Л. А. Лыкова

Российский государственный архив социально-политической истории

ИСТОРИЧЕСКАЯ ДОСТОВЕРНОСТЬ ДОКУМЕНТОВ СЛЕДСТВЕННОГО ДЕЛА ПО ДЕЛУ ОБ УБИЙСТВЕ ЦАРСКОЙ СЕМЬИ И НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ ВЫВОДОВ КНИГИ Н.А. СОКОЛОВА

Работа выполнена в рамках комплексной комиссионной историко-архивной экспертизы
по материалам уголовного дела СР РФ № 252/404516-15

Аннотация: В данной работе мы предлагаем подробный анализ и сопоставление фрагментов книги и подлинных протоколов предварительного следствия Н. А. Соколова.

Изучение подлинных документов предварительного следствия по делу об убийстве Императора Николая II, членов его Семьи и их слуг, а также текстологическое сравнение их с книгой «Убийство царской семьи» позволило нам выявить ошибки судебного следователя в выводах о месте и способах сокрытия останков убиенных в доме Ипатьева.

Н. А. Соколов обследовал дорогу на Коптяки и рудник с прилегающей местностью 23 мая – 17 июня 1919 г. Он прошел пешком путь от Екатеринбурга до рудника и оставил важнейший исторический источник – «Протокол осмотра пути, идущего к руднику, в районе которого были обнаружены вещи августейшей семьи, рудника и окружающей его местности» ¹.

Ключевые слова: Император Николай II, Царская Семья, следователь Н. А. Соколов, предварительное следствие, дело об убийстве Императора Николая II, Его Семьи и Их слуг, рудник «Ганина яма», находки в кострах, вещи и предметы, принадлежащие Императорской Семье и Их слугам.

Выводы книги Н. А. Соколова о том, что останки царской семьи сожжены, вошли в сознание людей нескольких поколений и в России, и за рубежом.

Исследователь Н. Розанова отметила в своей книге, что современное представление о том, что следователь Соколов с самого начала был уверен в сожжении останков царской семьи, стало столь распространенным, что нашло отражение в докладе митрополита Ювеналия на Юбилейном Архиерейском Соборе², где прозвучало: «…в связи с известными выводами следователя Соколова, который еще в 1918 году свидетельствовал, что все тела Императорской Семьи и их слуг были расчленены и уничтожены» [1, с. 91].

В данной работе мы предлагаем подробный анализ и сопоставление подлинных протоколов предварительного следствия и фрагментов книги Н. А. Соколова.

Изучение подлинных документов предварительного следствия по делу об убийстве Императора Николая II, членов его семьи и их слуг, а также текстологическое сравнение их с книгой «Убийство царской семьи» позволило нам выявить ошибки судебного следователя в выводах о месте и способах сокрытия останков убиенных в доме Ипатьева.

19 июля 1918 г. первыми на руднике «Ганина яма» побывали крестьяне деревни Коптяки. Что они увидели?

В протоколе осмотра 30 июля 1918 г. района Ганиной ямы А. П. Наметкиным сказано, что на глиняной площадке разбросано немного мелких углей и найдена обгоревшая дамская сумочка. Саженях в 12-ти от шахты, на лесной тропинке, были обнаружены признаки небольшого горелого места, где были найдены обгорелые мелкие тряпки, пуговицы, пряжки. 3 августа 1919 г. Наметкин допросил М. Д. Алферова, М. И. Бабинова, которые поделились своими впечатлениями о находках кострищ около шахты и у старой березы³. М. Д. Алферов рассказал следователю А. П. Наметкину 3 августа 1918 г. следующее: «В двух приблизительно саженях от устья главной шахты оказалось место, на котором валялись угольки, и был небольшой набросанный бугор из глины и потухших углей. Когда его разрыли, то оказалось среди глины и углей крест с зелеными камнями, 4 планшетки от корсетов, пряжки от подтяжек и туфель, пуговицы, кнопки и 4 бусы. Затем мы спустили одного из наших товарищей М. И. Бабинова в широкую шахту на веревке, где он обнаружил железную лопату. Пошарив там лопатой и палкой, он ничего не нашел. В числе обнаруженных близ шахты в обгорелом месте предметов оказался обуглившийся каблук. Близ высокой березы с написанной фамилией Фесенко нашли потухший костер, в котором оказались те же самые вещи, за исключением креста и каблука».

У следователя А. П. Наметкина, как и у крестьян деревни Коптяки, сложилось впечатление, что на руднике были небольшие костры, в которых сжигали одежду и обувь царской семьи.

Следственная комиссия, возглавляемая судебным следователем Наметкиным и состоящая из офицеров Академии Генерального штаба, были убеждены в том, что на кострах сжигалась одежда царской семьи, тела же не сжигались. Стоит отметить, что офицеры были уверены в увозе царской семьи из Екатеринбурга.

