Н. Д. Мельник
Санкт-Петербургский государственный институт
кино и телевидения
ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ:
НА СЛУЖБЕ ОТЕЧЕСТВУ
Аннотация. В статье рассматривается служение Отечеству Великого Князя Михаила Александровича. Особый акцент автор делает на выполнении им своего воинского долга в ходе Первой мировой войны. Цитируется ряд архивных документов, воспоминаний современников, научных исследований и публикаций в периодической печати, свидетельствующих об активном участии М. А. Романова в боевых действиях и его таланте военачальника.
Ключевые слова. Великий Князь Михаил Александрович, Первая мировая война, «Дикая дивизия», командир, «наш Михайло», «джигит Миша».
Один из самых страшных в истории человечества вооруженных конфликтов, Первую мировую войну (1914–1918), современники зачастую называли Великой войной. О ее военачальниках, героях осталось множество воспоминаний очевидцев. Но они в большинстве своем были опубликованы в эмиграции, в течение долгих лет оставаясь недоступными для советских читателей.
Отечественные же историки, писатели и публицисты нередко обходили эту войну вниманием, словно забыв о ней. Лишь в канун столетия страшной бойни, унесшей жизни более 12 миллионов человек, а также увечившей 55 миллионов солдат и офицеров, в России стали появляться публикации, посвященные этому трагическому периоду в истории человечества и нашей страны и подвигу героев, приближавших его окончание. Удивительно, но среди множества имен достойных защитников нашего Отечества ни в одной из книг или статей автору не удалось встретить упоминания о боевом русском генерале, Георгиевском кавалере Михаиле Александровиче Романове.
Он родился 22 ноября / 5 декабря 1878 г. в Санкт-Петербурге, в семье Цесаревича, Великого Князя Александра Александровича (впоследствии – Императора Александра III) и его супруги – Великой Княгини Марии Федоровны. Как и все Романовы-мужчины, юный Великий Князь должен был стать кадровым военным. Разница состояла лишь в том, что для некоторых родственников Михаила ратная служба была не более чем повинностью, за добросовестное исполнение которой полагались немалые преференции, для него же – призванием. Недаром таких людей, как он, называют «военная косточка».
После окончания в 1901 г. Михайловского артиллерийского училища и производства в поручики [9] Великий Князь исправно нес службу, постоянно повышая воинскую подготовку и успешно продвигаясь по карьерной лестнице гвардейского офицера. Его послужной список весьма внушителен. Помимо ряда государственных учреждений, благотворительных, научных и просветительских обществ, в которых Великий Князь значился покровителем или почетным членом, он также был шефом нескольких военных частей гвардии и флота – как русских, так и иностранных.
Судя по переписке Великого Князя Михаила Александровича с рядом выдающихся государственных деятелей, он принимал заинтересованное участие во многих начинаниях, имевших отношение в том числе к истории нашей страны, оказывал помощь в осуществлении ряда изданий. Об этом свидетельствуют, например, письма и докладные записки ему известного русского генерала и историка К. А. Военского1, многие годы исследовавшего события Отечественной войны 1812 г. Первая из них датирована апрелем 1904-го, в которой К. А. Военский просит, его Высочество (в то время Михаил еще был наследником престола) «принять с соизволения ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА под Свое Августейшее покровительство все заботы по предстоящему великому чествованию Отечественной войны». Согласие на это, конечно, он получил, и сотрудничество продолжалось в течение одиннадцати (!) лет. Итогом его стало многотомное издание «Актов и документов для истории 1812 г.», опубликованных в «Сборнике Императорского Русского Исторического Общества». 5 января 1915 г. Военский писал: «Ваше Императорское Высочество! Предпринятое по почину ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЫСОЧЕСТВА издание “Актов и документов для истории 1812 года” близится ныне к концу. В начале настоящего года должен появиться в печати IV том этого труда, а в конце 1915 года предполагаю выпустить и V том, каковым и закончится настоящий сборник документов…» [7].
