Р. Э. Ласкаржевский
Клуб «Пермский краевед»

ОТЪЮБИЛЕИЛИ
(МНЕНИЕ ДИЛЕТАНТА О РЕВОЛЮЦИИ)

Аннотация. Статья содержит перечень и анализ важнейших мероприятий и событий, посвященных столетию революции 1917 года в России, 80-летию большого террора 1937–38 годов и Дню памяти жертв политических репрессий. Осуществлена попытка характеристики роли последнего царя и В. И. Ленина в развитии революционных событий.

Ключевые слова: революция, столетие, террор, царь, Елизавета, Ленин, роль, актуальность.

Ушедший 2017 год прошел под знаком столетнего юбилея революции 1917 года, восьмидесятилетия большого террора 1937–1938 годов, который в народе назывался «ежовщиной», видимо потому, что более объективное название «сталинщина» было бы чревато жестокими карами. Кроме юбилеев, 30 октября 2017 года очень основательно, гораздо масштабнее, чем в предыдущие годы, отмечался День памяти жертв политических репрессий. К юбилеям примыкали и «родственные» даты – зверское уничтожение в 1918 году царской семьи в Екатеринбурге, брата царя Михаила в Перми, великих князей и княгини Е. Ф. Романовой в Алапаевске, расстрел других великих князей в Петрограде и Ташкенте.

Массированное освещение этих памятных событий во многом инициировалось и всемерно поддерживалось всей мощью государственной пропагандитской машины: телеканалами, журналами и газетами, установкой памятников, конференциями. Для оценки масштаба этой кампании достаточно сослаться на крупнейшие мероприятия:

— издано немереное количество публикаций и специальных книг, из которых хочется особо выделить «библию» Льва Данилкина «Ленин. Пантократор солнечных пылинок» объемом в 900 широкоформатных страниц, стоимостью 1285 рублей в пермских магазинах и огромным по нынешним временам тиражом 10 тысяч экземпляров; почти такие же основательные труды В. Логинова «Ленин в 1917 году. На грани возможного» и М. Зыгаря «Империя должна умереть. История русских революций»;

— выпущены специальные номера журналов, в том числе два номера официоза «Родина» под художественным руководством очень известного публициста Льва Аннинского. Журналы талантливо и броско оформлены, например, на обложке июльского номера цифры «1937» прорисованы красной колючей проволокой. Выпущены специальные номера журналов «Иностранная литература», «Знания–сила» и других;

— на телеканале ОТР фантастически плодовитый журналист Леонид Млечин провел цикл передач «Вспомнить все» с участием двух академиков (Юрия Пивоварова и директора Института российской истории РАН Юрия Петрова) и десятка докторов исторических наук;

— первый и второй телеканалы представили два сериала, «Троцкий» и «Демон революции» про пару Ленин – Парвус;

— в Москве открыт памятник жертвам политических репрессий Стена скорби, право сотворить который получил по конкурсу скульптор Георгий Франгулян, может быть, самый талантливый ваятель современной России. На открытии памятника присутствовал президент России В. В. Путин;

— Российская православная церковь (РПЦ) провела в ноябре специальную конференцию с участием патриарха, посвященную идентификации останков царской семьи. Конференция была вынуждена коснуться и других проблем юбилея революции, в частности, оценить ее как бедствие для России;

— в Москве проведен конкурс на проект памятника А. И. Солженицыну, автору эпопей «Красное колесо» и популярного очерка «Размышления о февральской революции» (2007 год);

— в Перми выпущен фотоальбом «Пермский 1917 год» и собрание документов органов власти и общественных организаций, обнародованных в 1917 году. Организованы публичные мероприятия, в частности, лекция московского историка И. Долуцкого «1917 год: неизбежность или случайность?».

Список этот может быть продолжен, но дело не в его наращивании, а в попытке понять – какие цели преследовала российская власть в этой масштабной кампании? Как отнесся к ней современный российский обыватель? Послужит ли она предотвращению революционных потрясений в будущем?

Я отношу себя к упомянутым обывателям, может быть, больше среднего интересующихся российской историей, и я пытаюсь в ходе юбилейной кампании «причесать» свои дилетантские представления о революции и сформулировать ответы на некоторые конкретные вопросы:

— каковы причины революции 1917 года? Была ли она неизбежной или случайной? (необходимая ремарка: историки-профессионалы «бодаются» по вопросу – была ли одна революция или две, февральская и октябрьская? Мне представляется, что это вопрос формальный, интересный только для тусовки профессионалов. Просто для стилистического удобства мне предпочтительнее первый вариант);

— какова роль последнего царя в том, что все-таки произошла революция?

