А. В. Мохова
Архив города Перми
ВАЖНЫЙ ФИГУРАНТ В «ДЕЛЕ МИХАИЛА
РОМАНОВА», ИЛИ ЦЕННОСТЬ ДОКУМЕНТОВ,
ПОДЛЕЖАЩИХ УНИЧТОЖЕНИЮ
Аннотация. При проведении экспертизы ценности документов, срок хранения которых истек и, соответственно, подлежащих уничтожению, было обнаружено дело одного из участников революционных событий в Перми, в том числе «уполномоченного по охране Великого князя Михаила Романова». Речь идет о Михаиле Феофановиче Потапове, в личном деле которого была обнаружена «зацепка», не остановить внимание на которой оказалось просто невозможно: «В 1918 году по прибытию в город Пермь Михаила Романова я был назначен чрезвычайным уполномоченным над … (слово не разобрать. – Прим. авт.) Свитой Михаила Романова». Автор рассказывает о судьбе этого архивного дела и обосновывает значимость документов, подлежащих уничтожению.
Ключевые слова: экспертиза ценности документов, Потапов Михаил Феофанович, Чрезвычайная комиссия, Михаил Романов, архив.
Люди не пропадают, просто другие перестают их искать.
Эрик Крипке
Мы ищем там, где нам удобно искать.
Бернар Вербер
Зачастую мы – сотрудники архивных отделов и муниципальных архивов, имеющие на хранении документы по большей части со второй половины прошлого столетия, считаем, что нас обделили, отправили в изгнание, что ничего исторического, загадочного, важного в наших архивных коробах и быть не может. Но это не так. Один из примеров этого мне и хочется продемонстрировать. Проводя экспертизу ценности документов по личному составу, срок хранения которых превысил 75 лет, было просмотрено личное дело Потапова Михаила Феофановича [1]. На первый взгляд заурядное дело, датированное «17 января 1938» и содержащее стандартный набор документов на 7 листах («Анкета учета личного состава подсобных предприятий Упр. НКВД СССР по Свердловской обл.», справка «РЕГ-БЮРО УРО НКВД гор. Пермь», «ПРИКАЗ № 134 По Пермскому Отделению Спецторга по Свердловской области от 16-го августа 1938 года», справка о медицинском освидетельствовании, заявление о приеме на работу и автобиография). А при внимательном изучении Дело оказалось настоящей находкой.
В автобиографии, написанной Михаилом Феофановичем собственноручно 17 января 1938 года, мелким почерком было выведено: «В 1918 году по прибытию в город Пермь Михаила Романова я был назначен чрезвычайным уполномоченным над … (слово не разобрать. – Прим. авт.) Свитой Михаила Романова». Далее в тексте о Романове ни слова. Пропустить фразу архивист уже не смог и началось детальное изучение как данного дела, так и поиски любой информации о «герое». К счастью, полные описательные статьи базы данных «Архивный фонд» [2] привели в Государственный архив Пермского края, где оказалось на хранении аж три личных дела Потапова Михаила Феофановича, и в Пермский государственный архив социально-политической истории с двумя делами [3]. Вот что удалось найти в трех архивах.
Потапов Михаил Феофанович родился в селе Никольское Кутушинской волости Чистопольского уезда Казанской губернии 21 ноября 1887 года в семье бедного рабочего. «Отец земли не имел. До самой смерти работал по плотничной части у кулаков Потатиков и разных подрядчиков». «Кроме одной избы и одной плохонькой коровенки ничего не имели». В семье было четверо детей, проживающих в селе Никольское с матерью, отец уходил на заработки в другие губернии. Заработок пропивал. Матери приходилось батрачить у кулака, старшие братья работали у помещика. На седьмом году жизни мать отдала Михаила в няньки кулаку, у которого он работал до двенадцати лет. «В двенадцать я уже стал скитаться по разным городам и селам. Когда подрос (с 14 лет), пришлось пахать на быках, т. е. на стойлых волах у помещика». «В 1905 году в селе Зубовка Самарской губернии я с отцом и двумя старшими братьями работали у подрядчика, который брал подряд выстроить несколько домов и разных прислуг у помещика Маркова, который сам жил за границей, в Москве и Санкт-Петербурге. Марков имел винокуренный завод, несколько тысяч десятин земли, разные стада скота и тысячу рабочих». Отец умер в 1907 году, мать в 1918-м. После того, как в селе Зубовка восставшие крестьяне и работники, не без участия Михаила, разграбили поместье, Михаил бежал в Чистополь и устроился официантом в булочную.
