М. А. Гмызина
Р. В. Калашникова
Т. Л. Морозова
Музей Архиерейского квартала
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ РОССИЙСКОГО
ИМПЕРАТОРСКОГО ДОМА С ПЕРМСКОЙ ЕПАРХИЕЙ
В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ВОЙНЫ
(по материалам Пермских Епархиальных Ведомостей)
Аннотация. Данная статья посвящена различным видам взаимодействия Российского Императорского Дома и представителей Пермской Епархии в годы Первой мировой войны, отраженным на страницах «Пермских Епархиальных ведомостей». Военное время увеличило интенсивность данных взаимодействий, выведя на передний план вопросы благотворительной помощи военнослужащим, их семьям, детям-сиротам и др. Важным аспектом также оставались вопросы духовного общения, в том числе выражение верноподданнических чувств и молитвенных пожеланий. В статье рассмотрены как личное взаимодействие между членами Императорского Дома Романовых и пермским духовенством, так и взаимодействие между учреждениями, состоящими под покровительством Августейших Особ, и Пермской Епархией.
Ключевые слова. Российский Императорский Дом, Пермская Епархия, взаимодействие, Великая война, благотворительность, Императорское Православное Палестинское общество, Император Николай II, Великая Княгиня Елисавета Феодоровна, Архиепископ Пермский Андроник (Никольский), игумен Серафим (Кузнецов).
≪Трудная Отечественная война требует большого напряжения всех народных сил. Скупости или безразличию не должно быть места. Тем более мы, духовные, должны являть пример своей пастве в воодушевлении на святое дело защиты Отечества≫, – из предложения Епископа Андроника Пермской Духовной консистории, 26 августа 1914 года [1].
В советское время велась идеологическая борьба против прошлого народов, населявших СССР. Одним из следствий этой войны стали искажение роли Русской Православной Церкви в истории России, а также утрата понимания сущности деятельности представителей Императорского Дома Романовых и ее значения.
Развитие российского общества в наше время сделало непредвзятый взгляд на данные вопросы особенно востребованным и актуальным.
Для исследования авторами выбрано взаимодействие между Российским Императорским Домом и Пермской Епархией во время Первой мировой войны, которую современники называли Великой. Авторов интересуют пути взаимодействия между представителями Дома Романовых и представителями Пермской Епархии.
Хронологические рамки исследования охватывают 1914–1917 гг. Нижняя граница связана с началом Великой войны, верхняя граница обозначается 1917 г. – временем крушения монархии в России.
Особенный интерес представляет источник, на основании которого проводилось исследование. Пермские Епархиальные Ведомости – официальный печатный орган Пермской Епархии в 1867–1919 гг. В процессе работы над статьей авторами были исследованы около 60 номеров Пермских Епархиальных Ведомостей, охватывающих период 1914–1917 гг.
Целью предлагаемого исследования является анализ взаимодействия представителей Российского Императорского Дома и Пермской Епархии в военные годы.
Для достижения данной цели авторами поставлены следующие задачи:
1. Охарактеризовать способы взаимодействия представителей Императорского Дома и Пермской Епархии, отраженные в материалах Пермских Епархиальных Ведомостей.
2. Установить цели этого взаимодействия.
3. Осветить результаты данного взаимодействия, нашедшие отражение в Пермских Епархиальных Ведомостях.
19 июля 1914 г., в день, когда Российская Империя вступила в Великую войну, в Крестовой церкви Пермского Архиерейского дома во время утреннего и вечернего богослужений молилась Великая Княгиня Елисавета Феодоровна, посетившая святыни Урала во время своей паломнической поездки [2].
20 июля 1914 г. Августейшая Гостья отбыла из Перми в Москву [3], чтобы принять участие в том служении милосердия, которого требовало военное время.
В память о посещении Великой Княгиней Пермской губернии был основан Марие-Елисаветинский монастырский миссионерский женский скит. Закладка его первого храма была совершена 1 июня 1916 г. [4] Скит располагался близ железнодорожной станции Шамары Кунгурского уезда, в глухих лесах. Место это было выбрано неслучайно: в нескольких верстах от него жил старообрядческий Епископ Антоний. Скит был основан именно для уврачевания раскола [5]. Закладку храма в честь Казанской иконы Божией Матери совершил Епископ Пермский Андроник (Никольский) в сослужении настоятеля Белогорского Свято-Николаевского православно-миссионерского мужского монастыря архимандрита Варлаама (Коноплева), в присутствии епархиального миссионера А. Г. Куляшева [6].