Офицеры Академии Генштаба, капитан Д. Малиновский, подполковник Г. В. Ярцев, посетившие рудник «Четыре Брата» с А. П. Наметкиным 30 июля 1918 г., рассказывали Н. А. Соколову (17–18 июня 1919 г.) о том, что у них осталось полное убеждение о сожжении в кострах одежды Августейшей семьи [3, с. 76–77]. Д. Малиновский: «…У меня из осмотра осталось полное убеждение, что здесь была сожжена одежда Августейшей Семьи». Г. В. Ярцев: «Я помню, что тогда же говорили, что местные крестьяне после ухода большевиков исследовали эту оцепленную ими местность и нашли там какие-то обгорелые вещи, свидетельствовавшие об уничтожении ими одежды с мужчин и женщин».

Документы следствия, зафиксировавшие допросы следователем Н. А. Соколовым офицеров Академии Генерального штаба, дополняет Доклад по делу об убийстве в Екатеринбурге, в ночь на 17 июля 1918 г. Царской Семьи. Доклад составлен причисленным к Генеральному штабу подполковником Бафталовским И. А. летом 1924 г. ⁴

Бафталовский отмечал, что «Что же касается костров, то было обращено внимание на «слишком незначительное количество золы и пепла, что определенно указывало на затрату для костров небольшого количества топлива, абсолютно недостаточного для сжигания 12 человеческих тел».

После обследования кострищ офицеры пришли к выводу: «Вывод у всех офицеров и членов комиссии создался определенный: сожжения царских тел здесь не было, огнем же была уничтожена только одежда царской семьи». «Эта мысль подтверждалась еще и тем, что в остатках кострищ не было найдено ни одного кусочка кости, а тем паче зубов».

«Ни царских тел, ни их останков, ни в кострах, ни в шахтах, обнаружено не было» – заключает Бафталовский.

Итак, следственной комиссией Наметкина «никаких вещественных данных, указывающих на сожжение останков царской семьи найдено не было».

Поиски в течение августа 1918 г. останков Императорской Семьи проводилось Н. Н. Магницким – товарищем прокурора Екатеринбургского суда. Он отметил в своем представлении от 30 декабря 1919 г. прокурору Екатеринбургского окружного суда, что в деле об убийстве царской семьи уже было предположение, что «…трупы находятся в 14 верстах от города Екатеринбурга в лесу, в шахтах, расположенных неподалеку от дороги на деревню Коптяки. Предположение это возникло отчасти по показаниям свидетелей, а отчасти потому, что жителями деревни Коптяки около упомянутых шахт найдены были два костра, в которых сохранились остатки от сожженных царских вещей, подробно перечисленных в протоколе осмотра. Костры эти находились в так называемом урочище “Четыре брата”, около старых рудничных разработок, именуемых “Ганин рудник”» [2, с. 123–126].

Н. Н. Магницкий много сил потратил осмотру шахты, где были обнаружены при промывке грунта пряжки от дамских подвязок, кусочек жемчуга от серьги Императрицы, пуговицы и другие мелкие вещи, а на дне шахты, в иле, оказался отрубленный палец и верхняя вставная челюсть взрослого человека. По высказанному мнению врача Деревенко, палец и челюсть принадлежат доктору Боткину. Итак, шахта ничего нового, кроме вышесказанного, не дала».

Н. Н. Магницкий был уверен, что здесь, около шахты и закончилась кровавая трагедия. С поисковыми отрядами он обследовал всю близлежащую местность.

«А серьги Государыни, а зашитый у нее в корсете бриллиант, а следы от сожженных в костре корсетов и прочей одежды. Вот все эти и еще масса других данных приводят меня к выводу, что искали мы именно там, где надо искать. Чистосердечно скажу, что обследованная нами местность – не обследована, ибо, если мне зададут вопрос: ”Где царские трупы?”, я прямо скажу: “Я их не нашел, но они в урочище Четыре брата”».

Обратим ваше внимание на важность первых показаний крестьян о находках вещей и предметов в кострах около шахты и в самой шахте в конце июля – начале августа 1918 г. А также на вывод помощника прокурора Н. Н. Магницкого, который искал трупы царской семьи и их слуг, и говорил о сожженной в кострах одежде.

Следующим следователем стал И. А. Сергеев. Он собрал наиболее значимые показания и вещественные доказательства, которые стали основанием следствия Н. А. Соколова.

Важно отметить следующие важнейшие выводы И. А. Сергеева.

И. А. Сергеев в постановлении от 20 февраля 1919 г. сделал вывод об убийстве всех членов царской семьи и их слуг. В то время это заключение признавалось не всеми ввиду широко распространенной большевиками лжи об убийстве только одного Николая II.

