В. С. Колбас
Историк, краевед (г. Пермь)
ДОКУМЕНТЫ О ВЕЛИКОМ КНЯЗЕ
МИХАИЛЕ АЛЕКСАНДРОВИЧЕ
ИЗ ЛИЧНОГО ФОНДА Л. С. КАШИХИНА
Аннотация. Настоящая статья связана с представлением содержания документальных материалов об убийстве великого князя Михаила Александровича из личного фонда Л. С. Кашихина, работавшего в Государственном архиве Пермской области. Судьба документов о Великом князе Михаиле Романове оказалась такой же непростой, как и судьба Л. С. Кашихина, – автор отмечает, что они представляли определенную идеологическую опасность для Советской власти, поэтому было решено эти документы изъять и уничтожить. Л. С. Кашихин, однако, воспротивился этому неумному решению и перенес папку с романовскими документами на стеллаж, где хранился его личный фонд. Некоторое время спустя хранитель документов оказался уволенным с работы, а его личный архив, таким образом, больше не был связан с ГАПО. Документы позволяют сформировать содержательное представление о заключительном периоде жизни Михаила Романова.
Ключевые слова: Михаил Александрович Романов, фонд, рукопись, архив, Л. С. Кашихин, документы.
Habent sua fata manuscripta («Рукописи имеют свою судьбу») – эта парафраза известного латинского выражения о книгах, которые имеют свою судьбу: Habent sua fata libelli. Произнесена она римским грамматиком Теренцианом Мавром, жившем в I–II веках нашей эры [1], но очень четко отражает историю корпуса документов о трагической судьбе великого князя Михаила Александровича Романова («царя Михаила II») [2] и его секретаря Николая Николаевича Джонсона [3], убитых большевиками в ночь с 12 на 13 июня 1918 года под Пермью.
Надежда Алексеевна Аликина [4], бывший директор партийного архива Пермского обкома КПСС, «бабушка пермской ленинианы» и биограф Гавриила Ильича Мясникова по прозвищу Ганька [5], одного из убийц великого князя, а верить ей не всегда можно, утверждает, что в 1950 году прямо со студенческой скамьи на должность директора Пермского государственного краеведческого музея была назначена Людмила Григорьевна Дворсон [6], которая с энтузиазмом молодости решила избавиться от архивной части музейных коллекций – так называемого «бумажного хлама» (в основном дореволюционных документов). Л. Г. Дворсон, по словам Н. А. Аликиной, не знала, какие ценные документы в этой «рухляди» имелись, поэтому без особых угрызений совести значительная часть архива краеведческого музея была вывезена в неприспособленное помещение недостроенного здания Народного дома на Комсомольском проспекте, за зданием школы № 9 имени А. С. Пушкина, где тогда размещался Государственный архив Молотовской (Пермской) области (ГАПО, ныне – Государственный архив Пермского края). И долгие годы они здесь пролежали. Многие документы погибли из-за снега и дождя, часть документов пропала [7].
Надо сразу сказать: разбазаривание и расхищение музейных архивных документов и музейной библиотеки, а также ряда экспонатов проходили в несколько этапов, и процесс этот начался до прихода Л. Г. Дворсон, но приобрел при ней чудовищные размеры. Достаточно вспомнить о трагической судьбе документов об Александре Михайловиче Лбове [8], с которыми работал Аркадий Петрович Гайдар (Голиков) [9], когда писал повесть «Жизнь ни во что. Лбовщина» [10], и канувших в Лету (правда, их особо никто не оберегал, и Л. Г. Дворсон к этой история никакого отношения не имеет).
Коллеги-историки рассказывали мне, как будущие кандидаты и доценты в 1950–1960-е годы портфелями совершенно свободно выносили из музея документы. Л. Г. Дворсон, почетный гражданин города Перми, однажды призналась, что из восьми предметов, имевших отношение к М. А. Романову и Н. Н. Джонсону, в музее осталось четыре. Найти их не удалось. Уже тогда я предлагал Л. Г. Дворсон расследовать пропажу экспонатов из краеведческого музея, но сделано это не было.