Августейшая Покровительница не оставляла обитель своим вниманием. Еще до закладки храма она подарила скиту свой большой портрет с Великокняжеской короной [7]. После совершения закладки в ответ на телеграмму Епископа Андроника с сообщением об этом торжестве, посланную Великой Княгине Елисавете Феодоровне, было получено: ≪От души благодарю Вас, Владыко, и всех молитвенно вспомнивших меня на духовном торжестве в Шамарской женской обители. Да благословит Господь на дальнейшее процветание святую обитель во славу нашей Православной Церкви и на радость всем жаждущим духовного просвещения. Мой привет учредителям и трудящимся в этом святом деле. Прошу молитв и благословения. Елисавета≫. Благотворителем обители был купец Д. Жирнов, строительницей – рясофорная послушница Бахаревского монастыря Мария (Силина) [8].
Не прерывалась и личная связь Великой Княгини с Пермской землей. С началом Великой войны один из духовников Ее Императорского Высочества, игумен Белогорского монастыря Серафим (Кузнецов), отправился на фронт действующей армии в качестве дивизионного проповедника.
На Пасху 1915 г. о. Серафим получил от Великой Княгини ответ на посланную им телеграмму: ≪Воистину Воскресе! Бог вам в помощь. Елисавета≫ [9]. В праздник Преображения Господня, 6 августа 1915 г., игумен Серафим служил в Марфо-Мариинской Обители Милосердия в Москве, где говорил проповедь, которая затем была напечатана в Пермских Епархиальных Ведомостях [10].
Во все годы войны по страницам Епархиальных Ведомостей красной нитью проходит особое попечение Великой
Княгини Елисаветы Феодоровны о состоявшем под ее покровительством Императорском Православном Палестинском Обществе. По назначении в июле 1914 г. Епископа Андроника на Пермскую кафедру Великая Княгиня предложила ему занять место председателя Пермского отдела ИППО, на что тот ответил согласием [11].
Великая война не обошла стороной и Русскую Палестину. ≪Возникшая с октября прошлого [1914] года война с Турцией поставила все Палестинские и Сирийские учреждения… в крайне тяжелое положение: многочисленные служащие Общества и находившиеся в Иерусалиме русские паломники изгнаны, турецкие власти, по законам военного времени, обратили подворья для паломников, больницы и школы на свои потребности для солдат и беженцев из приморских городов, а русские храмы, при фанатизме мусульман, легко могут подвергнуться во время войны осквернению и уничтожению≫, – писала Великая Княгиня Елисавета Феодоровна о состоянии учреждений ИППО на Святой Земле в своем рескрипте на имя Владыки Андроника. С 1915 г. в день праздника Входа Господня во Иерусалим (Вербное воскресенье) для сбора средств на нужды ИППО в Палестине в храмах Пермской Епархии стали проводиться особые тарелочные сборы [12]. Сбор пожертвований должен был пройти и в 1917 г. [13].
Сборами средств (кроме ознакомления населения со Св. Землей и с деятельностью ИППО) занималось также Пермское Отделение Общества [14]. Для этого в 1915–1917 гг. им устраивались Палестинские вечера.
Палестинские вечера представляли собой концерты, где выступали певчие Архиерейского хора и храмов Перми, хоры учебных заведений, военные хоры (например, ратников ополчения) и др. Всего хористов было до 400 человек [15]. Кроме того, на вечере выступали с рассказами о своих впечатлениях пермяки, совершившие паломничество на Святую Землю (особенный интерес неизменно вызывало выступление инспектора Духовной семинарии Н. И. Знамировского). В 1915 г. Палестинский вечер проходил в зале Общественного собрания [16], в 1916 [17] и 1917 гг. [18] – в Мариинской женской гимназии. До революции на концерте присутствовали Преосвященный Андроник, семья Губернатора М. А. Лозина-Лозинского, городской голова П. А. Рябинин и другие начальствующие лица с семействами [19]. В среднем билет на такой концерт стоил 3 рубля 40 копеек [20]. Доход получали не только от продажи билетов, но и от продажи программок, и от буфета в антракте, а также от пожертвований доброхотов. Часть сборов уходила на затраты по организации концерта (за электричество, за устройство сцены, на зарплату прислуге буфета и т. п.) [21].
В 1915 г. Палестинский вечер дал 502 рубля 82 копейки чистого сбора [22], в 1916 г. – 665 рублей [23], в 1917 г. – 1010 рублей 30 копеек [24]. Эти средства были переданы распорядителем вечера Пермскому Отделению ИППО для препровождения их в Совет Общества в Петроград [25].
В 1916 г. от пермских благотворителей (братья Жирновы, Ф. Е. Круглов, А. И. Каменская) в пользу состоящего под покровительством Государя Императора Комитета по сбору пожертвований для строительства храма во имя Святителя Николая Мирликийского и странноприимного дома при нем в г. Бари было пожертвовано 400 рублей. В этом – заслуга Преосвященного Андроника, распространившего среди пермского общества изданную комитетом книгу «Святая Русь и Италия у мироточивой гробницы Святителя Николая в Бар-граде» [26].
