В. М. Хрусталев
Государственный архив Российской Федерации

АВГУСТЕЙШИЕ СЕСТРЫ МИЛОСЕРДИЯ.
ДНЕВНИК ВЕЛИКОЙ КНЯЖНЫ
МАРИИ НИКОЛАЕВНЫ
ЗА 1916 ГОД КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК

Аннотация. На основе архивных материалов и исторических источников в докладе говорится о содержании последнего дневника Великой Княжны Марии и ее писем за 1916 г., о событиях Великой войны и ее работе по уходу за ранеными в лазарете.

Ключевые слова. Император Николай II, Императрица Александра Федоровна, Императрица Мария Федоровна, Цесаревич Алексей Николаевич, Великий Князь Михаил Александрович, Великая Княжна Ольга Николаевна, Великая Княжна Татьяна Николаевна, Великая Княжна Мария Николаевна, Великая Княжна Анастасия Николаевна, Великая война, Вырубова (Танеева) А. А., Комиссар Яковлев В. В.

Вашему вниманию предлагается последний сохранившийся дневник Великой Княжны Марии Николаевны за 1916 год [4, л. 1–184 об.], который ранее не публиковался и представляет интерес не только к раскрытию ее духовного образа, но и пониманию исторических событий той далекой эпохи.

Великая Княжна Мария Николаевна (1899–1918) – третья дочь в семье Императора Николая II и его супруги Императрицы Александры Федоровны. День рождения – 14 (27) июня; тезоименитство – 22 июля (4 августа). Родилась в Петергофе, на Нижней даче (в 12 час. 10 мин., рост 57 сантиметров, вес 4250 грамм). При крещении (27 июня, крестными были Императрица Мария Федоровна и Великий Князь Михаил Александрович) по давней традиции отмечена российским орденом Св. Екатерины, как Великая Княжна. Являлась шефом 9-го драгунского Казанского Е. И. В. Великой Княжны Марии Николаевны полка (22 октября – полковой праздник). В годы I-й мировой войны ухаживала за ранеными бойцами в собственном лазарете в Царском Селе. После расстрела большевиками всей Царской Семьи в Ипатьевском доме в Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. останки их были вывезены в окрестности города и «сокрыты в болотистой местности», а трупы Цесаревича Алексея и его сестры Марии были сожжены на кострах чекистами. Только в 2007 г. фрагменты останков младших Царских Детей были обнаружены поисковиками. Ведется новое следствие. Царская Семья была канонизирована РПЦЗ (1981) и РПЦ (2000).

Известно, что Царские Дети, как и их родители, регулярно вели личные дневники, которые теперь представляют большой интерес для истории Государства Российского. Однако не все эти дневники дошли до наших дней. Случилось, что дневник Великой Княжны Марии Николаевны за 1916 г. оказался последним, т. к. за более позднее время свои записи она уничтожила, опасаясь, что они будут изъяты советскими комиссарами. Этому можно найти подтверждение и в поденной записи Николая II, который 22 апреля 1918 г. (находясь в ссылке в Тобольске) отметил: «Узнали о приезде чрезвычайного уполномоченного Яковлева из Москвы... Дети вообразили, что он сегодня может сделать обыск, и сожгли все письма, а Мария и Анастасия – даже свои дневники...» [5, c. 674].

В Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ, бывший ЦГАОР СССР) сохранились еще две дневниковые тетради Марии за 1912 и 1913 гг. Всего в архивном личном фонде Великой Княжны Марии Николаевны (Ф. 685) содержится 278 ед. хр. (ученические тетради, переписка, дневниковые записи, фотографии и т. д.). Некоторые ее письма можно обнаружить и в других архивных личных фондах Царской Семьи и членов Императорской Фамилии.

Эти исторические источники позволяют восстановить многие события, проследить их ход и понять, почему все произошло именно так, а не иначе. В частности, в данных дневниковых записях иногда фигурирует имя известного Г. Е. Распутина (1869–1916), который был близок к Царской Семье и за это поплатился жизнью, приняв лютую смерть от рук «высокопоставленных злодеев» в ночь на 17 декабря 1916 г. в Петрограде. Несмотря на то, что этому трагическому событию исполнилось более 100 лет, но оно до сих пор будоражит умы людей.

