерживающим ее мерам немцы несколько раз переносили сроки наступления на Курской дуге, что дало возможность подготовиться к его отражению и переходу к контрнаступлению» [2. C. 297].

Операция «Монастырь» сошла на нет летом 1944 года, когда, согласно легенде, «Гейне» из Генштаба был направлен на службу в железнодорожные войска в Белоруссии, а в действительности принял участие в новой радиоигре – «Березино» [2. C. 298].

Ее инициатором выступил лично И. В. Сталин, по его мнению, старые приемы ведения радиоигр не соответствовали новой обстановке, необходимо было по-другому использовать «Монастырь» и другие радиоигры в целях оказания помощи Красной Армии в наступательных операциях [3. C. 296]. В соответствии с приказом Судоплатову предписывалось ввести немецкое командование в заблуждение, создав впечатление активных действий в тылу Красной Армии остатков немецких войск, попавших в окружение в ходе советского наступления. Видимо, это делалось для того, чтобы обманным путем заставить немцев использовать свои ресурсы на поддержку этих частей и «помочь» им сделать серьезную попытку прорвать окружение. В рамках продолжавшейся операции «Курьеры» 18 августа 1944 г. противнику была передана радиограмма следующего содержания: «В Москву из Белоруссии приехал Александр. Он рассказывает, что в районе Березино в лесах скрывается крупная германская часть, полк или больше, не желающая сдаваться большевикам… ему сообщили, что во главе этой части стоит подполковник Шерхорн» [2. C. 229].

В действительности никакой группы Шерхорна в тылу Красной Армии не существовало. Чтобы подтвердить легенду и наладить связь с вермахтом, советскими разведчиками был создан отряд из бойцов и офицеров бригады особого назначения [3. C. 296]. В состав также вошли перевербованные военнослужащие вермахта. Это было необходимо, так как: во-первых, только с их помощью можно было составлять донесения противнику по принятым в немецкой армии стандартам; во-вторых, немецкие офицеры, известные своему командованию, при случае могли бы укрепить версию чекистов; в-третьих, они могли оказать помощь в «приеме гостей».

Немецкое командование не сразу поверило в существование этой группы, для проверки сведений в октябре 1944 г. оно забросили в тыл Красной Армии две разведывательные группы по четыре человека в каждой. Эти действия были частью разработанной немецкой разведкой операции «Браконьеры» [5. C. 302]. Выжившие «курьеры» были перевербованы советской стороной, затем они передали в штаб информацию о наличии в лесах Белоруссии отряда Шерхорна. Кроме того, один из немецких курьеров сообщил, что о «группе Шерхорна» доложено Гитлеру и Герингу [5. C. 231].

С тех пор немцы обеспечивали ежедневную поддержку «отряду Шерхорна»: немецкие самолеты сбрасывали группе боеприпасы, оружие, продовольствие, рации, деньги и обмундирование. Шерхорн в свою очередь регулярно посылал в Берлин отчеты о диверсиях в тылу Красной Армии, написанные Эйтингтоном, Маклярским и Мордвиновым. Нередко Берлин просил «Макса» проверить достоверность сообщений Шерхорна – он их, конечно, подтверждал [3. C. 297]. По легенде в группе было множество тяжелораненых солдат, поэтому передвижение группы к линии фронта было практически невозможно. Немецкое руководство активно пыталось поднять боевой дух окруженцев. Гитлер произвел Шерхорна в полковники и наградил «Рыцарским крестом», а Гудериан отправил ему личное поздравление [5. C. 201]. В немецкой разведке операция по спасению группы Шерхорна получила кодовое обозначение «Вольный стрелок», но все попытки «переправы» бойцов прерывались советской контрразведкой.

Группа Шерхорна до окончания войны сохраняла связь с немецкой разведкой. Последняя полученная из Берлина телеграмма гласила: «Превосходство сил одолело Германию... С тяжелым сердцем вынуждены прекратить оказание вам помощи... Чтобы ни принесло нам будущее, наши мысли всегда будут с вами, которым в такой тяжкий момент приходится разочаровываться в своих надеждах» [5. C. 301]. «Максу» же было приказано законсервировать источники информации и порвать контакты с немецкими офицерами и солдатами-окруженцами, вернуться в Москву, затаиться и постараться сохранить свои связи [3. C. 298].