Начальник охраны дома Ипатьева Павел Медведев 21–22 февраля 1919 г. рассказал И. А. Сергееву, что при его встрече с Ермаковым он спросил его, куда увезли трупы царской семьи. Ермаков объяснил, что трупы сбросили в шахту за Верх-Исетским заводом, шахту ту взорвали бомбами, чтобы она засыпалась. О сожженных близ шахты кострах он ничего не знает и не слышал⁵ [2, с. 162].

В январе 1919 г. следователь И. А. Сергеев по распоряжению А. В. Колчака, Верховного Правителя России⁶, передал документы следствия М. К. Дитерихсу. Выводы И. А. Сергеева были убедительны настолько для М. К. Дитерихса, что он в письме А. В. Колчаку писал: «Убийство членов бывшей Царской семьи в доме Ипатьева устанавливается безусловно».

7 февраля 1919 г. следствие было поручено вести следователю по особо важным делам Омского окружного суда Н. А. Соколову⁷.

Н. А. Соколов обследовал дорогу на Коптяки и рудник с прилегающей местностью 23 мая – 17 июня 1919 г. Он прошел пешком путь от Екатеринбурга до рудника и оставил важнейший исторический источник – «Протокол осмотра пути, идущего к руднику, в районе которого были обнаружены вещи августейшей семьи, рудника и окружающей его местности» ⁸.

Н. А. Соколов отметил в Протоколе, что «…в непосредственной близости с шахтой идет насыпная глиняная площадка, на которой находится то кострище, где был найден крестьянами деревни Коптяки Кульмский крест и другие вещи Августейшей семьи. Признаки кострища заметны. В нем имеются в малом количестве угольки, происхождение коих определить затруднительно… Сохранились признаки другого кострища (у старой березы) ⁹. Это кострище больше того, что находится на глиняной площадке у шахты. …Имеет в диаметре 3 метра. В нем не найдено угольков. Имеются лишь в составе почвы мелкие предметы, как бы напоминающие угольки».

25 мая 1919 г. Н. А. Соколовым при исследовании места вокруг костра, находящегося на глиняной площадке, среди различных предметов были найдены 13 обгорелых косточек млекопитающего. Судебный следователь писал в протоколе: «Природу костей не представляется возможным определить без научного исследования. 1 июня 1919 г. при исследовании глиняной площадки, на которой находится кострище, была среди других мелких предметов (одна круглая малая жемчужина, один маленький обрывок тоненькой золотой цепочки, один металлический крючок, одна металлическая петелька и др.)»

Вывод Н. А. Соколова от 17 июня 1919 г.: «Определить возможное местонахождение трупов Августейшей семьи при наружном осмотре данной местности, или частей сих трупов, буде¹⁰ самые трупы расчленялись или уничтожались, не представляется возможным. Таких мест в данной местности слишком много и для правильного разрешения этой задачи необходимо планомерное производство работ по раскрытию старых шурфов, шахт и других мест, внушающих некоторые в сем отношении подозрения» ¹¹.

Документ подписали: судебный следователь Н. Соколов, генерал-лейтенант Дитерихс, прокурор Екатеринбургского окружного суда В. Иорданский¹².

Итак, в июне 1919 г. следствие не ответило на вопрос: где же останки царской семьи, речь шла о намерении следственных действий искать трупы.

Н. А. Соколов наметил перспективу поиска останков царской семьи, указав на другие места.

Летом 1919 г. Н. А. Соколов именовал рудник урочища Четырех Братьев не местом сожжения или уничтожения останков царской семьи, а местом сокрытия их.

Н. А. Соколов решил перепроверить выводы своих предшественников. Он допросил крестьян деревни Коптяки.

Что рассказали Н. А. Соколову крестьяне деревни Коптяки, которые первыми обнаружили кострища на руднике, а в них предметы и вещи, принадлежащие царской семье?

27 июня 1919 г. М. Д. Алферов подробно поведал Н. А. Соколову: «…Стали мы опять копать в бугорке и докопались до костра. Стали находить и другие разные вещи: пуговицы, кнопки. Стали смотреть другой костер у березы. Там тоже стали находить разные пуговицы, крючки, пряжки. Нашли мы пуговицы с гербами… Видим мы тут дело не простое. Видать, что прямо одежду тут сжигали с людей не простых. А как нашли мы крест из каменьев, ну тут мы все и поняли, что государя тут жгли. …Про костры я вот что могу сказать. Костер, который был близко от шахты, был большой, продолговатый, в длину аршина полтора, а в ширину – аршин¹³. Золы и угольков в нем было немного. (Обратим внимание на это указание пытливого, любознательного крестьянина. Как могли сгореть останки 11 человек в костре, не оставив ни золы, ни углей? ) Другой костер, который был у березы, был немного поменьше».