А Леон Сергеевич Кашихин [11], который приехал из Тобольска в Пермь в 1963 году и стал работать в Государственном архиве Пермской области [12], говорил мне, что на своих плечах мешками таскал документы из краеведческого музея в госархив (благо, поначалу это было недалеко, пока для ГАПО не построили на улице Студенческой специально здание архива). В 1970–1980-е годы из этой макулатуры, по-научному россыпи, из документов неопределенной фондовой принадлежности, от которых избавился краеведческий музей, были вычленены и сформированы такие уникальные по своей исторической ценности и культурной значимости архивные фонды, ставшие своеобразными жемчужинами в собрании ГАПО, как, например, личный фонд Василия Никифоровича Шишонко (ф. № 321), семейные фонды Волеговых (ф. № 672), Серебренниковых (ф. № 598), Теплоуховых (ф. № 613), фонд Пермской губернской ученой архивной комиссии (ф. № 297). О разновременности поступления документов из краеведческого музея свидетельствуют предисловия к описям названных фондов. Все небольшие необработанные фонды, скопившиеся в ГАПО, и часть россыпи окончательно удалось разобрать, как утверждают ветераны-архивисты, в период директорства Светланы Николаевны Шереметьевой.
Документы об убийстве великого князя Михаила Александровича ни к какому фонду не относились и представляли, как я полагаю, определенную идеологическую опасность для Советской власти, поэтому было решено эти документы изъять и уничтожить. Л. С. Кашихин воспротивился этому неумному решению и перенес папку с романовскими документами на стеллаж, где хранился его личный фонд. Личный фонд Л. С. Кашихина в ГАПО и остался бы, если бы некоторые архивные чиновники (не без помощи «доброжелателей» в самом архиве) не изгнали его с любимой работы и не вышвырнули вслед за ним его личный фонд и его личную краеведческую библиотеку [13]. Под давлением возмущенной общественности города Перми (историков, архивистов, реставраторов, архитекторов, музейных работников, краеведов и журналистов) Л. С. Кашихин был восстановлен на работе в ГАПО. Но обида, нанесенная ему, человеку, о котором говорят «архивист от Бога», не прошла бесследно: в 1984 году Л. С. Кашихин перешел в Пермское специальное научно-реставрационное управление, где проработал практически до самых последних дней своей жизни.
Таким образом, Л. С. Кашихин не только не похищал, как утверждает Н. А. Аликина, никакие документы из ГАПО – наоборот, он тащил документы в ГАПО, искал новых фондообразователей (меня, например, уговорил передать в ГАПО мой личный архив [14]), всеми доступными ему мерами боролся за сохранность документов, противился их уничтожению. Принципиальная и, главное, научно обоснованная позиция Л. С. Кашихина раздражала «высокое» архивное начальство. Случалось, что и спасала то же самое начальство. Однажды в ГАПО списали большое количество фотографий из фотофонда. И набралось их два мешка. Л. С. Кашихин и завхоз Николай Павлович Дворко не стали уничтожать эти фотографии, а спустили мешки в подвал, где и пристроили в укромном месте. На следующий год или два у ГАПО горел план по комплектованию – вот и пригодились спрятанные в подвале мешки: все фотографии вновь были поставлены на учет, годовой план по комплектованию новыми документами был выполнен. Соответственно, получены премии.
Л. С. Кашихин любил проверять архивистов на прочность, хотел удостовериться в их трепетном отношении к архивному документу, зная (к сожалению, из горькой практики), что некоторые архивисты способны списать, выбросить, уничтожить документ, который, по их мнению, не представляет никакого интереса для истории. Однажды Л. С. Кашихин показал мне перекидной календарь Виктора Петровича Астафьева за 1976 год, переданный писателем в ГАПО с остальными документами личного архива. Л. С. Кашихин спросил, что делать с этим даром – перекидным календарем. Я предложил при обработке фонда В. П. Астафьева, чтобы не перегружать его пустыми листами, оставить только те листы календаря, на которых имелись пометки писателя. В настоящее время 32 листа из этого календаря с пометками В. П. Астафьева хранятся в ГАПО в его личном фонде р-1659 [15].