Первым вызовом нового – военного – времени стало участие множества людей в боевых действиях. Велик вклад духовенства Пермской Епархии в исполнение своих духовных обязанностей – окормление раненых воинов, запасных и новобранцев, поминовение павших [27].
С началом войны одним из главных направлений благотворительности стала помощь семьям воинов, призванных на фронт. 20 июля 1914 г. Святейший Синод поручил Епархиальным Преосвященным создать при каждом приходе особый попечительный совет «о семьях лиц, находящихся в войсках». В августе 1914 г. «для объединения правительственной, общественной и частной деятельности по призрению семей лиц, призванных на войну, а также семей раненых и павших воинов» был образован Верховный Совет под председательством Государыни Императрицы Александры Феодоровны. Для объединения на местах благотворительной помощи были учреждены: в Москве – Комитет под председательством Великой Княгини Елисаветы Феодоровны, в Петрограде – Комитет под председательством Великой Княжны Ольги Николаевны. Согласно определению Святейшего Правительствующего Синода от 18 августа 1914 г., за № 7438, всем приходским попечительным советам следовало действовать в согласии с этими учреждениями [28].
20 августа 1914 г. по предложению Епископа Андроника указом Пермской Духовной консистории № 16799 был учрежден Епархиальный Попечительный Совет, объединивший приходские попечительные советы в деле помощи раненым и семьям воинов [29].
Осенью 1914 г. для координирования действий всех благотворительных организаций в Пермской губернии было учреждено Отделение Комитета Великой Княгини Елисаветы Феодоровны [30]. В связи с этим в Епархиальный Попечительный Совет от Комитета вошел управляющий Пермской Казенной Палатой Н. А. Ордовский-Танаевский [31].
24 августа в зале Братства Св. Стефана состоялось собрание духовенства и церковных старост градо-Пермского благочиния, представителей монастырей Перми, членов и служащих Пермской Духовной консистории, законоучителей светских учебных заведений и корпораций Пермских духовно-учебных заведений. На нем Председателем Епархиального Попечительного Совета был избран законоучитель Пермской Александровской мужской гимназии протоиерей Петр Черняев. Кроме того, членами Совета были избраны: кафедральный протоиерей Александр Воскресенский, благочинный градо-Пермских церквей протоиерей Иоанн Пьянков, протоиерей Евгений Будрин, протоиерей Алексий Стабников, секретарь Духовной консистории П. Зеленов, преподаватель Пермской Духовной консистории Н. И. Колосов, преподаватель Пермского Духовного училища Н. Дмитриев, преподаватель Епархиального женского училища К. Пономарев, заведующий Белогорским подворьем в Перми иеромонах Макарий, староста Вознесенской церкви Перми Д. С. Лоскутов, староста Рождество-Богородицкой церкви Н. И. Костарев и священник Е. Серебренников [32]. Впоследствии в Совет также вошел гласный Пермской Городской Думы Л. Е. Воеводин [33].
Средства Епархиального Попечительного Совета решено было формировать так:
1) Причты всех градо-Пермских церквей ежемесячно отчисляли в ведение Совета во все время войны: протоиереи и священники – 3 рубля, диаконы – 2 рубля, псаломщики – 1 рубль. Обители Пермской Епархии – по 4 % от поступлений.
2) 5 % от суммы средств приходских и кладбищенских церквей г. Перми на епархиальные нужды отчислялись на нужды военного времени (настоятель же и староста Ново-Кладбищенской церкви г. Перми отчисляли на нужды военного времени 10 % с церковных сумм).
3) Члены и секретарь Духовной консистории отчисляли из своего жалованья ежемесячно во все время войны по 4 %, штатные служащие Консистории – по 1 %, вольнонаемные служащие ежемесячно 20 числа делали в пользу Совета добровольные пожертвования без определения их размера.
Кроме того, жертвовали представители духовно-учебных заведений Пермской Епархии, гражданские учреждения и частные лица. Лично от Преосвященного Андроника на нужды военного времени в Епархиальный Попечительный Совет поступило 125 рублей [34]. Жертвовали не только денежные средства, но и продукты, и белье, а также книги, брошюры и периодические издания. Только за первые несколько месяцев в Епархиальный Попечительный Совет поступили пожертвования в размере 24 864 рублей 70 копеек [35]. Епархиальный Попечительный Совет также проводил кружечные сборы [36].
Впоследствии, на основании Определения Святейшего Синода о привлечении духовенства к участию в сборе пожертвований на нужды армии [37], по предложению Владыки Андроника от женских обителей Пермской Епархии посылались по двое насельниц, которые собирали пожертвования и деньгами, и вещами, и продуктами на пасхальные подарки воинам [38].
Средства сдавались в Пермское Отделение Волжско-Камского банка [39].
Пожертвования вещами передавались в Ставку Верховного Главнокомандующего, в Дамский Комитет по изготовлению белья и обуви для действующей армии при Пермской Губернской Земской Управе, Попечительному Комитету при лазарете Пермской Александровской мужской гимназии, Дамскому Комитету по снабжению теплыми вещами Троице-Сергиевского полка и др. [40].