— какова роль Ленина в осуществлении революции; есть ли что-то существенное из его мыслей и действий для сегодняшнего времени?

— чем же в конечном итоге стала революция для России – благом или злом?

Из всего моря соответствующей информации меня больше всего поразило соображение академика Пивоварова в одной из передач «Вспомнить все». Он сказал, что про революцию написаны горы книг, и сам он выпустил немало публикаций по различным аспектам события, но ответить внятно на вопрос: «Почему произошла революция?» он не может. Разве только повторить слова кого-то из корифеев «серебряного века»: «Россия, ты сдурела!».

Что касается целей власти в юбилейной пропагандистской кампании, то они не выпячивались, но проскальзывало, во-первых, что детальное рассмотрение революционных событий со столетнего расстояния послужит консолидации расколотого российского общества (на красных и белых, сталинистов и либералов). Во-вторых, власть не навязывала обществу, а хотела бы услышать от него интегральную оценку революции – способствовала она модернизации страны или лучше бы ее не было. Не развертывая аргументации из-за ограниченности объема данного текста, я выскажу сложившееся десятилетиями свое убеждение – лучше бы ее не было. К сожалению, революции происходят или не происходят без оценки возможных последствий.

А надежды построить идеальное, нарисованное в кабинетных размышлениях общество в России обернулись миллионами жертв, разрушением экономики, господством тиранического режима Сталина, разрастанием бюрократии и необходимостью опять вставать на рыночные основы развития экономики, но с потерей времени и ухудшением человеческого материала. Временный успех с первым космонавтом не искупает потерь. Итог выражается расхожей формулой «Россия проиграла ХХ век». В результате лучшие умы утекают на Запад, а громадному большинству обывателей наплевать и на революцию, и на противостояние красных-белых, сталинистов-либералов. Об этом свидетельствуют, на мой взгляд, два показателя. Во-первых, обилие юбилейных исторических материалов не сопровождается оценкой интереса людей к ним. Ни рейтинга телепередач, ни результатов социологических опросов, ни анализа мнений в соцсетях. Во-вторых, мероприятия в Перми, связанные с революционными событиями и большим террором, прошли немноголюдно. На первое место выходят не давние споры, а вопрос о доверии общества руководству страной. Доверия маловато, поскольку расслоение общества на очень бедных и очень богатых весьма велико, гораздо больше, чем у старушки Европы, и почти такое же, как у негров в Африке. Руководство страной, естественно, отражает в большей степени интересы богатых. Да и накопившиеся исторические проблемы, от дорог и дураков до коррупции, усугубились за годы советской власти и сдерживают развитие страны. (Я в данном случае отталкиваюсь от анекдота: «По легенде, Николай Первый сказал, что у России две беды: дураки и дороги. Сегодня в Госдуме первая беда обсуждает вторую»).

Что касается соотношения неотвратимости и случайности революции, то вышеприведенное соображение академика Пивоварова ложится на чашу случайности так же, как и то, что для профессиональных революционеров, Ленина в том числе, она оказалась неожиданностью.

Экономические, социальные, политические причины для революции, конечно, существовали. Тренд был в наличии. Об этом говорят и пугачевщина, и постоянные крестьянские бунты, и революция 1905 года, и художественные откровения Лермонтова (Настанет год, России черный год, /когда царей корона упадет, /забудет чернь к ним прежнюю любовь, /и пищей многих будет смерть и кровь), маркиза де Кюстина, очень дельную книгу которого поносят квасные и большевистские «патриоты» (…и не пройдет 50 лет, как либо цивилизованный мир попадет под иго варваров, либо в России вспыхнет революция, гораздо более страшная, чем та, последствия коей Западная Европа чувствует до сих пор… Трудно представить себе бездну страданий, скрывающихся в глубине России под покровом тиранического гнета…Вот бедствие, постоянно угрожающее России: народная анархия, доведенная до крайности, если народ восстанет…должно помнить, что месть народа будет тем более ужасна, что он невежествен и долготерпелив») [1. C. 253], Н. А. Некрасова ( …где народ, там и стон. Эх, сердечный! /Что же значит твой стон бесконечный? /Ты ль проснешься, исполненный сил, /иль, судеб повинуясь закону, /все, что мог, ты уже совершил, /создал песню, подобную стону, /и духовно навеки почил).

