И. В. Зимин

Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет им. акад. И. П. Павлова

ИЗУСТНЫЕ УКАЗЫ ЕКАТЕРИНЫ II: МИОСЕРДИЕ, БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ, ПРОСВЕЩЕНИЕ

Аннотация: статья посвящена изустным указам Екатерины II, охватывающим период начала ее правления (1762–1766) и затрагивающим проблематику милосердия, благотворительности и просвещения.

Ключевые слова: изустные указы, Екатерина II, милосердие, благотворительность, просвещение.

«Изустные указы» российских монархов, хранящиеся в Российском государственном историческом архиве (РГИА, Санкт-Петербург), составляют особый корпус документов. Эта особость обусловлена тем, что большая часть изустных указов не подлежала оглашению, имея характер подзаконных актов. По своему характеру они были близки к «словесным высочайшим повелениям», объявляемыми уполномоченными на то лицами. Также «изустные указы», многие из которых написаны рукой Екатерины II, или ее дежурных секретарей, отражали те непосредственные проблемы, которые волновали Императрицу на момент написания указа. Эти документы вводят в научный оборот множество новых имен или нюансов, связанных с хорошо известными историческими фигурами.

Тематика «изустных указов» была пестрой. Это и денежные выплаты соратникам по перевороту 28 июня 1762 г.; это регулярные денежные выплаты фаворитам; это челобитные разных лиц; это счета придворных ювелиров за приобретенные украшения; это счета, составленные во время поездок Императрицы, с выплатами самым разным лицам. Все эти документы, позволяют буквально поденно восстановить то, что называется повседневной жизнью Императрицы и добавить немаловажные нюансы в ее противоречивый облик. «Денежные выдачи» шли из «Комнатной суммы» Императрицы. Эта «Комнатная сумма» была весьма значительной, колеблясь в разные годы от 1 до 3 млн. руб. [1, с. 241–245].

В 1760–80-х гг. контролировал «личный кошелек» Императрицы Адам Васильевич Олсуфьев (1721–1784), занимавший должность кабинет-министра и статс-секретаря Императрицы. Это был человек, который знал очень многое, поскольку еще при Елизавете Петровне являлся ее личным секретарем, заведуя личными доходами Императрицы (ее «Комнатной суммой») и Сибирскими золотыми и серебряными приисками. Это, несомненно, был человек интриги, поскольку во второй половине 1750-х гг. он успешно маневрировал между «старым двором» и приверженцами наследника – Великого Князя Петра Федоровича и окружением Великой Княгини Екатерины Алексеевны, которая его хорошо знала и доверяла ему. На множестве документов, которые, подчас, представляют собой случайные листочки, Екатерина II, своим «летящим» почерком обращалась к нему: «Адам Васильевич! Выдайте из Кабинета…» – и обозначала имя, проблему и сумму.

Среди изустных указов Императрицы Екатерины II встречаются и документы, связанные с выплатами разных сумм на цели благотворения, милосердия и просвещения. Следует подчеркнуть, что эти выплаты следует отнести к практике личной благотворительности Императрицы [см. подробнее 2, 3]. Характер этих выплат был очень пестрый: от милостыни нищим во время путешествий Императрицы, до системного финансирования медицинских и воспитательных учреждений во второй половине ее царствования.

Если фрагментарно сгруппировать документы по указанной тематике только за первые четыре года царствования Императрицы, то уже тогда можно выявить некие тенденции, которые впоследствии были институализированы Императрицей Марией Федоровной на рубеже XVIII – начале XX вв.

Правление Екатерины II началось с щедрых денежных выплат не только ближайшему окружению, но и самым разным лицам по их челобитным: «статс-даме графине Марье Румянцевой пенсион 2.000 в год по смерть ее» [4, л. 35]; «в награждение дочери покойного бригадира фон Гегейма 1.000 руб.» [4, л. 84].