С каждым годом обязанностей у Великого Князя Михаила Александровича становилось все больше. С 1901 г. он – член Государственного совета. На знаменитой картине художника Ильи Репина «Торжественное заседание Государственного Совета 7 мая 1901 г. в честь столетнего юбилея со дня его учреждения»2 он изображен сидящим по правую руку от Императора.
Однако многочисленные «великокняжеские» задачи, с которыми Михаил Александрович успешно справлялся, не мешали ему с честью и достоинством заниматься главным делом жизни – ратным трудом. Справедливым представляется отзыв его зятя, мужа старшей сестры Ксении, Великого Князя Александра Михайловича: «Любимец родных, однополчан-офицеров и бесчисленных друзей, он обладал методическим умом и выдвинулся бы на любом посту…» [3].
В течение нескольких лет военная карьера Великого Князя действительно стремительно развивалась. В 1906 г. он был назначен командующим эскадроном Е. И. В. лейб-гвардии Кирасирского Е. И. В. Императрицы Марии Федоровны полка. Через год произведен в ротмистры, а в марте 1909 г. стал полковником. Казалось бы, до генеральского чина – рукой подать. Но судьба, по крайней мере, пока, рассудила иначе.
В октябре 1912 г. Великий Князь Михаил Александрович женился по большой любви на дважды разведенной женщине, причем без согласия Императора. К тому же брак оказался морганатическим, т. е. неравнородным. Налицо – нарушение закона. Поэтому вполне объясним гнев Николая II и принятое им в ту пору решение: выслать непокорного младшего брата с семьей из страны. В ту пору казалось – навсегда.
Однако начавшаяся в июле 1914 г. объявленная Германией России война изменила не только государственные, но и личные планы. Великий Князь, живший в то время с семьей в Британии, немедленно связался с Николаем II и обратился к нему с настоятельной просьбой разрешить вернуться с семьей на Родину и отправиться в действующую армию, как того требовал долг русского офицера. К счастью, старший брат-Император пошел ему навстречу.
Правда, «прощение» оказалось половинчатым: путь в гвардию Михаилу был заказан. Не помогло даже то, что до мезальянса с женитьбой он успешно командовал двумя полками, а во время маневров 1911 г. его черниговские гусары были признаны лучшим кавалерийским полком в русской Императорской армии. Теперь же, согласно Высочайшему указу о создании нерегулярного соединения – Кавказской туземной конной дивизии – младший брат Императора был назначен ее командиром. Правда, вдобавок к этому получил новый чин – генерал-майора.
До наших дней дошла легенда: впервые увидев своих подчиненных с башлыками, завязанными на головах, словно чалмы, и удивившись их внешнему виду, командир с улыбкой сказал адъютанту: «Дикие они какие-то…»
С тех пор это воинское соединение в обиходе так и стали называть: «Дикая дивизия».
Формировалась она на Кавказе, и командир отправился в Тифлис, чтобы лично координировать подготовку к предстоящим боям с врагом. Особенностью этого соединения было то, что оно состояло из шести полков, а не из восьми, как обычно. Название каждого свидетельствовало о том, откуда прибыли воины: Дагестанский, Кабардинский, Татарский, Чеченский, Черкесский и Ингушский. Отличие в обмундировании было лишь в цвете башлыков.
Согласно существовавшему в то время закону кавказцы не подлежали мобилизации, но многие из них откликнулись на призыв Белого Царя, как они называли Николая II, послужить России в годину лихолетья. Казенными у них были лишь винтовка и погоны. Конь же, шашка и кинжал – все это было личным, зачастую доставшимся от предков.
Завершилось формирование Кавказской туземной конной дивизии в сентябре 1914 г., и уже в октябре эшелоны с личным составом двинулись в Украину, в Подольскую губернию, где вскоре всадникам предстояло вступить в боевые действия с противником на Юго-Западном фронте.
Принципиальное отличие от других воинских формирований заключалось в том, что с первых дней существования Дикой дивизии в ней царило уважительное отношение к личному составу. Рядовых здесь называли не «нижними чинами», как это было принято в гвардейских частях, а «всадниками». Учитывался и менталитет горцев. У них в те годы не практиковалось обращение на «вы», поэтому к своим военачальникам, в том числе к командиру дивизии – Великому Князю Михаилу Александровичу, они обращались исключительно на «ты». Причем это нисколько не умаляло их отношения к командованию и соблюдения воинской дисциплины. Она всегда была очень высокой, и в истории этого воинского соединения не было ни одного случая дезертирства.