Дневник Великой Княжны Марии Николаевны за 1916 г. в какой-то мере по внешнему виду отдаленно напоминает современные типографские еженедельники для тех или иных записей. В данном дневнике тоже в типографии было пропечатано в начале каждой страницы: месяц, число (по новому и старому стилю), день недели, а также отмечены церковные и светские праздники, именины, дни рождения членов Императорской Фамилии и т. п. Заметим, что эти сведения тоже представляют теперь значительный исторический интерес.

Все Царские Дети вели подобные дневники. Каждая такая книжечка дневников часто имела деревянные маркированные обложки с инкрустацией, выполненной из разных пород дерева, или были обтянуты тисненой кожей. Они иногда были подбиты белым муаром, атласом или шелком, имели золотой обрез и металлические замочки, которые закрывались маленьким ключиком, что относительно гарантировало тайну их содержания. Судя по дневниковым записям, они не были рассчитаны для посторонних глаз, а в связи с этим непосредственны и по-детски искренни, порой однообразны. Эти дневники, вероятно, рассматривались родителями и воспитателями как одно из обязательных дисциплинирующих ежедневных занятий их любимых чад. С годами взросления детей, соответственно, менялось и содержание поденных записей. Среди дневников Царской Семьи встречаются и обычные толстые переплетенные тетради, где повзрослевшие дети писали более пространно, порой доверяя им свои сокровенные тайны. Однако, когда поденная запись ограничена форматом небольшой страницы, как в нашем конкретном случае, то содержание дневников предельно лапидарно, имена и фамилии порой даются в сокращениях или в условных кличках и прозвищах, а иногда больше похожи на шифровку. Встречается подобный текст и в дневнике Марии Николаевны за 1916 г.

Наименее известна из всех пятерых детей Государя Николая II (1868–1918) была Великая Княжна Мария Николаевна. Она оказалась в какой-то мере затенена большой общественной деятельностью двух своих старших сестер. Разница в возрасте между сестрами – Ольгой (1895–1918), Татьяной (1897–1918), Марией (1899–1918) и Анастасией (1901–1918) – была невелика, около двух лет, но для родителей и ближайшего окружения они всегда были как бы разделены на две пары. Старшие: Ольга и Татьяна – «большие», младшие: Мария и Анастасия – «маленькие».

После начала Великой войны Царская Семья посетила Москву, в том числе побывала в Троице-Сергиевской лавре.

На фронте первые победы русской армии чередовались с сокрушительными поражениями. В августе 1914 г. Франция находилась в такой опасной ситуации, что французское правительство со всеми высшими учреждениями вынуждено было перебраться из Парижа в Бордо. Наступление русской армии на территорию Германии (во многом неподготовленное) было искупительной жертвой, чтобы спасти Париж и отвлечь на себя часть немецких войск. Так, например, вдовствующая Императрица Мария Федоровна 19 августа 1914 г. записала в дневнике: «Жуткие сообщения с фронта – потерпели страшное поражение в Восточной Пруссии. Три генерала погибли. Среди них мой дорогой Самсонов! Какой ужас!» [7, c. 54].

Позднее маршал Фердинанд Фош (1851–1929) говорил: «Если Франция не была стерта с карты Европы, то этим обязана, прежде всего, России» [14, c. 32].

Ценой большой крови русских солдат союзники России по Антанте были спасены от разгрома. В качестве компенсации 5 сентября 1914 г. Англия подписала с царским правительством тайный международный договор, по которому Черноморские проливы и Константинополь после окончания войны должны были отойти России. Это был приз русских за участие в мировой войне, хотя союзники по Антанте, возможно, никогда не собиралась выполнять свои взятые обязательства, что в дальнейшем подтвердилось на самом деле их занятой позицией в дни Февральской революции, а вернее, военно-политического заговора и государственного переворота.

