Пермский государственный архив социально-политической истории

Основан в 1939 году
по постановлению бюро Пермского обкома ВКП(б)

М. О. Логунова
Государственный музей истории Санкт-Петербурга

КНЯЗЬ СЕРГЕЙ МАКСИМИЛИАНОВИЧ
РОМАНОВСКИЙ, ГЕРЦОГ ЛЕЙХТЕНБЕРГСКИЙ –
УЧАСТНИК БАЛКАНСКОЙ ВОЙНЫ

Аннотация. Статья посвящена личности члена российской Императорской Семьи Князя Сергея Максимилиановича Романовского, герцога Лейхтенбергского, погибшего во время Русско-турецкой войны в 1877 г. и похороненного в Петропавловском соборе. В статье приводятся малоизвестные и неизвестные факты о его захоронении и вскрытии могилы в 1990-х гг.

Ключевые слова. Сергей Максимилианович Лейхтенбергский, Русско-турецкая война, Петропавловский собор, Великокняжеская усыпальница, вскрытие могил.


Сергей Максимилианович (08.12.1849, С.-Петербург – 12.10.1877, Йован-Чифтлик, Болгария), князь Романовский, герцог Лейхтенбергский, князь Эйхштедтский де Богарне – третий сын герцога Максимилиана Лейхтенбергского (1817–1852) и Великой Княгини Марии Николаевны (1819–1876), внук Императора Николая I и правнук Императрицы Жозефины Богарне.

После смерти герцога Максимилиана Лейхтенбергского его дети, крещенные в православие, были причислены к Императорской Фамилии по именному указу Николая I от 6 декабря 1852 г. с наименованием князей и княжен Романовских и титулом Императорских Высочеств [11, с. 753]. Великая Княгиня Мария Николаевна скончалась в Санкт-Петербурге 9 февраля 1876 г. и была захоронена в южном нефе Петропавловского собора рядом с могилой своей дочери герцогини Александры Максимилиановны.

Князь Сергей Максимилианович Романовский, герцог Лейхтенбергский, считался самым одаренным из братьев. Он, впрочем, как и все, был не очень сильно подготовлен в науках, но его «истинно артистическая натура выделила его резко из обычной колеи» [8, c. 174]. Он отлично играл на фортепиано, любил окружать себя художниками и артистами, собирал их у себя, давал приятные вечера и был гостеприимным и любезным хозяином. Сергей Максимилианович был молод, многое обещал в будущем и в своем поколении Императорской Семьи был личностью неординарной. Его характер считали надежным, но лукавым, а он себя в шутку почему-то называл «Змием», однако с годами все могло бы сгладиться. Сергей был определен на службу в Министерство внутренних дел, но по личной просьбе 17 апреля 1872 г. переведен в чине поручика в Лейб-гвардии Конный полк, где быстро стал штабс-ротмистром и ротмистром. С 14 февраля 1876 г. Сергей Максимилианович – флигель-адъютант Александра II [16].

Когда в 1877 г. началась очередная русско-турецкая война, представители родовой аристократии и члены Bмператорской Фамилии отправились на поля сражений. Среди них был и Сергей Максимилианович Лейхтенбергский. Граф С. Д. Шереметев отмечал в нем большие задатки, наблюдательность, острый и широкий взгляд, несмотря на то, что герцог «участвовал в войне без убеждения и войне не сочувствовал, его вкусы были направлены в другую сторону» [8, с. 174]. Он жаждал окончания войны, чтобы всецело посвятить себя искусству, но положение обязывало, и 7 апреля 1877 г. Сергей Максимилианович отбыл в свите Александра II на Балканы, где был командирован в распоряжение главнокомандующего действующей армией. За взятие Тырново в 1877 г. герцог Лейхтенбергский произведен в генерал-майоры. Он участвовал в кровопролитном сражении при Кацелево-Аблава 24 августа 1877 г., за что был награжден золотым палашом с надписью «За храбрость». Это было важное для русских сражение, в котором принимал участие Рущукский отряд под командованием Цесаревича Александра Александровича, будущего Александра III. 18 тыс. русских воинов сдерживали наступление более 39 тыс. турок. Упорное сопротивление наших не позволили Мехмед-Али-паше1 прорвать центр Рущукского отряда [5, с. 24–25].