В 1910 году началась служба в царской армии. Служил в 8-й роте 189-го Измайловского полка, базировавшегося в г. Самаре. Во время службы был арестован за агитацию солдат в лесу против царя, но во время ареста бежал. В одной из автобиографий Михаил Феофанович уточняет: «В 1911 году встретился с рабочим г. Тифлиса тов. Акимовым и вели подпольную … (агитацию. – Прим. авт.) среди солдат. В 1912 по болезни был отпущен из армии по чистой отставке». В своих воспоминаниях Михаил Феофанович сознается, что болезнь симулировал.
В 1912 году приехал в г. Пермь и поступил сначала кучером к частному поверенному Павлову, а через два месяца устроился работать в «ж.д. мастерские имени Шпагина» чернорабочим. Проработав до 1914 года, перешел в завод «Молотова» первоначально чернорабочим, потом учеником на фрезерный станок. В архивных документах хранится справка от 26 июня 1917 года, подтверждающая факт работы М. Ф. Потапова на Пермском пушечном заводе. В 1915 году активно участвовал в забастовке, «завод не работал три дня». До 1917-го проработал фрезеровщиком.
1 апреля 1917 года вступил в партию ВКП(б) и Красную Гвардию. «Я первым записался в Красную Гвардию и повел за собой старшего брата Якова, который работал в 3-м снарядном, Криницына Семена Тихоновича, Кильмесова Кузьму, Эсаулова Андрея». «Вступил первым со дня ее организации, где вел борьбу с контрреволюцией и бандитизмом, и духовенством, разоружал Керьенскую жандармерию, усмирял восставших погромщиков в октябре 1917 года, разоружал на Перми II казаков, ехавших с фронта царской войны». «В октябре – ноябре 1917 года по распоряжению товарища Сталина мы обыскивали несколько эшелонов. Отбирали винтовки, патроны, ручные пулеметы, луновые шашки, маузеры. Обыскивая вагоны, находили у лошадей в гривах и хвостах наганы и браунинги».
«Выезжал на усмирение восставших на белогорском подворье на Петропавловской улице». В документе от 14.05.1930 года собственноручно Михаил Феофанович прописал: «После погрома в городе Перми был переброшен (из Мотовилихи. – Прим. авт.) для охраны города и советских учреждений». «Как за старшего, с 4-мя красногвардейцами спокойно разоружал отделение в Слободке, где нашел много оружия сохранного, т. е. спрятанного». «Принимал участие в аресте и отправке в исправдом пермского губернатора Лозина-Лозинского».
«В 1918 году по прибытию в город Пермь Михаила Романова я был назначен чрезвычайным уполномоченным над Свитой Михаила Романова: Секретарем Джонсоном, жандармским полковником и чиновником Гатчинского дворца». «Я был назначен чрезвычайным уполномоченным по охране таковых и охранял таковых до самого их освобождения». «Через 20-ть дней после прибытия Михаила был выписан им врач из Москвы, еще через 10–15 два камердинера: один чистил обувь и одежду, второй приобретал пищу».
23 февраля 1918 года Штабом Красной Гвардии Михаил Феофанович был выдвинут в Городской штаб по формированию добровольческой Красной Армии, который находился в здании Профинтерна. После чего с товарищем Павлом Малковым в Перми организовали чрезвычайную комиссию и Пермский совет рабочих депутатов. Сам себя называл «хорошим боевиком». В ЧК находился до отступления из г. Перми, «и уже с 15 января 1919 года в Городе Глазове я перехожу в военно-полевой контроль, а потом В.Ч.К. штаба 3 армии восточного фронта». После под Верещагином был ранен в ногу и контужен. Лечился сначала в Глазове, затем Вологде и Рыбинске, откуда выписался в мае 1919 года. Выздоровев, вернулся в ряды ВЧК, где и прослужил до 1921 года в особом отделе.
В делах подшиты удостоверения, выданные Михаилу Феофановичу:
1) № 506 от 11 апреля 1918 выданное Пермским окружным Чрезвычайным комитетом по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем в том, что «товарищ Потапов Михаил Феофанович состоит агентом в контрразведочном бюро при Чрезвычайной комиссии». «Имеет право производить обыски и аресты лиц подозреваемых в контрреволюционных действиях по собственной инициативе. Чрезвычайный комитет предлагает всем организациям оказывать Потапову всяческое содействие, предоставляя в его распоряжение все необходимые средства. Потапов имеет право по служебным обязанностям на бесплатный проезд по железной дороге». Подпись – председатель комитета Малков.