Во время Первой мировой Мария и Анастасия посещали раненых офицеров и солдат в госпиталях. Они шили белье для солдат и их семей, готовили бинты и очень сокрушались, что по возрасту не могли еще стать настоящими сестрами милосердия, как их старшие сестры. Государыня Александра Федоровна сразу деятельно принялась за создание системы санитарных складов, лазаретов, госпиталей и санитарных поездов, многие из них создавая на собственные средства. Сразу после вступления России в мировую войну в Большом дворце Царского Села открылся госпиталь. Государыня и две старшие дочери «изволили прослушать двухмесячный курс и выдержать установленный экзамен по утвержденной программе», что позволило им стать сестрами милосердия военного времени, получив об этом свидетельства.

Опытный царедворец генерал-лейтенант А. А. Мосолов (1854–1939) отмечал в воспоминаниях о Царских Дочерях следующее:

«Во время войны, сдав сестринские экзамены, старшие княжны работали в царскосельском госпитале, выказывая полную самоотверженность в деле. Младшие сестры тоже посещали госпиталь и своею живою болтовнею помогали раненым минутами забывать свои страдания.

У всех четырех было заметно, что с раннего детства им было внушено чувство долга. Все, что они делали, было проникнуто основательностью в исполнении. Особенно это выражалось у двух старших. Они не только несли, в полном смысле слова, обязанности заурядных сестер милосердия, но и с большим умением ассистировали при операциях. Это много комментировалось в обществе и становилось в вину императрице. Я же нахожу, что при кристальной чистоте царских дочерей это, безусловно, не могло дурно повлиять на них и было последовательным шагом императрицы как воспитательницы. Кроме госпиталя Ольга и Татьяна Николаевны очень разумно и толково работали и председательствовали в комитетах их имени» [8, c. 116–117].

Бывшая фрейлина Императрицы А. А. Вырубова (Танеева) в своих воспоминаниях об этом времени отмечала следующее: «Переехали в Царское Село, где Государыня, забыв свои недомогания, организовала особый эвакуационный пункт, в который входило около 85 лазаретов в Царском Селе, Павловске, Петергофе, Луге, Саблине и других местах. Обслуживали эти лазареты около 20 санитарных поездов ее имени и имени детей. Чтобы лучше руководить деятельностью лазаретов, императрица решила лично пройти курс сестер милосердия военного времени с двумя старшими великими княжнами и со мной. Преподавательницей Государыня выбрала княжну Гедройц, женщину-хирурга, заведовавшую дворцовым госпиталем. Два часа в день занимались с ней и для практики поступили рядовыми хирургическими сестрами в лазарет при дворцовом госпитале, и тотчас же приступали к работе – перевязкам, часто тяжело раненых. Стоя за хирургом, Государыня, как каждая операционная сестра, подавала стерилизованные инструменты, вату и бинты, уносила ампутированные ноги и руки, перевязывала гангренозные раны, не гнушаясь ничем и стойко вынося запахи и ужасные картины военного госпиталя во время войны. Объясняю себе тем, что она была врожденной сестрой милосердия» [12, c. 248–249].

Императрица Александра Федоровна была совершенно чужда пустой и праздной атмосфере столичного петербургского света, которому она все надеялась привить вкус к труду и скромности. Все ее дочери воспитывались в строго религиозном духе и строгих требованиях внимательного отношения к каждому человеку безо всякого осознания своего превосходства, а тем более кичливости своим высоким положением. Государь Николай II всегда повторял: «Чем выше человек, тем скорее он должен помогать всем и никогда в обращении не напоминать своего положения, какими должны быть и мои дети» [см. 11, с. 67].

В военное время все дочери Императора, как замечали некоторые приближенные, постоянно ходили в повседневной жизни в штопаных платьях и стоптанных башмаках, все же личные деньги императрицы шли на благотворительность. Государыня Александра Федоровна объявила, что теперь не сошьет Великим Княжнам ни одного платья, кроме формы сестры милосердия для старших.