К 25-летию кончины герцога С. М. Лейхтенбергского в журнале «Русская старина» [7, с. 517–520] были опубликованы воспоминания врача Рущукского отряда Ф. Пиотровского и отставного капитана лейб-гвардии Измайловского полка И. И. Венедиктова [5, с. 281–297]. В 20-х числах сентября 1877 г. штаб Рущукского отряда перешел на новое место дислокации – в большое село Брестовица. Чины штаба и начальник отряда Цесаревич Александр Александрович расположились в домах болгарских крестьян. Жили в спартанских условиях, в землянках, приспосабливаясь к условиям холодной и дождливой осени, но здоровая пища, которой воины были обеспечены благодаря Цесаревичу, поддерживала их силы. Через жестокие битвы с большими потерями 24 августа отряд пришел к селам Кацелево и Аблава и 9 сентября к селению Чаиркиой. Рущукский отряд сдерживал натиск турок на направлении на Шипку. 12 октября Цесаревич Александр Александрович решил произвести рекогносцировку по всей линии расположения отряда, чтобы заставить турок показать численность своих войск, расположенных по реке Лом. Сергей Максимилианович с подполковником К. Я. Зандером и штабным офицером назначались на задание при средней рекогносцировочной колонне. Им надо было заставить неприятеля показать свои силы у Йован-Чифтлика, но не втягиваться в бой [5, с. 289]. Рано утром отправились на коляске в путь. Герцог был весел, рассказывал собеседникам об Аблавском сражении, говорил: «Если сегодня будет хорошее дело, я бы желал получить георгиевский крест!», не подозревая, какой крест и как скоро ожидает его [5, с. 290]. Проехав немного, Сергей Максимилианович со спутниками оказались на линии огня нашей артиллерии, подполковник Зандер предложил Его Высочеству не ехать далее, так как пространство простреливалось, а неприятель уже стал показываться из-за прилегающих возвышенностей. «А посмотрите, вот там, впереди, такой соблазнительный холмик!» – сказал Сергей Максимилианович, и все въехали на эту возвышенность. Герцог попросил подать ему бинокль, но не успел поднять его до глаз, как бинокль выпал у него из рук, он стал всем телом медленно склоняться влево на шею лошади, Зандер и Венедиктов поспешили подхватить падающее тело. Шальная пуля угодила в голову герцогу Лейхтенберскому. Сергей Максимилианович скончался в 8 час. 15 мин. 12 октября 1877 г. Спутники поспешили сообщить Цесаревичу Александру Александровичу и Александру II о случившемся и вызвать врача [5, с. 290]. Это была мгновенная смерть, ужаснувшая окружающих. Только что молодой здоровый красивый человек разговаривал, шутил, строил планы на будущее, еще секунда – и он мертв. Правая рука была откинута, из-под откинутого рукава виднелся золотой медальон, надетый как браслет, рядом лежал бинокль. Сердце уже остановилось, пульса не было. Подполковник Зандер с помощью казаков положил тело на носилки и в коляске повез его в Брестовец, там в 21 час все собрались к домику, в котором жил Сергей Максимилианович. Покойный был одет в парадную кавалергардскую форму, он лежал на лазаретных носилках, покрытый офицерской шинелью, затем усопшего перенесли в местную болгарскую церковь села Брестовиц рядом с Пловдивом.