2) № 3344 «Д» от 16 января 1919 года, выданное Отделом военного контроля III армии Восточного фронта в том, что Потапов М. Ф. «состоит сотрудником Военконтроля, «коему все учреждения как военные так и гражданские обязаны оказывать всяческое содействие при исполнении им служебных обязанностей, как то: арестовывать указанных им лиц, по первому его требованию, производить обыски и выемки, проверять личные документы у кого он найдет нужным. А также ему разрешается ношение и хранение всякого рода оружия, свободный и безпрепятственный безплатный проезд по железным и грунтовым дорогам, пользоваться телеграфом и телефонами. Не исполнение вышеизложенных требований товарища Потапова будут привлекаться к ответственности и всем строгостям военно-революционного времени». Подпись – заведующий отделом Военконтроля 3-й армии Самсонов.
3) Предъявитель удостоверения № 392 от 27 мая 1920 года делегировался на Общегородскую Рабоче-Красноармейскую конференцию 27 мая в 7 час. вечера, в Городской театр, от 250 человек, работников юстиции, с правом решающего голоса.
Кроме того, в делах сохранились документы, выданные Потапову под «сивдонимами» (псевдонимами, но так в документах. – Прим. авт.):
1) удостоверение № 1741 от 16 апреля 1919 года «Исполн. Комитетом Сов. Раб. Кр. и Кр. Арм. Деп. Глазовского уезда Вятской губернии» выдано гражданину города Казани Владимиру Ивановичу Иванову в том, что он, в связи с приближением фронта, на основании распоряжения Особого Отдела Ревоенсовета III армии пункта № 5 от 14 апреля 1919 года за № 864-м из пределов Ново-Волковской волости эвакуируется в тыл;
2) удостоверение № 365 от (без даты) апреля 1920 г. Екатеринбургским отделом народного образования выдано письмоводителю Уралову Михаилу Петровичу «в том, что (он – А. М.) действительно то самое лицо. Товарищу Уралову разрешается проживать во всех городах РСФСР;
3) мандат № 3467 от 13 октября 1920 года Екатеринбургского Губернского Земельного Отдела выдан товарищу Фролову Николаю, «командированному отделом во все уезды и районы, а также и волости Екатеринбургской губернии для инструктирования и проверки работы на местах. Всем организациям и должностным лицам, а также и железнодорожным властям оказывать полное содействие в проезде как по железной дороге, так и на лошадях от г. Екатеринбурга и по всем уездам, районам, волостям»;
4) удостоверение № 859 от 19 декабря 1920 г. Особого отделения в Нижнем Тагиле Особого Отдела ВЧК Перв. Рев. Арм. Труда. выдано Пономареву Михаилу по делам службы в город Ирбит. «Всем Советским, военным и гражданским и железнодорожным учреждениям вменяется в обязанность оказывать полное содействие при следовании его к месту назначения»;
5) удостоверение № 128/5 от 12 января 1921 г. Челябинского губернского полит. отдела выдано сотруднику Губполитотдела Пономареву Михаилу. «Все советские учреждения и должностные лица, как военные так и гражданские приглашаются оказывать законное содействие при исполнении им служебных обязанностей»;
6) удостоверение № 526/5 от 7 мая 1921 г. выдано на имя Пономарева Михаила, сотрудника для поручений Особотделения № 2 особого Отдела ВЧК при 1-й Революционной Армии Труда. Текст, аналогичный предыдущему. Выдано также в г. Челябинске.
Интересен и документ от 11 ноября 1922 года, выданный Потапову М. Ф. Осинским комитетом ВКП(б) Пермского уезда за № 527, в котором прописано, «Потапов командируется в Б. Усинский райком РКП(б) по проведению Всероссийской переписи, а посему все советские и партийные организации благоволят оказывать содействие в проезде т. е. без всякого отговора без замедлений давать подводы товарищу ПОТАПОВУ всякое замедление будет ответственностью ложиться на то лицо, которое замедлит выдачей подвод тов. ПОТАПОВУ предоставляется право мобилизации технических сил для проведения поименованной переписи».
В одной из автобиографий Михаил Феофанович с некоторым сожалением пишет: «Мной было разкрыто … (слово пропущено; несколько, много? – Прим. авт.) подпольных меньшевицких эсеровских контрреволюционных заговоров в городах и внутри армии, о чем знают начальники ВЧК и отделов, а также центр. В то время орденов секретным выдавать было нельзя».