Таким образом, операция «Березино» имела колоссальный успех, с весны 1944 г. до победного мая 1945 г. «игра» с противником велась беспрерывно, вермахт не только поверил в существование группы Шерхорна, но и сделал все возможное, чтобы поддерживать их и способствовать скорейшей эвакуации. С момента начала радиоигры от немецкого руководства для группы Шерхорна было получено более шестисот грузов, тринадцать радиостанций, более сотни видов различного оружия, а также два миллиона двести пятьдесят восемь тысяч триста тридцать рублей [2. C. 240].

Все это было бы невозможно без «Макса», «надежного агента» Абвера. В немецких архивах операция «Монастырь» известна как «дело агента Макса». В своих мемуарах «Служба» Гелен, возглавлявший после Канариса военную разведку Германии, высоко оценивает роль агента «Макса» – главного источника стратегической военной информации о планах Советского Верховного Главнокомандования на протяжении наиболее трудных лет войны. Он даже упрекает командование вермахта в том, что оно проигнорировало своевременные сообщения, переданные «Максом» по радио о контрнаступлении советских войск [3. C. 291]. Кроме того, бывший руководитель разведпунктов Абвера Рихард Клатт в своих показаниях рассказал, что донесения «Макса» высоко оценивались в отделе: как правило, решения не принимались до поступления от службы Абвера материалов «Макса» [5. C. 289]. О престиже «Макса» в глазах руководства Абвера можно судить и потому, что в 1943 г. он был награжден Железным крестом с мечами. Доверие к агенту было настолько безоговорочным, что Гелен, стремясь завоевать доверие американцев, предлагал «Макса» как надежного источника уже после войны [3. C. 298].

Таким образом, война в эфире достигла невероятных масштабов в годы ВОВ. Самыми успешными операциями, безусловно, можно считать «Монастырь» и «Березино», проведенными 4-м Управлением НКВД-НКГБ под руководством П. А. Судоплатова. Его прекрасные организаторские, но главное – личностные качества, умение сплотить вокруг себя высококлассных специалистов, способных в кратчайшие сроки решать задачи любой сложности с высочайшим оперативным и боевым результатом, стали залогом успеха радиоигр. Несмотря на то, что не все поставленные цели были достигнуты, советской контрразведке удалось почти в течение всей войны, и особенно в самые тяжелые ее годы, держать Абвер в заблуждении: умело играя их собственными агентами.

Список источников и литературы

1. Судоплатов П. А. Хроника тайной войны и дипломатии, 1938–1941 годы. М., 2001. (Репринт: М., Алгоритм, 2017.)

2. Тюрин А. В., Макаров В. Г. Неизвестные страницы легендарной операции «Монастырь» 1941–1945 // Труды общества изучения истории отечественных спецслужб. М.: Кучково поле, 2006. Т. 2. С. 194–254.

3. Судоплатов П. А. Победа в тайной войне. 1941–1945 годы. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2005. (Репринт: М., Алгоритм, 2018.)

4. Судоплатов П. А. Разведка и Кремль: Записки нежелательного свидетеля. М.: Гея, 1996. (Репринт: М., Алгоритм, 2018.)

5. Дамаскин И. А. Сто великих операций спецслужб. М.: Вече, 2007.

6. Авторский коллектив. Лубянка. Из истории отечественной контрразведки. М., 2007.

COVERT OPERATIONS DURING
THE GREAT PATRIOTIC WAR
(Sudoplatov’s memoirs)

Razgrebelskaia A. V., Student of Moscow State University

Abstract. The article is devoted to activity of 4th Office of NKVD-NKGB USSR during the Great Patriotic War and the radio games that were organized by it. The author touches upon the problem of an effectiveness of their activity and speculates on Sudoplatov’s role in these developments.

Keywords. The Great Patriotic War, the 4 Office of NKVD-NKGB USSR, Sudoplatov, the radio games, jamming war, Defense intelligence.