Уже с 1762 г. Екатерина II начала формировать свою коллекцию живописи, из которой впоследствии вырос Императорский Эрмитаж: «за купленные у генерал-поручика Ивана Шувалова, по каталогу картины, вместо всей суммы 22.200 руб. … выдать ему из Кабинета ежегодно, доколе он станет, по 12% от сей суммы 2.666 руб. 27 февраля 1763 г. Москва» [4, л. 64]. В коллекции «изустных указов» встречаются контракты с европейскими живописцами, приглашенными в Россию, и счета оплаты за их картины. Так, в марте 1765 г. «живописцу Эриксену … за написание им Ея Императорского Величества портретов» выплатили 6.300 руб. В 1766 г. «Живописцу Торелли за разные работы» выплатили 3.500 руб. [6, л. 168]; «Живописцу Делилю вместо издержанных им собственных денег и материалов» за коронационные рисунки выплатили 395 руб.; «Архитектору Ринальди для отдачи известному нам человеку 100 червонных иностранных на 240 руб.». При этом Екатерина II поддерживала и российских мастеров, чьи произведения сегодня хранятся в Государственном Эрмитаже: «Костяного дела мастеру Дудину за купленные у него вырезанные из кости портрета 60 руб.».

К этому же блоку документов можно отнести весьма значительные выплаты «на артистов». Например, осенью 1762 г. 3.000 руб. было отпущено «на выписывание французских комедиантов» [4, л. 76]. В марте 1765 г. последовало решение «о возвращении действительному статскому советнику Елагину вместо издержанных на оперу 8.254 руб. 61 коп.».

К этой же группе документов можно отнести выплаты Императрицы своим европейским корреспондентам, которые совершенно не бесплатно формировали в Европе облик просвещенного монарха: «Вице-канцлеру князю Голицыну для перевода в Париж к Гримму за производимую им ученую корреспонденцию жалованье и в награждение за 1765 г. 360 руб.» [7, л. 167].

Были и выплаты, весьма характерные для того времени. Например, при Российском Императорском Дворе имелись штатные должности «арапов», которые оказывались в России разными путями. Например, в 1766 г. из комнатной суммы Императрицы английскому «шкиперу Кетеляру» выплатили 250 руб. «за арапа».

Покупала Императрица и диковинных животных: «Флота капитану Борисову для отдачи греку Николасу Альгреано за льва 1.000 руб.» (1766); «Гоф-банкиру Гомм за выписанные для комнаты нашей 14 попугаев с плетенками 509 руб. 12 коп.» [7, л. 231].

Некоторые суммы можно отнести к статье «просвещение»: «В канцелярию Академии наук за напечатанные при оной в прошлом 1762 г. действительным статским советником Сумарокова сочинения 708 руб. 98 коп»; «графу Александру Строганову для отдачи в лавку Московского университета журнал под именем "Свободные часы" за 17 экземпляров 51 руб.» [4, л. 78]. Когда, после коронации в 1763 г. Императрица возвращалась из Москвы в Санкт-Петербург, то, обращаясь к А.В. Олсуфьву она приказала «Сумарокову вели выдать на Москве 500 руб. на дорогу» [5, л. 129]. В ноябре 1765 г. профессору Академии наук А.П. Протасову «за труды его в сочинении книги, именуемой домашний лечебник и за употребленное на напечатание оной материалы собственного его иждивения» выплатили из «Комнатной суммы» 1.500 руб.

Императрица Екатерина II поддержала идею создания Вольного экономического общества. Собрание учредителей общества для принятия устава состоялось 15 июня 1765 г. Подчеркну, что среди его учредителей были ближайшие сотрудники Императрицы: граф Г.Г. Орлов, граф И.Г. Чернышов, А.В. Олсуфьев, Г.Н. Теплов. Получив послание членов-основателей общества, Екатерина II направила им ответное послание, в котором одобрила их инициативу. В тот же день, 31 октября 1765 г. она подписала «Указ Нашему кабинету. Всемилостивейше жалуем МЫ вольному экономическому обществу шесть тысяч рублев. 31 октября 1765 г.» [6, л. 238].