13 июня 1919 г. Н. А. Соколов допросил А. А. Шереметевского, который прибыл в Коптяки 27 июля 1918 г. и провел до глубокой осени 1918 г. поисковые работы на руднике. Он указал на небольшую величину углей в кострищах: «Углей в них было очень мало. Угли были небольшие и, как мне кажется, представляли собой куски дерева, сгоревшего в огне костра, и местность около них нами была исследована. Кроме того мы брали землю с кострищ и промывали ее. При промывке земли с костров и около них мы нашли, как я помню, вещи… Все эти предметы своим видом ясно свидетельствовали, что они от мужской и женской одежды, видимо сожженной в огне» [3, с. 74–75].

Говоря о первом обследовании Открытой шахты, А. А. Шереметевский отметил: «В наших работах мы имели, главным образом, целью найти трупы Царской Семьи. В шахте, которую мы откачивали, мы их не нашли, и их там безусловно нет… Где могут находиться трупы, сказать трудно, так как таких старых, заброшенных шахт в этой местности вообще много, и какие-либо результаты в этом отношении могут дать только раскопки» [3, с. 75].

М. К. Дитерихс, руководивший весной–летом 1919 г. раскопками на руднике, определенно считал, что в кострах у шахты сжигалась одежда царской семьи. В одном из документов он писал: «…трупы …сложили на грузовой автомобиль и увезли верст на 14 в лес, где имеется до 60 старых заброшенных шахт. Там все были раздеты, обысканы, и всю одежду с бельем сожгли на нескольких кострах, дабы если трупы удалось бы найти, то по одним костям, без одежды, трудно утвердительно опознать, кому именно принадлежит скелет. Тела, по-видимому, были брошены в шахты» ¹⁴.

Н. А. Соколов в книге утверждает, что трупы были уничтожены при помощи серной кислоты. Но в перечисленных находках, обнаруженных в районе шахт на «Ганиной яме», не было фрагментов кувшинов, в которых содержалась кислота¹⁵.

Это одна из судебно-следственных ошибок Н. А. Соколова¹⁶.

Какие аргументы привел Н. А. Соколов в подтверждение своей версии о сожжении останков царской семьи на руднике?

Н. А. Соколов при осмотре местности рудника 23 мая – 17 июня 1919 г. нашел 31 обломок костей. В протоколе он записал: «Все кости, видимо, рублены¹⁷. Они все носят явно выраженные признаки ожогов. Определить природу костей и сам характер ожогов не представляется возможным» ¹⁸.

Обломки костей, найденные Н. А. Соколовым на руднике, научным экспертизам не подвергались ни в России, ни за рубежом. Следователь Н. Соколов, говоря о необходимости проведения специальных экспертиз найденных костей, не представил их специалистам. Время и возможности для этого были: первые костные останки он обнаружил 25 мая 1919г., до эвакуации Екатеринбурга оставалось не менее 1,5 месяцев.

Итак, следственных действий судебным следователем по особо важным делам Омского окружного Суда Н. А. Соколовым по установлению природы найденных обломков костей на склоне шурфа и на глиняной площадке около него, не было проведено.

При раскопках Открытой шахты были обнаружены различные куски, смешанные с землей и издающие запах сала. В своей книге Н. Соколов в Списке найденных на руднике вещей под № 66 обозначил: «Куски сальных масс, смешанных с землей. Все эти предметы были найдены в районе Открытой шахты: на глиняной площадке в кострах или вблизи их, около Открытой шахты в траве» [4, с. 295]. В действительности эти сальные массы были обнаружены не на поверхности земли, не в кострах и не в траве и были извлечены вместе с грунтом со дна малого колодца Открытой шахты и обнаружены при промывке этого грунта.

В третьем Протоколе (6 июня – 10 июля 1919 г.) осмотра раскопок рудника, описанного в Протоколе от 23 мая – 17 июня 1919 г., следователь зафиксировал все содержимое промытой и просеянной земли со дна шахты и ни одного слова о салоподобных кусках. Заключение Протокола: «Таким образом, состояние обоих колодцев шахты № 7 абсолютно исключает всякую возможность нахождения где-либо в ней или ее разработках трупов Августейшей семьи». Из этого же протокола узнаем: «При промывке засыпки, вынутой из малого колодца шахты, найдены: 8 июля – 3 кусочка, покрытые и смешанные с глиной, грязного цвета, сильно издающие запах сала; 9 июля – 1 кусок какого-то беловатого предмета, запачканного глиной, издающего запах сала; 10 июля – 8 крупных кусков какого-то предмета, грязноватого цвета, сильно запачканного глиной, и несколько мелких кусочков какого-то предмета с сильным запахом сала» [2, с. 401–402].