Кашихинский тест на архивиста я, видимо, прошел. И прошел успешно. Поэтому, тяжело заболев, Л. С. Кашихин (у нас с ним совпала группа крови, и я стал донором своему другу, сдал необходимую ему для лечения кровь) принял решение передать мне весь свой личный архив и часть своей библиотеки. По его просьбе жена Л. С. Кашихина Анна Петровна Микрюкова, ныне тоже уже покойная, неоднократно звонила мне, чтобы ускорить процесс передачи книг и документов. Благодаря помощи сотрудников Пермской областной (ныне – краевой) библиотеки имени А. М. Горького Татьяны Ивановны Быстрых [16], заведующей краеведческим отделом, и Валентины Николаевны Шумиловой [17], библиографа, архив и библиотека с улицы Пушкарской, где тогда жил Л. С. Кашихин, в августе 1996 года были вывезены ко мне в Балатово. Остатки архива и библиотеки А. П. Микрюкова передала мне после смерти Л. С. Кашихина, последовавшей в 1997 году.
Л. С. Кашихин разрешил мне с его архивом поступить по моему усмотрению: я мог его выбросить на свалку или сдать в макулатуру, продать, отдать кому-либо или куда-нибудь. Но – это было единственное условие – ни в коем случае не сдавать его в ГАПО (по крайней мере, при тогдашнем руководстве архива): «Им все равно ничего не нужно – все выбросят», – с горечью делился наболевшим Леон Сергеевич.
У меня у самого вскоре появились основания убедиться в невежестве и некомпетентности некоторых архивистов. Так, при обработке моего фонда-коллекции (р-1658) мне вернули подлинники ряда документов известных деятелей Прикамья как не представляющие ни научной, ни исторической ценности (!): среди них были открытка ветерана Пермского комсомола Михаила Савельевича Альперовича, адресованная в Народно-исторический музей Дзержинского района, приглашение на юбилей профессора-историка Александра Степановича Ильина (с его портретом), гостевой пропуск в Кремль на 2-ю сессию ЦИК СССР 7-го созыва В. Худякова и другие. Обработчики фонда просто не знали, куда можно было подверстать эти оказавшиеся разрозненными документы, ибо коллекция обрабатывалась частями, а не как единое целое и в течение нескольких лет и разными людьми.
Еще пример. Просто классический! В фонде Кирилла Тимофеевича Хлебникова, путешественника, писателя, члена-корреспондента Петербургской академии наук, директора Главного правления Российско-американской компании (РАК), не входило в стандартную обложку большеформатное «Определение совета при Российско-американской компании…», составленное и подписанное поэтом и будущим декабристом Кондратием Федоровичем Рылеевым [18], и архивисты ничего лучшего не придумали – взяли и обрезали лист. Слава Богу, хотя бы текст не обкорнали. Как говорится, и на том спасибо.
Архив Л. С. Кашихина хранится у меня. Тайны из него я не делаю, но и не всех к нему допускаю. Первым, кому довелось познакомиться с архивом, был журналист и писатель Владимир Федорович Гладышев [19].
Среди россыпи и обнаружилась папка с комплексом документов о расстреле великого князя Михаила Александровича и его секретаря Н. Н. Джонсона, в ней отложились: копия текста отречения Николая II в пользу «брата нашего великого князя Михаила Александровича», рукописные и машинописные копии из заметок, опубликованных в газете «Известия Пермского Совета рабочих и крестьянских депутатов» в июне 1918 года, три варианта справки заведующей Пермским истпартом Конкордии Григорьевны Ольховской [20] 1924 года, машинописная копия письма бывшего Мотовилихинского милиционера Иосифа Григорьевича Новоселова, воспоминания (рукописные оригиналы) всех основных участников похищения и «ликвидации» великого князя и его секретаря – Василия Алексеевича Иванченко, Андрея Васильевича Маркова, Ивана Федоровича Колпащикова, Николая Васильевича Жужгова [21].
