«РЯДОМ С ВЕЛИКИМ КНЯЗЕМ»: ПОЛКОВНИК ПЕТР ЛЮДВИГОВИЧ ЗНАМЕРОВСКИЙ
Л. П. Маркова
Аннотация. Новые материалы о бывшем начальнике Гатчинского железнодорожного жандармского управления полковнике Петре Людвиговиче Знамеровском, расстрелянном в Перми в 1918 году по ложному обвинению в организации «побега» Великого Князя Михаила Александровича.
Ключевые слова: полковник Петр Людвигович Знамеровский, Михаил Александрович Романов, секретарь Николай Николаевич Жонсон/Джонсон, икона святого новомученика Николая Жонсона, Пермь, 1918 год, Владимир Быстров.
9 марта 1918 года на заседании Малого Совнаркома было рассмотрено предложение М. С. Урицкого о высылке бывшего Великого Князя Михаила Александровича и других арестованных в Пермскую губернию. В результате было вынесено решение, подписанное В. И. Лениным: «…бывшего великого князя Михаила Александровича, его секретаря Николая Николаевича Джонсона, делопроизводителя Гатчинского дворца Александра Михайловича Власова и бывшего начальника Гатчинского железнодорожного жандармского управления полковника Петра Людвиговича Знамеровского… выслать в Пермскую губернию вплоть до особого распоряжения…» [1. С. 87]. 10 марта 1918 года с Николаевского вокзала Петрограда в холодном спальном вагоне с выбитыми стеклами в свой последний путь отправились Михаил Александрович Романов, Николай Николаевич Жонсон (Джонсон), Александр Михайлович Власов, полковник Петр Людвигович Знамеровский. Их сопровождали бойцы конвоя: Квятковский, Менгель, Эглит, Лейнгарт, Эликс, Гринберг и Шварц. Добровольно присоединились к Михаилу Романову его камердинер Василий Федорович Челышев и шофер Петр Яковлевич Борунов.
Первое упоминание в Гатчине о представителях фамилии Знамеровских относится к 1897 году, когда зарегистрировано проживание в здании Дворца отца Петра Людвиговича – статского советника Людвига Викентьевича Знамеровского, помощника начальника Дворцовой полиции. Он был женат на Агриппине (Аграфене) Иоакимовне (уроженной Колударовой 1849 г. р.). У пары родилось 4 детей: Александр 1875 г. р., Сергей 1878 г. р., София 1879 г. р.
Старший из детей Петр родился 26 марта 1872 года. После окончания гимназии в 1891 году он поступил в Тверское кавалерийское юнкерское училище. Надо отметить, что юнкер из Петра Людвиговича получился одаренный, успешный и трудолюбивый. Сохранилась выписка из Алфавита на эстандарт-юнкера Петра Людвиговича Знамеровского, составленная 12 октября 1893 года: «Юнкер 3-го Драгунского Сумского полка Петр Знамеровский, имеющий 21 год от роду, поступивший на службу вольноопределяющим 25 июня 1891 года, I разряда, обучался в Тверском юнкерском училище, состоял по поведению в первом разряде, исполнял в училище должность юнкер-офицера, и получил следующие баллы: по военно-служебному образованию: строевое и стрелковое образование – 10, знание военных уставов – 9. Из специальных предметов: тактика – 10, топография и черчение – 9, полевая фортификация – 10, сведения об оружии – 10, военная администрация – 10, военно-уголовные законы – 10, иппология – 10… На основании Св. В. П. 1869 г. XV, 544 и 545 юнкер Петр Знамеровский установленный экзамен выдержал по I разряду и согласно ст. 543, по которому производится достоинством к производству в офицеры» [2. Л. 222].
Училище П. Л. Знамеровский окончил в 1894 году с производством в эстандарт-юнкеры. История сохранила фото училища и особенности обучения юнкеров благодаря тому, что в 1890 году был выпущен «Альбом двадцатилетия Тверского кавалерийского юнкерского училища» [фото 2, 3, 4].
