ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ

С. В. Неганов
директор Пермского государственного архива
социально-политической истории

ВОЗРАСТ РЕВОЛЮЦИИ

Аннотация. В настоящей статье проблематизируются аспекты, связанные с восприятием Великой Русской Революции 1917 г. в границах общественного дискурса в целом и научно-исследовательского дискурса – в частности. Автор подчеркивает то обстоятельство, что тема революции на современном этапе не просто не имеет конвенционального осмысления как среди профессионального сообщества, так и среди российских граждан, но и является широко дискутируемой. Это означает, что 100 лет для революции – не возраст, по крайней мере потому, что ее обсуждение никуда не уходит из актуализированной тематической повестки.

Ключевые слова: Революция 1917 г., общественное сознание, дискуссионность, конструирование смыслов, интерпретация истории.

«Ноябрьские историко-архивные чтения» 2017 года целиком и полностью были посвящены событиям Великой Русской Революции 1917 года, и вряд ли это удивительно в год ее столетия.

С тезисами докладов конференции, материалами круглых столов и методических семинаров можно ознакомиться в публикуемом сборнике, но есть существенная особенность, которую не удалось в полной мере отразить на страницах данного издания. На этих страницах в очень малой степени передан накал дискуссий, спонтанно вспыхивавших на Чтениях или сознательно конструируемых в соответствии с повесткой. Дискуссии эти можно характеризовать следующим образом: они были неконструктивны и субъективны, оппоненты были непримиримы, категоричны в суждениях, максималистичны в оценках, любую попытку к научной объективности легко приносили в жертву эмоциям. Подчеркиваю – это касается не научных текстов, которые, как правило, были добротны, а только и именно пересечений в устной дискуссии. И это была очень интересная часть Чтений.

В оценке одних и тех же, прежде всего ключевых, событий и акторов Русской Революции дискутанты занимали диаметрально противоположные позиции и стояли насмерть в стремлении эти позиции удержать. Например, такой спор 4 возник вокруг личности Императора Николая II: он – мелкий человек, погубивший здоровую и сильную страну, или святой защитник Русской Земли, павший жертвой заговоров и предательства? Профессиональные историки отстаивали каждый свою веру, без попыток отыскивать общие пути к пониманию. Возможен ли поиск этих путей? В качестве примера автор данной статьи предложил участникам дискуссии защитить Императора с марксистских позиций. Если революция является результатом долгосрочных объективных социальных процессов, то никакой великий гений не способен ее предотвратить. А значит, Императора Николая II можно обвинить как максимум в том, что он не смог эффективно управлять событиями уже в ходе начавшейся революции. Но и это обвинение с марксистской точки зрения не может быть состоятельным, так как весь жизненный опыт, все знания и умения Николая II были направлены на эффективное управление самодержавной Российской Империей, главой которой он и являлся. Но для того, чтобы эффективно управлять революционными событиями, нужно было стать Императором Революции, а Николай II никогда к этому не готовился, не имел такой цели, необходимых знаний и навыков. Зато был человек, который полностью посвятил революции свою жизнь, а его цели, приобретаемые знания и навыки были полностью посвящены идее революции, – это был Ленин. Именно он и стал Императором Революции. Вероятно, из всей когорты русских революционеров именно Ленин обладал наибольшим объемом качеств, необходимых для этой роли. Но разве оправданно винить Российского Императора Николая II за отсутствие революционного профессионализма?

Мы можем использовать логику и диалектику в поиске исторической объективности? Да – можем, но мы не будем. Потому что пепел Клааса стучит в наши сердца! Даже седое профессорское поколение вспыхивает как порох при разговоре о Русской Революции 1917 года. Мы не можем договориться о том, когда революция началась и когда закончилась, была она одна, две или три, каковы этапы революции, их взаимосвязь и взаимообусловленность и т. д. А значить это может только одно: ни в отечественной исторической науке, ни в общественном сознании Великая Русская Революция еще не осмыслена, еще не стала холодным историческим фактом, готовым к процедуре препарирования. Как тема – она еще горячая и живая!

А значит, 100 лет для революции – не возраст! И не только для нашей. Разве через 100 лет после Великой Французской Революции французы были готовы наклеивать на нее музейные ярлыки и раскладывать по частям на архивных полках? Вряд ли. Эхо той революции еще гремело на баррикадах Парижской коммуны, идеи третьей республики боролись с идеями реставрации монархии, а преемники революционного радикализма – анархисты учились бросать бомбы в Париже. Вероятно, и Русская Революция еще достаточно юна, и из осторожности ее стоит относить к «непредсказуемому прошлому» нашей страны, не оставляя в то же время, заслуживающих уважения, упрямых попыток это прошлое предсказать. А что же общество, которое так горячо и страстно готово обсуждать свою революцию, в котором одна часть требует снести памятники революции, а другая – готова отдать за них жизнь? Общество по-прежнему живет страстями и идеями революции. Вероятно, это тоже характеристика. Характеристика состояния общественного сознания и состояния общественного развития. Как в известном афоризме: «Если человек в юности не был революционером – значит у него нет сердца…». И если революционность, живущая в сознании, – это, по общепринятому мнению, свойство юности, то и наше общество юно, как наша революция. Несмотря на тысячелетнюю российскую историю, пройдя через революционное обновление (без сомнения, кровавое и страшное), российское общество живет с горячей кровью революции в жилах. Обновленное, наше общество находится в юном «возрасте революции» – возрасте максимализма, несовершенства и больших перспектив.

Один из трудных вопросов рассматриваемой обществоведческой повестки: может ли революция повториться? Наверное – нет, если она не закончилась. К вопросу о периодизации: не следует ли рассматривать события в России (СССР) конца 1980-х – начала 1990-х годов, содержанием которых стало опровержение и отвержение всех достижений (реальных или мнимых) Русской революции 1917 года, как прямое продолжение революции, очередной ее этап? И если в нашем общественном сознании до сих пор едва ли не ключевое место занимает рефлексия о Революции 1917 года, под знаком которой прошел весь XX век, то еще более важный вопрос: когда же наше общество повзрослеет, выйдя из «возраста революции»? От своих французских коллег я слышал фразу: «Для одной великой нации достаточно одной Великой Революции». Когда российское общество будет готово назвать свою революцию «Великой» и не плевать при этом суеверно через левое плечо, чтобы не дай Бог не накликать ее снова?

Чтобы найти ответы на самые сложные вопросы, стоит как минимум о них говорить и думать.

THE AGE OF THE REVOLUTION

Neganov S. V., Director of the Perm State Archives of Socio-Political History

Abstract. In this article, aspects related to the perception of the Great Russian Revolution of 1917 within the boundaries of public discourse in general and scientific discourse in particular are being problematized. The author emphasizes the fact that the theme of the revolution at the present stage does not simply not have a conventional interpretation both among the professional community and among Russian citizens, but is also widely debated. This means that 100 years for the revolution is not age, at least because its discussion does not go away from the actual thematic agenda.

Keywords: Revolution of 1917, public consciousness, discussion, construction of meanings, interpretation of history.