В. Ф. Гладышев на основе этих документов подготовил большую статью, давей название «Зеленая папка» [22], и в приложении к ней опубликовал воспоминания В. А. Иванченко [23]. Анализ документов романовской папки позволяет выдвинуть предположение об истоках мифа о том, что после убийства в Екатеринбурге российского императора Николая II палачи якобы отрубили его голову и привезли в Москву показать председателю ВЦИК РСФСР Якову Михайловичу Свердлову и главе Совета Народных Комиссаров Владимиру Ильичу Ленину (Ульянову). Не знаю, как обстояло дело в Екатеринбурге, а вот пермякам такая дикая идея после бессудной расправы над великим князем Михаилом Александровичем и Н. Н. Джонсоном на ум пришла. Н. В. Жужгов в воспоминаниях пишет (сохранены орфография и особенности документа): «Я съездил домой, поел, а затем с Колпасчиковым (так в оригинале. – Авт.) поехали зарывать. Романова грудь была исписана, а также и руки и я ему хотел отрубить голову и руки и закопать в другое место но Колпасчиков сказал не надо это делать и я согласился, после зарывания вернулись в Мотовилиху, где мне говорят, что Михаил сбежал…».
Похоже, вот это людоедское предложение И. В. Жужгова и породило миф об отрубленной голове Николая II. Такая замена одного героя другим в мифах часто случается. Кстати, активным пропагандистом мифа об отрубленной голове Николая II был Николай Николаевич Брешко-Брешковский [24] – сын «бабушки русской революции» Екатерины Константиновны Брешко-Брешковской (урожд. Вериго). В романе, изданном в Германии, он поведал о том, что головы казненных императора и императрицы якобы были представлены Яковом Михайловичем (Янкелем Хаймовичем) Юровским и Петром Захаровичем Ермаковым в июле 1918 года Президиуму ВЦИК [25].
Надо сказать, что Н. Н. Брешко-Брешковский и раньше не отличался журналистской щепетильностью, публикуя непроверенные факты, а по существу запуская газетные «утки», на что вынуждены были реагировать русские зарубежные дипломатические службы. Так, 29 ноября 1920 года Российская дипломатическая миссия в Сиаме (ныне – Таиланд) направила отношение в Российское посольство в Париже с просьбой, «если то будет признано желательным во избежание распространения ложных слухов, опровергнуть в печати помещенное газетой «Фигаро» в № 277 от 4 октября с. г. и перепечатанное затем другими органами прессы» сообщение Н. Н. Брешко-Брешковского о том, «будто бы великий князь Михаил Александрович спасен и нашел убежище при дворе сиамского короля» [26].
Научная публикация пермским издательством «Пушка» документов из архива Л. С. Кашихина во втором издании сборника «Скорбный путь Михаила Романова: от престола до Голгофы» позволит в определенной степени по-новому взглянуть на уже известные факты о так называемом «побеге» великого князя Михаила Александровича Романова, непредвзято исследовать развязку кровавой драмы, разыгравшейся близ Перми в ночь с 12 на 13 июня 1918 года, и объективно оценить события почти столетней давности.
Список источников и литературы
1. Бабичев Н. Т., Боровский Я. М. Словарь латинских крылатых слов. / Изд. 2-е, стереотип. – М., 1986. – С. 302–305.