В начале войны Марии было пятнадцать лет, а Анастасии – тринадцать. Как делилась воспоминаниями А. А. Вырубова (Танеева): «Лазареты называли их именами, но сами они еще не были достаточно велики для работы в них. Великие княжны Мария и Анастасия знали всех раненых и всегда старались развлечь их... Часто вечерами великие княжны приносили в госпиталь свое вышивание» [13, c. 171–172].

В 1915-м, в день рождения дочери Марии в дневнике Государя появилась краткая запись: «Сегодня нашей Марии минуло 16 лет» [6, c. 135]. В письме № 317 Императрицы Александры Федоровны от 14 июня 1915 г. к Николаю II на фронт в Ставку (свои письма мужу с начала войны она нумеровала) имеется такая строчка: «с 16-летием рождения нашей, уже взрослой Марии» [10, c. 210]. Государь тут же отправил телеграмму № 217 от 14 июня 1915 г. в Царское Село, в которой читаем: «Ее Величеству. Теплое спасибо за дорогое письмо и наилучшие пожелания ко дню рождения Марии. Только что вернулся из церкви. После завтрака Совет Министров. Дивная погода и прохладные ночи. Горячо целую. Ники» [См. 3; 10, с. 210].

Наступил 1916 г. Война идет уже третий год. Многие события нашли отражение в дневнике Великой Княжны Марии Николаевны, поэтому только отметим некоторые важные моменты. Французский посол в России Морис Палеолог в первый день 1916 г. записал в своем дневнике:

«Пятница, 14 января (по новому стилю. – В. Х.).

Император, по случаю русского Нового Года, обратился к армии со следующими словами:

“Доблестные воины мои, шлю вам накануне 1916 года мои поздравления. Сердцем и помышлениями я с вами, в боях и в окопах… Помните: наша возлюбленная Россия не может утвердить своей независимости и своих прав без решительной победы над врагом. Проникнитесь мыслью, что не может быть мира без победы. Каких бы усилий и жертв эта победа нам ни стоила, мы должны ее добыть нашей родине”» [9, c. 22.].

Марии – семнадцать лет. Ее дневник позволяет более подробно проследить все события того военного времени. Она и Анастасия теперь каждый день бывают в лазарете, названном в их честь. Но пишет она в дневнике коротко (из-за формата страниц), хотя те же события более подробно излагает в своих письмах отцу и младшему брату в Ставку в Могилев. Иногда она с сестрами и матерью сами из Царского Села приезжали туда с короткими визитами. Эти поездки в Ставку нашли отражение не только в поденных записях и письмах Царской Семьи, но и в воспоминаниях многих очевидцев этих событий.

Дневник Великой Княжны Марии Николаевны охватывает период за 1 января – 31 декабря 1916 г. Она регулярно, каждый день делала в нем записи. Перелистаем некоторые страницы:

«Январь.

1./14. Пятн. Обрезание Господне. Св. Василия Великого.

День неприсутственный.

[Дежурный] Колесников.

–23° ут[ром]. –16° веч[ером].

Утром были у обедни. Завтракали 5 [детей: Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия, Алексей] и Мама лежит в постели. [Знак сердца нарисован]. Сердце 2. Днем была с А[настасией] в нашем лазарете. Пили чай 4 с Аней [Вырубовой] около Мамы в постели. Читала. Обедали 4. После обеда Мама вышла в кабинет и лежала на кушетке. Была Аня. – Ландыши от Кики [Саблин]».

Записи ее часто однообразны, как однообразной была сама жизнь, и весьма короткие, т. к. их надо было уместить на одной странице дневника. Иногда в них мелькали какие-то необычные происшествия. Так, например, Великая Княжна Мария Николаевна 4 января записала в дневнике: «Утром были в Дворцовом госпитале. Завтракали 5. Мама лежала (далее слово зачеркнуто: каждый. – В. Х.) целый день. Днем была с О[льгой] и Т[атьяной] в Б[ольшом] Д[ворце]. Катались в моторе и застряли в снегу, т. ч. казаки нас откапывали. Пили чай 4 с Аней [Вырубовой] около Мамы».