В 1765 г. Императрица распорядилась выслать профессору прусского кадетского корпуса Галле «100 новых червонных за присланную сочинения его книгу» [6, л. 239]. А в 1765 г. Императрица распорядилась «О выдаче вдове статского советника Ломоносова на оплату мужних долгов 2.000 руб.».

Наука финансировалась и напрямую из сумм Императрицы. Например, в 1766 г. «Надворному советнику профессору Леману на употребление по порученным ему химическим делам» выплатили 1.132 руб. Причем в документе указано, что оговоренные выплаты следует «производить до окончания порученного ему дела». Следует добавить, что немецкий минеролог и горный инженер профессор Иоган Готлиб Леман погиб в январе 1767 г. в химической лаборатории от отравления соединениями мышьяка.

В 1766 г. Екатерина II оплатила все старые долги «по научной части», выплатив «В Академию наук за забранные для Комнаты и Кабинета с 1742 по 1766 год разные книги, инструменты, материалы, модели, футляры и за напечатанные действительным статским советником Сумарокова оды, комедии и притчи, тако ж переведенную кабинетным переводчиком Эминым польской истории первую и вторую части 2.201 руб.».

Из «Комнатной суммы» регулярно выделялись средства на цели милосердия: «на искупление колодников, которые не свыше 50 руб. содержаться выдано: в Сыскной приказ 203 руб. 58 коп.; в Московскую губернскую канцелярию 239 руб. 15 коп.; в Московский магистрат 1.097 руб. всего 1.539 руб. 74 коп. 22 марта 1763 г. Москва» [5, л. 82].

Следует подчеркнуть, что деньги отпускались из комнатной суммы не только на облегчение участи «колодников», но и на их выкуп, например «Выданные к празднику Рождества Христова в милостыню и на выкупление колодников 4.047 руб. 31 декабря 1763 г.» [5, л. 300]; в 1765 г. «выданных к празднику Святыя Пасхи в милостыню и на выкупление колодников 5.558 руб. 65 коп.» [6, л. 187]; «Для праздника Святой Пасхи сего 1766 года на искупление колодников и в милостыню 2.145 руб.» [7, л. 232].

Примечательно, что иногда деньги выплачивались Императрицей как «от неизвестного лица». Например, в 1763 г. она писала А.В. Олсуфьеву, что «В гильдии в Санкт-Петербурге содержится 213 человек вне платежа 434 руб.» и приказала «заплатить оной долг только чтоб не ведали, что от меня. 16 июля 1763 г. Санкт-Петербург». Документ приняли к исполнению, но оказалось, что в реестре должников, оказалось 95 чел. с общим долгом в 466 руб. 19 июля 1763 г. последовало распоряжение «заплатить по числу должников» [5, л. 135]. Кстати, максимальный долг составлял 4 руб., минимальный 1 руб. 60 коп. [5, л. 140].

При Екатерине II фрагментарно продолжали собираться и выплачиваться «полоняничные деньги», которые как налог собирались с 1551 по 1679 гг. Екатерина II, из своего кошелька периодически выплачивала небольшие суммы вернувшимся из плена: «грузинцам, бывшим в полону у крымских татаров десяти человекам по 6 руб. каждому» [5, л. 84]; «На искупление из плена грузинцу Елизару Кромчи 20 руб.» (1765) [6, л. 101].

Как правило, больше всего Императрица жертвовала во время своих поездок по стране, когда к ней допускались самые разные люди. Следуя старинной русской традиции, Императрица их жаловала, что в немалой степени способствовало ее популярности. Еще раз подчеркну, что это было милосердие на расстоянии вытянутой руки, личная благотворительность Императрицы. В изустных указах это тоже нашло свое отражение: «Инвалидам 300 руб. нищим в милостыню 100 руб.» [5, л. 115]; «Розданные бедным и нищим в милостыню 2.000 руб.» [5, л. 32]; «Бедным и неимущим дворянам вдовам и девицам и отставному подпрапорщику в награждение 200 руб.» [5, л. 127]; «Розданные нищим в милостыню 27 руб., во время проезда из Царского Села в Ораниенбаум нищенкам и нищим в милостыню 40 руб.» [5, л. 127]; «Реестр расходов за июль 1763 г. Во время присутствия нашего на Фарфоровом заводе роздано отставным солдатам и нищим в милостыню 28 руб.» [5, л. 141]; «во время проезда из Петербурга в Петергоф на милостыню 15 руб.» [5, л. 143]; «Во время присутствия нашего в Ораниенбауме роздано в милостыню 20 руб.» [5, л. 144].