Продукты сдавались в специализированные продовольственные магазины [41].
В период с августа по декабрь 1914 г. в Пермской Епархии было открыто около 400 приходских попечительных советов [42]; к весне 1915 г. советы были открыты во всех приходах Епархии [43]. Только за первые четыре месяца существования ими были собраны пожертвования вещами на сумму 3112 рублей 35 копеек, денежных пожертвований – 30 689 рублей 67 копеек. За указанный период времени была оказана помощь 7842 семействам, на что была израсходовано 23 918 рублей 42 копейки [44]. Впоследствии эти показатели только увеличивались [45].
Приходские Попечительные Советы должны были ежемесячно доносить Епархиальному Попечительному Совету об остатках средств (если таковые имелись), чтобы тот мог перераспределить их нуждающимся [46].
Советом были выделены 2000 рублей ежемесячно на содержание подвижного лазарета на 25 коек непосредственно в действующей армии. Госпиталь, получивший название «Койки Пермской Церкви», был открыт 15 октября 1914 г. при помощи Пермского Отделения Российского Общества Красного Креста [47].
Кроме того, Епархиальным Попечительным Советом были открыты приюты при Пермском Успенском женском монастыре [48] и при подворье Белогорского монастыря; в планах было устроить приюты при других обителях Епархии [49].
Епархиальный Попечительный Совет оказывал солдатским семьям как денежную, так и трудовую помощь [50]. Приходские советы оказывали поддержку семьям ушедших на войну [51], беря на себя все сезонные полевые работы на участках этих семейств, а также брали на себя заботу о солдатских детях на это время. Для этого повсеместно организовывались временные детские приюты, в которых за детьми, чьи матери работали в поле, смотрели специально назначенные женщины из этого прихода [52]. В 1916 г., когда рабочих рук стало еще меньше, чем в начале войны, для того, чтобы избежать сокращения посевных площадей, по предложению Епископа Андроника приходские попечительные советы стали приобретать машины-сеялки и другие сельскохозяйственные орудия [53].
В 1915 г. Епархиальный Попечительный Совет взял на себя заботу о беженцах из западных губерний, находившихся в городе Перми [54]. По Епархии такую же заботу приняли на себя приходские попечительные советы. Кроме того, в городах были созданы особые городские попечительные советы для попечения о беженцах, проживающих в этих местах [55]. Примечательно, что таковые распоряжения были отданы Преосвященным Андроником еще до Указа Государя Императора «По делу о призрении беженцев» [56]. Епископ Андроник предложил устроить временные церковные школы для детей беженцев по примеру Кунгурского попечительного совета. В таких школах, по мысли Преосвященного, могли бы бесплатно преподавать не только члены причта, но и добровольцы, не относящиеся к духовному ведомству [57]. 8 сентября 1915 г. в храмах Российской Империи (в том числе и в Пермской Епархии) проводился кружечный сбор в пользу беженцев; все пожертвования были направлены через Духовные консистории в Хозяйственное Управление при Святейшем Синоде [58].
При Епархиальном Попечительном Совете был учрежден Женский Союз для изготовления белья и некоторых видов теплой одежды, который работал в помещениях Романовского Епархиального женского училища. Руководительницей Союза была избрана начальница училища Л. В. Первушина, вошедшая в состав Совета. В деятельности по заготовке белья принимали участие учительницы церковно-приходских школ, супруги священников и преподавателей духовно-учебных заведений Перми [59].
Из поступившей в качестве пожертвования литературы при Совете была создана библиотека, заведующим которой стал преподаватель Романовского училища К. Пономарев [60].
14 декабря 1914 г. в здании Епархиального женского училища был открыт лазарет для раненых. В его оборудовании приняли деятельное участие и воспитанницы училища [61]. На Пасху, Рождество и Новый Год воспитанницы устраивали для раненых праздничные мероприятия. Участвовали воспитанницы и в заготовке белья для солдат. Собственным их пожертвованием было оставление половины дневных порций сахара для действующей армии и раненых. Кроме того, на свои средства они покупали пациентам лазарета сладости, табак, карандаши, бумагу [62].
По инициативе Преосвященного Андроника 6 декабря 1915 г. в зале Братства Св. Стефана состоялся духовно-патриотический концерт, часть сборов от которого поступила на рождественские подарки воинам, находящимся в действующей армии. В концерте принимал участие знаменитый в Перми хор под управлением П. Е. Степанова. На концерте присутствовали Епископ Андроник и Пермский губернатор М. А. Лозина-Лозинский. Чистый сбор составил 1055 рублей 13 копеек, из коих на подарки воинам было отчислено 805 рублей 10 копеек. Кроме того, некоторые жертвователи внесли свою лепту на подарки в виде вещей [63].