Документы полков и штаба Кавказской туземной конной дивизии сохранили для нас имена героев и описание их подвигов на протяжении войны. С 1914 по 1917 г. службу в дивизии прошли более 7000 уроженцев Кавказа (полки, понесшие потери в боях и сокращавшиеся за счет отчисления «вовсе от службы» всадников в связи с ранениями и болезнями, четырежды пополнялись благодаря приходу с мест их формирования запасных сотен). Около трех с половиной тысяч бойцов были награждены Георгиевскими крестами и Георгиевскими медалями «За храбрость», а все офицеры – удостоены орденов [6].
Своего командира, Великого Князя Михаила Александровича, эти храбрые воины сразу же полюбили и приняли как родного. И не только за то, что он – брат Царя. Полюбили за его доступность, простоту и сердечность в общении, за то, что он – прекрасный стрелок и отличный кавалерист. Об отношении к нему горцев писал в одном из писем князь В. А. Вяземский: «Своего начальника дивизии, Великого Князя, они обожают…» Недаром между собой всадники называли его как-то по-домашнему – «наш Михайло».
С любовью и уважением отзывался о Великом Князе и его непосредственный начальник, выдающийся полководец Первой мировой войны генерал А. А. Брусилов3: «Я очень его любил как человека, безусловно, честного и чистого сердцем, не причастного ни с какой стороны ни к каким интригам и стремившегося лишь к тому, чтобы жить частным человеком, не пользуясь прерогативами Императорской Фамилии. Он отстранялся, поскольку это было ему возможно, от каких бы то ни было дрязг – и в семействе, и в служебной жизни» [2].
Отметить доблесть кавказцев под руководством их командира командующий Восьмой армией генерал Брусилов не преминул в донесении в Ставку, свидетельствуя об успехах кавказцев, атаковавших в ходе январских боев 1915 г. две австрийские дивизии. Вскоре газета военного ведомства «Русский инвалид» опубликовала следующее сообщение:
«Государь Император, в 5-й день сего марта Всемилостивейшее соизволил пожаловать орден святого великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени:
Командующему кавказскою дивизиею, свиты Его Величества генерал-майору Его Императорскому Высочеству Великому Князю Михаилу Александровичу за то, что, командуя отрядом в период январских боев за обладание проходами в Карпатах, подвергая Свою жизнь опасности и будучи под шрапнельным огнем противника, примером личной храбрости и мужества воодушевил и ободрял войска, причем выдержал с 11 по 25 января натиск превосходных сил противника, прикрыв весьма важное направление на Ломна-Старое место, а затем, при переходе в наступление, активными действиями содействовал успешному его развитию» [10].
Новость, опубликованная в газете, произвела большое впечатление в Петрограде. Военный корреспондент Николай Брешко-Брешковский писал, что Великий Князь Михаил всегда находится на линии огня, и кавказцы готовы идти за своим командиром на смерть… Вслед за ним смело бросаются горцы в атаки на пехоту неприятеля, на пулеметы и даже артиллерию: «Стихийной, бешеной лавиной кидаются они, артистически работая острым, как бритва, кинжалом против штыков и прикладов… И об этих атаках рассказывают чудеса. Австрийцы давно прозвали кавказских орлов “дьяволами в мохнатых шапках”. И действительно, одним своим видом, таким далеким от какой бы то ни было общеевропейской военной формы, кавказцы наводят на неприятеля панику…» [1].
Чувство гордости за младшего брата испытывал и Император. За несколько дней до подписания Указа о награждении Михаила он сообщал домой, в Царское Село: «Кавказцы не только отразили неприятеля, но и атаковали его и первыми вошли в Станиславов, причем сам Миша все время находился на линии огня. Все они просят меня дать ему Георгиевский крест, что я и сделаю» [5]. (Впоследствии имя Великого Князя, кавалера ордена Святого Георгия, как национального героя России, было выбито золотом на мраморной доске Георгиевского зала Большого Кремлевского дворца.)