Следует отметить, что обучение в училище получали будущие юнкера, выходцы из различных сословий и регионов страны. Согласно выписке из алфавита и аттестата, Часть 4-я 1894 г., в первый офицерский чин эстандарт-юнкеров вместе со Знамеровским П. Л. были произведены его 49 сокурсников: князь Вадбольской А. К. Смоленской губ. Бельского уезда и мещанин Фокин Н. М. из г. СПб, граф и дворянин Грабовский О. А. из г. Варшавы и житель г. Рени Дмитриу Н. А. Бессарабской губ., сын титулярного советника Бабичев И. Ф. Полтавской губ., Роменского уезда и сын священника Московского Александровского монастыря Нечаев К.Ф., сын генерал-лейтенанта Толмачев Н. Н. из г. СПб и сын 2-й гильдии купца Левченко А. И. Курской губернии города Севска и другие.
Далее Петр Людвигович служил в 27-м драгунском Киевском Его Королевского Высочества Принца Валлийского полку (Васильков, Киевская губерния). Благодаря успешной службе он достаточно быстро получал повышения в воинских званиях: в сентябре 1897 года произведен в поручики, в декабре 1899 года в штабс-ротмистры, в декабре 1900 г. в ротмистры. В 1905 году последовала первая награда, он был награжден орденом Св. Станислава 3-й степени.
6 апреля 1906 года Знамеровский П. Л. произведен в подполковники и назначен начальником Двинско-Витебского отделения Смоленского жандармского полицейского управления железных дорог. Казалось бы, кадровый военный, и вдруг направлен в жандармерию. Однако следует отметить, что железнодорожная жандармерия – особый род службы внутри Отдельного корпуса жандармов. Она не выполняла функций тайной (то есть политической полиции), а несла наружную полицейскую службу по обеспечению правопорядка на объектах железнодорожного транспорта как стратегической структуры внутри страны. Своих собственных оперативных служб (в том числе уголовного сыска) железнодорожная жандармерия не имела.
В 1907 году Петр Людвигович назначен начальником Гатчинского отделения жандармского управления Северо-западных железных дорог. По свидетельству современников, своей безупречной службой, отзывчивостью и готовностью помочь в сложных ситуациях Петр Людвигович снискал любовь и уважение сослуживцев и местных жителей. Также следует отметить, что это был один из важнейших участков железной дороги в России. Еще император Николай I в 1851 году повелел «соорудить железную дорогу» от Санкт-Петербурга до Варшавы. Первый участок связал столицу с Гатчиной и был завершен к ноябрю 1853 года. Полностью дорога до Варшавы была закончена к 1862 году. В декабре 1872 года по Балтийской дороге открыли движение пассажирских составов до Гатчины, а в следующем году выстроили первое здание вокзала, расположенное всего в полукилометре от дворца.
После перевода в Гатчину Императорской охоты именно по Варшавской железной дороге в город экстренным поездом прибывали император и великие князья, у станции их ожидал экипаж, на котором охотники отправлялись к месту облавы. Кроме того, Гатчина была удобным промежуточным пунктом, отсюда члены императорской семьи отбывали за границу. В царствование Александра III на месте прежнего вокзала в 1890 году возвели Царский павильон в Гатчине, предназначавшийся для приема членов императорской семьи. Поэтому правительство обращало особое внимание на этот участок дороги и обслуживающий ее и кадровый состав.
В Гатчине в 1908/1909 году у Знамеровского изменилось семейное положение, он женится на Вере Михайловне (рожд. Колударовой 1886 г. р.). В том же 1909 году он получает орден Св. Анны 3-й степени. В 1912/1913 году в семье Знамеровских рождается сын Константин.
В 1915 году, учитывая порядочность, честность и опыт Петра Людвиговича, он назначается уполномоченным министра путей сообщения по расследованию злоупотреблений по перевозке. На этой должности застала его Февральская революция 1917 года.
По воспоминаниям брата Петра Людвиговича Александра Знамеровского, он «был любим в Гатчине простым народом и рабочими ж-д мастерских. (П. Л. Знамеровский по выходе… в отставку служил некоторое время комендантом ст. Гатчины, последнее же… его место было место уполномоченного по розыску разыскиваемых… военных грузов). После Февральской революции 1917 года рабочие г. Гатчины, отобрав оружие у военных и арестовав их, П. Л. Знамеровского но только не арестовали, но и не отобрали у него оружия, так что ему самому пришлось идти в Таврический дворец к Керенскому и спрашивать, что ему делать дальше» [3. С. 200].
В течение следующих 12 месяцев власть в Гатчине неоднократно переходила из рук в руки. Город погрузился в хаос голода, арестов, ночных обысков и расстрелов. В апреле 1917 он года был направлен на фронт, но вскоре по болезни был отпущен и вернулся в Гатчину.