В 1915 г. при Чердынском Иоанно-Богословском женском монастыре, учрежденном в память 300-летия Дома Романовых, был открыт приют для «солдатских сирот». При открытии в нем было четыре человека [64]. Благотворителями приюта были директор Чердынского реального училища К. В. Лебедев и его брат А. В. Лебедев; кроме того, пожертвования поступили от Чердынского Общества взаимного страхования от огня и Общества взаимного кредита. По ходатайству настоятельницы монастыря игумении Руфины (Кокоревой), лично ездившей в Петроград, Романовский Комитет дал средства в количестве 2700 рублей на устройство приюта. В приют принимались сироты и полусироты сельских жителей, а также дети призванных на военную службу [65].
Торжественное открытие приюта состоялось 25 марта 1915 г., на третий день Пасхи, при соборном служении духовенства и крестном ходе. После торжества были посланы телеграммы Государю Императору, Верховному Главнокомандующему Великому Князю Николаю Николаевичу, Великой Княгине Елисавете Феодоровне, Пермскому губернатору М. А. Лозина-Лозинскому и др. [66]. Государем Императором приюту было пожаловано наименование «Романовский» [67].
К концу 1915 г. число воспитанниц приюта возросло до 30; кроме того, было принято еще 18 девочек из числа беженцев из западных губерний [68].
Пермская Епархия, согласно определению Святейшего Синода [69], взяла на себя попечение и о солдатах, ставших во время войны инвалидами.
В 1915 г. Епархиальным съездом духовенства и церковных старост было принято решение открыть в Кунгуре приют для солдатских сирот и воинов-инвалидов. По ходатайству Епископа Андроника приюту было даровано наименование «Романовский» [70]. Он был рассчитан на 25 человек, из которых 10 – инвалидов, 15 – мальчиков-сирот в возрасте от 8 до 12 лет. В приют принимались лица, у которых не осталось родственников [71].
На открытие приюта Епархиальный Попечительный Совет выделил 20 тысяч рублей. Приют-богадельня был открыт 3 января 1916 г. на участке земли, пожертвованном старостой Кунгурской Спасо-Преображенской церкви купцом Васильевым духовному ведомству. Комиссию по устройству приюта возглавлял протоиерей Кунгурского собора Иоанн Луканин [72]. Зимой дети обучались в земской школе, летом участвовали в полевых работах; кроме того, собирали ягоды, вязали веники и др. При приюте был разбит огород, имелась корова, в планах было купить лошадь. Планировалось также расширить приют до 40 человек [73].
Немаловажной лептой пермяков в дело благотворительности были кружечные и тарелочные сборы по храмам Пермской Епархии.
В ноябре 1914 г., по определению Святейшего Синода № 10159, духовенство Пермской Епархии было привлечено к всероссийскому сбору пожертвований на нужды армии. Ввиду скорого наступления зимы желательнее всего была готовая зимняя одежда. По мере накопления пожертвований священники должны были высылать их в ближайший Склад имени Государыни Императрицы Александры Феодоровны [74]. Сбор прошел и в 1915 г., причем духовенство Епархии было призвано Епископом Андроником приготовиться к нему заранее [75].
В 1916 г. вышел Указ Государя Императора «о привлечении духовенства и учащихся в церковных школах к делу собирания сведений о сиротах и беспризорных детях» [76]. По инициативе Епископа Андроника к этому делу присоединились также и учащиеся духовно-учебных заведений [77].
В 1915 г. был проведен особый сбор в пользу Романовского Комитета на нужды детей воинов, павших в бою [78]. Такой сбор планировалось провести и в 1917 г. [79].
В 1915 г. в пятую неделю по Пасхе, о самарянке, по всем церквям Российской Империи проводился кружечный сбор в пользу Комитета Великой Княжны Татьяны Николаевны для оказания временной помощи пострадавшим от военных бедствий [80]. Сборы были значительными: от одного только церковного округа Красноуфимского уезда через Епархиальный Попечительный Совет было прислано 111 рублей 47 копеек [81]. Собранные средства посылались приходами в Пермскую Духовную консисторию, которая отсылала их в Комитет через Хозяйственное Управление при Святейшем Синоде [82].
Личный вклад Епископа Андроника в организацию и проведение тарелочного сбора был отмечен рескриптом Августейшей Председательницы Комитета на имя Преосвященного [83].
Кроме того, Комитет осуществлял сбор пожертвований среди учащейся молодежи. Епископ Андроник через Епархиальные Ведомости призвал «учащихся всех духовно-учебных заведений Епархии и церковных школ Епархии» поучаствовать в добром деле: ≪Пусть все жертвуют хоть гроши от своих скудных сбережений, пусть откажут себе в разных безделушках и прихотях, и составится большой капитал в пользу пострадавших от военных бедствий, испытывающих крайнюю нужду в жилье и во всем самом необходимом для жизни…≫ [84]. Учащиеся откликнулись горячо: сбор только в одном первом отделении IV класса Семинарии дал 23 рубля [85]. От учащихся Романовского Епархиального женского училища поступило 12 рублей 30 копеек [86].