Высокий боевой дух всадников Дикой дивизии в значительной степени был основан на их беззаветной преданности командиру, вере в его справедливое отношение к каждому воину. Подтверждением этому служат слова командира Татарского конного полка полковника П. А. Половцова, впоследствии ставшего генералом и возглавившего Петроградский военный округ: «Мы все были преданы ему» [8]. Простые же всадники с любовью называли Великого Князя «джигитом Мишей». Такого рода комплимента не был больше удостоен в годы Первой мировой войны ни один русский офицер и генерал. Подчиненные верили Михаилу Александровичу безоговорочно, считая, что, обратившись к нему с любой просьбой, они всегда найдут у него понимание и помощь.
В феврале 1916 г. Великий Князь получил новое назначение – стал командующим 2-го кавалерийского корпуса, в состав которого входила и Кавказская туземная конная дивизия. 26 марта он записал в дневнике: «…я прощался с Черкесами, Ингушами, Чеченцами, пулеметчиками и 1-й конно-горной батареей. Затем… в Тлустэ, где я попрощался с Кабардинцами, Дагестанцами, Татарами, пулеметчиками и 2-й кон[но]-гор[ной] бат[ареей]. Как тут, так и там мне пришлось сказать прощальное слово…».
Слово Великого Князя Михаила было следующего содержания: «Господа офицеры и всадники, я с грустью прощаюсь сегодня с вами, но всегда буду помнить то время, когда я командовал Кавказской Туземной конной дивизией, и вашу беззаветную службу Родине и Царю.
Георгиевский крест и оружие, которыми я был удостоен, я всецело обязан вашей доблестной работе.
Дай Бог вам дальнейших боевых успехов до окончательной победы над врагом, и желаю вам всем возвратиться на Кавказ героями.
Господа офицеры, сердечно благодарю вас за честно исполненный долг, а вам, мои храбрые всадники, спасибо за вашу отличную боевую службу» [4].
Своего командира, теперь уже бывшего, кавказцы провожали с любовью и сожалением.
27 июня 1916 г. Великий Князь Михаил Александрович за большие заслуги перед Отечеством был награжден Георгиевским оружием, 2 июля произведен в генерал-лейтенанты, а 1 сентября назначен генерал-адъютантом Свиты Императора.
Новый, 1917 г. Великий Князь встречал вместе с семьей и друзьями дома, в Гатчине. Вскоре его отпуск подошел к концу, и 19 января он убыл на фронт. А через несколько дней получил новое назначение – генерал-инспектора Кавалерии. Но страна в это время стремительно приближалась к революционному взрыву, и сложившаяся политическая ситуация требовала его присутствия в столице. 4 февраля Михаил Александрович вернулся домой.
К тому времени, когда началась Февральская революция, дисциплина в армии резко упала. Но это не коснулось личного состава Дикой дивизии. Офицеры и обычные воины остались такими же надежными и исполнительными, как и прежде. И всех их волновала судьба Великого Князя Михаила Александровича. Недаром, когда один из офицеров дивизии, Сергей Курнаков, вернулся из Петрограда в свой полк, его только и спрашивали о бывшем, любимом всеми командире.
Офицер ответил, что Михаил Александрович находится в Гатчине и «в настоящее время он в безопасности». Но кавказцы лишь сокрушенно качали головами и тихо говорили в ответ: «Да хранит его Аллах – ведь он настоящий джигит… Почему он не приехал к нам, когда все это началось? Не обратился за помощью? Мы бы никогда не оставили его в беде…» [11].
Михаил Александрович надеялся в ближайшем будущем продолжить службу в армии. Несмотря на отречение от престола Императора Николая II и подписание им самим Манифеста об отказе от восприятия Верховной власти до решения вопроса об «образе правления» Учредительным собранием, официально он оставался генерал-инспектором Кавалерии в звании генерал-адъютанта, и готов был при новой власти – Временном правительстве на любую должность, лишь бы служить России. Однако его постигло глубокое разочарование: ни в нем, ни в ком из других Великих Князей больше… не нуждались.