В четвертом Протоколе, от 9–13 августа 1919 г. следователь Н. А. Соколов описал найденные куски как состоящие из сальной массы «серо-грязного цвета», сильно запачканные глиной, самые крупные размером от 3 до 6 см в длину, а в большинстве случаев и того меньше. Соколов вновь подчеркивает, что природу костей определить без научного исследования не представляется возможным.

Раскопки шахты были остановлены 10 июля 1919 г. по распоряжению адмирала А. В. Колчака Н. А. Соколов с документами и предметами – вещественными доказательствами должен был покинуть Екатеринбург. Следователь сделал однозначный вывод; «Состояние обоих колодцев шахты № 7 абсолютно исключает всякую возможность нахождения где-либо в ней или ее разработках трупов Августейшей Семьи».

Итак, Протоколы следствия по результатам осмотра раскопок однозначно свидетельствуют о том, что тела царской семьи не были найдены в районе рудника «Ганина яма».

Н. А. Соколов в книге подчеркивал, что кости были найдены исключительно им в июне месяце 1919 г. «Крушение власти Адмирала не позволило мне произвести научное исследование этих костей, какое бы я желал».

Какое отношение имеют описанные следователем предметы беловатого и грязноватого цвета, запачканные глиной и издающие запах сала, извлеченные из воды к выводу Н. А. Соколова об их принадлежности к вытапливаемому салу из сжигаемых трупов? Н. А. Соколов писал в книге: «Сжигаемые на простой земле трупы выделяли сало. Стекая, оно просаливало почву».

Обратим внимание на неопределенность обозначения предметов, которая в книге Н. А. Соколова переросла в салоподобные куски, образовавшиеся при сжигании останков в кострах.

Итак. Н. А. Соколов не установил точной связи между уничтожением останков и наличием обгорелых костей неизвестного происхождения, а сделал важный вывод о необходимости научных исследований природы обнаруженных костных обломков.

Упомянем еще об одном категоричном выводе книги Н. А. Соколова, касающемся найденных обломков костей: «Но их (костей) в действительности было найдено больше. Лесничий Редников показывает: «Я категорически удостоверяю, что тогда мы в костре у шахты нашли несколько осколков раздробленных и обгорелых костей. Это были осколки крупных костей крупного млекопитающего, и как мне тогда казалось, осколки трубчатых костей. Они были сильно обгорелые» [2, с. 427].

В подлинном протоколе допроса 4 августа 1919 г. в Ишиме В. Г. Редников рассказал: «Мы в то время уже знали об убийстве Царской семьи. Но, зная, что здесь крестьянами были найдены уже вещи такие, как крестик, мы уже тогда задумались над тем, что, не сжигали ли здесь трупы Царской семьи? Меня смущало тогда одно лишь обстоятельство. Если трупы сжигались на кострах, то мне малы, казались сами костры, и не было в них углей, в небольшом количестве находившиеся в кострищах» ¹⁹.

В. Г. Редников говорил о находке мелких обломков костей и предположительно связывал этот факт со сжиганием в кострах трупов Царской семьи. Его смущали два обстоятельства: костры были небольшие, и в них не было углей. Редников не был уверен в сожжении останков царской семьи и их слуг. Размеры костров подкрепляли сомнения в его предположении.

Почему так осторожен в своих предположениях лесничий и категоричен следователь Соколов, который в книге просто переставил акценты в показаниях Редникова? Слова лесничего: «…но я помню и категорически утверждаю, что тогда мы в костре у шахты, который изображен на правом из предъявленных мне фотографических снимков, …нашли несколько мелких осколков раздробленных обгорелых костей…» относились к предыдущим: «Я не могу теперь сказать, какие именно вещи и в каком именно костре мы находили»²⁰. Т. е. категоричность лесничего относится к костру.

Какие же основания были у Соколова для воспроизведения в книге жуткой картины уничтожения останков царской семьи в кострах?

В книге ссылка на немых свидетелей – многочисленные предметы и вещи, найденные на руднике.

Из подлинных документов следственного дела – Протоколов осмотра шахты № 7, кострищ около нее и у березы; предметов, обнаруженных в шахте и кострищах, протоколов допроса крестьян деревни Коптяки, лесничего Редникова и офицеров Академии – не находим упоминаний о следах серной кислоты в кострах. Первые поисковики – крестьяне – даже не упомянули ни об одном осколке кости. А мимо любознательного и пытливого взгляда крестьян вряд ли ускользнуло бы это!

Н. А. Соколов в книге задает вопрос: «Зачем привозили сюда серную кислоту и бензин?» [4, с. 281] Следователь не уточнил, что серная кислота была привезена на рудник в ночь на 18 июля.

О времени привоза серной кислоты на рудник рассказал Я. Юровский в нескольких документах: так называемая Записка Я. Юровского (1920 г.), Воспоминания (1922 г.) и Расшифрованная запись – выступление Я. Юровского в Екатеринбурге 1 февраля 1934 г. на совещании старых большевиков.

