РЕЛИГИОЗНО-НРАВСТВЕННЫЙ ОБЛИК ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА РОМАНОВА
А. Марченко
Аннотация. Великий князь Михаил обладал многими нравственными качествами, ему было присуще глубокое религиозное чувство. Однако его личная жизнь с православно-христианской точки зрения была небезупречна, что создает серьезные проблемы для процесса его прославления.
Ключевые слова: Великий князь, большевики, церковь, революция, Пермь, духовная жизнь.
Сегодня часто задается вопрос о возможности канонизации Русской Православной Церковью Великого князя Михаила Александровича Романова, принявшего в июне 1918 года страдальческую кончину в Пермской губернии. Интересно, что Русская Православная Церковь Заграницей (РПЦЗ) в 1981 г. уже совершила акт канонизации М. А. Романова. Однако в России аналогичный церковно-канонический акт откладывается на неопределенное время по причине многих до конца неразрешенных вопросов, касающихся государственной, церковно-общественной деятельности и религиозно-нравственной жизни Великого князя. Последний аспект представляется чрезвычайно важным. Чтобы раскрыть религиозно-нравственный облик этой личности, проявлявшийся в разные периоды его жизни, в том числе во время его пребывания в Перми, необходимо обратиться к достоверным документальным свидетельствам.
Современники высоко отзывались о личных качествах Михаила Александровича. Премьер-министр России С. Ю. Витте видел в нем «светлый ум, непоколебимую твердость убеждений и кристальную душевную чистоту» [1. С. 40–41].
Полковник А. А. Мордвинов, восемь лет состоявший при князе Михаиле флигель-адъютантом (1904 по 1912 годы), писал: «Он был один из немногих людей нашего времени, кому удавалось сохранить до зрелых лет, в полной неприкосновенности, всю целомудренную чистоту, как своего тела, так и своих помыслов… Ни обычные в молодой офицерской среде разговоры, шутки и намеки, ни невольные собственные наблюдения над притягательными излишествами жизни не сказались на моем Михаиле Александровиче какими-либо соблазнами или желанием “быть в этом отношении как все”. Его суждения оставались по-прежнему и детски чисты, и юношески благородны. Он также совершенно не пил вина и не курил, находя и то и другое отвратительным… Для всякого он был бы примером воздержания, простоты, здравого смысла, сметливости и отваги» [2].
Михаил Александрович считал себя нравственным человеком. Своим настроем он резко отличался от некоторых представителей аристократии, жизнь которых вызывала порицания в обществе. «Я никогда не буду, – скажет он позднее, – кутилой или вести пустую разгульную жизнь, как многие из них вели и ведут и теперь», – говорил он [3].
В течение всей своей жизни Великий князь стремился к семейной жизни. Однако реализовать свое желание в рамках установленных Православной Церковью и государством норм ему не удалось. Согласно закону о престолонаследии, ему как Великому князю надлежало жениться на принцессе крови, т. е. представительнице одного из императорских домов Европы. Морганатический брак с неравной по происхождению особой лишал его права на престол. Но Михаил Александрович не стремился к власти, а хотел жениться по любви. Сначала он намеревался жениться на фрейлине А. В. Коссиковской, но этот морганатический брак не состоялся. Император Николай II был категорически против, и фрейлину выслали из России.
Большим потрясением для династии стал роман Михаила Александровича с замужней женщиной Натальей Сергеевной Вульферт, урожденной Шереметьевской. В результате этого поступка семья Вульферт распалась. Отношения Михаила и Натальи привели к рождению в 1910 г. внебрачного сына Георгия. В 1912 г. Михаил Александрович и Наталья Сергеевна заключили морганатический брак. Венчание было совершено в сербской православной церкви в Вене.
Этот поступок в глазах Николая II выглядел безответственным, так как в это время смертельная болезнь Наследника Цесаревича Алексея Николаевича была уже очевидной. Вероятность возвращения Михаилу Александровичу статуса Наследника была велика, поэтому Николай взял с Михаила обещание: не заключать морганатический брак. Женившись на Наталье Вульферт, Михаил ставил своего брата и весь дом Романовых в трудное положение.
Николай II резко отреагировал на женитьбу брата. Он объявил Михаилу ультиматум, потребовав от него развестись со своей женой. Получив отказ, император лишил Михаила всех званий, над всем его имуществом было установлено опекунство, въезд в Россию супругам был запрещен. Члены петербургского высшего общества были поражены строгостью выпавшего на долю Михаила наказания, называя его незаслуженно суровым.