25, 26 и 27 ноября 1916 г. в храмах Пермской Епархии осуществлялся сбор средств в пользу Георгиевского комитета Великого Князя Михаила Александровича, занимавшегося попечением о Георгиевских кавалерах и их семействах [87]. Все средства отсылались по адресу: Петроград, Главный Штаб, в Особое Совещание Георгиевского Комитета [88].
В ноябре 1916 г. на имя Преосвященного Андроника поступило письмо, в котором супруга Могилевского Губернатора Е. Д. Явленская обращалась с просьбой распространить воззвание о сборе пожертвований на устройство приюта для круглых сирот воинов-Георгиевских кавалеров. Приют, на организацию которого Государь Император пожертвовал 1000 рублей, должен был носить имя Наследника Цесаревича и Великого Князя Алексея Николаевича. И письмо, и воззвание, согласно резолюции Преосвященного, были напечатаны в Пермских Епархиальных Ведомостях [89].
Необходимо отметить, что пермяки вносили свою лепту в пользу всех, кто каким-либо образом пострадал от войны, и совершенно добровольно, без распоряжений от начальства. Так, в 1915 г. на военные нужды настоятельницей Бахаревского Богородице-Казанского Серафимо-Алексеевского женского монастыря из средств обители было пожертвовано 150 рублей золотом, за что через обер-прокурора Святейшего Синода была передана Высочайшая благодарность [90]. Таких пожертвований от обителей и приходов Пермской Епархии и от частных лиц было множество [91].
Немаловажно, что кружечные и тарелочные сборы проводились не только на военные нужды [92]. Так, 7 и 8 сентября 1916 г. в храмах Пермской Епархии был произведен кружечный сбор в пользу беднейших храмов России, особенно нуждающихся в утвари и облачениях, дабы была возможность совершать богослужения. Сбор производило Отделение Комитета «Церковная Лепта», учрежденного Великой Княгиней Елисаветой Феодоровной. Такие сборы предполагалось провести в последующие пять лет [93].
В 1916 г. представители Пермской Епархии удостоились особой чести – быть принятыми Государем Императором Николаем II.
7 августа 1916 г. Епископ Андроник выехал из Перми в Ставку Верховного Главнокомандующего для «всеподданнейшего принесения Его Императорскому Величеству выражения одушевляющих население Пермского края верноподданнических чувств» [94] и «для участия в поднесении от населения Пермского края стяга-знамени 101 Пермскому полку» [95]. Вместе с ним также отправились: член губернского присутствия М. В. Кукаретин, член Государственной Думы от Пермской губернии – председатель Кунгурской уездной земской управы А. В. Перевощиков и гласный Пермской городской Думы П. А. Рябинин [96].
«Стяг-знамя» представлял собой хоругвь XVII в., подаренную Введенской церкви села Верх-Яйва Царем Михаилом Феодоровичем и его дядей, боярином Иваном Никитичем Романовым. В царствование Бориса Годунова Иван Никитич вместе со своим братом Михаилом были сосланы на Урал: первый – в г. Пелым, второй – в селение Ныробка, где и был замучен. По возвращении из ссылки Иван Никитич Романов в благодарность Господу Богу построил в монастыре Новая Пустынь, что в селе Верх-Яйва, храм. По преданию, именно на этом месте он попрощался со своим братом-мучеником. На хоругви с одной стороны был изображен Нерукотворный Образ Спасителя, на другой – икона Введения во Храм Пресвятой Богородицы [97].
16 августа 1916 г. на фронте действующей армии, после богослужения, Преосвященный Андроник вручил хоругвь 101 Пермскому полку [98].
19 августа 1916 г. Владыка Андроник со спутниками был принят Государем Императором в зале временного Дворца в Ставке. Во время аудиенции Государь отметил, что намерен посетить Пермский край «в благоприятное время» [99].
Подводя итоги вышесказанного, можно проследить два пути взаимодействия представителей Российского Императорского Дома и Пермской Епархии – личный и опосредованный.
Тема личного общения может быть раскрыта с помощью анализа взаимоотношений Великой Княгини Елисаветы Феодоровны и игумена Серафима (Кузнецова), однако она едва прослеживается на страницах Пермских Епархиальных Ведомостей. Особенно значимым событием в истории Пермской Епархии является личная встреча двух Святых – Императора Николая II и Архиепископа Пермского Андроника (Никольского), произошедшая в августе 1916 г.
Кроме личного общения, немаловажным является взаимодействие членов Императорского Дома Романовых с представителями Пермской Епархии посредством Обществ и Комитетов, возглавляемых первыми: Императорского Православного Палестинского Общества под председательством Великой Княгини Елисаветы Феодоровны, Георгиевского комитета Великого Князя Михаила Александровича, Комитета Великой Княжны Татьяны Николаевны для оказания временной помощи пострадавшим от военных бедствий и др.