Подробный анализ причин революционного тренда легко найти у профессионалов-историков, публицистов, социологов. Мне хотелось бы обратить внимание на факт, почему-то не афишируемый профессионалами. Одной из важнейших причин революции всегда называют земельный вопрос. Крестьяне де «положили глаз» на помещичьи земли. Но они составляли всего 30 % обрабатываемой земли. А урожайность у российских крестьян была в три раза меньше, чем в Германии или Финляндии, при таком же климате. Художественно это отразили Салтыков-Щедрин в цикле очерков «За рубежом» (диалог «мальчика в штанах» и «мальчика без штанов») и Н. С. Лесков в очерке «Загон». Заниматься урожайностью не могли, да часто и не хотели, ни крестьяне, повязанные общиной, ни руководство страны. Хотя и Витте, и Столыпин, и Коковцев, сменивший Столыпина, подступали к этой проблеме, но не решили ее. А тут война, Первая мировая, которая якобы так ухудшила жизнь людей, что произошла революция. При оценке влияния войны необходимо учесть другой факт, тоже не афишируемый историками-профессионалами, то, что СССР выстоял во Второй мировой войне, хотя ситуация была гораздо тяжелее, чем в 1914–17 годах. Враг дошел до Волги, оккупировал территорию, где проживала треть населения страны и размещалась половина промышленности; народу пришлось голодать так, что в деревнях люди умирали от недоедания – весь хлеб выгребали под лозунгом «Все для фронта, все для победы». Но твердый настрой усатого вождя воевать до последнего советского человека, в сочетании с патриотизмом и долготерпением народа, с помощью союзников привел к победе. Это, конечно, не изменяет общей оценки Сталина как бедствия, равновеликого революции 1917 года. Пытаясь коротко определить роль Иосифа Виссарионовича в истории России, я неизменно прихожу к определению «людоед» или, обращаясь к емкому религиозному термину, – Антихрист. Тем не менее воля Сталина (отнюдь не полководческий талант, которого у него не было, судя по воспоминаниям советских маршалов) была одним из важнейших факторов победы СССР.

А в 1917 году Россия немного не дотянула до того, чтобы в клубе победителей получить многочисленные выгоды. Помешала как раз революция. До нее и дезертирство было не столь значительным. Но приказ № 1 Петроградского Совета, вводивший «демократию» в армии, разлагающая агитация большевиков колебнули события в сторону развала армии. А к революции привела главная случайность – убогий царь во главе руководства страной. Бесцветность, самомнение Николая Второго, его полнейшее несоответствие роли «хозяина земли русской», как он сам себя называл, привели к падению монархии. Любопытен эпизод, приведенный французским послом Морисом Палеологом в дневнике. « Император, чопорный и холодный, прервал молчание лишь для того, чтобы сформулировать два возражения. Вот первое: – Вы мне говорите, господин посол, что я должен заслужить доверие моего народа. Не следует ли скорее народу заслужить мое доверие?... Вот второе: – Вы, по-видимому, думаете, что я пользуюсь чьими-то советами при выборе моих министров. Вы ошибаетесь, я один их выбираю…» (запись 13 января 1917 года) [2. С. 299].

Ну и навыбирал. К февралю 1917-го в кабинете министров не осталось ни одного толкового и решительного человека, кроме финансиста Барка. Более того, как справедливо пишет пермский историк Л. А. Обухов: «…Николай продемонстрировал политическую бездарность, взял на себя командование войсками, в чем ничего не смыслил, и в самый разгар войны с Германией назначил главой русского правительства немца. Так что речь идет не о свержении самодержавия, а о его падении» [3].

Развивать тему несоответствия Николая II роли главы государства – не дилетантское дело, профессионалы написали про это горы книг и еще напишут, но мне хочется привести несколько выразительных и незатертых свидетельств. Прежде всего из дневника самого царя, который доступен рядовому читателю в отрывках. Царь был педантичен, записи делал ежедневно и накропал 50 тетрадей. Но уровень записей! Он фиксировал, сколько бутылок шампанского выпили вчера, сколько ворон он настрелял на прогулке, а в дни потрясений свои бытовые занятия. За два дня до революции он записывает: «В 10 часов пошел к обедне. Доклад кончился вовремя. Завтракало много народа и все наличные иностранцы. Написал Аликс и поехал на Бобруйское шоссе к часовне, где погулял. Погода была ясная и морозная. После чая читал и принял сенатора Трегубова до обеда. Вечером поиграл в домино» [4. С. 499].