Многие из Романовых были патриотами своей страны, но деятели Петроградского Совета посчитали, что они могут начать контрреволюцию и поэтому очень опасны. Спустя лишь месяц после подписания им Манифеста, 5 апреля, Михаил с еле скрытой горечью записал в дневнике, что получил из военного ведомства свидетельство об увольнении. Такой оказалась для него реальность.
Несколько раз он подвергался аресту – и при Временном правительстве, и после захвата власти большевиками. 7 марта 1918 г. Михаил Александрович был арестован Гатчинским Совдепом, после чего доставлен в Смольный. Спустя два дня Совнарком принял постановление о высылке «бывшего великого князя Михаила Александровича Романова, его секретаря Николая Николаевича Джонсона» в Пермскую губернию впредь «до особого распоряжения». 19 марта они прибыли под конвоем в Пермь и были переданы местным властям. В ночь с 12 на 13 июня разыгрался последний акт трагедии: Михаил Александрович и его секретарь Николай Жонсон были похищены местными чекистами из гостиницы «Королевские номера» и увезены в район поселка Мотовилиха. Больше их никто никогда не видел: ни живыми, ни мертвыми.
С тех пор прошло больше века, сменилось несколько поколений. Но на Северном Кавказе, по признанию Героя Труда Кубани, депутата Законодательного собрания Краснодарского края В. П. Громова, до сих пор прекрасно помнят и высоко ценят «храбрейшего из храбрых», боевого русского генерала Михаила Александровича Романова, многократно ведшего свое войско с саблей наголо на позиции противника.
Поэтому неудивительно, что до сих пор во многих горных аулах Кабарды, Ингушетии, Осетии, Чечни, в домах внуков и правнуков «серых героев» – всадников «Дикой дивизии», можно увидеть, причем на самом почетном месте, старые фотографии, на которых изображен – иногда один, а зачастую вместе с сослуживцами – всеобщий герой и кумир: «наш Михайло», или просто – «джигит Миша», один из героев Великой войны, честно служивший Отечеству.
Библиографический список
1. Брешко-Брешковский Н. Н. Дикая дивизия. – Москва: Московская правда, 1991.
2. Брусилов А. А. Мои воспоминания. – Минск: Харвест, 2003.
3. Воспоминания великого князя Александра Михайловича. – Москва, 2004.
4. Дневник и переписка великого князя Михаила Александровича. 1915–1918. – Москва : ПРОЗАиК, 2012.
5. Мейлунас А., Мироненко С. Николай и Александра. Любовь и жизнь. – Москва: Прогресс, 1998.
6. Опрышко О. Л. Кавказская конная дивизия. 1914–1917: Возвращение из забвения. – Нальчик: Эльбрус, 1999.
7. Отдел рукописей Российской национальной библиотеки. Ф. 152, арх. Военского К. А. Оп. 2. Ед. хр. 25.
8. Половцов П. А. Дни затмения: записки главнокомандующего войсками Петроградского военного округа генерала П. А. Половцова в 1917 г. – Париж: Возрождение, 1918.
9. Российский государственный исторический архив. Ф. 1162. Оп. 6. Д. 470 (Дело о службе члена Гос. совета вел. кн. Михаила Александровича.)
10. Русский инвалид. 1915, 5 марта (№ 52).
11. Kournakoff S. Savage Squadrons. – Boston, New York: Hale, Cusman & Flint, 1935.
1 Военский Константин Адамович (де Брезе) (1860–1928) – русский генерал и историк, один из составителей издания «Отечественная война и русское общество».
2 Картина создана в 1903 г. (холст, масло 400х877). Находится в Государственном Русском музее в Санкт-Петербурге.
3 Брусилов Алексей Алексеевич (1853–1926) – выдающийся русский и советский военачальник и военный педагог, генерал от кавалерии (с 6 декабря 1912 г.), генерал-адъютант (с 10 апреля 1915 г.), главный инспектор кавалерии РККА (1923 г.).