Во всех трех документах Я. Юровский рассказывает о причинах, побудивших его искать новое место сокрытия останков царской семьи и действиях его и команды, участвовавшей в захоронении и перезахоронении.

Так, в Записке сказано: «Но Романовых не предполагалось оставлять здесь – шахта заранее была предназначена стать лишь временным местом их погребения. Оставив охрану, ком. часов в 10–11 утра (17 июля) поехал с докладом в Уралисполком…»²¹.

В Воспоминаниях Я. Юровский писал: «Место для вечного упокоения Николая было выбрано крайне неудачно. Отправился в город, чтобы доложить Совету».

17 июля Я. Юровский запросил у Войкова серную кислоту, поздно вечером отправился с Полушиным – «специалистом по сжиганию» в район рудника. Прибыли туда в 4 часа утра 18 июля 1919 г. Начали доставать трупы из шахты. Чтобы частично захоронить останки. Вырыли глубокую яму. Но подъехал мужик, знакомый Ермакова. Мог проболтаться. «Я решил отвезти трупы дальше в лес и снова отправился в город» ²².

В выступлении перед старыми большевиками Я. Юровский говорил: «Ценности собрали, вещи сожгли, а трупы, совершенно голые побросали в шахту. Вот тут то и началась новая морока. Что так оставлять нельзя. Часа примерно в два я решил поехать в город, т. к. было ясно, что трупы надо извлекать из шахты и куда-то перевозить в другое место. Чуцкаев посоветовал перевезти трупы на Московский тракт, где очень глубокие шахты».

18 июля команда Я. Юровского занималась на руднике вытаскиванием трупов из шахты, была сделана попытка захоронения тел Николая II и его сына Алексея в вырытой яме.

Не удалось скрытно захоронить, и Я. Юровский уезжает в Екатеринбург просить автомобили для перевоза останков на Московский тракт. Смогли отправиться только в 9 часов вечера (18 июля 1919 г. – прим. автора) ²³.

«Пересекли линию жел. дор., в полуверсте перегрузили трупы на грузовик. Около 4 1/2 часа утра 19-го машина застряла окончательно» ²³.

Источниковедческий анализ подлинных протоколов следствия позволяет ответить на вопрос – когда же была привезена на рудник серная кислота и бензин?

От ответа на этот вопрос зависит ответ нашим оппонентам, которые заявляют о полном сжигании останков царской семьи и лиц их окружения на «Ганиной яме» 17 июля 1918 г.

Важным документов для ответа на этот вопрос является документ № 276 сборника Н. Росса. Это Протокол допроса Н. А. Соколовым И. М. Сретенского 21 января 1920 г. в г. Чите [2, с. 504–506]. Вот что рассказал следователю И. М. Сретенский, который выполняя поручения следствия, допросил свидетелей – очевидцев выдачи серной кислоты со склада аптекарского магазина и увоза её в лес за Верх-Исетский завод. «В среду, 17 июля, в 9 часов вечера 1 ящик кислоты забрал Зимин и предъявил требование Войкова». Войков по телефону позже потребовал ещё три бидона с серной кислотой. Около полуночи (17 июля) красноармейцы забрали серную кислоту. Около полночи Войков потребовал запрячь надёжную лошадь в экипаж, объяснив, что придётся ездить всю ночь». И. М. Сретенский отметил, что в ящик из красного дерева помещался 1 глиняный японский кувшин, который был весом 2 пуда.

Из документов Я. Юровского, мы знаем, что Юровский 17 июля вернулся в Екатеринбург, встречался с Войковым и только поздно вечером, уже в ночь на 18 июля смог отправиться с серной кислотой на рудник. Воспоминания Я. Юровского подтверждены документом – Протоколом допроса И. М. Сретенского.

Таким образом, серная кислота была доставлена на «Ганину яму» ночью на 18 июля 1919 г.

Рассмотрим и ответим на вопрос – почему следствие 1918–1919 гг. прошло мимо мостика из шпал на Старой Коптяковской дороге?

В книге Н. А. Соколова помещена фотография мостика из шпал с подписью: «Мостик, набросанный большевиками на коптяковской дороге, где застрял грузовой автомобиль, доставивший трупы царской семьи к руднику» [4, фотография 76].