Матильда Кшесинская, любовница Николая в бытность его цесаревичем илюбившая его всю жизнь (100 лет!), героиня недавнего скандального кинофильма, пишет в своих мемуарах, что в Николае не было того, что делает человека царем, – умения подчинять людей своей воле [5]. Этот же аспект неоднократно подчеркивает М. Палеолог: «Но царь, как я уже неоднократно замечал это, не любит на деле своей власти» (запись 31 января 1917 года) [2. С. 312]. «Затем он прибавил со своей обычной апатией: «Если революция восторжествует, я охотно откажусь от престола. Я уеду в Ливадию, я обожаю цветы» (запись 15 марта 1917 года) [2. С. 357].

И в заключение не могу не привести мнение А. Ф. Кони, юриста и общественного деятеля, одного из умнейших и достойнейших в России ХIХ – начала ХХ веков: «Мне думается, что искать объяснение многого, приведшего в конце концов Россию к гибели и позору, надо не в умственных способностях Николая, а в отсутствии у него сердца, бросающегося в глаза в целом ряде его поступков. Достаточно припомнить посещение им бала французского посольства в ужасный день Ходынки… и когда посол предлагал отсрочить этот бал…поручение надзора за воспитанием ребенка (цесаревича Алексея. – Прим. авт.) какому-то матросу под наблюдением психопатической жены и отсутствие заботы о воспитании дочерей заставляют сомневаться в серьезном отношении его к обязанностям отца… Отсутствие сердца, которое подсказало бы ему, как жестоко и бесчеловечно привел он Россию на край гибели, сказывается и в том отсутствии чувства собственного достоинства, благодаря которому он среди унижений, надругательства и несчастья всех близких окружающих продолжает влачить свою жалкую жизнь, не умев погибнуть с честью в защиту своих исторических прав или уступить законным требованиям страны…. Трусость и предательство прошли красной нитью через все его царствование. Когда начинала шуметь буря общественного негодования и народных беспорядков, он начинал уступать поспешно и непоследовательно, с трусливой готовностью…» [6].

То, что действия, а чаще бездействие Николая II были важнейшей причиной революции – понятно. Непонятно, почему РПЦ возвела его в святые…

Насколько апатия и бесцветность Николая способствовали падению самодержавия, настолько же воля, бешеная активность и гениальное политическое (тактическое!) чутье Ленина способствовали победе большевистской революции и, что было гораздо труднее, удержанию власти большевиками. Это признают и монархист В. Шульгин, принимавший отречение царя, и сподвижник Ленина Троцкий, да и большинство современных историков не спорят с этой точкой зрения. Споры идут насчет общей оценки роли Ленина и созданной им системы власти в России. Насколько в советское время она превозносилась (станция метро «Ленинская» метрополитена им. Ленина в городе Ленинграде и т. п.), настолько в постсоветское время историки и публицисты бросились очернять Владимира Ильича. В. Гроссман в повести «Все течет», генерал Д. Волкогонов в своих книгах о Сталине и Ленине и многие другие резко, до неприличия, критикуют действия Ленина: указания о расстреле священников, о жестких мерах по борьбе с крестьянскими возмущениями, о расширении красного террора. Эти действия действительно с нынешней столетней дистанции выглядят преступными. Но надо помнить, что у Ленина было и многое другое, умное и провидческое, а также учитывать эффект времени. Поясню на примере Елизаветы Федоровны Романовой. Для несведущих напомню ее историю. Эта немецкая принцесса, сестра жены Николая II и жена дяди царя Сергея Александровича Романова. И хотя Е. Ф. по крови немочка, она приняла православие и стала искренней русской патриоткой. Ее мужа в 1905 году убил террорист И. Каляев, бросив бомбу под экипаж князя (между прочим, имя этого террориста и сейчас носит одна из улиц Перми.) Е. Ф. безуспешно просила царя не казнить террориста и всю последующую жизнь посвятила благотворительности, в частности, основала в Москве Марфо-Мариинскую обитель с больницей и приютом, которая при советской власти, конечно, была порушена. В 1916 году она специально приезжала из Москвы в Петербург, чтобы обратить внимание царя и царицы на то, что их контакты с Распутиным позорят царский дом и ведут к революции. Царь и царица ее просто прогнали. Но не только царь и царица. Тот же М. Палеолог пишет: «Великая княгиня такая добрая, сострадательная, чистая, не решается больше выходить из своего монастыря. Рабочие обвиняют ее в том, что она морит народ голодом» (запись от 29 декабря 1916 года). И дело не в княгине, а разнице культур большинства населения России и 5 % его европеизированной части – более обеспеченной, по-другому одетой, иначе говорящей. А если еще и в очках… Контраст культур заложил еще Петр I, и этот контраст сыграл большую роль в большевизации революции и проявлениях остервенения при ее развитии. Да и позже, вплоть до 40-х годов, советский народ делили на рабочих, крестьян и ПРОСЛОЙКУ интеллигенции, а в анкетах выделяли происхождение «из служащих» как социально подозрительное.