Иногда Мария писала письма отцу в Ставку (Могилев). Эти письма тоже удалось обнаружить. Они достаточно содержательные, во многом дополняют поденные записи.

Письмо Великой Княжны Марии Николаевны отцу в Могилев:

«4-го января 1916 г.

Золотой мой Папа!

Пишу Тебе утром. Анастасия сидит на диване около печи и что-то рисует. Мы комнату свою совсем переставили, постели поставили на прежнее место, а ширма уехала в другое. Я Тебе хорошо не сумею написать, как все стоит, Ты сам увидишь, когда вернешься, что надеюсь будет очень скоро. Сегодня утром были в 9 ч. в большом дворцовом лазарете, мы там страшно давно не были. А вчера ездили в Кокоревский лазарет, там лежат 3 Твоих Эриванца. Позавчера вечером мы страшно хохотали. Старая тетя Ольга [Константиновна] позвонила нашей Ольге, чтобы она попросила одного солдата из Сводного полка придти навестить ее раненого того же полка. Ну, вот Ольга сейчас же позвонила в дежурную комнату, оказался дежурным Кулюкин, и он спрашивает: “Кто у телефона?”. Она отвечает: “Ольга Николаевна”. “Какая Ольга Николаевна?” “Ольга Николаевна, не понимаете? Та, которая живет над Вами”. “Ничего не понимаю”. “Великая княжна Ольга Николаевна, слышите”, и начинает невероятно хохотать, тогда он обиделся и сказал: “Барышня, здесь телефон служебный и шутки совсем не уместны”, и повесил трубку. Ольга ушла. Тогда через 5 минут подходит Татьяна и звонит. Он ее узнал, и она ему все передала. Вчера за обедней к Ресину подходит Кулюкин и просит, чтобы Ресин извинился у Ольги за него, но что он так не ожидал, что она позвонит, что подумал, что кто-нибудь шутит. Т. к. Мама лежит в постели, мы завтракаем и обедаем одни. Ну, пока до свиданья. Сейчас надо будет идти к завтраку. Крепко Тебя жму в своих объятиях и люблю.

Твой.

Казанец (Мария Николаевна была шефом 9-го Драгунского Казанского Ея Императорского Высочества полка. – В. Х.).

Христос с Тобой. +

Кланяюсь всем, кто с Тобой» [2, л. 137–138 об.].

Великая Княжна Мария Николаевна 5 января записала в дневнике:

«[Дежурный] Колесников.

–16° ут[ром]. –8° веч[ером].

Утром была с О[льгой], Т[атьяной] и Ал[ексеем] в церкви, те же завтракали. Мама лежала в постели. Днем с Т[атьяной] и Изой [Буксгевден] гуляла по городу. Была в нашем лазарете. Пила чай с О[льгой], Т[атьяной] и Аней [Вырубовой] около Мамы. Была с О[льгой], Т[атьяной] и Ал[ексеем] у всенощной. Обедали 3 и Мама на кушетке. Анастасия лежала в постели, т. к. она простужена и у нее повышена температура. Получила от Папы, душки, письмо».

Письмо Великой Княжны Марии Николаевны отцу в Могилев:

«6-го января 1916 г.

Дорогой мой собственный Папа!

Ужас, как я Тебя благодарю за Твое дорогое письмецо. Я его так не ожидала. Сейчас Анастасия еще лежит и завтракает. Ольга и Татьяна были со мною в нижней церкви у обедни в 9 часов, потом сестры и Алексей поехали в лазарет, а я пошла одна погулять. Сегодня 4 градуса, так что очень хорошо гулять. Мне жалко, что я бы не могла приехать к Тебе, мы могли бы вместе копать в снегу. – Вот жалко, что я не мальчик. – У нас что-то все несчастья случаются, когда мы катаемся в моторе. Так много снега, что мы съезжаем в сторону и застреваем в снегу, и нас откапывают атаманцы (казаки л.-гв. Атаманского полка. – В. Х.) лопатами. Это уже случалось три раза, весьма скучно, и такое чувство, как будто мотор съедет совсем на бок. – Сегодня мы, должно быть, поедем в Большой Дворец. – Анастасии ужасно надоело уже лежать именно в праздники, так скучно. На днях мы видели у Трины маленькую Олю из Крыма. Помнишь, та, что приседала массу раз, когда мы ходили на теннис. Она теперь живет в Петрограде, учится в Смольном институте и страшно довольна, т. ч. ждет с нетерпением того дня, когда кончатся каникулы. – Ну, пока до свиданья мой Папа душка. Крепко, крепко Тебя мысленно жму в своих объятиях, как и люблю.