В мае 1763 г. Екатерина II посетила Ростов и Ярославль. Во время этой поездки Екатерина II делала вклады во все монастыри, которые она посещала: «При посещении Ростовского собора и монастыря на милостыню 5 руб.». Любопытно, что в документе упоминается, как Императрица, следуя древним традициям «бросала деньги в народ 8 руб. 70 коп.», давала «на водку» ямщикам, и «нищим на милостыню 6 руб.» [5, л. 263]. В Ярославском Толгском монастыре, при посещении монастырской больницы она подала старицам 100 руб., во время шествия на полотняную фабрику купца Затрапезникова Императрица раздала «нищим в милостыню 8 руб.» [5, л. 301]. По пути в Петербург, Императрица посетила Троице-Сергиевскую лавру, где раздала «на милостыню 7 руб.». В Москве «одной женщине у которой муж сослан на каторжные работы» было выдано 10 руб.

В 1765 г. во время поездки в Ригу милостыня раздавалась очень широко: «В Нарове двум нищим 2 руб.» [6, л. 71]; «В Дерпте грузинцу на милостыню 10 руб.»; «Нищим в милостыню 400 руб.»; «В Балтийском порту в милостыню каторжанам на 2.167 чел. на каждого по 25 коп. Всего 541 руб. 75 коп.». В Ладожском походе (1765) «роздано нищим 5 руб.».

Примечательно, что некоторые из пожалований, вероятно, скрывают за собой какие-то личные истории, связанные с конкретным пожалованием, конкретным лицам. Так, она приказала выплатить: «надворному советнику графу Василию Толстому в награждение для сына его глухого и немого 2.000 руб. 3 августа 1764 г.» [5, л. 115]. Иногда в документах встречаются знаковые имена. Например, в одном из документов упоминается вдова арапа Петра Великого Дарья, которой выплачивалась пенсия в 150 руб. - «за треть года с января 49 руб.» [5, л.262]; «В Ревеле раненому канониру 30 руб.» (1765); «В Пернове портнихе Водовозовой с детьми 50 руб.» (1765); «В Балтийском порту капитанше Штетерин с детьми 20 руб. … вдове поручика Кожевниковой 20 руб»; в Ладожском походе (1765) «мальчику сержантскому сыну 30 руб. … отставному солдату Титу Григорьеву 30 руб.»; «Умершего публичного нотариуса канцлера малолетним трем дочерям вместо процентов с пожалованных им от нас 6.000 рублей, коими они до подписи указа не пользовались, каждой по 100, а трем 300 руб.» (1766).

Жаловала она и других подданных, сумевших «добраться» до Императрицы со своими бедами: «Крестьянам на погорелые места 225 руб. … крестьянам и крестьянкам 20 руб., вдовам дворян в награждение 25 руб.» [5, л. 127]; «16 июня выданные в Твери Тверскому воеводе коллежскому советнику Василию Данилову обще с преосвященным Иннокентием для раздачи бедным и неимущим от пожарного разорения тверским обывателям 4.000 руб. записать в расход. 21 октября 1763 г.» [5, л. 213]; в Ладожском походе «на погорелых крестьян 10 руб.» (1765).

Все подношения подданных, оплачивались самым щедрым образом: «За поднесенные огурцы 2 руб. … крестьянам за поднесенные фрукты 30 руб.» [5, л. 127]. Когда Екатерине II в Ярославском Толгском монастыре в мае 1763 г. поднесли свежие грибы, она приказала выплатить за подношение 4 руб. В Ямбурге в 1765 г. «крестьянам за принятую рыбу 5 руб.» [6, л. 89].