Но вернемся к великой княгине. В 1918 году ее сбросили в Алапаевске в шахту, есть версия, что живой. Но через сто лет отношение к Е. Ф. принципиально изменилось. В Чердынском музее и в Храме на Белой горе оформили прочувственные экспозиции о ней, в Перми в сентябре 2017 года установили ей памятник рядом с больницей, названной в честь княгини Елизаветинской. На открытии памятника присутствовали губернатор, митрополит, депутат Госдумы И. Шубин, взвод кадет, взвод монашек из соседнего Успенского женского монастыря и несколько десятков жителей миллионной Перми.

Так же повлияла временна¢ я дистанция и на убийство царской семьи. В 1918 году реакция на него была спокойнее, чем в постсоветское время. И не только в России. Между прочим, в 1614 году в Москве повесили четырехлетнего сына Марины Мнишек. Так что большевистская революция в чем-то вернула Россию в средневековье [7. С. 636].

Если обратиться к оценке Ленина с учетом временной дистанции, представляется убедительной мысль публициста Ю. Буртина, взятая эпиграфом в книге д.И.Н.Е.А. Костеленец «Битва за Ленина»: «Если Сталин (вслед за октябрьским Лениным) наше неизжитое прошлое, гирей висящее на ногах, то поздний Ленин – будущее, до которого мы еще не в состоянии дотянуться». Поздний Ленин – это завет российскому обществу сосредоточиться на кооперации крестьянства, повышении авторитета и материального положения учительства, развитии культуры. В общем, то же, что в 1990-х повторил академик Лихачев, но его не слушали, как не слушали позднего Ленина. Под культурой в данном случае понимается, конечно, не балет, а скорее, определение Дж. Неру: «Нельзя назвать культурным человека, который не умеет сдерживать себя и невнимателен к другим людям». Плюс культура устройства жизни. Надо учиться жить почище. Так что поздний Ленин и сейчас актуален.

Список источников и литературы

1. Маркиз Астольф де Кюстин. Николаевская Россия. М., Политиздат 1990.

2. Морис Палеолог. Царская Россия накануне революции. Репринт М. – 1923 – Петроград.

3. АиФ Прикамье, 46, 2017.

4. Записки очевидца / сост. М. Востриков. М.: Современник, 1989.

5. Независимая газета. 19.03.98 (НГ-exlibris).

6. Кони А. Ф. Николай II (Воспоминания) // Собр. соч., т. 2. М., 1966.

7. Костомаров Н. И. Русская история, т. 1. Феникс, Ростов-на-Дону, 1997.

THE JUBILEE WAS CELEBRATED
(THE OPINION OF AN AMATEUR ABOUT THE REVOLUTION)

Laskarzhevsky R. E., the member of the club «Perm Regional Ethnographer», a working
correspondent of the newspaper «Kirovets»

Abstract. The article contains a list and analysis of the most important events and occurrences dedicated to the centenary of the Revolution of 1917 in Russia, the 80th anniversary of the Great Terror of 1937–38 and the Day of Remembrance of the Victims of Political Repressions. This writing is an attempt to characterize the role of the last tsar and V. I. Lenin in the development of revolutionary events.

Keywords: revolution, centenary, terror, king, Elizabeth, Lenin, role, relevance.