Твой собственный

Казанец.

Кланяюсь всем.

Храни Тебя Бог. +

Не приехать ли мне к Тебе с одним из фельдъегерей, а?» [2, л. 139–140 об.].

Вот еще одна запись от 7 января в дневнике: «Утром были уроки: немецкий, английский, французский и история. Завтракала с О[льгой], Т[атьяной], Ал[ексеем] и Мамой на кушетке. Днем была в нашем лазарете. Потом с О[льгой] и Т[атьяной] в Б[ольшом] Д[ворце] и у М. Зизи. Катались те же с Изой в тройке. Пили чай с Мамой, О[льгой], Т[атьяной] и Аней. Обедали 3 с Мамой на кушетке. Был Кики [Саблин]. Заводили граммофоны. У А[лексея] и А[настасии] температура повышена, и они лежат».

Встречаются изредка в ее дневнике упоминания о «старце» Г. Е. Распутине:

«Январь.

26./8 Февр. Вторн. Преп. Ксенофонта и Марии.

[Дежурный] Раевский.

–1° веч[ером].

Утром были уроки. Завтракали 5 с Папой и Мамой на кушетке. Днем была с А[настасией] в нашем лазарете, снимались там. Гуляла с Папой и А[настасией]. Пили чай с Папой, Мамой, О[льгой] и Аней. Была музыка (правильно: урок музыки. – В. Х.). Приготовляла уроки. Обедали 3 с Папой и Мамой на кушетке. Были Григорий [Распутин] и Аня [Вырубова]. Папа читал».

Пропустим некоторый период времени. Обратим внимание еще раз на ее письма, которые как бы углубляют содержание ее дневника. Некоторые из писем ныне опубликованы. Мария в письме от 15 июня 1915 г. к отцу в Ставку, как обычно, сообщала о семейных делах:

«Мой самый большой душка Папа!

Я прямо ужас как Тебя благодарю за Твое милое и длинное письмо. Еще раз благодарю Тебя за чудные подарки. Вчера утром были у Обедни, потом завтракали на балконе. Днем Мама с Аней катались в коляске, а мы 4 в маленьких экипажах, где можно самим управлять. Я ехала с Татьяной, а Ольга с Анастасией. Мы ездили по той же дороге, где и с Тобой вечером на моторе в Павловске. Георгий (имеется в виду младший сын Великого Князя Константина Константиновича. – В. Х.) на своем маленьком моторе влетел в Мама экипаж, но ничего не попортил. Мы ехали сзади и отчаянно хохотали. Потом мы пили чай с Мама и, конечно, дядей Павлом, потому что был праздник. Дядя, как всегда, пел ти-та-то и потом сказал, что хотел бы поговорить с Мама одной, что всегда бывает после того, что он поет за чаем. Мы тогда встали и поехали к Ане и у нее были. Сидели у нее на балконе, а потом играли в комнате. День был в общем хороший, но скверный, потому что Тебя не было. Я Тебя, мой душка, еще раз ужасно благодарю, люблю и крепко целую. Христос с Тобою.

Твой Казанец.

Кланяюсь Саше и Коле. В теннис играла только раз с Анастасией. Анастасия Тебя лобызает. Она валяется на балконе у Мама на кушетке и пьет кофе» [1, c. 107].