Следующие моменты в трудовой жизни Михаила Феофановича раскрывают послужные списки. Сведения приведены в соответствии с записями послужных списков, частично по подтверждающим их справкам: 02.1922–07.1923 – председатель Дубровского волостного исполкома Осинского уезда Пермской губернии, 10.08.(01.09)1923–11.08.1926 – судебный исполнитель Пермского окружного уголовного суда при Уральском областном суде (был уволен со службы за дискредитацию учреждения – появление в пьяном виде в общественном месте, злоупотребление казенными суммами), 01.01.1927(1926)–04.09.1927 – воспитатель Пермского исправительного дома, 12.09.1927–01.06.1928 – народный судья Челябинского народного суда, 11.10.1928–11.12.1928 кладовщик экспедитор Пермского отделения государственного треста «Госшвеймашина», 12.12.1928–08.01.1929 – секретарь правления корпичного завода «Красный строитель», 08.01.1929–19.10.1930 – фрезеровщик инструментального завода им. Дзержинского, 1928–1931 – помощник заведующего снабжением Пермского завода «Сепаратор», 10.1931–04.1932 – председатель шахтинского комитета геологоразведки Уралмедстроя города Уральска Уральской области, 04.1932–06.1933 – секретарь председателя Пермского завода Красных Партизан, 06.1933–04.1934 – председатель ревкомиссии ТПО Камских водников, 04.1934-07.1935 – заведующий хозяйством и складами Пермского мясокомбината, 07.1935–04.1936 – защитник Коллегии защитников (г. Пермь), 04.1936–11.1936 инструктор Горутильсоюза, 11.1936–04. 1937 – ответственный исполнитель Базы облпотребсоюза, 04.1937–01.1938 – начальник отдела кадров Пермского треста столовых, 01.1938–16.08.1938 – начальник отдела кадров Пермского управления лесоохраны, 16.08.1938–1939 – директор столовой Пермского отделения спецторга, 1939–10.1941 – начальник спецсектора Уралзаподлес, 10.1941–05.1943 – ответственный исполнитель Молотовского горпромкомбината, 05.1943–04.1944 – ревизор контрольно-учебного бюро Молотовского горисполкома, с 04.1944 на пенсии.
Предсказуемы ответы Михаила Феофановича на вопросы анкет: «Какое участие принимал в Октябрьском перевороте и где?» – «Как и другие члены»; «Какую партийную работу вел, начиная с Октябрьской революции и до сего дня? – «Всю, какую препоручат».
Участие в событиях 1917–1922 годов способствовало тому, что, получив лишь 4-летнее образование в церковно-приходской школе, Михаил Феофанович с легкостью устраивался на серьезные посты. Даже супруга, на которой он женился в лихие годы, Деревнина (Потапова) Анастасия Васильевна – дочь бедного крестьянина, в 1938 году была директором магазина № 19 Союзпродмага.
Дальнейшая судьба данного союза пока неизвестна, как и жизнь троих их детей: дочерей Елизаветы (род. в 1916), Розы (род. в 1922) и сына Евгения (род. в 1917), но, возможно, поиск информации по упоминаемым в делах документам (партбилет № 2639333, партбилет № 0492222, № № 360, 6642/385, 176/145) и сведения о том, что М. Ф. Потапов состоял в профсоюзе служащих с 1 октября 1923 года, дадут положительные результаты.
В просмотренной книге 150 биографий Аликиной Н. А. и Горовой И. Г. «Революционеры Прикамья» [4] сведений о нашем персонаже нет, что свидетельствует о том, что данная личность была неизвестна на 1966 год. А если учесть, что это книга, являясь единственным научным изданием о революционерах нашего края, пользуется огромной популярностью и сегодня, то можно смело предположить, что о Потапове Михаиле Феофановиче известно единицам.