По заключению доктора Пиотровского, осматривавшего тело 13 октября, смерть наступила вследствие огнестрельного ранения: ружейная пуля из нарезного ружья системы Пибоди пробила лобную кость над левой бровью ближе к середине лба, прошла в черепную полость, прошла сквозь мозг, разрушая его, и остановилась, сплющившись в теле затылочной кости. Штабные врачи бальзамировали тело покойного. Пулю, извлеченную из головы Сергея Максимилиановича, Венедиктов передал брату покойного Евгению Максимилиановичу [5, с. 292]. 13 октября Император телеграммой приказал «немедленно приступить к изготовлению проекта церемониала» [12, л. 1], образцом для которого послужили церемониалы погребения герцога Максимилиана Лейхтенбергского и великого герцога Мекленбург-Стрелицкого. «Церемониал» сохранился в РГИА [12, л. 18–21 об.]. Обер-церемониймейстером был назначен князь П. И. Ливен.

Через несколько дней из Румынии был доставлен металлический гроб, и 17 октября печальный эскорт войск во главе с Цесаревичем проводил тело почившего в этом гробу, установленном на артиллерийском лафете, до города Петрошани в Румынии, далее по железной дороге гроб в сопровождении адъютанта наследника князя А. В. Барятинского и герцога Евгения Максимилиановича отправился в Петербург.

В той войне приняли участие четырнадцать членов Императорского Дома. Сергею Максимилиановичу еще не исполнилось 28 лет, он вызывал симпатии людей, с ним общавшихся, доброжелательностью, веселым и неспесивым нравом. Эта первая смерть молодого, красивого и неженатого человека из Императорской Семьи на поле брани произвела глубокое впечатление на всех. При дворе был объявлен траур сроком на 6 недель. 23 октября 1877 г. тело усопшего прибыло на Николаевский вокзал в Санкт-Петербурге. Печальный поезд встречали вместе с духовенством свитские, чины двора и все назначенные лица, все в трауре. По совершении над гробом литии печальная процессия, ее участники: эскадрон Конного полка, в котором служил покойный, его сослуживцы, духовенство, служители покойного, рейткнехт (нижний чин, ухаживающий за офицерскими лошадьми), ведший верховую лошадь Сергея Максимилиановича под покрытым черной попоной седлом, проследовала в Петропавловский собор. В шествии были представлены: герб герцога и его ордена, как иностранные: Вюртембергский – Короны 1-й ст. и Баварский – Св. Губерта – 1-й ст., так и российские: Св. Станислава 1-й ст., Св. Анны 1-й ст., Белого Орла, Св. Александра Невского, Св. Андрея Первозванного. За печальной колесницей шли Великие Князья: Павел Александрович, Константин Николаевич, Димитрий Константинович, Вячеслав Константинович, Петр Николаевич, Наследный великий герцог Ф.-Ф. Мекленбург-Шверинский, герцоги Лейхтенбергские: Николай, Евгений, Георгий Максимилиановичи, принцы Петр и Николай Ольденбургские, генерал-адъютанты, генерал-майоры свиты, флигель-адъютанты и адъютанты их Высочеств. Несмотря на то, что Императрица Мария Александровна должна была участвовать в процессии, она присутствовала только на отпевании и погребении тела в Петропавловском соборе [12, л. 75]. Дамы Императорской Фамилии: Цесаревна Мария Федоровна, Принцесса Евгения Максимилиановна Ольденбургская, Великие Княгини: Александра Иосифовна, Александра Петровна и принцесса Терезия Ольденбургская следовали в траурных каретах. По сторонам процессии были выставлены войска.

В Петропавловском соборе гроб, до половины накрытый княжеским покровом из золотого глазета, опушенный горностаевым мехом, внесли в Екатерининский придел и установили на приготовленное место, около которого на табуретах возложили орденские знаки. По окончании богослужения, которое проводил митрополит Новгородский, Санкт-Петербургский и Финляндский Исидор с духовенством, присутствующие покинули собор, но при теле и около дверей собора оставались дежурные, все в полном трауре.