7 марта 1918 года Гатчинский большевистский Совет депутатов арестовал Михаила Романова, его секретаря Жонсона (Джонсона) и ряд других высокопоставленных лиц, проживавших в Гатчине, в том числе и жандармского полковника Знамеровского.
17 марта, как уже говорилось выше, ссыльные под конвоем были доставлены в Пермь. Об отношении простых людей к пострадавшему в ходе революции участнику Первой мировой войны, российскому офицеру, верой и правдой служившему Отечеству, свидетельствуют строки следственного дела: «...извозчики г. Гатчины, узнав, что П. Л. Знамеровский выслан с Михаилом Александровичем в Пермь и что жена его не едет облегчить его участь только по недостатку средств, собрали для нее 3000 рублей, из которых на 1000 рублей и приезжала В. М. Знамеровская навестить своего мужа на пасхальной неделе» [3. С. 201].
В Перми ссыльные были помещены под арест в камеры одиночного заключения тюремной больницы. В конце марта, после телеграфного подтверждения права ссыльных пребывать на свободе, им было разрешено проживание на квартирах. П. Л. Знамеровский снимал комнату на ул. Кунгурская, 19, а после приезда жены они поселились в здании Женской учительской семинарии в доме № 8 на ул. Кунгурская. В мае 1918 года супруга П. Л. Знамеровского ездила в Гатчину за сыном и вернулась в Пермь 5 июня 1918 года вместе с ним, а также с Александром, братом П. Л. Знамеровского, и своей подругой Серафимой Семеновной Лебедевой, служащей Петроградского Общества электрических сооружений, дочерью гатчинского зубного врача Семена Дмитриевича Лебедева, служившего в Кирасирском полку.
В период пребывания в Гатчине Великий Князь виделся с П. Л. Знамеровским не часто. В дневнике от 17 февраля (2 марта) 1918 года Михаил Александрович записал: «К чаю пришли: Знамеровский, Ильин и Рейер» [4. С. 519].
А вот в Перми Знамеровский практически каждый день общался с бывшим Великим Князем. Они гуляли по городу и его окрестностям, гуляли по старому кладбищу и Мотовилихе, посещали Городской театр и кинематограф «Триумф», часто переправлялись на другой берег Камы, обследовали Верхнюю, Среднюю и Нижнюю Курью, много разговаривали. Петр Людвигович помогал Жонсону делать отчетность. В пермском дневнике Михаила с 25 апреля (8 мая) по 29 мая (11 июня) 1918 года Знамеровский упоминается почти каждый день: 15 мая – «После раннего обеда мы отправились в театр, где шел концерт… артистов Мариинского театра. С нами сидели в ложе Знамеровский и Второв», 16 мая – «Днем мы заходили к Знамеровским на Кунгурскую», 19 мая – «К завтраку пришел Знамеровский. Он и я прошлись вдоль набережной и возвратились по Торговой», 20 мая – «После завтрака я ходил по городу с Знамеровским, мы также зашли в международный паноптикум-восковые фигуры…Вечером играл на гитаре, Дж(онсон) с Петром Л(юдвиговичем) делали отчетность..» и т. д. [1. С. 95–97].
О пребывании П. Л. Знамеровского в Перми свидетельствуют материалы его допроса, сделанного 14 июня 1918 года: «Я, гражданин Петроградской губернии Царскосельского уезда города Гатчины Петр Людвигович Знамеровский, 46 лет, женат, проживаю в городе Перми по Кунгурской улице, дом № 8.
Я в город Пермь был выслан из города Гатчины, где служил начальником жандармского отделения на Балтийской ж. д. За полтора года до революции я перешел на службу в Министерство путей сообщения уполномоченным министра по расследованию злоупотреблений по перевозке, где и служил до 1817 года до конца апреля, а потом уходил на фронт недолго; по болезни был отпущен и снова жил в Гатчине. Но 7 марта 1918 года по новому стилю был арестован и вместе с бывшим великим князем Михаилом Романовым был выслан в Пермь. Вначале содержался с Романовым вместе в Клубных номерах, а потом, когда были освобождены, то снял квартиру и жил отдельно от Романова, который жил тогда в гостинице “Королевские номера”. Я его посещал довольно часто, бывал вместе с ним и на прогулках… О похищении я узнал на другой день, т. е. 13 июня, когда я стоял в церкви, и оттуда я прошел прямо в номера, где жил Романов, а там мне рассказали все, как это произошло» [1. С. 118–119]. В перепечатанном большевиками дневнике Михаила Романова, по непонятным причинам, не сохранилось записи от 12 июня. Однако, судя по протоколу допроса Знамеровского, он был последним посетителем, кто встречался с Михаилом Александровичем незадолго до убийства последнего: « 12 июня... с(его) г(ода) я находился днем с 6 вечера до 9 вечера у Романова, а спал дома» [1. С. 119].