2. О М. А. Романове существует большая литература. См., например: Скорбный путь Михаила Романова: от престола до Голгофы: Док-ты, мат-лы следствия, дневники, воспоминания. – Пермь, 1996; Кроуфорд Р., Кроуфорд Д. Михаил и Наталья: Жизнь и любовь последнего русского императора. – М., 2008 и др. См. также: Романовы и Пермский край: Список литературы за 1821–2012 гг. / Сост.: В. Н. Шумилова // Пермский край в контексте истории России: Мат-лы тринадцатой науч.-практ. конф. (3 июня 2013 г.), посвященной 400-летию Дома Романовых, 290-летию Перми и 150-летию начала издания Адрес-календарей Пермской губернии. – Пермь, 2013. – С. 317–323; Уральская Голгофа: Мат-лы науч.-практ. конф. – Пермь, 2006–2010. – Вып. 1–5.
3. О Джонсоне Н. Н. см., например: Гладышев В. Ф. Верный Джонсон: Новые данные о секретаре великого князя Михаила Александровича Романова, погибшего вместе с ним в Перми // Уральская Голгофа. – Пермь, 2009. – Вып. 4. – С. 77–84; Он же. По царскому следу: Династия Романовых и Прикамье. – Пермь, 2015. – С. 104–113.
4. Быстрых Т. И. Аликина Надежда Алексеевна // Краеведы и краеведческие организации Перми: Биобиблиографический справочник. – Пермь, 2000. – С. 65–66.
5. Аликина Н. А. Дон Кихот пролетарской революции: Документальная повесть о том, как мотовилихинский рабочий Гавриил Мясников боролся с ЦК РКП(б) за свободу слова и печати (1920–1922 годы). – Пермь, 2006.
6. Серова С. В. Дворсон Людмила Григорьевна // Краеведы и краеведческие организации Перми… – С. 116–117.
7. Аликина Н. А. О работе с ветеранами революционного движения – участниками похищения и убийства в Перми великого князя Михаила Романова // Ноябрьские историко-архивные чтения в Пермском партархиве. – Пермь, 2017. – С. 348. В публикации ошибочно указано, что Л. Г. Дворсон пришла работать в музей в 1954 г. Правильно: в 1950 г.
8. Назаровский Б. Н. Лбов Александр Михайлович // Революционеры Прикамья: 150 биографий деятелей революционного движения, работавших в Прикамье. – Пермь, 1966. – С. 325–333.
9. Гинц С. М., Назаровский Б. Н. Аркадий Гайдар на Урале. – Пермь,1968. – С.125–162.
10. Гайдар А. П. Жизнь ни во что (Лбовщина). – Пермь, 1926. Повесть «Лбовщина» была переиздана в сборнике уральских произведений писателя. См.: Гайдар А. П. Уральские рассказы и повести / Предисл.: Т. Гайдар. Вступ. ст. и комм., сост. и подготовка текста: А. Никитин. – Пермь, 1983. – С. 101–203.
11. Колбас В. С. Кашихин Леон Сергеевич // Краеведы и краеведческие организации Перми… – С. 145–146; Наш Леон: Сб. документов и материалов, посвященных памяти Л. С. Кашихина. – Пермь, 1998.
12. См.: Колбас В. С. «Я здесь, в Перми…» (Штрихи к истории ГАПО и биографии Л. С. Кашихина) // «Никто и ничто не минуют архива». – Пермь, 2004. – С. 61–66; Он же. «Я здесь, в Перми…» (Штрихи к биографии Л. С. Кашихина) // В руках у нас частица времени: Календарь-справочник города Перми на 2017 г. – Пермь, 2016. – С. 178–185.
13. О сложной обстановке, сложившейся в ГАПО, см.: Аленчикова Н. Д. Архив и архивисты полвека назад // «Никто и ничто не минуют архива»... – С. 25–28.
14. См.: Государственный архив Пермского края (далее – ГАПК). Ф. р-1658. Оп. 1–5.
15. См.: Там же. Ф. р-1659. Оп. 1. Д. 450. См. также: Колбас В. С. Несколько слов о Викторе Астафьеве // 1 Астафьевские чтения (17–18 мая 2002 года). – Пермь, 2003. – С. 60.
16. Шумилова В. Н. Быстрых Татьяна Ивановна // Краеведы и краеведческие организации Перми… – С. 90–91.