24 октября 1877 г. происходило отпевание и погребение. Литургия проходила в Главном храме, отпевание – в Екатерининском приделе. У дверей Малого храма стояла Императрица Мария Александровна, Императорская Фамилия и герцоги Лейхтенбергские. По окончании отпевания гроб сняли с катафалка и опустили в склеп в южном нефе Петропавловского собора, в одном ряду с могилами герцогини Александры Максимилиановны и Великой Княгини Марии Николаевны. При опускании гроба в склеп прозвучала салютационная пальба.

В 1908 г. в качестве придела Св. благоверного Великого Князя Александра Невского была освящена Великокняжеская усыпальница, рассчитанная на 60 склепов. В ней постепенно стали складываться семейные участки захоронений. 20 апреля 1912 г. в Париже скончался князь Георгий Максимилианович Романовский, герцог Лейхтенбергский. Его останки были привезены в Петербург и преданы земле в северо-западном углу усыпальницы. Работами по подготовке убранства собора, склепа и оформлению могилы занимался архитектор Г. Т. Стуколкин [14]. Так как оба брата – Сергей и Георгий Максимилиановичи скончались не в столице, их тела торжественно встречали на Николаевском вокзале и перевозили в Петропавловский собор [14, л. 11].

До сороковин со дня кончины Георгия Максимилиановича Лейхтенбергского его склеп был накрыт постоянной беломраморной плитой с бронзовыми бортами и, как выяснилось в ходе реставрационных работ в 1990-х гг., латунными буквами надписи, вокруг надгробной доски уложены фризы из серого мрамора [14, л. 18 об.]. Пока оформлялась эта могила, уже в мае 1912 г. начал обсуждаться вопрос о перенесении останков его матери, брата и сестры из Главного храма в Великокняжескую усыпальницу для перезахоронения их рядом с Георгием Максимилиановичем [14, л. 26–27]. Вскрытие могил и перезахоронение проходило в июне 1912 г. и заняло три дня. В южном нефе собора убраны решетки, ограждающие могилы, сняты надгробия, разобраны своды склепов. В склепах Марии Николаевны и Сергея Максимилиановича обнаружены ковчеги из красной меди, которые без вскрытия были перенесены в Великокняжескую усыпальницу. В склепе Александры Максимилиановны найден разрушенный деревянный гроб, крытый парчой, без ковчега, поэтому был изготовлен новый медный ковчег, в который переложили останки. В северо-западном углу Великокняжеской усыпальницы были приготовлены склепы для приема захоронений. Все работы фотофиксировались, однако, к сожалению, местонахождение фотографических снимков в настоящее время неизвестно. Так как убранство могил в Петропавловском соборе и Великокняжеской усыпальнице создавалось по разным проектам, то для новых могил требовалось изготовить постоянные мраморные надгробные плиты с бронзовыми надписями, а также продумать и создать приспособления для развески икон и иных реликвий. Стоимость всех работ оценивалась в 10 875 руб. [14, л. 38] Курировал работы начальник канцелярии Министерства императорского двора князь С. В. Гагарин, от семьи Лейхтенбергских за ходом дела следили дети Георгия Максимилиановича – князья Александр и Сергей Георгиевичи, княжна Елена Георгиевна Романовские, герцоги и герцогиня Лейхтенбергские [14, л. 48]. Погребение в усыпальнице трех ковчегов с останками состоялось 14 июня 1912 г. Пустые склепы в соборе были заделаны без засыпки [13, л. 9; 12, л. 38].

Останки Сергея Максимилиановича были перезахоронены в склепе около западной стены Великокняжеской усыпальницы рядом с могилой его брата Георгия Максимилиановича. На надгробной плите латунными буквами была сделана надпись: «Его Императорское Высочество Князь Сергiй Максимилiанович Романовский, Герцог Лейхтенбергскiй. Родился въ С.-Петербургѣ 8 Декабря 1849 года. Убитъ 12 Октября 1877 года въ бою у Iованъ-Читлика на Кара-Ламѣ въ Болгарiи. Погребенъ въ Петропавловскомъ соборѣ 1877 года Октября 24 дня. Перенесенъ въ Усыпальницу 13 и погребенъ 14 Iюня 1912 года» [14].