13 июня 1918 года, в день после убийства Великого Князя Михаила Александровича и его личного секретаря Н. Н. Джонсона, П. Л. Знамеровский, не знавший причин исчезновения Великого Князя, отправил в Гатчину Н. С. Брасовой, супруге Михаила Александровича, телеграмму: «Наш общий друг и Джонни уехали. Назначение неизвестно» [5. С. 129].
В тот же день Пермской ЧК по сфальсифицированному подозрению в организации побега Михаила Александровича Пермской ЧК были арестованы приближенные Великого Князя – П. Л. Знамеровский, В. Ф. Челышев, П. Я. Борунов. На день позже, принесшая обед мужу в тюрьму, был арестована жена Петра Людвиговича Вера Михайловна с 5-летним сыном Константином. Также ее подруга Серафима Семеновна Лебедева. Судя по протоколу допроса К. А. Симоновой, начальницы Женской учительской семинарии, очевидно, что исключительно благодаря ее усилиям удалось освободить 5-летнего Костю Знамеровского из-под стражи: «Знамеровская В. М. обратилась с просьбой, чтобы я брала ребенка… к себе с утра и вечером опять приводила в Арестантский дом… За разрешением брать Костю из Арестантского дома я обратилась в Чрезком и мне было отказано на том основании, что развитой ребенок может служить связующим звеном между заключенными и внешним миром, и ребенока придется по возвращении ежедневно обыскивать с головы до ног… Заручившись согласием Александра Знамеровского, брата арестованного, что он с Кунгурской, 19 переедет ко мне, так как будучи занята канцелярией… я не могла всецело отдавать себя ребенку, я обратилась вторично в Чрезком с прошением взять… ребенка из Арестантского дома. Это было разрешено» [3. С. 200].
Сохранились воспоминания оставшихся в живых после пермских тюремных застенков приближенных Царской семьи. Управляющий делами Королевны Елены Петровны В. Смирнов в книге «В плену у цареубийц» пишет: «Княгиня (княгиня Елена Петровна, супруга великого князя Иоанна Константиновича. – Прим. авт) первая как то познакомилась через окно со Знамеровским, который устроил так, что брат его, оставшийся на воле, стал присылать еду и Княгине.
…Мы помещались во время богослужения на хорах против алтаря... становились там: впереди Знамеровский, Челышев и 2 комиссара… Во втором ряду стояли Барунов Волков и я. Знамеровский становился в первом ряду, чтобы сверху видеть своего брата и пятилетнего сыночка, стоявших внизу. Всегда перед службой, прежде чем войти в нашу кладовку, сидел на хорах на подоконнике узкого окошка, выходившего на… бульвар против тюрьмы; это он поджидал сынишку, чтобы лишний момент повидать его. Он ужасно мрачнел, видя, как мальчуган худеет от голода…» [6. С. 85].
Заложники долгое время находились под стражей, а 9 октября 1918 года были расстреляны по постановлению Пермской губчека. В деле Знамеровского было записано: убит во время прогулки по тюремному двору «при невыясненных обстоятельствах». Камердинер императрицы Александры Федоровны А. А. Волкова в книге «Около царской семьи» вспоминает: «Однажды Знамеровского позвали, как будто бы для допроса. Он сказал какую то резкость. Его грубо вытолкали во двор и тут же расстреляли. Это стало известно заключенным…» [6. С. 85].
О расправе на Знамеровским пишет и Сергей Смирнов: «10 авг(уста) Знамеровского вызвали на допрос, а 12-го мы с ним свиделись в церкви… Я, прощаясь со Знамеровским в церкви, сказал ему: “Ну теперь будем часто видеться”, а он… спросил меня: “Вы думаете?”.. Он был очень сосредоточен, но хорошо владел собой. Через час его увели в ЧК… а в 5 ч. пришел ко мне уборщик Дразнилов, и, подойдя ко мне, шепотом сказал: “Полковник не вернулся”. Наутро вся тюрьма знала, что его расстреляли» [7. С. 88].