Целью большинства случаев общения (будь то кружечные сборы в храмах Пермской Епархии, сбор пожертвований вещами или открытие приютов) между Российским Императорским Домом и Пермской Епархией является помощь в военных нуждах: солдатам на фронте, раненым и инвалидам, семействам воинов, сиротам, оставшимся без родителей, беженцам, лишившимся крова, единоверцам в дальних краях и т. д.
В этой благотворительной деятельности ясно виден задел на будущее, старание смягчить последствия войны. Та же забота о следующих поколениях виднеется в строительстве Барградского подворья, а также в деятельности Комитета «Церковная Лепта».
Что касается результатов взаимодействия между представителями Российского Императорского Дома и Пермской Епархии, то, за редким исключением, по материалам Пермских Епархиальных Ведомостей они не прослеживаются.
Примечания
1. Пермские Епархиальные Ведомости (далее – ПЕВ), 1914. – № 25. Отд. неоф. С. 472.
2. ПЕВ, 1914. – № 23–24. Отд. неоф. С. 436.
3. ПЕВ, 1914. – № 23–24. Отд. неоф. С. 436.
4. ПЕВ, 1916. – № 19. Отд. неоф. С. 465.
5. ПЕВ, 1916. – № 15. Отд. неоф. С. 389.
6. ПЕВ, 1916. – № 19. Отд. неоф. С. 465.
7. ПЕВ, 1916. – № 15. Отд. неоф. С. 389.
8. ПЕВ, 1916. – № 19. Отд. неоф. С. 465.
9. ПЕВ, 1915. – № 14. Отд. неоф. С. 429.
10. ПЕВ, 1915. – № 29. Отд. неоф. С. 922–925.
11. ПЕВ, 1914. – № 33. Отд. неоф. С. 676–677.
12. ПЕВ, 1914. – № 3–4. Отд. оф. С. 24–25.
13. ПЕВ, 1917. – № 5–6. Отд. оф. С. 27–29.
14. ПЕВ, 1915. – № 10. Отд. неоф. С. 311.
15. ПЕВ, 1916. – № 11–12. Отд. неоф. С. 315–317.
16. ПЕВ, 1915. – № 7. Отд. неоф. С. 208–209.
17. ПЕВ, 1916. – № 11–12. Отд. неоф. С. 315–317.
18. ПЕВ, 1917. – № 9. Отд. неоф. С. 168.
19. ПЕВ, 1915. – № 8–9. Отд. неоф. С. 272–276.
20. ПЕВ, 1916. – № 11–12. Отд. неоф. С. 315–317.
21. ПЕВ, 1915. – № 8–9. Отд. неоф. С. 272–276.
22. ПЕВ, 1915. – № 8–9. Отд. неоф. С. 272–276.
23. ПЕВ, 1916. – № 11–12. Отд. неоф. С. 315–317.
24. ПЕВ, 1917. – № 9. Отд. неоф. С. 168.
25. ПЕВ, 1915. – № 8–9. Отд. неоф. С. 272–276.
26. ПЕВ, 1916. – № 4. Отд. неоф. С. 122.
27. ПЕВ, 1915. – № 22. Отд. неоф. С. 682.
28. ПЕВ, 1914. – № 26. Отд. оф. С. 225–228.
29. ПЕВ, 1914. – № 25. Отд. неоф. С. 468.
30. ПЕВ, 1914. – № 30. Отд. неоф. С. 581.
31. ПЕВ, 1914. – № 34. Отд. неоф. С. 707–712.
32. ПЕВ, 1914. – № 25. Отд. неоф. С. 468–473.
33. ПЕВ, 1914. – № 34. Отд. неоф. С. 707–712.
34. ПЕВ, 1914. – № 25. Отд. неоф. С. 468–473.
35. ПЕВ, 1915. – № 5. Отд. неоф. С. 110–117.
36. ПЕВ, 1914. – № 34. Отд. неоф. С. 707–712.
37. ПЕВ, 1916. – № 5–6. Отд. оф. С. 22.
38. ПЕВ, 1916. – № 4. Отд. оф. С. 15–16.
39. ПЕВ, 1914. – № 34. Отд. неоф. С. 707–712.
40. ПЕВ, 1916. – № 35–36. Отд. неоф. С. 880–882.
41. ПЕВ, 1915. – № 30. Отд. оф. С. 308.
42. ПЕВ, 1915. – № 5. Отд. неоф. С. 110–117.
43. ПЕВ, 1915. – № 10. Отд. оф. С. 81–83.
44. ПЕВ, 1915. – № 5. Отд. неоф. С. 110–117.
45. ПЕВ, 1915. – № 30. Отд. оф. С. 303–308.