Обратимся к подлинному документу – «Протоколу осмотра пути, ведущего к руднику, сего рудника и окружающей его местности». Н. А. Соколов пешком прошел этот путь, описал и сфотографировал основную дорогу на Коптяки и «времянку», которые разветвляясь ведут соответственно к переездам № 184 и № 185. «Старая коптяковская дорога идет через лог, местное название - Поросенков лог – представляет собой лесное сенокосное болото, покрытое местами небольшими кочками с водой. В расстоянии 414 шагов от переезда на полотне дороги в наиболее низком по уровню дороги месте, набросан мостик. Он состоит из нескольких сосновых бревешек, толщиной вершка в 3–4, и старых железнодорожных шпал. Шпалы и бревешки положены прямо на полотно дороги. У переезда № 184 в момент осмотра лежали остатки шпал, совершенно таких же, как и шпалы, из которых набросан этот мостик» [3, с. 30–31]. 17 июня 1919 г. Н. А. Соколов, составляя Протокол, никакой надписи ни в тексте, ни под фотографией не сделал

В следственном деле запротоколированы показания крестьян деревни Коптяки. Они рассказывали, что в город и обратно дорогу между переездами проезжали по «времянке». Также не по основной дороге, а по «времянке» 17–18 июля проходили грузовые и легковые автомобили на рудник и обратно.

И только допрошенные Н. А. Соколовым 10 июля 1919 г. сторож переезда № 184 Я. Лобухин и его сын Василий рассказали, что в ночь на 19 июля 1918 г. со стороны деревни Коптяки через их переезд прошел грузовик и пошел прямо по основной дороге, через Поросенков лог, где и застрял. Всю ночь в логу что-то происходило. Лобухины сказали следователю, что из изгороди в эту ночь у них взяли доски, а также шпалы²⁵.

В книге Н. А. Соколов привел выдержки из показаний отца и сына Лобухиных – сторожей будки на переезде № 184. Отец – Василий Лобухин – рассказал, что 18 июля в 7 прошел «времянкой» (из Екатеринбурга) грузовой автомобиль и пошел по коптяковской дороге. В этом автомобиле в железных бочках везли бензин [2, с. 394–396].

Следователь правильно отметил в книге, что грузовик ушел с рудника поздним вечером в ночь на 19 июля. Путевой сторож Я. Лобухин и его сын Василий видели, как этот грузовик поздней ночью прямо пошел через переезд, что очень их удивило. За переездом грузовик застрял в логу. Его вытаскивали и строили для него мостик, рассказали сторожа будки Н. А. Соколову 10 июля 1919 г. за день до его отъезда из Екатеринбурга по приказу М. К. Дитерихса²⁶.

Ошибка Н. А. Соколова в том, что он не сопоставил время доставки на рудник серной кислоты и время возвращения с рудника автомобиля с трупами по Старой Коптяковской дороге, где автомобиль застрял.

О неудавшейся попытке сожжения трупов царской семьи и их слуг, их первоначальном захоронении и перезахоронении в разные годы и в разных местах проживания рассказали: И. И. Родзинский – чекист, участник перезахоронения останков (Москва, 1964 г.) ²⁷ красноармеец Г. И. Сухоруков (Свердловск, 1925г.) ²⁸ и Я. М. Юровский (Москва, 1920, 1922 и 1934 гг.) ²⁹ Эти рассказы совпадают в главном: останки царской семьи не удалось сжечь на руднике и их перевозили на другое место захоронения, на которое отправились по Старой Коптяковской дороге, где в логу машина с трупами застряла.

В документах следствия Н. А. Соколова приведен протокол допроса И. А. Сергеевым Прокопия Кухтенкова, который подслушал разговор видных местных большевиков, которые говорили о своем участии в похоронах и перезахоронении останков царской семьи. «Кухтенков …сказал, что вот уже вторую ночь не спим, возимся, вчера хоронили, а сегодня перехоранивали… Накануне до этого похоронили за вторым Екатеринбургом, а в эту ночь перехоранивали в другое место и в разных местах» [2, с. 114–115].

Обратим внимание на эти слова: «…в другом месте и перехоронены в разных местах» ³⁰.

Эти данные, отмеченные его предшественником И. А. Сергеевым в Постановлении от 20 февраля 1919 г. [2, с. 157], Н. А. Соколов в дальнейшей работе никак не развил.

Выводы:

1. Следователь Н. А. Соколов проделал тщательное расследование обстоятельств убийства и сокрытия останков Августейшей Семьи и приближенных лиц.

2. Выводы Постановлений и Протоколов судебного следователя Н. А. Соколова не говорят о категоричности сожжения останков на руднике.

3. В книге Н. А. Соколов интерпретирует добытые в ходе следствия данные, а тексты книги и подлинных материалов следствия различны.

---

¹ Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 588. Оп. 3. Д. 8. Л. 38–61.

² Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви: Храм Христа Спасителя 13–16 августа 2000: материалы. – Москва, 2001. – С. 84.

³ Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. 1837. Оп. 4. Д. 8. Л. 4–5.

⁴ И. А. Бафталовский был офицером Академии Генерального штаба, эвакуированной из Петрограда в Екатеринбург, участвовал в составе группы офицеров в поиске останков царской семьи на руднике «Ганина яма».