Практически через 100 лет удалось разъяснить ситуацию с единственно известной фотографией Михаила Александровича в Перми, так как многие годы подпись под фотографией гласила, что рядом с князем стоит Николай (Брайан) Джонсон. Помогло дело, обнаруженное в фонде Р 9440 Государственного архива Российской Федерации «Предварительное следствие судебного следователя Пермского окружного суда по важнейшим делам об убийстве ряда лиц по постановлениям б(ольшевиков) пермской чрезвычайной комиссии» [3].
В нем, на листе под номером 199, значится известное фото Михаила Романова и «секретаря Николая Джонсона» в Перми. На обороте надпись:
«9 апреля – 1918 – Пермь. Мы снялись во время прогулки по городу, на сенном рынке, где толкучка. Фотография была проявлена за 19 минут. Подпись. Я не брился со дня отъезда из Гатчины (22 февр. 7 марта)».
С кем «снялись», объясняет приложенная записка в том же деле – лист номер 198: «Г. Судебному следователю по важнейшим делам. В дополнение к моей просьбе прошу известить меня, если будут опознаны трупы Знамеровских и Лебедевой, прилагаю карточку П. Л. Знамеровского, снятого вместе с В. К. Михаилом Александровичем. По миновению надобности покорнейше прошу карточку вернуть мне или родственникам П. Л. Знамеровского: сыну, брату и сестре, проживающим в Петрограде. Карточка снята каким-то любителем в марте 1918 г., кажется, на Черном рынке. Симонова. Адрес: Кунгурская, 8, кв. 1» [3. Л. 198].
Известно, что после взятия Перми 24 декабря 1918 года Первым Средне-Сибирским корпусом Русской армии адмирала Колчака и в городе были восстановлены судебно-следственные органы. Исполняющим судебного следователя Пермского окружного суда по важнейшим делам был назначен О. А. Короновский, который расследовал «убийство ряда лиц по постановлениям б(ольшевиков) пермской чрезвычайной комиссии».
Он произвел допрос свидетелей, в частности Клавдии Амвросьевны Симоновой, по делу об убийстве Петра Людвиговича и Веры Михайловны Знамеровских и Серафимы Семеновны Лебедевой, обвиненных в участии в похищении Михаила Романова. Материалы именно ее допроса и позволили восстановить истину.
Почитание безвинно убиенной Царской семьи, членов Дома Романовых, их приближенных, всех пострадавших в трагические революционные годы началось за рубежом вскоре, после их гибели. В Брюсселе в Бельгии был заложен Храм-памятник Царю-Мученику во имя Святого и Праведного Иова Многострадального. На одной из досок храма в Брюсселе имена Николая Жонсона и Петра Знамеровского расположены рядом. История показала, что это не случайно.
В 1981 году Архиерейским Собором Русской Православной Церкви за рубежом были прославлены в лике святых погибшие в Перми: Михаил Александрович Романов, Николай Николаевич Жонсон, фрейлины Императрицы Анастасия Васильевна Гендрикова, Екатерина Адольфовна Шнейдер. Сегодня икона святого новомученика Николая Жонсона находится в Храме свт. Иоанна Шанхайского в Колчестере в Англии. Однако первая икона была написана с последней пермской известной совместной фотографии Михаила Александровича, где «секретарь» стоит рядом с Князем. Однако последние архивные исследования и экспертиза судмедэксперта С. А. Никитина подтвердили, что рядом с Великим Князем стоит не Жонсон, а Петр Людвигович Знамеровский. В августе 2017 года я написала об этой неточности в г. Колчестер настоятелю Храма свт. Иоанна Шанхайского протоиерею Андрею Филлипсу. В сентябре 2017 года внучатый племянник Н. Жонсона Владимир Быстров из Праги доставил отцу Андрею несколько фото Николая Джонсона. Через месяц в храме появилась вновь написанная новая икона св. нвмч. Николая Жонсона.