46. ПЕВ, 1914. – № 25. Отд. неоф. С. 468–473.
47. ПЕВ, 1914. – № 25. Отд. неоф. С. 468–473.
48. ПЕВ, 1915. – № 2. Отд. неоф. С. 34–35.
49. ПЕВ, 1914. – № 34. Отд. неоф. С. 707–712.
50. ПЕВ, 1914. – № 34. Отд. неоф. С. 707–712.
51. ПЕВ, 1915. – № 12. Отд. неоф. С. 355–358.
52. ПЕВ, 1914. – № 34. Отд. неоф. С. 707–712.
53. ПЕВ, 1916. – № 5–6. Отд. неоф. С. 125–126.
54. ПЕВ, 1915. – № 24. Отд. неоф. С. 744–746.
55. ПЕВ, 1915. – № 25. Отд. неоф. С. 772–773.
56. ПЕВ, 1915. – № 27. Отд. оф. С. 269–270.
57. ПЕВ, 1915. – № 29. Отд. оф. С. 288.
58. ПЕВ, 1915. – № 25. Отд. оф. С. 259.
59. ПЕВ, 1915. – № 20. Отд. неоф. С. 626–627.
60. ПЕВ, 1915. – № 20. Отд. неоф. С. 626–627.
61. ПЕВ, 1915. – № 22. Отд. неоф. С. 690–692.
62. ПЕВ, 1915. – № 23. Отд. неоф. С. 713–718.
63. ПЕВ, 1915. – № 36. Отд. неоф. С. 1092–1097.
64. ПЕВ, 1915. – № 3–4. Отд. неоф. С. 90.
65. ПЕВ, 1915. – № 16. Отд. неоф. С. 507–512.
66. ПЕВ, 1915. – № 16. Отд. неоф. С. 507–512.
67. ПЕВ, 1915. – № 14. Отд. оф. С. 121.
68. ПЕВ, 1915. – № 29. Отд. оф. С. 284–285.
69. ПЕВ, 1915. – № 17. Отд. оф. С. 152–153.
70. ПЕВ, 1915. – № 21. Отд. оф. С. 209–210.
71. ПЕВ, 1915. – № 25. Отд. неоф. С. 799.
72. ПЕВ, 1916. – № 5–6. Отд. неоф. С. 171–172.
73. ПЕВ, 1916. – № 29–30. Отд. неоф. С. 227–231.
74. ПЕВ, 1914. – № 33. Отд. оф. С. 275–281.
75. ПЕВ, 1915. – № 25. Отд. неоф. С. 771–772.
76. ПЕВ, 1916. – № 16. Отд. оф. С. 109–111.
77. ПЕВ, 1916. – № 16. Отд. оф. С. 111.
78. ПЕВ, 1915. – № 5. Отд. оф. С. 44–46.
79. ПЕВ, 1917. – № 5–6. Отд. оф. С. 29–31.
80. ПЕВ, 1915. – № 1. Отд. оф. С. 7.
81. ПЕВ, 1915. – № 15. Отд. неоф. С. 491.
82. ПЕВ, 1915. – № 1. Отд. оф. С. 7.
83. ПЕВ, 1915. – № 36. Отд. оф. С. 351.
84. ПЕВ, 1915. – № 8–9. Отд. неоф. С. 260–261.
85. ПЕВ, 1915. – № 14. Отд. неоф. С. 442.
86. ПЕВ, 1915. – № 23. Отд. неоф. С. 717.
87. ПЕВ, 1916. – № 31. Отд. оф. С. 243–244.
88. ПЕВ, 1916. – № 31. Отд. оф. С. 254.
89. ПЕВ, 1916. – № 35–36. Отд. оф. С. 267–269.
90. ПЕВ, 1914. – № 36. Отд. оф. С. 351–352.
91. См., например, ПЕВ, 1915. – № 32. Отд. оф. С. 317, ПЕВ, 1916. – № 5–6. Отд. оф. С. 21, ПЕВ, 1916. – № 7. Отд. оф. С. 43–44, ПЕВ, 1916. – № 34. Отд. оф. С. 259–260, ПЕВ, 1917. – № 2–3. Отд. оф. С. 9–10.
92. См., например, ПЕВ, 1915. – № 5. Отд. оф. С. 42–44.
93. ПЕВ, 1916. – № 22. Отд. оф. С. 169–170.
94. ПЕВ, 1916. – № 25. Отд. неоф. С. 609–611.
95. ПЕВ, 1916. – № 23–24. Отд. неоф. С. 185.
96. ПЕВ, 1916. – № 25. Отд. неоф. С. 609–611.
97. ПЕВ, 1916. – № 20–21. Отд. неоф. С. 485–489.
98. ПЕВ, 1916. – № 26–27. Отд. неоф. С. 637.
99. ПЕВ, 1916. – № 26–27. Отд. неоф. С. 641–644.