⁵ См. Воспоминания Ермакова П. З. // ЦХДООСО. Ф. 221. Оп. 2. Д. 774. Л. 11–12.

⁶ С 18 ноября 1918 г.

⁷ ГА РФ. Ф. 1837. Оп. 1. Д. 8. Л. 1.

⁸ РГАСПИ. Ф. 588. Оп. 3. Д. 8. Л. 38–61.

⁹ Здесь крестьяне нашли крупный бриллиант государыни.

¹⁰ В современном русском языке – «если бы». Следователь употребил союз «буде», говоря об уничтожении останков.

¹¹ РГАСПИ. Ф. 588. Оп. 3. Д. 8.

¹² При осмотре местности, прилегающей к руднику присутствовали: потомственный дворянин поручик Борис Владимирович Молоствов, личный почетный гражданин Андрей Петрович Куликов, генерал-майор Сергей Алексеевич Домонтович, инженер Виктор Янович Пржездзецкий, дворянин поручик Павел Яковлевич Начаров, Великобританский подданный Роберт Альфредович Вильтон.

¹³ 1 аршин – 0,71 м.

¹⁴ Опись «Фотографические снимки дома Ипатьева в городе Екатеринбурге, где был заключен б. Государь Император Николай II и Его Семья и где было совершено убийство Их. 29 декабря 1919 г.»

¹⁵ Осколки керамических сосудов из-под серной кислоты были обнаружены в захоронениях под мостиком из шпал в 1991 г. и рядом со вторым захоронением, в 2007 г.

¹⁶ Р. Вильтон, который помогал Н. А. Соколову в расследовании обстоятельств гибели царской семьи, писал в своей книге: «По-видимому, убийцы предполагали, сперва, уничтожив одежду с помощью бензина, бросить изуродованные трупы в шахту через большой колодец и, взорвав срубы гранатами, засыпать следы, так поступили в Алапаевске, но сруб оказался слишком крепок».

¹⁷ Врач-инспектор Красного Креста Сибирской армии Белоградский, которому Н. А. Соколов их показывал 22 июля 1919 г., не исключал возможности принадлежности костей человеку, «Определенный ответ на этот вопрос может дать только профессор сравнительной анатомии».

¹⁸ РГАСПИ. Ф. 588. Оп. 3. Д. 8. Л. 98, 104.

¹⁹ ГА РФ. Ф. 10243. Оп. 18. Д. 2. Л. 1027, также см. Росс Н. Указ. соч. С. 428.

²⁰ ГА РФ. Ф. 10243. Оп. 18. Д. 2. Л. 1027, также см. Росс Н. Указ. соч. С. 428.

²¹ ГА РФ. Ф. 601. Оп. 2. Д. 24. Л. 33.

²² См. АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 280. Л. 15–16.

²³ ГА РФ, Ф, 601. Оп. 2. Д. 24. Л. 34.

²⁴ ГА РФ. Ф. 601. Оп. 2. Д. 24. Л.34.

²⁵ О том, что до 17–19 июля 1918 г. на старой Коптяковской дороге не было мостика из шпал Н. А. Соколову 9 июня 1919 г. рассказал А. А. Шереметевский, офицер, который скрывался от большевиков в лесу близ деревни Коптяки и хорошо знал эту местность.

²⁶ ГА РФ. Ф. 601. Оп. 2. Д. 52. Л. 3–4.

²⁷ Записи на Радиокомитете с Г. П. Никулиным и И. И. Родзинским хранятся в РГАФД, а расшифровки в РГАСПИ. Ф. 588. Оп. 3. Д. 13, 14.

²⁸ Воспоминания Г. И. Сухорукова хранятся в ЦДООСО (бывший партийный архив Свердловской области).

²⁹ Документы Я. Юровского хранятся в ГА РФ. Ф. 601. Оп. 2. Д. 27. Л. 31–34; ЦДООСО. Ф. 41. Оп. 1. Д. 150, 151 и АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 280. Л. 1–22.

³⁰ Обнаруженные останки царской семьи в 1991 и 2007 г. находятся в логу на Коптяковской дороге, но в разных местах.

Библиографический список

1. Розанова Н. Царственные страстотерпцы. Посмертная судьба. – Москва, 2008. – С. 91.

2. Росс Н. Гибель Царской Семьи. Материалы следствия по делу об убийстве Царской Семьи (август 1918 – февраль 1920) / сост. Н. Росс. – Франкфурт-на-Майне: Посев, 1987.

3. Российский архив. Вып. 8. С. 76–77.

4. Соколов Н. А. Убийство Царской Семьи. – Берлин: Слово. 1925.

5. Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви: Храм Христа Спасителя 13–16 августа 2000: материалы. – Москва, 2001. – С. 84.