Восточнее склепа Сергея Максимилиановича была похоронена его сестра Александра, рядом с ней у северной стены усыпальницы – Великая Княгиня Мария Николаевна. К сожалению, в ряде современных изданий расположение могил на планах перепутано и не соответствуют действительности [6; 10].

Из Петропавловского собора в Великокняжескую усыпальницу были перенесены реликвии, которые находились на могилах членов семьи герцогов Лейхтенбергских. У могилы Сергея Максимилиановича были лампада, три иконы, фарфоровый венок от госпожи Пагенпол [3, л. 223], в специальной витрине хранились палаш с надписью «За храбрость», полученный Сергеем Максимилиановичем в ходе войны, и фуражка, бывшая на нем в момент рокового ранения [15, л. 1]. Все захоронения украшали поставы с иконами, выполненные фирмами Гаврилова, Морана и Сан-Галли по проекту архитектора Стуколкина [15, л. 11, 18, 18 об.].

Так как в Великокняжеской усыпальнице в отличие от Главного храма склепы украшались плитами, то беломраморные надгробия с могил оказались невостребованными. Надгробие Великой Княгини Марии Николаевны Александр Георгиевич Лейхтенбергский решил отправить в Баден-Баден для украшения гробницы ее дочери принцессы Марии Максимилиановны Баденской, скончавшейся 3/16.02.1914 г. в Карлсруэ и похороненной в православной церкви Преображения Господня в Баден-Бадене. Надгробие было отреставрировано и хранилось в 1915 г. в Ботном доме, а медная доска с приготовленной надписью у ктитора собора [15, л. 2, 14, 19], но скорее всего в условиях Первой мировой войны и последующих за ней событий до Баден-Бадена переправить надгробие не представилось возможным [18] и что с ним произошло дальше неизвестно.

К 1917 г. на могилах представителей рода Романовых в соборе и Великокняжеской усыпальнице собралось большое количество подношений. 28 августа 1917 г. по распоряжению Временного правительства создана особая комиссия по эвакуации из Петрограда в Москву имущества Дворцового ведомства. Из собора в Москву отправлен 31 ящик с иконами, утварью и другими вещами [17, с. 320]. От могилы Сергея Максимилиановича Лейхтенбергского в Москву вывезены: икона «Богоматерь» в золотом окладе с сиянием из драгоценных камней в деревянном вызолоченном киоте и вызолоченной серебряной лампадой при ней; икона «Святой Николай чудотворец» – подношение от Великой Княгини Екатерины Михайловны (1882); икона «Спас Нерукотворный» в серебряном, вызолоченном окладе – подношение от Евгении Максимилиановны Ольденбургской и Марии Максимилиановны Баденской (1911) [3, л. 305].

Великокняжеская усыпальница в послереволюционное время использовалась по-разному. В 1924–1926 гг. Петропавловский собор поступил в ведение Музея революции, и после осмотра инвентаря в усыпальнице было решено, что оставшиеся предметы не представляют ценности [2, л. 336]. В январе 1932 г. здание приспособили под книжный склад [2, л. 224–324] и надгробные плиты были разбиты. В октябре 1954 г. Усыпальница поступила в ведение возрожденному Государственному музею истории Ленинграда (ныне СанктПетербурга) [1, л. 24–37]. В 1958–1960 гг. проходил ремонт-реставрация здания под руководством И. Н. Бенуа и приспособление его под музейную экспозицию [1, л. 21].

Новая страница в истории здания открылась в мае 1992 г. в связи с решением захоронить в одном из склепов тело правнука Александра II Владимира Кирилловича Романова (17/30.08.1917–21.04.1992, Майами, США). Начались реставрационные работы, в 1993 г. были вскрыты все захоронения, в том числе и могилы герцогов Лейхтенбергских. Везденаходили строительный мусор, осколки мраморных надгробных плит, латунные буквы от надписей на них, следы мародерства: сквозные отверстия в плитах перекрытия и в медных ковчегах [9].