К сожалению, на сегодня известна лишь единственная фотография Петра Людвиговича Знамеровского. Двухлетняя активная переписка с историками, краеведами, сотрудниками музеев, библиотек, работа в московских архивах пока не дали положительных результатов в поиске его других фотографий. Неизвестна судьба сына Петра Людвиговича и Веры Михайловны Знамеровских Константина, которого вывез из Перми в 1918 году брат Петра Людвиговича Александр. Александр Людвигович Знамеровский, коллежский регистратор, служащий Государственного банка в Санкт-Петербурге, несмотря на родство с уничтоженным большевиками братом-жандармом, по всей видимости, не подвергся большевистскому террору, так как к началу Великой Отечественной войны жил в Ленинграде. Однако во время блокады Ленинграда в 1941 году он погиб. Судьбы сестры Петра Знамеровского, Софии Людвиговны и брата Сергея Людвиговича Знамеровского, служившего инженером Министерства путей сообщения, так же неизвестны.
Не найдены по сей день и останки пермских безвинно убиенных ссыльных: Михаила Александровича Романова, Николая Николаевича Жонсона, Петра Людвиговича Знамеровского, а также добровольно последовавших с ними в ссылку в Пермь Петра Яковлевича Борунова, Василия Федоровича Челышева, Веры Михайловны Знамеровской, Серафимы Семеновны Лебедевой и многих других пермяков, расстрелянных в качестве заложников по делу «похищения Михаила Романова».
Через 75 лет после убийства Великого Князя Михаила Александровича и лиц его окружения по указанию Генерального прокурора Российской Федерации вновь расследовались обстоятельства их гибели. 19 августа 1993 года было возбуждено уголовное дело № 18/123666-93 «О выяснении обстоятельств гибели членов Российского императорского дома и лиц из их окружения в период 1918–1919 годов». В Постановлении о прекращении указанного уголовного дела старший прокурор-криминалист Генеральной прокуратуры Российской Федерации, старший советник юстиции В. Н. Соловьев отметил, что: Пермской ЧК были сфальсифицированы материалы «о помощи в организации побега Романова М. А.»; П. Л. Знамеровский был взят в качестве заложника как «организатор и пособник побега» М. А. Романова без суда; в ходе следствия не установлено каких-либо правонарушений, нарушений уголовного и административного законодательства, предписаний местных органов власти, которые могли повлечь за собой применение к П. Л. Знамеровскому (а также и к другим расстрелянным) мер административного или уголовного воздействия; обвинение в организации побега, по которому было принято объявленное 9 октября 1918 года решение Пермской губчека о расстреле П. Л. Знамеровского (в числе 37 заложников), основывалось на сфальсифицированных материалов; П. Л. Знамеровский расстрелян незаконно» [8].
Еще предстоит открыть белые пятна этой трагической страницы пермской истории, поднять из забытья имена тех, кто не только безвинно пострадал в послереволюционные годы, но и ценой своей жизни до последней минуты остался верен своему долгу и офицерской чести.
Список литературы:
1. Скорбный путь Михаила Романова: От престола до Голгофы: Документы, материалы следствия, дневники, воспоминания. – Пермь, 1996.
2. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 400. Оп. 9. Д. 27832.
3. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. Р 9440. Оп. 1. Д. 1.
4. Дневники и переписка Великого Князя Михаила Александровича. 1915–1918. – Москва, 2012.
5. Митрофан (Баданин), игумен. Икона Великого князя: Сказание о Великом Князе Михаиле Александровиче Романове и его молельной иконе Божьей Матери Казанская, что ныне пребывает в церкви преподобного Серафима Саровского на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга. – Санкт-Петербург; Мурманск, 2011.
6. Смирнов С. В плену цареубийц. – Белград, 2016.
7. Волкова А. А. Около царской семьи. – Париж, 1928.
8. Гибель Великого Князя Михаила Александровича и лиц из его окружения // Соловьев В. Н. О выяснении обстоятельств гибели членов Российского императорского дома и лиц из их окружения в период 1918–1919 годов. – Москва, 1998.
«NEAR THE GRAND DUKE» COLONEL PETER L. ZNAMEROVSKII
L. P. Markova
Abstract. New materials of the former head of the Gatchina railway gendarmerie Colonel Peter L. Znamerovskii, shot at Perm in 1918, on false charges of organizing the «escape» of Grand Duke Mikhail Alexandrovich.
Keywords: Colonel Peter L. Znamerovskii, Mikhail Alexandrovich Romanov, Secretary Nicholas Johnson/Johnson, the icon of the Holy new Martyr Nicholas of Ancona, Perm 1918, Vladimir Bystrov.