17. Быстрых Т. И. Шумилова Валентина Николаевна // Краеведы и краеведческие организации Перми… – С. 302–303.
18. См.: ГАПК. Ф. 445. Оп. 1. Д. 78. Л. 1.
19. Быстрых Т. И. Гладышев Владимир Федорович // Краеведы и краеведческие организации Перми… – С. 109–110.
20. Об Ольховской К. Г. см.: Краеведы и профессиональные исследователи Пермского края // Пермский сборник / Сост.: М. Н. Хабирова. В. Н. Шумилова. – Пермь, 2015. – С. 341–342.
21. Об убийцах и причастных к убийству людях см.: Скорбный путь Михаила Романова…– С. 225, 227, 229–233; Аликина Н. А. Дон Кихот пролетарской революции…; Гладышев В. Ф. Тайна Федора Лукоянова: (Видный революционер, цареубийца… или раскаявшийся преступник?) // Уральская Голгофа. – Пермь, 2010. – Вып. 5. – С. 92–97; Он же. По царскому следу… – С. 184–231; Перескоков Л. В. Кто они, могильщики Романовых? (Пермская трагедия: главные исполнители) // Уральская Голгофа. – Пермь, 2009. – Вып. 4. – С. 66–77. Для сравнения см. их же жизнеописания в кн.: Революционеры Прикамья… – С. 227–230 (В. А. Иванченко), с. 351–355 (Ф. Н. Лукоянов), с. 366–373 (П. И. Малков), с. 374–377 (А. В. Марков).
22. См.: Гладышев В. Ф. Зеленая папка: (Новое о «побеге» великого князя Михаила Романова») // Страницы прошлого: Избр. мат-лы краеведческих Смышляевских чтений в Перми. – Пермь, 2003. – Вып. 4. – С. 115–120. Он же. По царскому следу… – С. 190–196.
23. См.: Воспоминания В. А. Иванченко: Печатаются по подлиннику, хранящемуся в архиве Л. С. Кашихина; стиль, орфография сохранены // Страницы прошлого... – С.121–124.
24. Лепехин М. П., Рейтблат А. И. Брешко-Брешковский Николай Николаевич // Русские писатели. 1800–1917: Биографический словарь. – М., 1989. – Т. 1. – С. 327.
25. Касвинов М. К. Двадцать три ступеньки вниз. – М., 1987. – С. 497–498.
26. См.: Скорбный путь Михаила Романова… – С. 184. В примечании к этому документу (с. 235), со ссылкой на М. К. Касвинова, Н. Н. Брешко-Брешковский почему-то назван племянником, а не сыном Е. К. Брешко-Брешковской. Был он племянником родному брату «бабушки русской революции» – Василию Константиновичу Вериго, в семье которого рос из-за ареста и ссылки матери. См.: Лепехин М. П., Рейтблат А. И. Брешко-Брешковский Николай Николаевич… – С. 327.
DOCUMENTS ON THE GRAND DUKE
MIKHAIL ROMANOV
FROM THE PERSONAL FOUNDATION L. S. KASHIHIN
Kolbas V. S., historian
Abstract. This article is related to the presentation of the contents of documentary materials about the assassination of Grand Duke Mikhail Alexandrovich from the personal fund of L. S. Kashikhin, who worked with the State Archives of the Perm Region. The fate of the documents about Grand Duke Michael Romanov proved to be as difficult as the fate of L. S. Kashikhin – the author notes that they represented a certain ideological danger to the Soviet power, so it was decided to withdraw these documents and destroy them. L. S. Kashikhin, however, opposed this stupid decision and moved the folder with the novels to the shelves, where his personal fund was kept. Some time later the document keeper turned out to be dismissed from work, and his personal archive, therefore, was no longer connected with GAPO. The documents allow to form a meaningful idea of the final period of Mikhail Romanov’s life.
Keywords: Mikhail Aleksandrovich Romanov, foundation, manuscript, archive, L. S. Kashikhin, documents.