При вскрытии захоронения Сергея Максимилиановича стало очевидно, что могила также подвергалась актам вандализма и останки потревожены, однако ничего, представляющего ценность, обнаружено не было. В связи с ветхим состоянием деревянного, частично оцинкованного гроба, было принято решение заменить его новым, с сохранением на нем сохранившихся медных ручек, двуглавых орлов и таблички, куда и были переложены прах герцога и фрагменты первоначального гроба. Перезахоронение останков Великой Княгини Марии Николаевны и ее детей состоялось в июле 1994 г. [9, л. 22]. Работы проводились силами Государственного Музея истории Санкт-Петербурга, института «Ленпроектреставрация», МП «БМП Компакт» под контролем КГИОП. Церемонию сопровождала панихида, которую проводил старший священник Иоанновского ставропигиального женского монастыря Санкт-Петербурга протоиерей Николай Беляев с монахинями данного монастыря.

При вскрытии захоронения из-под пола были извлечены обломки раздробленных мраморных плит. Неравнодушные реставраторы и сотрудники музея бережно собрали их наподобие мозаики в специальных рамах. Первый проект воссоздания надгробных плит в Великокняжеской усыпальнице был готов еще в начале 1990-х гг., и некоторые из плит изготовлены, в частности, новая плита для могилы Сергея Максимилиановича, в настоящее время она хранится в здании усыпальницы.

Библиографический список

1. Архив Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры (далее – КГИОП). П-90. Н-72-24.

2. Архив КГИОП. П-90. П-330.

3. Боброва И. М. «Убранство Петропавловского собора до октября 1917 года». Научная справка. Рукопись. Личный архив.

4. Военная энциклопедия / под ред. В. Ф. Новицкого. – Санкт-Петербург: Т-во И. Д. Сытина, 1911. Т. 1.

5. В Рущукском отряде. Воспоминания И. И. Венедиктова // Русская старина. – 1903. – Август.

6. Гендриков В. Б., Сенько С. Е. Петропавловский собор – усыпальница императорского дома Романовых. – Санкт-Петербург: Лики России, 1998.

7. Его Императорское высочество Сергий Максимилианович, князь Романовский, герцог Лейхтенбергский // Русская старина. – 1902. – Декабрь.

8. Мемуары графа С. Д. Шереметева. – Москва: издательство «Индрик», 2001.

9. Научно-ведомственный архив Государственного музея истории Санкт-Петербурга (НВА ГМИ СПб.). ППК 30 (2)(1) / 44–45.

10. Петропавловский собор и великокняжеская усыпальница: альбом. – Санкт-Петербург: ГМИ СПб, 2007.

11. Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. Т. 27. Ч. 1. 1852. Санкт-Петербург, 1853.

12. Российский государственный исторический архив (далее – РГИА). Ф. 473. Оп. 1. Д. 1692. 1877 г.

13. РГИА. Ф. 475. Оп. 1. Д. 543. Л. 9 (об.).

14. РГИА Ф. 475. Оп. 1. Д. 552.

15. РГИА. Ф. 475. Оп. 1. Д. 567.

16. Русская императорская армия: герцог Лейхтенбергский, князь Романовский Сергей Максимилианович // URL: http://regiment.ru/bio/L/11.htm (дата обращения 26 февраля 2017 г.)

17. Три документа о ценностях Петропавловского собора. Публикация А. И. Барабановой // Краеведческие записки: Исследования и материалы. Вып. 2. / Гос. музей истории С.-Петербурга. – Санкт-Петербург, 1994.

18. URL: http://www.russkie.org/index.php?module=printnews&id=2891 (дата обращения 15 января 2018).


1 Мехмед-Али-паша (Людвиг-Карл-Фридрих Детроа) (1827–1878) – турецкий маршал немецкого происхождения.