Любопытно, что Екатерина II была человеком, который платил по долгам. Так она оплатила все долги, перешедшие к ней от Елизаветы Петровны и Петра III. Платила она и по своим долгам, будучи человеком, не забывавшим то добро, которое ей делали самые разные люди. Например, после коронации, будучи в Москве, она с благодарностью вспомнила своего врача, который буквально спас ее от смерти в 1740-х гг. 2 ноября 1762 г. она приказала А.В. Олсуфьеву: «Бывшему наперед сего в здешней службе лейб-медиком, ныне же обретающемуся в Париже доктору Санше производить из комнатной суммы пенсиону по тысяче рублев на год, по смерть его. 2 ноября 1762 г. в Москве». На этой же записке, рукой Императрицы дописано: «Для того, что он меня, за помощью Б-жию, от смерти спас» [4, л. 78].

Во время поездок по стране, Екатерина II строго следовала сложившимся традициям, посещая храмы и монастыри, щедро им жертвуя. Сама она, будучи типичным представителем атеистического века просвещения, не отличалась набожностью. Но будучи умной женщиной, она, еще в статусе Великой Княгиней, строжайшим образом соблюдала все православные традиции. «Изустные указы» это подтверждают: «Покровского собору Василия Блаженного и в Сретенский монастырь ризницу и церковной утвари 10.439 руб.» [4, л. 116]; «Спасского Коломенского монастыря архимандриту Вовсанофию на новое строение церкви иконостаса 300 руб.» [4, л. 124]; «в Ижоре в часовню 10 руб.» [5, л. 127]. Ладожский поход 1765 г. «В Ладоге в соборную церковь» пожертвовала 100 руб., священникам 100 руб., «школьникам, что пели 50 руб., в церковь на иконостас 50 руб.» [6, л. 121]. В 1766 г. «Золотарю Костылеву за работу утвари в церковь Воскресенского Новодевичьего монастыря» выплатили 130 руб. При этом, в апреле 1766 г. она выделила «На строение французской церкви 2.000 руб.».

В «Изустных указах» встречаются документы, по которым производилась оплата учебы детей самых разных лиц. За этими счетами тоже, видимо, скрываются какие-то личные истории: «Для заплаты учителю за малолетнего солдата Галактионова за полгода считая с 1 апреля по 1 сентября 65 руб.» [5, л. 143].

Во время поездок по стране, деньги жаловались всем, кто хоть как-то обеспечивал поездку Императрицы. Это могли быть рыбаки на порогах Невы, которым выдали 10 руб. за помощь при их прохождении в 1765 г., это ее личная охрана: «в Нарве караульным солдатам 172 чел. по 50 коп. Всего 86 руб.»; «В Пернове караульным солдатам по 50 коп. 120 чел. 60 руб.»; «На мызе графа Сиверса его официантам 200 руб. у него в мызе караульным солдатам 35 чел. 17 руб. 50 коп.»; «в мызе Буртников девицам которые пели песни и 100 руб.» (1765).

Таким образом, приведенный в статье архивный материал значительно расширяет наши представления о Екатерине II как о меценате и благотворителе, насыщая его новыми именами и фактами.

Библиографический список

1. Зимин И. В. Царские деньги. – Москва, 2011.

2. Зимин И. Личная благотворительность членов императорской семьи (XVIII – начало XX вв.). – Москва, 2018.

3. Традиции благотворительности императорского дома Романовых / А. Соколов, И. Зимин, А. Хитров. – Москва, 2019.

4. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 468. Оп. 1. Д. 3872. Изустные указы императрицы Екатерины II за 1762 г.

5. РГИА. Ф. 468. Оп. 1. Д. 3874. Изустные указы императрицы Екатерины II за 1763 г.

6. РГИА. Ф. 468. Оп. 1. Д. 3876. Изустные указы императрицы Екатерины II за 1765 г.

7. РГИА. Ф. 468. Оп. 1. Д. 3878. Изустные указы императрицы Екатерины II за 1766 г.