В настоящее время дневники Государя Николая II опубликованы, в том числе за 1916 г. Этот год был насыщен многими важными событиями. За этот период имеются до сих пор неопубликованные Дневники императрицы Александры Федоровны и ее дочерей, а также их личные письма и записки между собой. Если сопоставлять эти уникальные архивные реликвии, то можно более глубоко понять ход исторических событий того сложного времени и в какой-то степени приблизиться к пониманию истины. Будем надеяться, что общими усилиями нам удастся все это рукописное наследие опубликовать в виде сборников достойным образом, с научными комментариями.

Великая Княжна Мария Николаевна вместе с семьей прошла крестный путь, начавшийся для них с отречения от престола отца – Императора Николая II. В ночь с 16 на 17 июля 1918 г. она была расстреляна со своей семьей в Екатеринбурге.

Все же голос протеста прозвучал из уст Святейшего Патриарха Тихона (1865–1925) во время проповеди, произнесенной в Казанском соборе: «На днях совершилось ужасное дело: расстрелян бывший Государь Николай Александрович по постановлению Уральского областного Совета рабочих и солдатских депутатов, и высшее наше правительство – Исполнительный Комитет – одобрил это и признал законным. Но наша христианская совесть, руководясь Словом Божиим, не может согласиться с этим. Мы должны, повинуясь учению Слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его... Пусть за это называют нас контрреволюционерами, пусть заточат в тюрьму, пусть нас расстреливают. Мы готовы все это претерпеть в уповании, что и к нам будут отнесены слова Спасителя нашего: “Блаженны слышащие Слово Божие и хранящие!”».

Великая Княжна Мария Николаевна была прославлена вместе с родителями, сестрами и братом в сонме новомучеников Российских на юбилейном Архиерейском соборе Русской православной церкви (РПЦ) 20 августа 2000 года. Царская Семья прославлена в лике страстотерпцев (то есть за мученическую кончину). Ранее, в октябре – ноябре 1981 г., они были канонизированы Русской православной церковью заграницей (РПЦЗ). Память 4 ст. ст. / 17 нов. ст. июля и в день соборной памяти новомучеников и исповедников российских.

Библиографический список

1. Августейшие сестры милосердия / сост. Н. К. Зверева. – Москва: Вече, 2006. – 464 с.

2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 601. Оп. 1. Д. 1291.

3. ГА РФ. Ф. 640. Оп. 1. Д. 104.

4. ГА РФ. Ф. 685. Оп. 1. Д. 10.

5. Дневники императора Николая II / под ред. К. Ф. Шацилло. Сост., комментарии, примечания, перечень имен: В. П. Козлов, Т. Ф. Павлова, З. И. Перегудова. – Москва: Орбита, 1991. – 736 с.

6. Дневники императора Николая II (1894–1918) / отв. ред. С. В. Мироненко. Т. 2 (1905–1918). Ч. 2 (1914–1918). – Москва: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2013. – 824 с.

7. Дневники императрицы Марии Федоровны (1914–1920, 1923 годы) / сост. Ю. В. Кудрина. – Москва: Вагриус, 2005. – 629 с.

8. Мосолов А. А. При дворе последнего императора. Записки начальника канцелярии министра двора. – Санкт-Петербург: Наука, С.-Петербургское отд-е, 1992. – 264 с.

9. Палеолог, М. Царская Россия во время мировой войны / пер. с фр. – 2-е изд. – Москва: Международные отношения, 1991. – 240 с.

10. Переписка Николая и Александры Романовых 1914–1915 гг. Т. III. –Москва; Петроград, 1923.

11. Романовы. Подвиг во имя любви / сост. В. П. Долматов, Л. А. Лыкова. – Москва: Достоинство, 2010. – 408 с.

12. Фрейлина Ее Величества. «Дневник» и воспоминания Анны Вырубовой / сост. А. В. Кочетов. – Москва, 1990; Москва: Орбита, 1993. – 384 с.

13. Царственные мученики в воспоминаниях верноподданных. – Москва: Сретенский монастырь; Новая книга; Ковчег, 1999. – 592 с.

14. Царствование и мученическая кончина императора Николая II. – Париж, 1993.