Впрочем, Николай II переживал случившееся не меньше брата. С горечью он записал в дневнике: «7 ноября. Среда. – Царское Село. На пути сюда получил от Миши письмо из Канн, в кот[ором] он сообщает, что он женился на особе, с кот[орой] жил пять лет. Единственный брат, и тот нарушил данное слово!!!..» [4].
Великий князь Михаил был воспитан религиозным человеком. Многим он был известен своей церковной благотворительностью. В принадлежавшем Великому князю имении Брасово на Брянщине на его средства содержались 18 церквей и богадельня с детским приютом. Ежегодно Михаил Александрович тратил 3000 рублей на поддержание неимущих семей, вдов и сирот, проживавших в имении.
Известно, что Великий князь Михаил поддерживал тесную связь с Площанской мужской пустынью. Он неоднократно бывал в этом монастыре и с благоговением относился к его святыням. Братия Площанской пустыни подарила Великому князю список с чудотворного Казанского образа Божией Матери [5].
С положительной стороны Великий князь зарекомендовал себя в годы великих общественных потрясений. В 1914 г., когда началась Первая мировая война, он с разрешения императора вернулся в Россию, чтобы с оружием в руках служить своему Отечеству.
Михаил Романов не участвовал в интригах и заговорах против Николая II. Наоборот, он всячески пытался помочь ему в январские и февральские дни 1917 года [1. С. 323]. Об этом свидетельствует генерал А. А. Брусилов. Вспоминая свою последнюю встречу с Михаилом Александровичем, он писал: «В начале января 1917 года Вел. Кн. Михаил Александрович, служивший у меня на фронте в должности командира кавалерийского корпуса, получил назначение генерал-инспектора кавалерии и по сему случаю приехал ко мне проститься. Я очень его любил, как человека, безусловно, честного и чистого сердцем, непричастного ни к какой стороне, ни к каким интригам и стремившегося лишь к тому, чтобы жить честным человеком, не пользуясь прерогативами императорской фамилии. Он отстранялся, поскольку это было ему возможно, от каких бы то ни было дрязг, как в семействе, так и в служебной жизни; как воин он был храбрый генерал и скромно, трудолюбиво выполнял свой долг…» [6. С. 203].
Февральская революция 1917 г. застала Михаила Александровича в Гатчине. Отречение Николая II от престола за себя и за своего несовершеннолетнего сына-Наследника в его пользу явилось для него полной неожиданностью. Николай II отправил Михаилу телеграмму, в которой обращался к нему: «Его Императорскому Величеству Михаилу Второму…».
3 марта Михаил Александрович подписал акт, согласно которому решение о государственном устройстве он передавал на усмотрение Учредительного собрания. Манифест Николая II и акт Михаила Романова были обнародованы одновременно 5 марта 1917 года.
После отречения братьев Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов постановил арестовать царскую семью, в том числе и Михаила. С весны 1917 г. Михаил Романов продолжал жить в Гатчине под домашним арестом. Царскую семью отправили в Тобольск, начались аресты других Великих князей.
После Октябрьского переворота 1917 г. Петроградский военно-революционный комитет поставил вопрос об аресте Михаила Александровича. Сам же Великий князь обратился к управляющему делами СНК В. Д. Бонч-Бруевичу с просьбой узаконить его положение и разрешить «свободное проживание» как рядовому гражданину республики с фамилией Брасов.
В феврале 1918 года, мотивируя свое решение германским наступлением на Петроград, СНК принимает постановление о высылке Великого князя М. А. Романова в Пермскую губернию. 17 марта Михаил Романов был привезен в Пермь.
С 17 марта по 13 июня 1918 г. Михаил Александрович находился в ссылке в Перми. Здесь он получил право «свободно проживать». Некоторое время Михаил Александрович со своими спутниками снимал номер в гостинице Благородного собрания, а затем переехал в «Королевские номера». За ним был установлен гласный надзор, согласно которому он был обязан являться в милицию, а с 20 мая 1918 г. – в ЧК.
В разгар гражданской войны Михаил Александрович был крайне опасен для большевиков. Решение о его уничтожении было делом времени. Председатель Пермской ГубЧК Г. И. Мясников говорил о нем: «Михаил II может стать знаменем, программой для всех контрреволюционных сил. Его имя сплотит все силы, мобилизует эти силы, подчиняя своему авторитету» [7. С. 48].
Интересно, что Мясников называл арестованных Романовых «иконами», которым «молятся и служат провокаторы и жандармы… Их надо уничтожать, надо проветрить комнату от 300-летней нечисти, надо перебить всех клопов, вшей, блох и прочих паразитов, но надо бить не щадя ни одного из этих паразитов, и чем жирнее он, чем знатнее, тем скорее кончать с ним» [7. С. 55].