В 1996 году в сборнике архивных документов о Михаиле Романове был опубликован единственный до сего дня фрагмент воспоминаний Потапова М. Ф., касающийся пребывания Великого князя в Перми: «Сюда привезли Михаила Романова, его нужно будет принять и охранять. Для этой цели будет дано помещение, отряд (...). Я не возражал. Где сейчас бывший клуб Профинтерн, тут была библиотека, а рядом клуб Толмачева, и вот здесь выделили большую комнату, и сюда посадили Михаила Романова, его секретаря Джонсона – американца, с которым он вместе учился в школе, а с ним находился Г-ий полковник. Они сидели 3 месяца, и я их охранял. Был отряд пулеметчиков Медведева. Мне приходилось провожать ЕГО (Романова), он просил Ленина, чтобы разрешили гулять. Тов. Борчанинов получил телеграмму, что ему разрешено гулять по полчаса в день, но сказано, чтобы мы его охраняли, вооруженные браунингами и наганами. Раза два мы с ним гуляли по городу, затем он отказался и говорит: «Я один, а вас трое, на меня смотрят и смеются». Затем он заболел и попросил вызвать личного врача. Ему прислали, врач жил целую неделю и говорит, что он испугался, что его охраняют трое и могут убить. Затем он просил, чтобы его охранял один, при этом имел наган и бомбы, и ходил по таким местам, где он не мог сбежать.
Я ему задавал вопрос (…): «Долго ли вы думаете так арестованным быть?»
Он ответил: «Думаю, что недолго, скоро будут выборы и выберут президентом». А как будто бы ранее не давал согласия, чтобы заменить Николая. (...) Впоследствии получилось то, что (...) на Михаила Романова пришло распоряжение отпустить его на волю, т. е. без охраны, под наблюдение чека, и поместили его в бывшие Королевские номера. Когда поместили его одного, было предложено два-три раза в неделю являться на отметку в Чрезвычайную Комиссию. Вскоре после этого к нему приехала жена, два камердинера, бонна, в общем 8 человек было у него прислуги.
После этого, когда я его сдал, я попросил приехать на родину, в отпуск, я сам Казанской губернии, меня отпустили. А когда я приехал сюда, Михаила Романова здесь не оказалось, он сбежал» [5]. Данные воспоминания в копии вошли в личный фонд доктора исторических наук, декана истфака Пермского госуниверситета Константина Семеновича Маханька [6]. Надеемся, что более детальное знакомство с документами данного фонда прольет свет на события столетней давности.
Таким образом, при проведении экспертизы ценности были выявлены не просто документы, характеризующие исторические события времен революций, гражданской войны и далее, 1920–30-х годов, а документы, раскрывающие одного из участников дела Михаила Романова. Документы по личному составу, подлежащие уничтожению после окончания срока хранения, оказались отправной точкой исследования, если не сказать, целого расследования.
Список источников и литературы
1. АГП. Ф. 6. Оп. 2. Д. 10113.
2. http://agarh.permkrai.ru/af/
3. ГАПК. Ф.р-434. Оп. 1. Д. 59, Ф. р-714. Оп. 1. Д. 652, Ф. р-564. Оп. 11. Д. 2409, ПермГАСПИ. Ф. 78.Оп. 8. Д .313. Ф. 90, Оп. 1. Д. 56.
4. Аликина Н. А., Горовая И. Г. Революционеры Прикамья. 150 биографий деятелей революционного движения, работавших в Прикамье. – Пермь, Пермское книжное издательство, 1966.
5. Скорбный путь Михаила Романова: От престола до Голгофы: Документы, материалы следствия, дневники, воспоминания/Сост. В. М. Хрусталев, Л. А. Лыкова. – Пермь: Изд-во «Пушка», 1996. С. 143–144.
6. ГАПК. Ф. р-1595. Оп. 1. Д. 261. Л. 69. Копия.
IMPORTANT FIGURER IN THE «MIKHAIL ROMANOV’S
CASE» OR THE VALUE OF DOCUMENTS TO BE
DESTRUCTED
Mokhova A. V., Head of the Department of Preservation and State Accounting of
Documents, Deputy Director of the Archives of the City of Perm
Abstract. When examining the value of documents whose storage period has expired and, therefore, subject to destruction, the case of one of the participants in the revolutionary events in Perm was discovered, including «the commissioner for the protection of Grand Duke Mikhail Romanov». It is about Mikhail Feofanovich Potapov, in whose personal file the «clue» was found, it was simply impossible to stop the attention on which it was simply impossible: «In 1918, upon the arrival of Mikhail Romanov in the city of Perm, I was appointed extraordinary commissioner over ... (the word can not be disassembled) Mikhail Romanov. « The author tells about the fate of this archival case and substantiates the significance of documents to be destroyed.
Keywords: examination of the value of documents, Potapov Mikhail Feofanovich, Extraordinary Commission, Mikhail Romanov, archive.