В Перми Михаил Александрович вел нравственно безупречную жизнь. Постоянная слежка сотрудников ЧК не выявила никаких компрометирующих его поступков. Самый большой «грех», отмеченный Губ ЧК, – это езда по улицам города на собственном автомобиле.
Михаил Александрович глубоко переживал трагичность своего положения. По воспоминаниям очевидцев, «он выглядел болезненно и производил впечатление человека обреченного. Его присутствие в Перми не вызывало среди местных жителей никакого интереса. Впрочем, ввиду господствовавшего кровавого террора, все боялись общения с ним…» [8].
Предчувствуя свою гибель, Великий князь Михаил уделял время своей духовной жизни. Он часто посещал Спасо-Преображенский кафедральный собор. «Во время его прогулок по городу верующие люди – “набожные старушки” собирались около него, создавая нечто вроде паломничества».
Из дневника Великого князя известно, что вечером 10 мая 1918 г. в Светлую Пятницу он вместе с женой Натальей Брасовой и секретарем Брайаном Джонсоном молился в Петропавловском соборе. Вечерню пасхальным чином совершал архиепископ Пермский и Кунгурский Андроник (Никольский). Михаил Александрович отмечал, что «служил он очень хорошо» [9. С. 94].
Приват-доцент историко-филологического факультета Пермского университета Г. В. Вернадский оставил воспоминания о том, как встретил Великого князя Михаила в одном из храмов Перми.
«...Раз мы с Ниной пошли на всенощную в одну из пермских церквей и заметили (не сразу), что в стороне от других стоит Михаил Александрович и, очевидно, его адъютант (оба в штатском). В церкви было необычно много так называемых салопниц (богомольных купчих или богатых мещанок в салопах). Служба еще не окончилась, как несколько из них подошли ко мне (не знаю, почему они именно ко мне обратились) и сказали: “Видишь, сколько нас здесь. Мы великого князя не выдадим. Веди нас на помощь ему”. Я ответил: “Да что же мы можем сделать? Ему легче уехать и скрыться одному”. Вскоре Великий князь уехал в сопровождении офицера, который (как рассказывали потом) взялся его везти в Сибирь на Дальний Восток, но вместо того предал его, и большевики его расстреляли» [10. С. 144].
Великий князь Михаил Романов был расстрелян сотрудниками Пермского Губ ЧК в ночь с 12 на 13 июня 1918 г. на окраине поселка Мотовилихинского завода. Место его погребения до сегодняшнего дня не известно.
Таким образом, Великий князь Михаил обладал многими высокими нравственными качествами, ему было присуще глубокое религиозное чувство. Однако его личная жизнь с православно-христианской точки зрения была небезупречна, что создает серьезные проблемы для процесса его прославления в лике святых Русской Православной Церкви в Отечестве.
Список источников и литературы:
1. Кроуфорд Р., Кроуфорд Д. Михаил и Наталья. Жизнь и любовь / Розмари и Дональд Кроуфорд; [пер. с англ. А. Микоян]. – Москва: Захаров, 2008. – 650 с.
2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 6501. – Оп. 1. – Д. 206. – Л. 1 об., 2–2 об.
3. ГАРФ. 622/12. МА – НС, 29 октября 1909.
4. ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 259. Л. 63–64.
5. Толоконникова К. Августейший сосед // Православные монастыри. Путешествия по святым местам. – 2010. – № 58. – С. 26–29.
6. Брусилов А. А. Мои воспоминания. – Москва, 2001.
7. Мясников Г. И. Философия убийства, или почему и как я убил Михаила Романова // Минувшее: Истор. альманах. – Москва; Санкт-Петербург, 1995. – Вып. 18.
8. Показания господина Крумниса // Скорбный путь Михаила Романова: от престола до Голгофы. – Пермь, 1996. – С. 140–141.
9. Дневники Великого князя Михаила 25 апреля / 8 мая –29 мая / 8 июня 1917 // Скорбный путь Михаила Романова: от престола до Голгофы. – Пермь, 1996. – С. 94.
10. Вернадский Г. В. Из воспоминаний // Вопросы истории. – 1995. – № 1.
RELIGIOUS-MORAL IMAGE OF GRAND DUKE MIKHAIL ALEXANDROVICH ROMANOV
A. Marchenko
Abstract. The Grand Duke Michael possessed many moral qualities, he had a deep religious feeling. However, his personal life from the Orthodox Christian point of view was not perfect, which creates serious problems for the process of his glorification.
Keywords: Grand Duke, Bolsheviks, church, revolution, Perm, spiritual life.